Толкайся и выбирайся

             Через час машина останавливается. За всё время альфа лишь редко материл Тэхëна, но последний уже привык, поэтому он, неожиданно для себя и Мингю, заснул. Заснул не смотря на боль и страх, он сделал это. Зато теперь он более-менее отдохнувший. Возможно из-за перенапряжения он как раз и заснул, он был бы не прочь ещё поспать, но вот альфе этот расклад не понравился ещё тогда, когда послышались первые равномерные выдохи. Это его разозлило. Неужели он его не сильно напугал? Ничего, скоро жизнь у Тэхëна не будет такой сахарной.       Если бы только его жизнь можно было так назвать...       Альфа даже один раз порывался остановить машину и разбудить омегу, вот только ему было важнее доехать побыстрее до работы и отомстить несломляемому омеге.       И вот они приехали.       Альфа выходит из машины, открывает дверь в салон и засматривается на умиротворенного мужа. У него разбита губа, в некоторых местах есть засохшая кровь и синяки. Кожа мягкая и гладкая...       Он наклоняется к мужу сверх близко. Его дыхание опаляет нежную кожу щеки. Изначально он собирался разбудить омегу ударом или пинком, но сейчас... Нет, он не протрезвел, чтобы снова понять свои ошибки и просить прощения, как всегда. Он до сих пор пьян — напился достаточно за час, пока Тэхён был в отключке — поэтому сейчас у него нет прилива нежности.       Он просто хочет иметь. Хочет просто трахнуть свою омегу.       Что бы он ни говорил, ему нравится запах и голос Тэхëна. Они его дурманят и завораживают. Возбуждают.       Тэхëн, будто услышав мысли альфы, резко распахивает глаза. Встретившись с светло-коричневыми напротив, он чертыхается и пытается отползти подальше. Вот только лодыжка оказывается в плену шершавых ладоней, не позволяя как-либо двигаться. Омега испуганно задерживает дыхание и скрещивает руки на груди. Альфа на такую реакцию усмехается.       — Давай так, — начинает он и вместе с тем недвусмысленно поглаживает кожу на ноге — если ты сейчас согласишься переспать со мной, то мы никуда не пойдëм. Как тебе такое?       Тэхëн впервые в жизни рад возможности посетить колонию, вместо получения ласки от мужа. А ведь альфа действительно может его там закрыть, но Тэхëну кажется, что он всё равно такое не сделает. Тогда этот человек не просто получит наказание за домашнее насилие, но ещё и за насильственное удержание, а это уже точно не описывает среднестатистического нормального человека. Это уже псих. Да и плюс там будут и другие сотрудники, так что Мингю точно ничего не сможет сделать. Тэхëн не хочет думать, что его люди могут ему мало того, что ничего не сказать, так ещё и помогать.       Куда катится этот бренной мир. Супруги терпят насилие; предпочитают мужу колонию. В этом нет ничьей вины. Хочется так верить. Хочется верить, что это мир такой, а не люди.       — Но учти, там, — Мингю указывает свободной рукой на серое, окружённое мощным забором и проволокой здание позади себя — ты будешь полностью в моей власти. Тут же ты имеешь свои минимальные права. Так что ты выбираешь?       Как заговорил... Выбор, говоришь? Даже если он и есть, исход всё равно будет один и тот же. Да и права он Тэхëну ограничит в любом случае. Так в чëм же смысл?       — Веди меня в колонию.       Мингю хмыкает.       — Уверенности тебе не занимать. Что ж, сам напросился.       Тэхëн громко взвизгивает, когда его снова берут за волосы и ведут в сторону ужасающего здания на фоне тëмного неба.       Кажется, будет гроза.

