Точка.

- Сколько людей вам нравятся? - Если говорить о чувствах [любви], то один. И этот человек понемногу приходил в себя. Он кокетничал с санитарками и врачами, строил глазки зеркалу, слал весёлые послания фанатам, снимал сам себя на телефон – в общем, делал всё, чтобы показать, что приходит в норму. В сентябре его выписали из больницы, и начался очень сложный период реабилитации. Каждый день он разрабатывал непослушные конечности, доводя себя до изнеможения. Хичоль ни словом, ни действием не показывал, как ему тяжело, но, видя его сосредоточенное лицо, прикушенную до боли нижнюю губу, крепко сжатые кулаки и безграничное упорство в глазах, хотелось крепко обнять его, отгородив от боли и бессилия. Он очень болезненно реагировал на любые проявления сочувствия или жалости. Каждая неосторожная попытка проявить участие заканчивалась плачевно. Он не кричал, не ругался, лишь смотрел пристальным внимательным взглядом, напрочь отбивающим желание продолжать свою попытку. С каждым днём я всё сильнее чувствовал, как он отдаляется от меня, замыкаясь в себе. - Что в себе вы ненавидите? - По характеру я очень шумный, часто я не могу оценить проблему со всех сторон и могу ранить чувства других. Я задумчиво кивнул, ведь той нерешительности, которую я в себе ненавидел больше всего тогда, во мне не осталось, а значит, я сказал чистую правду. Я вновь кивнул, погрузившись в воспоминания. Он уже мог ходить. Если внимательно присмотреться, можно было заметить, сколько усилий он вкладывает в каждый шаг. Но это не мешало нам готовиться к возвращению на сцену. Мы собрались в репетиционном зале, обдумывая новый номер. Хореография была достаточно сложной, и Хичолю в его текущем состоянии было невозможно с ней справиться. Все это знали, и тяжёлая атмосфера, царящая в зале, не давала нам сосредоточиться. - А, если ты не будешь танцевать весь танец? – Ынхёк нарисовал несколько символов на листе бумаги. – Ты можешь красиво появиться в середине, сделать проход вот здесь, - стрелочками он показал предполагаемое движение, всё более воодушевляясь, - А потом можно тебя поднять выше всех, и ты продолжишь петь вот отсюда, - парень со счастливой улыбкой дорисовал последние стрелочки-кружочки и с надеждой посмотрел на остальных ребят, - это ведь возможно технически? - Да. – Менеджер, что-то записав в своём блокноте, утвердительно кивнул. – Я поговорю с кем необходимо, и сцену подготовят соответствующим образом. Дело за вами. Все облегчённо вздохнули, осознав, что сложный момент решён, и можно приступать к тренировке. Хичоль сидел в углу, наблюдая, как ребята репетируют. Сперва он вёл себя достаточно тихо, но, ловя на себе сочувственные взгляды, начал понемногу шалить. Сначала он корчил рожицы, когда кто-то из ребят ошибался, затем начал строить глазки любому, с кем встречался взглядом, заставляя смущаться и сбиваться с ритма. Периодически парень посылал воздушные поцелуи, изображая на лице такое выражение, что ребята краснели и были не рады, что посмотрели на него. В какой-то момент Йесон не выдержал. - Хён, если ты ещё раз на меня так посмотришь, я сделаю тебе официальное предложение руки и сердца в прямом эфире. – По ровному спокойному тону парня и лёгкой, чуть отстранённой улыбке было непонятно, говорит он правду, или шутит, но все знали о его способности вытворить нечто подобное. - Эээ. Я думаю, на сегодня хватит. – Ынхёк старательно перевёл тему разговора в другое русло. – Завтра мы ещё раз отрепетируем этот момент и перейдём к выходу Хёна. - Если он и на сцене будет себя вести подобным образом, успех нам гарантирован. – Умышленно громкое бурчание Йесона не осталось без внимания, вызвав всеобщий смех. - Это я ещё не в форме. – Хичоль подтянулся. – Вот завтра на тренировке… - Он