На своём месте

Сугавара Коуши был одним из тех людей, которые говорят «уважаю» про свою любимую еду. Таким, так сказать, термином оперировал его любимый дядюшка. Он давно ушел из жизни, но Сугавара продолжил его дело. Стоя перед автоматом с напитками, юноша всё больше проникался уважением к растительному кокосовому йогурту, поэтому участь последнего была незавидна. Хотя, может быть, для продуктов смерть от просрочки является унижением, а цель всей жизни сводится к «быть съеденным». Парень тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Почему глупые? Потому что даже ёжику понятно, что правдой является второй вариант. Пальцы закинули монетки в разъем для мелочи, но вот незадача — выбранный для обеда объект стоил чуть дороже привычного молочного коктейля с клубникой, а Коуши машинально взял сумму именно для его покупки. До ноздрей долетел легкий запах кокоса, словно бы насмехаясь над неудавшимся гастрономическим открытием. — Привет, — отсалютовала подошедшая девушка, которую про себя Суга и Даичи называли «средненькой». Такое прозвище было дано ей из-за возраста, который соответствовал второгодкам, хоть девушка и училась на первом уровне. Ячи в диалогах двух друзей упоминалась как «младшенькая», а Киёко-сан была просто Киёко-сан. — Доброго дня, — искренне улыбнулся старший товарищ. — Обеденный перерыв? — Вроде того, — вернула улыбку собеседница. — Правда, я уже съела свой обед, но что-то не наелась… — Вы не глотали по ошибке чёрную дыру, случайно? — с ленивой насмешкой тянет голос за спинами соклубников. — Готов поспорить, что такой инцидент имел место быть. К автомату приблизились двое — высокий юноша с наушниками на шее и веснушчатый паренёк среднего роста. — О, Цукишима Гей! — радуется менеджер. — Святой дух в этой чудо-машинке не продаётся, тебе придется искать пропитание где-нибудь в другом месте. Привет, Ямс! Иксренне теплый тон и милое обращение заставляют Тадаши легонько порозоветь. Группа друзей обменивается приветствиями и тычками локтями. Третьегодка грустно крутит в руке коробочку с приобретенным лакомством. — Суга, ты купил коктейль, но понял, что хочешь что-то другое? — безошибочно разгадывает выражение его лица девушка — она сама не раз испытывала подобное. — Хочешь, поменяемся? Я всё равно его хотела брать. — Да ерунда, — смущается старший. Ямагучи тем временем сетует на то, что в аппарате нет картошки фри и приобретает морковные палочки. — О, давай я попробую угадать по твоей мимике, что ты хочешь! Так, черничный йогурт… Светловолосый парень немного дергает подбородком в отрицательном жесте. — Не подсказывай мне! Тут работает великий специалист по НЛП и психологии! — Скорее, потомственная ведьма, — направляет сценку в правильное русло Цукишима. Руки его шелестят перебором пальцев по воздуху, набрасывая ауру таинственности на плечи девушки. — Ауу… Легкий ветерок приподнимает кудрявые волосы, ведя аромат кокосового шампуня мимо парней. «Потомственная ведьма» и сама чувствует его. Подопытный приподнимает голову почти незаметно, словно бы хочет задержать запах ореха у своего носа еще немного. — Ты хочешь кокосовый йогурт! — торжествующе вопит девушка. Коуши красиво смеется и поднимает ладони, признавая поражение. Тадаши одаривает победительницу заслуженными аплодисментами. Через минуту третьегодка и первогодка обмениваются упаковками. Женские пальцы ловко втыкают трубочку в фольгированное отверстие. — Ммм, вкуснота! Спасибо, мам! Младшие синхронно начинают хихикать. — Вот ведь… — Как у вас говорится? — щелкает пальцами Кей. — Тетка пирожка не подаст или что-такое… Собеседница не исправляет — рот занят напитком. — А вот мама даст всё, что нужно для жизни! — заканчивает парень. — Я тебе сейчас подзатыльник дам, тоже вещь необходимая! — делано