***

      — Эй, Юнги! — кричит Мингю, стоит им зайти внутрь обшарпанного снаружи здания. На удивление, внутри довольно красиво и чисто. Приглушённый тёплый свет создаёт домашнюю атмосферу, и Тэхëн из-за этого чувствует себя лишним. Он в принципе не хочет здесь находится — Неси ключ к особо буйным, — озвучивает свой приказ, как только услышал вопросительное «да, начальник».       Что ещё за особо буйные? Что этот псих собирается делать? Сумасшедший.       — Юнги мой помощник, — зачем-то уточняет Мингю. Ладно, в любом случае лишним не будет — Мин, ну ты где там? — раздражённо. Хотя по сравнению с раздражением, которое он практикует на омеге, это ещё цветочки. Правда этот Мин Юнги после этого сразу торопится и спустя тридцать секунд приносит ключ.       У этого альфы коротко подстриженнные тëмные волосы, лисьи глаза, бледная кожа и запах кофе. Некоторые чëрные пряди торчат из под зелёной фуражки. Его взгляд изучает Тэхëна. Он смотрит как-то жалостливо, что омеге совсем не нравится. Ему не нужна жалость. Правда на дне внимательных карих глаз ещё плавают волнующие вопросы.       — Начальник, а это?..       Альфа слащаво улыбается. Кишки совершают кульбит только из-за этой наигранной улыбки.       — Это...       Вот только Тэхëн умеет разговаривать.       — Меня зовут Ким Тэхëн, помоги...       «Мне» остаётся не озвученным.       — Это, — несдержанно и раздражённо перебивает альфа — мой муж, и он провинился. Как видишь, он совсем не культурный, перебивает... — он разворачивает омегу к себе лицом и костяшками пальцев мягко проводит по губам — Это ли не повод, чтобы поместить его в камеру особо буйных?       Юнги явно в замешательстве, он против и показывает это всем своим видом.       — Вы понимаете, что там опасно для Вашего мужа? Он беззащитный омега, а там только альфы, убийцы. И у них давно не было омеги. Ни у одного из них, — зачем-то уточняет — И теперь вопрос, на что вы рассчитываете, запуская туда своего мужа?       Мингю прожигает взглядом помощника.       — Да что ты о себе возомнил, — озвучивает свою мысль мужчина — Я на то самое и рассчитываю, понимаешь? Пускай, блять, знает своë место.       Юнги бледнеет от такого заявления. Это вообще как... А Тэхëн всё смотрит на одну единственную вмятину на дощетчатом полу. Интересно, откуда она? Как интересно.       — ... поэтому выполняй свою работу и открывай клетку, — спорит Мингю. Тэхëн старается не переживать лишний раз, поэтому половину разговора пропускает мимо ушей. Ничего ведь плохого не случится, да? Ну не посадят же его на полном серьëзе в одно помещение с убийцами.       Странно, кстати говоря, что у Мингю с собой нет ключа, он же вроде начальник, да? Забыл, наверное.       Юнги смотрит куда-то за спину Тэхëна и омега ловит этот взгляд. Правда не понимает его, но после этого, он без дальнейшего мозготраханья открывает дверь в отдел особо буйных. Начальник доволен. Даже его запах грибов приобрëл сладкие нотки. Интересно, он ещё не протрезвел? Или, что ещё хуже, он сейчас трезвый, но продолжает этот спектакль? Неизвестно, но, похоже, наклюкался он знатно.       Тэхëну не страшно, когда он заходит на территорию, судя по всему, особо буйных. Возможно, сочувственно улыбающийся Юнги со своим запахом кофе успокоил нервы омеги, поэтому сейчас тому не так страшно, стоит оказаться по ту сторону железных прутьев. Ключ с противным звуком проворачивает механизмы внутри, закрывая дверь.       Тэхëн взаперти. До него это дошло только сейчас. Его реально закрыли на ключ в одном помещении с убийцами? Он подходит к стене, отделяющей его от помещения с Юнги и Мингю. Последний улыбается во все тридцать два, и Тэхëн, смотря ему прямо в глаза, говорит:       — Что, недоальфа счастлив? — он тоже улыбается, показывая, что ему совсем не больно и не грустно. Только разве что глаза немного блестят от слегка повышенной влаги, но он старается не обращать внимания на это — Скажи, твой маленький член счастлив?       Мингю краснеет от злости и подходит максимально близко к стене. Он просовывает руку через железные прутья и сжимает ткань на груди омеги. Потом резко приближает к себе, отчего Тэхëн больно ударяется об стену. Они смотрят друг другу в глаза с такой яростью и ненавистью, что, кажется, положи между ними листок — вспыхнет ярким пламенем.       