многообещающе чуть криво улыбнулся, заставив некоторых вздрогнуть. Но Йесон всё таким же равнодушно-ровным тоном, с полуулыбкой на губах отпарировал: - Уже боимся. Чонсу-ним, можно, я завтра не приду на тренировку? Меня хён Хичоль испугал до полусмерти, так что, мне нужен день реабилитации. - Ну уж нет, пропадать, так всем вместе. – Лидер весело рассмеялся. – В крайнем случае, устроим турнир за руку и сердце нашей Синдереллы. – Лидер оглянулся, - Кстати, где он? С шутками и смехом мы не заметили, что Хичоль не пошёл с нами, оставшись в зале. - Я вернусь за ним. Не ждите нас. – Встретившись взглядом с Лидером, я уловил его тревогу, поэтому, быстрым шагом, практически бегом, направился назад в тренировочный зал. Хичоль был там. Он сидел на полу, подтянув колени к груди, и плакал. Я тихо подошёл к другу, заставив его вздрогнуть от неожиданности, и крепко прижал его к груди. - Не плачь. – нежно погладив его по волосам кончиками пальцев, я уткнулся носом в его макушку. - Я чувствую себя обузой. – Хичоль тихо всхлипнул. – Все так стараются, чтобы не показывать этого, но я хромой, а не слепой, так что всё вижу. - Не говори так о себе. Скоро ты будешь танцевать. – Я ласково провёл ладонью по его лицу, вытирая слёзы. – Пошли домой. Нам надо хотя бы немного поспать. - Посиди со мной немного. – Хичоль доверительно посмотрел на меня покрасневшими от слёз глазами, и я не смог ему отказать. Восходящее солнце уже позолотило горизонт, а мы всё сидели, обнявшись посреди зала. Я вдыхал приятный запах его волос, ощущал тепло его тела в моих объятиях, и хотел многое рассказать ему о своих чувствах. Однако, всё никак не мог решиться, боясь его реакции на мои слова. Я тяжело вздохнул, возвращаясь к реальности. Как жаль, что нельзя вернуться в прошлое. Немного отпив из стакана, я улыбнулся корреспондентке, показывая, что готов к следующему вопросу. - Есть вещи, которые вы терпеть не можете? - Я могу принять всё, что со мной происходит. Но не с ним. Наконец, наступил долгожданный день - сегодня должна была состояться запись первого после аварии выступления, в котором примет участие Хичоль. Все безумно нервничали, говорили невпопад, смеялись без повода, метались туда-сюда. Хичоль вёл себя громче всех. Он пританцовывал, невзирая на боль, показывал, что уже абсолютно здоров, и рвётся в танец, и даже успел дать небольшое интервью перед самым концертом. Выступили мы хорошо. Тёплая поддержка эльфов в очередной раз наполнила нас дополнительными силами, заставив выложиться по полной, и не обмануть ожидания поклонников. Хичоль был на высоте. Не смотря на незамысловатые движения, его танец очень гармонично вписался в наш, создавая видимую целостность номера. Уставшие, но довольные собой, мы вернулись в общежитие, чтобы предаться заслуженному отдыху. Ночью меня разбудили тихие шаги по направлению от кровати Хичоля к выходу из комнаты. Приоткрыв глаза, я увидел тёмный силуэт, скользнувший в дверь. Всё ещё сонный, я накинул поверх пижамы тёплый халат, чтобы не замёрзнуть и последовал за другом. Босиком, в одной пижаме, он стоял, облокотившись о подоконник, и смотрел на луну. Длинные, кажущиеся чёрными в темноте волосы чуть прикрывали его дрожащие плечи. На фоне окна его силуэт казался таким одиноким и беззащитным, что я не смог удержаться, чтобы не прикоснуться к его плечу ладонью. - Ты замёрзнешь, если будешь находиться здесь в таком виде. – Я провёл ладонью по его спине, чувствуя, как он дрожит от холода. - Я скоро вернусь в постель. Ты читал отзывы о нашем выступлении в интернете? – что-то в его тихом голосе и в нежелании поворачиваться ко мне лицом настораживало. - Нет. Не было времени. - Говорят, что моё выступление ничего не стоит. Любой может пройти по сцене, помахать руками и мило