Толкайся и выбирайся

      — Ушли от него, — альфы не сразу поддаются приказу. У них и правда недотрах, раз не слышат его — Вы что, оглохли?       На это раз, как по щелчку, они отступают от дрожащего омеги. Тэхëн упал на цементный пол без сил больше стоять на коленях. Как же унизительно. Он расплакался перед всеми, его раздели и пытались изнасиловать. Но сейчас на это плевать. От него наконец отстали, хоть омега и не понимает почему. Сейчас самое главное, что его перестали трогать, хотя и не известно на долго ли.       — Ты как? — Тэхëн и не заметил как к нему подошёл другой альфа и дотронулся до его голого плеча. Он сразу же чертыхнулся, отползая в сторону. Напуган — Скажите, вы долбаëбы? — обращается к сокамерникам.       Тэхëн почти не дышит. Этот парень его защищает? Но с чего это? Ладно, не важно. Сейчас он просто рад, что хоть кто-то заступился за него. Он останавливает слëзы и стирает их с щëк, оставляя застывать оставшуюся влагу. Он вздрагивает, когда его плеч касается какая-то ткань. Посмотрев, понимает, что это зелёная майка для заключённых. Она пахнет цедрой апельсина. Вкусно. Тэхëн не сразу замечает, как спасательно вдыхает природный запах с одежды спасшего его альфы. Он определённо успокаивает.       Альфа присаживается перед ним на корточки и Тэхëн так и застывает, пойманный за вдыханием чужого запаха. Похоже, застывают все, раз никто ничего не говорит.       — Как тебя зовут, милый? — этот альфа... Кажется, Тэхëн влюбился. Да, в его то ситуации...       — Ким Тэхëн, — свой хриплый голос он едва узнаëт. Как и едва узнаëт свой характер: он редко кому говорит своë имя, а тут просто какой-то альфа улыбнулся ему, назвал милым и всё, Тэхëн уплыл.       Он мысленно даёт себе пощёчину не краснеть и, как назло, только сейчас он замечает одну интересную деталь во внешнем виде альфы: у него нет верхней одежды. Он наполовину голый — торс открыт — и омега завороженно сглатывает. Боже, как же глупо получилось. Его муж рассчитывал на его изнасилование заключёнными убийцами, а в итоге его спасает красивый альфа. Ну что за невозможная ситуация, расскажи кому — не поверит.       Тэхëну бы сейчас думать о том, как выбраться, а не об красивом альфе размышлять. Вот же дурачина. Недавно чуть не изнасиловали, а он... странный он.       Но тело альфы... это что-то с чем-то. Были бы другие обстоятельства, он бы облизал каждую выпирающую мышцу языком.       Тэхëн долбоящер.       Похоже, его запах приобрëл сладкие нотки из-за небольшой заинтересованности, поэтому альфа напротив тихонько смеётся.       — Меня Чон Чонгук. Мне нравится твой запах.       Боже, Тэхëн сейчас точно превратится в лужицу. Он краснеет и опускает голову и его запах из-за смущения приобретает ещё более сладкие нотки. Омеге нравится комплимент.       Тэхëн может поклясться, что он услышал, как альфа глубоко вдохнул воздух рядом с собой. Ему нравится и правда нравится запах омеги.       Возможно, это глупо, что за такой короткий промежуток времени альфа привязался к запаху омеги, но полевая трава в перемешку с цветами вызывает в нëм эмоции, с которыми он сталкивался всего несколько раз в жизни.       — Давайте, блять, ещё засоситесь, — недовольно шипит Мингю. Его омегу должны были наказать, изнасиловать, а не очаровывать — Вы чего встали? Думаете, я когда-нибудь к вам ещё раз приведу омегу?! Нет! Так что пошли и отымели эту тварь во все щели! — он пытается рычать, чтобы напугать, но получается точно визг свиньи, ведущую на забой.       Никто не пугается. Все заключённые продолжают стоять с опущенными головами, скрестив руки на пояснице. Мингю негодует, Юнги просто стоит смотрит за развивающимися событиями, а Тэхëн еле заметно вздрагивает после слов ненавистного мужа. Чонгук это замечает и, сам от себя того не ожидая, рычит. Он смотрит на дрожащего омегу перед собой и его разум затмевается злостью из-за несправедливости к слабому полу.       