Юнги не решается влезать в семейные разборки. Как никак, это его начальник, и он вполне может уволить его за своевольничество. Да и не его это дело по факту. Он старается думать, что поступает правильно, ничего не делая, чтобы разнять двух супругов.       — Юнги, — Мингю продолжает пристально смотреть в глаза напротив и руку всё так же держит, удерживая омегу на месте — где они?       — Сидят по камерам, господин, — видимо, они говорят о заключённых, сидящих здесь. Тэхëн незаметно для других сглатывает.       — Так что ты стоишь!? Иди выпускай их! — яростный голос пробирает до костей. Слава богу он не замечает как расслабляет руку на кофте Тэхëна, поэтому омега с лëгкостью высвобождается и отбегает ближе к противоположной стене.       По взгляду Юнги можно понять, что тому не нравится происходящее, но приказ выполняет. Заходит к Тэхëну и — спасибо ему большое — закрывает дверь снова на ключ. Пока омега приходит в себя, обняв себя за плечи, он боковым зрением замечает ухмылку на чужом лице. Да что с этим психом не так?! Почему он вечно улыбается?       — Что ты задумал? — дрожь в голосе уже не пытается унять. Всё уже давно вышло из под контроля ровно в тот момент, когда Тэхëн сел в треклятую машину.       — Я задумал твоë изнасилование убийцами, любимый.       А дальше всё как в замедленной съёмке. Эхом в голове отдаются последние слова мужа, справа раздаëтся открывание очередной тяжёлой двери и Тэхëн так и застывает с ужасом смотря в одну точку на цементном полу в его клетке.       Запах травы становится еле заметным — защитная реакция организма. Все чувства обостряютя и омега видит то, что никогда бы не хотел. Справа от него в помещении вошли альфы. Они все разные: кто-то молодой, а кто-то в возрасте, толстые и худые, лысые и с волосами, высокие и низкие. Их не много, нет. Но страх делает действительность ещё более ужасающей, поэтому кажется, что мужчин много, хоть Тэхëн старается не смотреть в их сторону.       Он отползает в угол и забивается в позе эмбриона, обхватив колени руками. Он слышит тяжëлое дыхание заключённых, и от этого становится ещё страшнее. Тэхëн мечтает стать пылинкой, ну или слиться с стеной, только бы не участвовать во всём этом.       До слуха доносятся осторожные шаги толпы. Тэхëн ещё больше сжимается.       — Господа, прошу внимания, — раздался противный голос Мингю. Омега впервые за долгое время рад слышать его, так хотя бы неизбежное оттягивается, позволяя немного перевести дыхание. Заключённые слушают начальника колонии, но то до поры до времени — Я привёз вам в награду за хорошее поведение омегу. Он весь ваш. Вы можете делать с ним всё, что захотите.       Воздух выбивается из лëгких. «Делать всё, что захотите», вот что бывает при абьюзивных отношениях. Черт, как же гадко.       Первая слеза впитывается в штанину на колене. Тэхëн очередной раз старается подавить в себе всхлип. На пятый раз он терпит неудачу, и он буквально слышит улыбку Мингю.       Сломал.       Чьи-то шершавые пальцы дотрагиваются до задней части шеи, от чего Тэхëн вздрагивает. Он забыл закрыть шею ладонями. Он был бы рад сейчас это сделать, да вот только страх сковал всё тело, не позволяя дышать, что уж говорить про какое-то движение.       Хватка становится более уверенной и омега срывается от страха в сторону. Он не будет терпеть, он не сдастся без боя. Ретировавшись в сторону, он достаëт из кармана зажигалку и устрашающе, по его мнению, зажигает её. С ним шутки плохи.       — Нам так страшно, правда, парни? — говорит тот, кто дотронулся до него. Этот мужчина средних размеров, чуть толстый, но не высокий, может даже чуть меньше омеги, с щетиной.       Заложники веселятся и играются с ним, пока позади раздаётся раздражающий смех ненавистного мужа. Тэхëн не вывозит это. Ему больно и плохо, почему они не могут перестать...       И он делает то, что сам от себя не ожидал. Подносит горящее пламя к шее и поворачивается ко всем присутствующим:       — Если вы думаете, что я этого не сделаю, то вы глубоко ошибаетесь.       И, видимо, все верят его словам — уверенные глаза говорят о многом. Все стоят и не шевелятся. Двое заключённых переглядываются, и это не остаётся незамеченным.       — Эй, вы, — обращается омега к ним — Что вы делаете? Не двигаться, я сказал, — он опасно близко подносит горячее пламя к шее и никто больше не смеет двигаться.       Тэхëн не глупый. Понимает, что пойти против десяти альф — он посчитал — не получится с маленькой зажигалкой. Они его не изнасилуют, если его жизни будет что-то угрожать. Правда он не подумал о том, что будет делать дальше. И не подумал о том, что его будут пытаться спасти.       Поэтому то, что происходит дальше для него, как в тумане: кто-то ударяет его в спину, зажигалка падает и отлетает, а над его ухом проносится шёпот:       — Маленькой зажигалкой ты вряд ли мог нас напугать.       Тэхëн падает на колени, и его совсем не осторожно и мягко ставят в коленно-локтевую и спускают тонкие штаны, являя всем его красное нижнее бельё.       — Вот это задница нам перевалила, парни, — восхищается другой, молодой альфа. Он же примерно одного возраста с омегой, даже, возможно, чуть младше.       Альфа проводит пальцами по кромке трусиков, забираясь на одну фалангу пальца под них. Тэхëн морщится от неприятных ощущений, пытается выбраться, но терпит провал — альфа в любом случае будет сильнее по своей природе. От этого грустно. Сейчас омегу просто поимеют и выбросят ненужной вещью, и от этой мысли глаза застилает густой пеленой слëз. Нет, не нужно плакать, напоминает себе Тэхëн, нужно быть сильным. Нельзя позволять панике управлять собой.       Но черт... как же это сложно. Глаза буквально щипит, когда он чувствует ладонь на левой ягодице, сжимающую её. Противно.       — П-прошу, не надо... — голос предательски дрожит. Омега слаб, и этой слабостью пользуются.       На его мольбу тихо смеются. Альфа потирается своим возбуждением о бедро Тэхëна, а последнего уже натурально трясёт. Мысли заняты грязными руками, трогающие его тело; наготой, которую он показывает всем. Как же страшно... Поскорее бы это всё закончилось.       Альфа до конца спускает бельë и восхищённо присвистывает, шлëпая рукой правую ягодицу, а затем снова левую. Указательный палец проводит дорожку между двумя половинками. Но останавливается в паре сантиметров от заветного колечка мышц.       Омегу трясëт, он плачет. Впервые за год он позволил своим слезам пролиться на свет большим ручьём. Он долго терпел, хватит. Он заслужил поплакать. Пускай и не в его политике показывать слабость другим людям, но сейчас, когда горячие слëзы скатываются по щекам, падая куда-то вниз, около рук, он понимает, что зря всё это время терпел. Это успокаивает.       — Что, уже так быстро? Я думал ты ещё не скоро сломаешься, а ты оказался простым слабым омегой, — Мингю сыплет соль на рану, от чего Тэхëн ещё сильнее начинает плакать. Его трясëт, но альфа сзади никуда не ушёл, значит он остановился на время. И тут Тэхëн понимает, что этот альфа на много лучше его мужа, хоть и убийца. Он остановился, когда омега заплакал, а это уже что-то, да значит.       Правда долго эта остановка не продолжается. И Тэхëн правда понимает его и всех присутствующих: ни у кого из них уже давно не было секса. А тут он — свободная дырка.       Шершавый палец прикасается к гладкому кошечку мышц, которое тут же сужается ещё сильнее, не желая пропускать внутрь. Совсем скоро к Тэхëну подходят и другие заключённые, и тогда он думает: нужно было умереть раньше, так бы сейчас не страдал здесь.       Ладони разных размеров лапают его, трогают в запрещённых местах, это так противно. Противно, когда кофту задирают и принимаются поглаживать бока, соски, живот и грудь. Когда кто-то его грязно целует, омега дрожащим голосом умоляет:       — П-пожаллуйста, п-перестаньте, я-я, — он всхлипывает очень громко. Слезы попали в ушные раковины и рот — когда он несколько раз поднимал лицо вверх, солёная вода стекала по законам гравитации. Нос заложен, затрудняя дыхание, но он упорно договаривает свою мысль — вас-с умоляю.       Он плачет в голос. У Юнги, наблюдающим за этим без возможности помочь, сердце на куски разрывается. Но тут до него доходит простая истина: какой же из него орган правопорядка, если он даже омегу защитить не может? Он уже подрывается сказать своему начальнику пару ласковых, как позади него раздаётся шум скрипучей двери. Он оборачивается, смотря кто там. В тусклом освещении он узнаёт знакомую фигуру и не скрывает счастливого вздоха. Сейчас всё прекратится.