ругается Сугавара, и выражение его лица похоже на смурфика Хохмача. Компания неспешно начинает отходить от точки сбора; на них же, весьма энергично, двигается другая. Менеджер узнает заводилу этой стайки — свою одноклассницу Асуку — и коктейль резко становится невкусным. — Не знала, что коровы теперь лично доставляют своё молоко в автоматы, — громко удивляется главная стерва параллели, и подруги поддерживают её реплику взрывов смеха. Тадаши и Коуши почти единовременно тянутся к плечам «средненькой» для поддерживающих дружеских объятий. Цукишима останавливается, складывая руки на груди, и одна из девушек окидывает его заинтересованным взглядом. — Пожалуй, всё-таки ничего не буду ничего покупать, — он не старается повысить голос, но его хорошо слышно всем. — Канализацией завоняло, весь аппетит пропал. То ли изо рта у кого несёт, то ли жабы вылезли… Парни, не сговариваясь, резко начинают шагать быстрее, уводя свою соклубницу. Школьница, увлеченная Кеем, обозленно прикрывает рот, щелкнув зубами. Асука морщится, как от головной боли. — Она с ними со всеми спит, что ли? — оборачивается, бросая взгляд в спину этой долбаной иностранки. Идёт, как королева, окруженная верными лакеями. Фу. Девушка спешно возвращает взгляд на автомат. — Я бы и за деньги такую бы ебать не стала, — кривится Ясу, пытаясь прогнать из головы образ высокого волейболиста. Ей нравился такой тип парней — она сама была миниатюрной, и большая разница в пропорциях её заводила. — Возьми мне воду, пожалуйста, — прислоняется к боку железной коробки Кохэку. Асука забрасывает в прорезь еще несколько монеток. — Наверняка в ней что-то есть, раз все её так… опекают. — Узкая пизда, — едко комментирует Ясу. — Ты же сказала, что не стала бы её… того самого. — Кохэку отбрасывает гладкую прядь каштановых волос с лица. — Значит, дело может быть и в чем-то другом. — Она бы не стала, — протягивает бутылку подруге Асука. Её кудрявая блондинистая чёлка всё время лезет в глаза, заставляя моргать чуть чаще обычного. — А вот мальчишки, которым пока еще недоступны нормальные девушки… Маленькая Ясу со всей злости бьёт стопой ни в чем не повинное устройство для приобретения перекуса. Бант на её балетке дёрнулся, грозясь оторваться. — Заебала! Как же она меня заебала! — Ого, как ты взбесилась из-за того блондинчика, — хмыкает главная в их небольшой банде. — Знаешь, у меня есть новость, которая порадует тебя. — У неё рак? — Лучше, — шире разъезжаются уголки губ Асуки. — У неё я. В глазах подруг отразилось непонимание. — Она же обязана посещать гостевую семью, — намекает девушка. — Ну и… — Да ладно, — пораженно выдыхает Кохэку. — Как ты это сделала? — Что? Что сделала? — Моя семья — теперь её гостевая семья, — поясняет блондинка «мелкой». — Мы пишем отзывы и рекомендательные письма, а также проводим с так называемым реципиентом весь день раз в месяц. Весь. День. — Так как это у тебя получилось? — уточняет темноволосая. — Я ничего для этого не делала, — высокомерно отвечает Асука. — Никому не хочется заносить в свой дом чужие фекалии. Я даже не поняла сначала, что это она, потому что в документах было написано это её странное европейское имя, а не… — «Тупая наглая шлюха», — перебивает Ясу, заканчивая предложение. Рассказчица кивком соглашается с формулировкой. — Так что мы еще потреплем ей нервы, мои сладкие! Одноклассницы, завершив покупки, направляются к скамейкам на территории двора. — Если бы это была какая-то подростковая книга, то мы были бы в ней вот этими сучками, которые по умолчанию ненавидят главную героиню, — задумчиво тянет Кохэку, пытаясь отковырять этикетку с крышечки бутылки. — Ещё чего! Это мы — главные героини! — вскидывает кулак самая миниатюрная, но самая воинственная девочка. — А она — раздражающая, вонючая… — Мы