К слову, от много говорящего рыка Мингю затыкается. Чонгук смотрит на глубоко дышащего омегу и помогает ему одеться. Тэхëн смущается, и тихо просит отвернуться, чтобы он смог надеть бельë. Когда он уведомляет о том, что закончил, он не знает на что рассчитывает, но мужчина и сам, похоже, рад возможности помочь, поэтому сначала поднимает штаны — повезло, что их не откинули, а оставили валяться в ногах, не снимая — и завязывает красиво на бантик верёвочку на пухленькой талии — Тэхëн никогда не отличался осиной талией, но он любит себя таким, какой он есть, так что ему стесняться нечего.       Чонгук надевает ему обратно кофту. Как маленькому, в самом деле. Тэхëн бы и сам смог, но, видимо, альфа так не считает, да и сам омега и не против.       Тэхëн думал, что он наденет на него его светлую кофту и на этом всё закончится, но как бы не так. Сверху альфа нацепил свою зелёную майку. Тэхëн честно не хотел краснеть, но ему слишком приятно такое внимание, хоть в такой ситуации это походит на чистейшей воды сюр.       — Да бля, что вы там делаете?! — Мингю уже точно верещит. Это точно не ревность, это злость — Открывай быстро! — обращается он к Юнги, на что тот быстро повинуется. Мингю уже управляет не алкоголь, а его характер.       Тэхëн слышит своего мужа, он внутренне сжимается, хоть и стоит с гордо поднятой головой. Глаза поблескивают от очередной влаги, но он старается не показать своего глубочайшего страха, что грызёт его уже полтора года. Чонгук замечает его смену настроения, но не находит ничего лучше, чем обнять омегу, что, собственно и делает. Он прижимает его к своему голому торсу, а Тэхëн может вдохнуть почти спокойно. Объятия это то, что ему сейчас так необходимо. Он вдыхает вкуснейший успокаивающий горьковатый запах цедры апельсина, и чуть ли не мурлычет от счастья, когда ощущает сильные руки на пояснице. Ему сейчас так спокойно и безопасно, как не было никогда.       Но счастье имеет эффект заканчиваться быстротечно, таким образом произошло и в этой ситуации, когда дверь позади него скрипнула, оповещая об её открытии. Не успел Мингю подойти к омеге как альфы, что стояли всё это время опустив головы, ринулись останавливать вспыльчивого мужчину. Тэхëн плотнее прижался к горячему телу и зажмурился, успокаиваясь. Сверху он слышит тихие порыкивания от Чонгука и он невольно прислушивается к красивым звукам. Они похожи на короткие агрессивные мурлыканья, и это очень мило. Было бы мило, если бы не ситуация.       Мингю бьётся в огонии, кричит, но ничего не может сделать против удерживающих его десяток головорезов. Тэхëн постепенно отдаляется от рельефного тела под вопросительный взгляд Чонгука. Так и спрашивает "ты чего?", но Тэхëн лишь мотает головой и, приблизившись к уху альфы, чтобы его слова услышал только он (хотя через визги его мужа вряд ли получилось хоть что-то услышать), произносит:       — Я большой мальчик, и сам могу за себя постоять. Кроме того, если мы так и продолжим обниматься, то, кажется, я в тебя влюблюсь. Да, это опрометчиво с его стороны. Да даже не в этом суть. Как он вообще умудрился полюбить головореза в колонии мужа? Да ещё в такой ситуации. Но он ощущает невидимую заботу и защиту со стороны Чонгука — возможно это и подкупило нежное и падкое на такие милости сердце Тэхëна — а больше ему и ничего не нужно. Он прожил достаточно, чтобы понять какие люди хорошие, а какие нет. На счёт Чонгука он правда не уверен, но пока он похож на тип хороших. Просто не известно, может альфа специально его сейчас защищает, чтобы потом использовать.       Тэхëн понял ещё одну важную истину в свои двадцать четыре: чтобы понять человека, нужно время. И он не собирается изменять своим принципам.       Чонгук схватил омегу за руку, когда тот, стараясь скрыть смущение от своих же слов, попытался отойти. Он потянул его на себя и приблизился к покрасневшему ушку:       — А что, если я уже?