Одинокий бог

      Слышал шаги колосса издалека — может, из другого сектора, я как раз проходил мимо пропасти между ними. Так бежал — только пятки сверкали. Спрятался между блоками и сидел, словно трусливый заяц в норе. Эта тварь всегда где-то поблизости; такое ощущение, будто следит за мной. Слишком уж часто стал появляться, слишком настойчиво о себе напоминает.       К слову, мне тут в голову пришла мысль, что тайны Фабрики могут скрываться не только под землёй. Высокие башни, которыми она царапает небо, всё привлекают мой взгляд. Они далеко в центре, эти башни, и я временами смотрю на них и размышляю, как бы забраться. Видимых входов и путей не видно, но, может, стоит подобраться поближе и рассмотреть получше…       Изучаю надписи на стенах, на редких зажжённых мониторах. Информация на табличках на машинах и автоматах даёт лишь ту информацию, которая уже известна, либо же очевидна и не нужна. Надписи же оставлены людьми — их мало, но они есть, и я следую по ним, как по отдельному маршруту, и даже понятия не имею, куда они могут привести.       «Здесь нет места людям».       «Выход — внизу».       «Ей не нравится то, что мы создали».       Самые часто повторяющиеся фразы. Отдельные строчки или слова, встречающиеся даже реже, чем самые мелкие живые существа. Конечно, вряд ли в течение Раскола у здешних работников нашлось бы время оставить полноценное объяснение происходящего для потомков. Оставили что смогли.       В основном — крики о помощи.       Их мало. Ещё меньше чего-то более осмысленного. Или, может быть, я — хреновый исследователь…       Хуан проснулась от неприятной жажды. Порко ещё спал рядом, прижавшись к ней сквозь покрывало, но даже так она ощущала приятное живое тепло, идущее от него. Хуан медленно приподнялась, стараясь его не тревожить, и полезла в рюкзак за водой.       Конечно, не потревожить его ей не удалось — Порко зашевелился и приоткрыл сонные глаза, глядя на неё вопросительно. Хуан попила и осмотрелась. Почти рассвело — снаружи была видна сизая дымка предрассветного тумана, но ни единого намёка на солнце. Принять бы ванну и уснуть…       Она откинулась головой на рюкзак, стараясь подремать ещё, но утренний холод и воспоминания о вчерашнем — да и место ночлега, — не дали ей снова расслабиться. Порко тоже не смог уснуть и поднялся, сладко потягиваясь.       Хуан перевернулась на спину и уставилась в бетонный потолок. Трещинки и неровности походили на карту звёздного неба над Долиной, которое она наблюдала ещё много недель и месяцев назад, когда только пришла к подножию Фабрики… Там, среди буйно цветущей природы, среди одичавших животных и свежих запахов ветра, воды и травы, ей было куда спокойнее. Да, Фабрика тогда маячила на горизонте угрожающим призраком — вспоминались разные рассказы и легенды, молвы и пересуды, предупреждения и страшные истории, и, готовя себе ночлег там, Хуан боялась лишний раз даже смотреть в её сторону. Гиблое, заброшенное место, тем не менее ставшее ей домом. И как ей повезло ни разу не нарваться на Колосса до того, как она столкнулась с Исследователем?       С утра желудок не потребовал еды. Хуан попила ещё немного и, заставив себя подняться, покормила Порко. Снова деревянная дверь в конце короткого коридорчика привлекла её взгляд. Вот будет смешно, если и эта окажется запертой… Хуан ощутила зарождение паники в груди и постаралась его подавить.       К одежде пристала пыль, голова чесалась. Помыться бы… Хуан никогда прежде не ощущала себя такой грязной. Даже ледяная вода из дождевой лужи казалась ей теперь едва ли не самым главным наслаждением в жизни. Мысли о ванне натолкнули её на мысли о еде — что, если припасы закончатся раньше, чем она попадёт домой? Что, если вода закончится? А если они с Порко оказались заперты здесь, в этом крошечном бетонном кармашке? Что делать, если с одной стороны — тупик, а с другой — пустота глубочайшей пропасти? Порко спокойно ел, пока она снедала себя мыслями и страхом, но всё-таки решилась подняться и подойти к злосчастной двери.       «Нужно было вчера ещё её проверить, — подумала мимоходом, протягивая пальцы к неровно прилаженной ручке. — Может, спалось бы спокойнее…»       Дверь открылась. За нею не оказалось стены или тупика — только коридор с высоким потолком, сквозь решето которого светил оранжевый свет ещё сияющих ламп. Двери в подземной башне стояли ровно друг над другом. Она в любом случае попала бы в один из этих узких коридоров, неважно, уровнем выше или ниже.       Хуан вздохнула — сильная волна облегчения захлестнула её, и ей вдруг вновь захотелось расплакаться.       Она дождалась, пока Порко доделает свои важные дела, и лишь потом начала собираться. Он чуть продвинулся вперёд, обнюхивая каждый угол и каждый сантиметр пола и стены на своём пути, но всё-таки вернулся, выжидающе глядя на Хуан. Вид он внушал весьма оптимистичный.       — Сейчас, мальчик, идём.       Хуан выглянула в башню. Небо походило на прозрачное стекло, верхняя часть круглых стен окрасилась первыми солнечными лучами, но лишь в нескольких местах — тени блоков, складов и других построек накрывали это место вездесущим полумраком, слишком тёмным, чтобы в нём было приятно находиться. Внизу ещё было черным черно, но тьма отступила куда-то вниз, туда, где, может, не было вовсе никакого дна, а только бесконечный вертикальный тоннель, ведущий к центру земли.       Хуан развернулась и пошла вперёд — по тому единственному пути, который ещё остался.       Колосса она не увидела. Ни признака, что он здесь был. Как она не услышала его удаляющиеся шаги? Может, прямо сейчас он был прямо над ней? Каким-то образом чувствовал, что они с Порко ещё живы?       Даже прочитав в дневнике Исследователя про все встречи с Колоссом, Хуан не смогла понять сути его передвижений. Сам Исследователь тоже не мог — строил теории и догадки, но больше боялся его и не особо хотел о нём писать. Жаловался на чувство преследования, и больше ничего. Хотелось бы верить, что великан этот — один на всю Фабрику, но…       Хуан вздохнула и постаралась выкинуть мысли об этом из головы. Хотя бы временно. Думать о Колоссе будет намного приятнее и удобнее, находясь дома, в надёжной крепости.       Коридор длился недолго и сворачивал направо. Узкий, в нём едва вместятся два стоящих плечом к плечу человека. Стрелки и указатели, нацарапанные надписи на старом наречии и порядок цифр, для Хуан не имеющий никакого смысла. Порко шёл впереди, но не особенно торопился. Хуан поглядывала вверх, на решётчатый потолок, на лампы, что сверкали уровнем выше. Их жёлтый свет походил на свет предзакатного солнца, и ей всё хотелось получше его рассмотреть в окружении пушистых облаков и безмятежного голубого неба. Даже на поверхности, где постройки, высокие и низкие, наваливались друг на друга и нависали над головой, словно надстроенные здания в забитом людьми квартале густонаселённого города, небо было всегда, стоило посмотреть вверх. Оно давало шанс вздохнуть полной грудью и осознать, что ты находишься не в замкнутом лабиринте, а вполне себе на открытом пространстве. Хуан привыкла ходить по таким «коридорам» — между построек, как между стен, но с открытым небом над головой, чтобы можно было поднять голову и понять, что она ещё была свободна, но здесь… Словно в клетке, накрытой плотной тканью, с жалкой лампочкой, заменяющей светило, с каменным потолком, что нависает над головой и не даёт спокойно дышать. На поверхности Хуан опасалась открытых пространств, но сейчас отдала бы многое, чтобы оказаться посреди одного из них.       