не любим её не без причины. Когда людям всё достается слишком легко, они перестают ценить, что имеют, понимаешь? Пусть поборется за своё счастье. Это для её же блага, — аргументирует Асука тоном, каким детям объясняют азы таблицы умножения. — Ну и да, она воняет. *** Япония — страна очень высокотехнологичная, но до ужаса, до отвращения консервативная и бюрократическая. Электронные средства учета документации здесь не в ходу; большинство договоров, лицензий, печатей и так далее здесь не имеют цифровых аналогов, и даже записаться к врачу через сайт можно записаться лишь в исключительных случаях. Зная это, я с легкостью соврала учительнице о своём жизненно необходимом визите в миграционную службу. Да, к сожалению, прямо во время уроков. Да, забыла письмо, подтверждающее данный факт. Показала бы вам электронный талон, но у вас тут такое не распространено. Очень, очень жаль, что я не могу подтвердить свои слова… А вы, наверное, и проверить их не сможете. Я тряслась в вагоне метро, но не от плохой амортизации (перечитайте первое предложение, раз вы такие невнимательные), а от стресса. Меня одолевало то ли отвращение, то ли невыпущенная агрессия, но этиология у этих состояний была одна — Асука и её верные подданные. Я проигнорировала её слова, потому что ребята были рядом, но в голове они засели крепко. Я и впрямь немного поправилась, но, думаю, дело не в этом — просто ей нужно было задеть меня, и повод нашелся бы в любом случае. Я развернулась лицом к окну, и на секунду удивилась, увидев размытую бетонную стену. До Токио меня доставил поезд, но нужно было еще и прокатиться в определенный район в подземке, поэтому я немного запамятовала, что уже еду не по живописным природным интерьерам. Цокаю языком, вспоминая, почему предпочитала упереться в поручень спиной несколько минут назад. Однако кое-что интересное нашлось — сбоку от меня какой-то красивый молодой человек смотрел школьный волейбольный матч. Он был в наушниках и поэтому звук отсутствовал абсолютно, но действие на экранчике всё равно притягивало взор. Вспомнились слова Даичи-сана о том, что записываются только официальные матчи, но этот, к моему стыду, был мне не знаком. Неожиданно на телефоне появилось знакомое лицо — Куроо готовился к подаче и подмигнул прямо снимающей его камере. Незнакомец заметил мой интерес к происходящему на маленьком мониторе и нажал на паузу. Вместо того, чтобы извиниться и отвернуться, я подняла на него недовольный взгляд — мне хотелось посмотреть на подачу моего коллеги по химическому цеху. Парень несколько секунд смотрел прямо на меня своими теплыми карими глазами, потому неожиданно выдернул наушник из левого уха и протянул его мне. Я осознала, что проиграла в гляделки, потому что озадаченно заморгала. Мужская рука тряхнула проводок, словно настойчивей предлагая его взять, и я сдалась — уж больно интересно было увидеть Куроо в деле. Так мы проехали три станции, затем девушка-диктор объявила, что мы прибываем к «больнице Иссин». Юноша повернулся ко мне, обворожительно, но как-то неискренне улыбнулся и отсалютовал пальцами от лба. Я выдернула наушник из уха, поклонилась ему и зеркально повторила прощальный жест. Мы не сказали друг другу ни слова, но после того, как спина в бело-голубой куртке исчезла за дверьми вагона, я поняла, что больше не дрожу. *** — Сказала, хочет поговорить с родителями о моем поведении. А я сказал, что они слишком заняты на работе. Тогда, говорит, любой старший член семьи подойдет. Может, притворишься моим братом? — У тебя же есть собака! Она тоже член семьи, позови её, — советует черноволосый парень сероволосому, откусывая большой кусок корн-дога. Его собеседник сглатывает слюну — своё лакомство он доел пару минут назад. — Она же сказала «старший», а мы завели Шизуко, когда мне было уже двенадцать! — Так на собачий возраст это уже ого-го какое число, — настаивает на своем Тетцуро. Ему, наверное, не хочется помогать другу и тащиться в другую школу. — Я бы сказал, что они наверняка найдут общий язык, но не хочу оскорблять животных, — тянет Бокуто, сверкая глазами в сторону угощения Куроо. В уме рождается хитрый план. — Ого, какая здоровая! — Кто? — откидывает голову назад капитан Некомы, машинально повторяя за товарищем. Тот победно откусывает сразу две трети корн-дога, радуясь, что его шалость удалась. Тетцуро, поняв, что купился на такой детский развод, очень разочаровывается в своих интеллектуальных способностях. Бокуто довольно хрюкает, пытаясь дышать и пережевывать одновременно и сдерживая позывы рассмеяться — ему точно не хотелось подавиться едой, добытой с таким трудом. — Теперь-то я точно не буду прикидываться твоим старшим братом, придурок! Чтоб у тебя изжога началась! Котаро, сделав мощное глотательное движение, удовлетворенно вздыхает. Куроо грустно вертит в руке палочку с маленьким кусочком сосиски в кукурузном тесте. — Ну не унывай, мой котик! — успокаивает друга и свою совесть Бокуто. — Хочешь, я тебя расцелую? Вид губ, блестящих от масла, заставляет Куроо скривиться. Он в одно движение стаскивает зубами остатки пищи и тыкает несостоявшегося младшего брата в закрытый глаз палочкой. — Так тебе! — Ай! Приятели устраивают потасовку прямо посреди улицы. Один из парней, оправдывая своё прозвище «сова», буквально подлетает в прыжке вверх и в сторону. Этот маневр помогает ему избежать кары от голодного товарища и скрыться за углом здания. Мускулистое туловище со всего маху врезается в девушку, мирно шагающую по улице. Пострадавшая каким-то чудом остается на ногах, отшатываясь в сторону и удерживаясь за кирпичную стену. Молодому человеку везет меньше — по инерции пробежав на заплетающихся ногах еще несколько метров, он всё-таки падает, больно ударяясь коленями и ладонями. Куроо, не на много отстающий от друга, тоже по широкой дуге влетает в поворот вслед за похитителем перекуса, и, не успев оценить ситуацию, плюхается прям сверху на последнего. — Ты всё-таки согласен на поцелуй, мой сладкий? — поворачивает голову пассив — так окрестить его позволяет их неоднозначная поза. Тетцуро рычит, как котик на муху, и начинает душить своего партнера. — Откуда ты узнал, что мне так нравится, милый? — пытается прогнуться в пояснице Бокуто. На место действия сворачивают две степенные пожилые женщины, одна из них тащит за руку внучку. Увидев происходящее, молниеносно закрывает глаза девочки сухой рукой. Бабушка без ребенка хватается сначала за правый бок, потом, сообразив, за левый. Процессия суетливо разворачивается, обмениваясь осуждающими репликами. Девушка, прижавшаяся к стене, решает, что ей всё-таки тоже пора. — Стой! Прости, что чуть не сбил тебя! — реагирует на движение Котаро, пытаясь освободить руку из захвата приятеля. Тот поднимает глаза и внутренне стонет, осознавая, кто перед ним. Куроо встает в прыжке, изворачиваясь как кот, который хочет приземлиться на лапы, и протягивает руку серебристоволосому юноше. Тот отказывается от помощи и подымается, становясь на «мостик», а потом словно по привычке делает сальто назад, так легко, как будто бы это не стоит ему никаких усилий. — Он тебя не убил? Привет, — смущенно выдыхает Тетцуро, отряхивая пыль с кулаков. — Нет… Хорошо, что ты его тоже нет, — неловко улыбается она, одергивая пиджак. — Привет. — Эгегей! Вы что, знакомы? Я тоже хочу! Девушка распрямляет плечи. Судя по реакции парней, потасовка явно была шуточная, поэтому она перестаёт чувствовать себя неуместно. А кто с кем встречается — это явно не её забота! Главное, чтобы все были