поулыбаться. – Голос Хичоля был полон горечи и боли. Я взял его за плечи и развернул лицом к себе. В свете луны щёки парня блестели от слёз. - Но ведь это не так. – Я едва сдерживал злость. Хотелось разорвать в клочья любого, кто смел подобным образом высказываться в адрес любимого мной существа. - Кого это волнует?.. – в этот момент что-то взорвалось во мне, уничтожив нерешительность и смущение. Я ласково взял в ладони лицо Хичоля, заставляя посмотреть на меня, провёл кончиками больших пальцев по щекам, стирая дорожки от слёз и нежно поцеловал уголки глаз, ощущая на губах солёный привкус. - Может быть меня? – я хотел поцеловать его лицо ещё раз, но парень внезапно оттолкнул меня, заставив попятиться назад. - Не стоит так шутить. – его голос был холоднее полярной ночи. – Я не нуждаюсь в подобном утешении. - А, если это не просто утешение? – в замешательстве я не мог сразу подобрать правильных слов. – В смысле, совсем не утешение. То есть… - Достаточно. – я почти физически ощутил, как он замкнулся в себе, выставив наружу шипы. – мы – друзья, друзьям позволено многое, но иногда стоит остановиться. - Я не хочу останавливаться. Ты нужен мне, – я вновь протянул к нему ладонь, но он опять отстранился. - Я. Не. Нуждаюсь. В. ТВОЕЙ. Жалости, – он развернулся ко мне спиной и направился в сторону комнаты, но разбуженные во мне эмоции не позволяли просто так его отпустить. Я понимал, что, если сейчас пущу всё на самотёк, то вновь упущу свой шанс, и буду жалеть об этом ещё очень долго. Крепко схватив парня, я силой развернул его к себе, удерживая обе руки и не давая возможности вырваться. Кажется, он пытался сопротивляться, но я был значительно сильнее. Перехватив его кисти одной рукой, второй я взял его за подбородок, не позволяя отвернуться в сторону. Ярость в глазах Хичоля была сравнима с яростью животного, загнанного в угол, готового на всё, чтобы вырваться на свободу. - Отпусти. - Я больше не отпущу тебя, – преодолевая его сопротивление, я мягко касался губами его глаз, наполненных злыми беспомощными слезами, чуть покрасневшего носа, подбородка, щёк, успокаивая и не давая освободиться. Наконец, я почувствовал, что он слегка успокоился, прекратив сопротивление. - Зачем тебе нужен такой калека? – в его голосе всё ещё звучала горечь, но он был неглуп, и читал мои мысли во взгляде, обращённом на него. Вместо ответа я крепко, настойчиво прижался к его губам своими, вкладывая в поцелуй все свои чувства и эмоции, которые всё это время не мог выразить словами. Мы потеряли счёт времени. Это ничем не напоминало фальшивые поцелуи на публику, которыми мы обменивались ранее. Чувственный, эмоциональный, глубокий – можно подбирать множество слов, чтобы описать его, но и их будет недостаточно. Я не помню, когда разжал пальцы и нежно обнял его за торс, ласково поглаживая по спине, когда его длинные тонкие пальцы зарылись в мои волосы, в какой момент он прижался ко мне всем телом, вбирая в себя моё тепло. Наконец, с огромным нежеланием я отстранился от любимого мне человека, давая ему вздохнуть, но, не выпуская из объятий. - Не называй себя калекой. - Не буду. – Он задумчиво, словно всё ещё не веря в происходящее, прижал кончики пальцев к губам. – Но ведь мы же просто друзья? - Даже не знаю. – Я смущённо улыбнулся, пряча лицо в его волосах. - Значит, не просто. – Словно и не было отчаяния и невзгод. Передо мной стоял прежний Хичоль, пышущий энергией и удерживающий инициативу в своих руках. – Скажи, что ты меня любишь. Его лицо оказалось слишком близко от моего, так что, я вновь не смог удержаться от глубокого нежного поцелуя. - Как бы вы признались в любви всего одной фразой? - Язык мой - враг мой, я совершенно не способен на сладкие речи, поэтому я лучше это выражу своими действиями.