Пустота коридора сменилась кое-каким оживлением — забегали беспокойные крысы, чьё мирное существование нарушили шаги двух чужаков; появились обломки мебели, куски тканей, крошево осыпавшихся с потолка и стен краски и штукатурки. И двери — Хуан невольно скрипнула зубами, завидев их. Эти, к счастью, оказались открыты, а коридор, свернув ещё раз направо, закончился.       Двери… ничего нового за ними не было — кабинеты, кладовки, узкие крошечные помещения, незнамо для чего вообще предназначенные. Здесь не было такого жуткого беспорядка, как наверху, и присутствие жизни, пусть и далёкое, ощущалось немного явственнее, но всё-таки… Хуан осмотрела очередной кабинет, освещённый перемигивающимися тусклыми лампами и подошла к последней двери.       Вот здесь уже было нечто более интересное.       Она застыла на миг — Порко бесстрашно выбежал вперёд, нюхая всё на своём пути и не боясь. Широкий стол с разноцветными кнопками, над ним — овальное стекло, покрытое трещинами. Выбитая дверь вела в коридорчик, выходящий туда, куда смотрело окно. Хуан подошла к столу, рассматривая невесть для чего предназначенные кнопки и невольно присвистнула. За стеклом открылся огромных размеров полигон.       — Вот это да, — пробормотала Хуан, желая отчего-то высказать догадку вслух самой себе. — Видимо, здесь проводились какие-то испытания.       Множество препятствий, разбросанное по полу оружие, лестницы и укрытия — кто-то определённо тренировался здесь, проходил военную подготовку. Белые стены были в чёрных подпалинах. Из-за одного укрытия виднелось что-то, похожее на металлическую конечность. Нужно было быть дураком, чтобы не понять сразу — здесь испытывали боевой потенциал производимых здесь роботов.       Интересно…       Это наблюдательное окно не было единственным — по периметру полигона, под потолком, куда машины не смогли бы достать при всём желании, точно такие же овальные и квадратные окна слепо глядели на опустевшее великолепие этого огромного места. Из коридорчика, выходящего туда, веяло сквозняком. Хуан хотела интереса ради нажать на несколько кнопок, но, едва протянув ладонь, всё же не решилась. В старых технологиях она не смыслила решительно ничего.       Она миновала коридор и вышла на лестничную площадку, огороженную высокими перилами. Лестница уходила вниз на несколько уровней и спускалась до самого пола. Вряд ли работники Фабрики пользовались ей слишком часто, опасность была слишком велика. Внизу были широкие раздвижные двери — видимо, оттуда выходили испытуемые. Хуан подумалось отчего-то, что здешние испытания касались не только роботов, но и людей, но она не знала, откуда взялась подобная мысль. Порко, не боясь решительно ничего, начал спускаться по лестнице. Что ж, выбора особо не было — Хуан пошла за ним.       Вентиляционные шахты были открыты, только вряд ли через них смог бы кто-то сбежать. Тёмные, узкие квадратные отверстия — в них даже Порко не смог бы залезть, не то что человек, однако всё же они не были закрыты решётками, как многие на поверхности. Хуан осматривала полигон от пола до потолка, и взгляд то и дело цеплялся за каждую мелочь. Одна лишь металлическая рука, ужасно деформированная, валялась посреди огромного пустынного пространства, давным-давно покинутого — кроме неё ни единого признака чьего-то присутствия не было. Порко опасливо понюхал руку и пошёл дальше. Хуан задержалась на ней взглядом. Чем-то рука эта напомнила ей громадную руку Колосса.       Вдали, в противоположном конце полигона, была маленькая дверь. Над ней некогда сияла надпись «Выход», но серые буквы давно покрылись пылью, даже не намекая на то, что когда-то они были каким-никаким источником света.       Хуан открыла её.       За ней был очередной коридор.