счастливы. Старшеклассник из Некомы представляет друг другу учеников Фукуродани и Карасуно, и в шум улицы на секунду влетает звук отбивания пятерни. — Куроо, ты не говорил, что у тебя такой красивый парень! — окончательно расслабилась барышня в приятной компании. — ХАХАХА! Он, наверное, боялся, что меня уведут! — Если бы он был моим парнем, я бы поседел. Как видишь, моя шевелюра всё так же черна, как ночь. — А моя нет… — делано кручинится Бокуто. — Сразу понятно, кто в нашей паре абьюзер! Компания медленно направляется к пешеходному переходу. Котаро мимоходом разглядывает свои руки — под большим пальцем стесалась кожа. Его друг смотрит обеспокоенно, но только несколько секунд — Бокуто, подмигнув, даёт знать, что всё в порядке. — А ты что здесь делаешь-то? — Ну… Мне нужно было купить одну штуку. — Электронику? Что-то для учёбы? — ЭЭЭ… Нет. Кисломолочный продукт. Называется «Сметана». Парни громко смеются, и звук их смеха до ужаса напоминает уханье какого-то сиплого филина. — Вот это я понимаю «легкость на подъем»! — Неужели настолько важная вещь? Девушка лезет в сумку, чтобы показать наглядно добытые баночки, полагая, что все вопросы отпадут сами собой, и параллельно даёт информацию о масленичных традициях. В сумке обнаруживается кое-то интересное — пластиковая тара лопнула в момент столкновения со стеной и содержимое вытекло в пакет, надетый сверху для надежности. — Тебя вырвало в поезде? — сочувствует Котаро. — Это ты виноват, придурок, — понимает всё Куроо. — Распихиваешь всех локтями, вот такое и происходит. Золотистые глаза наливаются сожалением и стыдом, и даже кончики бровей, до этого бывшие в разлет, словно опускаются под тяжестью душевного груза. — Не расстраивайтесь! То есть, не расстраивайся. Здесь совсем недалеко, я вернусь и еще возьму. Ничего страшного. — О, ты такая милашка! Мы пойдем с тобой! Проследим, чтобы тебя больше никто не толкнул. — волейболист немного тянет гласные, как оперный певец; видимо, так в его устах звучит умиление. — Пока ты относительно спокоен, ей и бояться некого, — Тетцуро разворачивается на сто восемьдесят градусов вокруг левого плеча, как вышколенный солдатик. — Просто хочешь накупить еды и слопать её, признайся! — Ты не в праве судить меня! Юная леди, окруженная двумя красавцами-мужчинами, постепенно убеждалась в том, что ей всё-таки невероятно везет с окружающими людьми. Она знала этих двух всего-ничего, но чувствовала себя комфортно в их обществе. Быстро шагать вот так, чтобы успеть за бодрыми движениями двух спортсменов, смеяться с их шуток и быть окруженной их вайбом было здорово. Может, поэтому друзья тоже получили приглашение на субботний банкет, и наставление взять с собой и других членов команды — сомнений в правильности такого решения не было, участники клубов всегда были рады провести время вместе. Бокуто, правда, сразу отказался — в субботу ему надлежало явиться в школу на «индивидуальное родительское собрание». Куроо идея очень понравилась, он заявил, что ради такого и учебу можно отложить и обещал отписаться позже о времени прибытия и составе своей банды. В магазинчике были закуплены сметана, сгущенка и молочные шоколадки. Котаро одобрил такой подход к организации, а Тетцуро сказал, что у него как раз есть знакомый стоматолог. Это обнадежило девушку, и она приобрела еще и глазированные сырки. В хорошей компании время летит незаметно, поэтому, несмотря на хорошую погоду и желание еще немного прогуляться, приятелям пришло время разбредаться по домам. Спутница была посажена на метро, Куроо как раз вовремя успел запрыгнуть на автобус. Бокуто медленно побрел домой, размышляя, есть ли служба «старший брат на час» и какова стоимость их услуг. «О, или, может в детдоме можно его взять?» *** Цукишима был хорош в учебе, Цукишима был хорош в бытовых вещах. Для намазывания острого соуса на кусочек тоста он не использовал ложку, а прижимал горлышко бутылки к поверхности хлеба и водил ею до тех пор, пока красная жидкость равномерно не покроет белые поры. Потом он переворачивал упаковку, не проливая ни капли, и плотно закручивал крышку на резьбе. Цукишима знал много интересных фактов и исторических событий, но часто забывал простую вещь — ему не нравился острый соус. Осознание накатывало каждый раз, когда краешек тоста касался кончика языка. Цукишиму раздражало то, что хлеб будет лежать в мусорке полнедели — пищевые отходы можно было выбрасывать только два раза в семь дней. Цукишима не любил шоколад и батончики из мюслей — они были очень сладкими, хотя из всей еды сладости для него были наиболее предпочтительны. Но слишком большая сладость даёт горечь, а Цукишима не любит горечь. И остроту. О, Цукишима ненавидит остроту. Возможно, Цукишима производит впечатление человека с ограниченным эмоциональным диапазоном. Но навряд ли это может сойти за правду. Цукишима боится разочаровать близких ровно в той же степени, в какой ему плевать на посторонних людей. А Цукишиме абсолютно наплевать на посторонних людей. Цукишима боится не оправдать ожиданий, поэтому он редко даёт обещания. Цукишима боится оказаться неправым, поэтому чаще молчит, чем говорит. Цукишима боится прикипеть к чему-либо всей душой, а потом оказаться с разодранной грудной клеткой. Но Цукишима не будет терпеть, когда кто-то доставляет ему дискомфорт. Цукишима не считает себя обязанным объясняться перед людьми тогда, когда человек не поймёт сути. Цукишиме никто не может указывать, как и что ему делать. Цукишима не прогнется, даже когда страх обхватит его цепкими руками за шею и будет тянуть вниз. И постепенно Цукишима обнаружит, что даже несмотря на его негибкие взгляды на жизнь, рядом с ним есть кто-то, кому он небезразличен. Все эти люди будут выражать это чувство к Цукишиме по-разному, но каждое его проявление будет прекрасно. Оно будет вызывать отклик в нем, и Цукишима будет чувствовать себя живым. Цукишима будет чувствовать себя правым. Цукишима будет чувствовать себя хорошо. Одноклассники закатят глаза, когда Цукишима дополнит информацию от учителя своими глубокими знаниями, но мама будет слушать его с искренним интересом, когда они будут вечером болтать на кухне. Пожилой мужчина будет брюзжать, когда Цукишима не ответит на его смол-толк в автобусе, потому что сидит в наушниках, но Ямагучи покажет ему пальцами «Всё окей». Ты не обязан делать что-то, что тебе не нравится. Даичи-сан не накричит на него из-за неудавшегося атакующего приема, а похвалит за то, что Цукишима всю тренировку усердно оттачивал его. Вредная девочка-менеджер не обидится на смешную грубоватую шутку, а только пошутит в ответ, не менее смешно и грубо. Она знает, что Цукишима говорит это не из-за злости, а потому что он любит игру слов и умение быстро отреагировать на ситуацию. Цукишима умён. Цукишима понимает, что сейчас он на своем месте. Но время идёт, и это место ему тоже придётся покинуть. Цукишима боится этого бега стрелок. Может, поэтому Цукишима старается проводить побольше времени с родителями и братом, сокомандниками и Ямагучи, когда у него есть силы на это. Может, поэтому Цукишима нажимает на галочку «Я молодец, я приду» в опросе в социальной сети. Цукишима умён, но в будущем он станет только умнее. Он поймёт, что покинув одно «своё» место, он обязательно найдет другое. Он сделает место своим, хочет оно того ли нет. Взрослый, мудрый Цукишима обязательно похвалит себя юного за то, что тот старался не упускать настоящего, несмотря на блестящее будущее. Но запомнит ли взрослый Цукишима то, что ему не нравится острый соус? Кто знает. Кто знает…