***

      Итак, нечто вроде подземной лаборатории… Только это был целый испытательный комплекс, за каждой дверью которого кто-то скрывалось — либо такой же полигон, который Хуан и Порко уже прошли, либо кабинеты и центры управления, мигающие мониторы которых показывали то же, что изображали на поверхности.       Удручающая картина — полное запустение… Некогда здесь, должно быть, ходили сотни и сотни людей, занятых своими делами, а теперь не осталось даже намёка на их останки. Только Фабрика, ставшая общей могилой для всех. Могли ли они предсказать подобный исход? Пытались ли его избежать, остановить катастрофу? Быть может, они до последнего ничего не знали?       Исследователь был убеждён, что причиной Раскола стала Фабрика. Глядя на эти лаборатории, запутанным лабиринтом тянущиеся вдаль, Хуан невольно соглашалась с ним. Должно быть, это был очевидный вывод.       О достижениях Старой Эры ходили легенды… Где это всё теперь? После Раскола люди стали бояться прогресса, который был главной и единственной целью предков. Фабрика была синонимом прогресса, а затем стала и символом неминуемой страшной катастрофы. Всё изменилось сто лет назад; целый век жалкие остатки человечества учились выживать в мире, в котором больше ничего не осталось. Фабрика забрала всё себе — хранила свет, работала без причины и смысла, шумела и устрашала тех, кто ещё мог осмелиться подойти к ней. Потом и такие смельчаки исчезли. Здесь целый век не было ни единого человека.       Хуан проходила мимо застеклённых стен, открывавших виды в лаборатории и камеры, в целые залы, заставленные громадными мониторами, навсегда погасшими. Пустота этого места вселила пустоту в её мысли — она не могла ни о чём думать, кроме как о том, почему Фабрика вдруг стала такой. Была ли она другой когда-то? Может, с самого начала здесь не было никого, и все эти рассказы о толпах людей, что работали тут до Раскола, лишь вымысел?       — Чужаки…       Хуан вздрогнула, услышав голос — она резко осмотрелась, но не увидела никого, кто смог бы его издать. Пустота коридоров и помещений не изменилась, ни единого существа не мелькнуло на периферии зрения… Но ей не могло послышаться — она знала, что кто-то это сказал.       Голос был странный — скрежещущий, металлический. Он напомнил глухое царапанье одной железки о другую; была в нём какая-то странная хрипотца, но не естественно человеческая. Другая.       Сердце Хуан заколотилось от страха и неожиданности — она даже пригнулась, как если бы ожидала, что кто-то будет кидаться в неё чем-то или стрелять. Но голос умолк, сказав лишь слово. Только когда шок и ужас немного утихли, Хуан поняла, что услышала в этом голосе некое подобие… удивления.       Она не знала, хорошо это или плохо… но решила свалить отсюда как можно быстрее.       — За мной, Порко, — шепнула она и резким, быстрым шагом пошла вперёд. Она слышала, что Порко идёт за ней, но оглядываться ей вовсе не хотелось.       Лишь выйдя в пустоту ещё одного полигона, Хуан остановилась. Тяжкое дыхание вырывалось наружу, и она не могла его остановить. Сердце бешено билось, сотрясало грудную клетку. Ужас постепенно сходил на нет, но нервозность осталась — Хуан всё казалось, что её кто-то преследует, но, решившись оглянуться, она никого не увидела. Не послышался ли ей этот жуткий удивлённый голос, произнёсший единственное слово? Неужели она начала сходить с ума? Порко вёл себя спокойно, будто ничего не услышал и не почувствовал. Если у неё начались галлюцинации…       Ох, как будто мало было проблем!       Хуан решила передохнуть — чёрт знает, сколько она слонялась по этим коридорам, но одно в них её радовало: здесь не было тупиков. Сквозные проходы вели из одного коридора в другой и все уходили примерно в одном направлении, не запутываясь в сложные лабиринты. Она села прямо на пол и достала почти развалившийся бутерброд. Порко бродил поблизости, не показывая ни признака усталости. Здесь было много открытого пространства, но Хуан всё же хотелось наконец выбраться туда, где было бы видно небо. Если эти лаборатории не уходили лишь глубже под землю…       В любом случае, выбора у неё особо не было. Найти бы хоть намёк на выход, подсказку к пути на поверхность. Она медленно жевала, думая о покинутом доме, о виде на Долину, которым ей так нравилось любоваться в спокойные минуты. Раньше она и представить не могла, что будет скучать о тому единственному логову, в котором ей довелось обосноваться впервые за долгие годы. Что ж, имея, не храним, а потерявши — плачем; так, кажется, говорилось в старой поговорке.       Она подняла голову и заметила, что Порко напряжённо замер и уставился куда-то вперёд.       Куча препятствий и укрытий не позволяли увидеть, что именно привлекло его внимание — Хуан смотрела туда же, куда и он, но решительно ничего не видела. Напуганным он не выглядел, лишь напрягшимся. Она быстро доела бутерброд и, отряхнув руки, поднялась. Порко гавкнул — и Хуан застыла, увидев промелькнувший вдали, на другом конце полигона, человеческий силуэт.       Неужели это…       Порко гавкнул ещё раз и пустился в погоню. Послышался шорох и топот нескольких пар ног — Хуан, быстро накинув рюкзак на плечи, бросилась бежать следом. Ей удалось расслышать тихие голоса, но их перекрывал лай Порко, скорее радостный, нежели злой. Вряд ли чужаки представляли опасность, раз даже от Порко убегали сломя голову, но… Люди! Люди здесь, под землёй!       — Подождите! — крикнула Хуан, увидев, что силуэтов на самом деле два. — Подождите! Я тоже человек! Я не хотела вас пугать!       Двое забрались на высокую платформу и выглядывали оттуда. Порко остановился возле платформы и лаял на них — Хуан подбежала и стала его успокаивать.       Люди. Настоящие люди, из плоти и крови. Хуан не знала, радоваться ей, опасаться ли, но неожиданно радостное ошеломление было слишком сильным, чтобы здраво соображать. Успокоив Порко, она взглянула наверх — головы едва выглянувших людей тут же скрылись.       — Видите — он успокоился. Мы слишком давно не видели людей, поэтому так испугались. Мы безоружны, я клянусь.       Странно было складывать слова в предложения — не говоря с самой собой, но с кем-то ещё. Хуан чувствовала себя глупо, словно только что начала разговаривать со стеной. Сверху послышались шепотки столь тихие, что разобрать смысл разговора не получилось. Одна голова опасливо высунулась — человек, носивший её на плечах, рассматривал Хуан с явным скептицизмом.       — Откуда нам знать? Эта тварь накинулась на нас, едва увидев.       — Он не тварь, — терпеливо объяснила Хуан, подняв руки вверх. — Он всего лишь любопытная собака. Его зовут Порко. А я — Хуан. Если не хотите спускаться, то хоть поговорите со мной.       Снова шепотки. Мужчина, что разглядывал Хуан недоверчиво и враждебно, выглядел не старше тридцати лет, но лицо его было очень бледным, худым и поросшим густой тёмной щетиной. Его спутник не показывался на глаза.       — Ты не мертвец, — с сомнением протянул мужчина, — даже не страж. Но кто ты?       — Человек, — Хуан казалась странной мысль, что ей придётся это доказывать. — Такой же, как вы. Я пришла с поверхности.       Этот факт заставил их замолчать, но потом они вновь зашептались. Хуан опустила руки, сунула их в карманы куртки. Тяжко было вести переговоры — она так давно не говорила с людьми, что уже и забыла, каково это.       — На поверхности уже сотню лет никто не живёт. Но под землёй обитает только несколько общин… Так откуда ты взялась?       — Я жила до недавнего времени на окраине Фабрики. А под землю спустилась только вчера, и теперь ищу путь на поверхность.       Тут выглянул второй — он был намного моложе первого, его лицо ещё сохраняло мальчишеские черты. Должно быть, совсем подросток, он был явно младше Хуан.       — Почему мы должны тебе верить? Старейшины говорят, что на поверхности больше не осталось живых.       — Ну, откуда-то я всё-таки пришла, — Хуан развела руками. — На территории Фабрики, быть может, никого из живых и нет, но за её пределами людей много.       Спутники переглянулись. Мужчина поскрёб щетину, выглядя ещё более мрачным, чем до этого.       — Я спущусь. Никаких резких движений… Хуан.       Она кивнула, и он спрыгнул вниз. Подросток остался наверху, наблюдая внимательно и напряжённо. Порко обнюхал лучащегося подозрением мужчину, и тот отпрянул, закрываясь рукой.       — Не бойтесь, — Хуан, слегка прихватив пса за холку, потянула его назад. — Фу, Порко. Фу. Он мирный на самом деле.       — Да уж видно, — процедил мужчина. — Как ты оказалась здесь? Если наверху совсем нет людей, зачем ты пришла из внешнего мира?       — Долгая история, — Хуан махнула рукой. — Я жила возле Фабрики несколько месяцев и выбиралась из логова только чтобы раздобыть что-нибудь полезное. Просто недавно мы с Порко обнаружили кое-что, что подтолкнуло нас спуститься сюда…       Она вкратце пересказала все события последних двух дней, и мужчина внимательно её выслушал, всё ещё с опаской поглядывая на мирно усевшегося Порко и на его активно виляющий хвост. Когда Хуан закончила, он задумчиво потёр подбородок — а она следила за каждым его движением, неспособная ещё поверить в то, что встретила живого человека. Целых двух!       — Человек, дневник которого ты нашла… Вряд ли мы натыкались на кого-то подобного. В общине о чём-то таком не говорили ни слова. Ты — первый человек с поверхности, который встретился нам впервые за много лет.       Казалось, парень, ещё прячущийся наверху, хотел что-то сказать, но, встретив взгляд Хуан, осёкся.       — Нам запрещено выходить на поверхность. И если ты что-то хочешь узнать о Фабрике, мы вряд ли тебе поможем, — проговорил мужчина. — Но мы можем проводить тебя к нашим старейшинам. Они знают больше и могут тебе что-то рассказать.       Хуан немного подумала. В сущности, ей нечего было терять — по крайней мере у неё появился шанс получить ответы на некоторые вопросы. И пусть они не встретили Исследователя, даже ничего не слышали о нём, не страшно. Может, в своих поисках она найдёт его сама, рано или поздно.       — Проводите меня, — ответила она.       — Я — Пинг. Это Шин. Наше поселение ещё глубже под землёй, но там безопасно, уверяю тебя.

***

      Они вчетвером, включая Порко, шли по коридорам — Пинг и Шин знали эту дорогу, судя по тому, сколь уверенно они шли. Хуан только плелась следом и не прекращала задавать вопросы, на которые отвечал только Пинг.       — Я думала, под землёй нет ни единого человека.       — Наши предки спустились сюда много лет назад. Теперь немногие из стариков помнят то время. Но мы здесь не одни, и наше поселение — не единственное.       Хуан задумалась. Возможно ли, что эти люди — какая-то их часть, — потомки работников Фабрики, служивших здесь ещё до Раскола? Если бы здесь был Исследователь, он бы точно пришёл к такому выводу и закидал бы их наводящими вопросами. Хуан это тоже интересовало, но бурный поток вопросов не желал иссякать, и она никак не могла остановиться.       — Разве к вам никогда не приходили люди с поверхности?       — Именно к нам — нет. Я слышал, другие общины принимали тех немногих, кто говорил, будто прибыл сверху… Кто знает, может, сказки это всё. Мы можем ходить на поверхность, только не все — этим занимаются лазутчики. Наверху слишком опасно, чтобы ошиваться там просто так.       Что ж, насчёт опасности Хуан не поспорила. Вспоминая Колосса, она невольно начинала дрожать.       Шин шёл рядом с Пингом и всё косился то на Хуан, то на Порко. Вид у него был совсем недовольный и недоверчивый, но Хуан даже не подавала виду, что ей неуютно под его взглядом.       — Далеко ли ваша община?       — Нет. Мы не отходим слишком далеко. В этот раз проверяли территорию, избавлялись от вредителей.       Хуан не успела спросить, что за вредители — очередной коридор, которым они шли, расширился прямо перед раскрытыми дверьми широкого грузового лифта. Площадка для перевозки была весьма свободной и после заваленных чем-то коридоров и лабораторий с полигонами казалась удивительно пустой. А ещё — проржавевшей и затенённой.       — Вот на этом лифте мы добираемся вниз, — сказал Пинг. Прошу за нами.       Они ступили в лифт — судя по всему, выше он не ехал. Хуан оглядела его широкое пространство опасливым взглядом — выглядел он весьма жутко, и она тут же вспомнила странный голос, произнёсший одно-единственное слово, напугавшее её до чёртиков. Порко жался к ней, но вёл себя на удивление спокойно — когда двери закрылись, он начал нюхать руки Шина, и тот с кривящимся в отвращении лицом попытался отстраниться.       — Он едет только вниз? — спросила Хуан. Пинг бесстрастно кивнул.       — Да, только вниз.       Он нажал на самую нижнюю из десятка кнопок, и они поехали в абсолютной тишине.