Путь из стекла

Жизнь неизменна. Так было всегда, но от чего-то люди уверены, что если приложить немного усилий - можно изменить судьбу. Что человек сам строит свою жизнь, а Боги ни на что не влияют. Боги... Возможно их и вовсе нет, а может, на месте всевышнего стоит такой же человек, как и мы - автор. Человек, которому стало на столько скучно, что он возомнил себя Богом, тем, кто может вершить наши судьбы. И мы все являемся всего лишь строками на страницах его сознания. И..этот мир был придуман не мной, так почему я пытаюсь всем помочь? Временами мне кажется, что создатель забыл обо мне, но, если он автор этого мира, то пусть возьмёт ответственность за каждую созданную душу. Почему же он проявляет заботу только к главным героям? Неужели мы, герои второго плана, на столько ему безразличны?.. И кто же является главным героем этого бренного мира? С чего я вообще возомнил себя героем, что сможет изменить текст, на захудалых страницах написанной автором книги. —.... Возможно, только смерть позволит оказаться чуть ближе к истине, к Богу, что оставил этот мир. Не знаю... Но, в одном я уверен точно - когда я встречу Бога, я ни за что не оставлю его в покое. —.... Безусловно. Судьба неизменна, но, возможно изменить её сможет Бог. Если это так, то я... —...!... Я... —... Ханагаки Такемичи. Так, как вы узнали, что в эту ночь свершится нападение на Сано Шиничиро? — Громким и лишённым чувств голосом проговорил офицер. Вопрос смог привести в сознание и сейчас я понял, что с каких-то пор сижу в кабинете полиции, а напротив меня сидит мужчина в форме. Это допрос? Оглядевшись, я заметил, что на другом конце комнаты сидит мама. Она внимательно изучала документы, обговаривая что-то с полицейским и украдкой поглядывая на меня. — Ханагаки Такемичи? — Мужчина вновь обратил внимание на себя. Обернувшись к нему, я вопросительно наклонил голову, приготовясь слушать. Мужчина слегка оторопел, но прокашлявшись вновь начал говорить. — Кхм-кхм. Так, продолжим. Ты..помнишь, о чем я говорил? —... Нет. — Слегка подумав я ответил честно. В голове было совершенно пусто. — Хааах, ладно. — Мужчина раздражённо потёр переносицу. Судя по всему с детьми он дела вести не умел. — Тогда давай ещё раз. Как ты узнал, что на Сано Шиничиро свершится нападение именно этой ночью? —... А я не знал. — Спокойно ответил я. —.. Что? — Раскрыв от изумления глаза, мужчина с подозрением посмотрел на меня. — Тогда как ты там оказался? Почему? Мужчина и правда не умел вести дела с детьми. Прямо сейчас любой ребёнок расплакался бы, не в силах просто понять, что от него хотят. Любой ребёнок, да и сам Такемичи в подростковом возрасте, не смог бы так быстро отправиться от потрясения, а потому сейчас был бы не в силах говорить. Но, судя по всему, полицейский был не осведомлён об этом. Самым отвратительным было то, что за столь короткое время мужчина ели отводил взгляд от шрамов на детском лице. Стоит ли этим воспользоваться? — Понимаете, мне было страшно. — Начал я, слегка опустив голову. — А... Шиничиро-сан он..он был очень хорошим человеком. И он..всегда говорил, что если мне станет тяжело, то я могу прийти к ним. Возможно он чувствовал вину, — вместе с произнесенными словами я прикоснулся к шрамам на своём лице — но, он был очень добрым. В ту ночь мне плохо спалось. Шрамы ныли, но я не хотел волновать уже спящую маму, поэтому решил этой ночью прийти к Шиничиро-сану. То, что я нашёл его в магазине - можно сказать удача. Он часто оставался там до поздна, это знали все, и в тот вечер он тоже был там... Когда... Когда я пришёл в магазин, стекло было разбито, я испугался и побежал к большой двери. — Большой двери? Можешь подробнее описать? — Щелкнув ручкой, мужчина внимательно посмотрел на меня. — Ммм... Не думаю... Я помню лишь то, что она было тяжелой. Мужчина недовольно цыкнул. В душе все сильнее разгоралось недовольство. Серьёзно, какой бы ребёнок на моем месте обратил внимание на дверь? Нет, дядь, вы серьёзно идиот? — Когда я вошёл внутрь, там... Было темно. Дальше я не могу вспомнить... Больно. Было очень больно, потом все было красным. — Воспоминания и правда вызывали головокружение, от чего я непреднамеренно коснулся пульсирующей раны на голове. — Мичи! — Подбежав ко мне, мама нежно охватила мою голову, прижимая к себе и затыкая уши. — Что за грубость?! Он ребёнок, а вы продолжаете мучить его. Пережить такое и остаться живым - чудо, а вы продолжаете тревожить то, что надо забыть. Неужели так теперь поступает закон? Неужели вы подозреваете моего сына в чем-то?! Голос матери был полон возмущения и тревоги, а руки её дрожали, пока та нервно перебирала пальцами мои волосы. Прошло не так много времени с похорон Шиничиро, как я вновь провалился в кому. Проведя в подобном состоянии неделю и чудом очнувшись, первым же делом мой организм решил показать, что я жив, но весьма специфическим образом - изо рта и носа потекли алые струйки крови. В общем, после таких потрясений мама не стала давить на меня, а уж тем более будоражить воспоминания о том травмирующем дне. Но, это решил сделать посторонний человек, а это весьма злило терпеливую мать. Мужчина растерялся. Сложно было совладать с взрослой женщиной, что вполне могла дать отпор, в отличие от ребёнка. Сейчас перед полицейским сидел ребёнок, на которого, при желании, можно вполне надавить. Но это не сработает со разъяренным взрослым человеком. — Прошу прощения, но Такемичи Ханагаки является главным свидетелем и по другому нам не раскрыть это дело. — Мужчина тяжело сглотнул, пытаясь придумать ещё аргументов, но этого не потребовалось. — Мам, все в порядке. Я все понимаю. — Тонкий и в то же время хриплый детский голос ласково окликнул родителя. Мисс Ханагаки встревоженно посмотрела на свое дитя. — Просто останься рядом, хорошо? Не переживай, пожалуйста. Поддавшись на просьбы ребёнка, мисс Ханагаки с тяжёлым сердцем согласилась продолжить "пытки", но уже сидела рядом с ребёнком и держала того за руку. Не понятно, делала она это дабы успокоить ребёнка или себя, но Такемичи не стал возражать. — Кхм. — Откашлялся полицейский и неуверенно посмотрел на ребёнка и родителя. — Тогда давайте продолжим. Ты помнишь что-то ещё, после удара? Рука матери нервно сжалась. — Всё было тёмным, а потом красным. — Вновь начал говорить я. — Было много крови, а она вязкая и липкая. А потом... Я слышал голоса. — Голоса? — Озадачился полицейский. — Чьи? — Детские. Двое. Я не особо разобрал о чем они говорили, не до этого было. — На месте были задержаны двое детей - Кадзутора Ханемия и Баджи Кейске. На сколько мне известно, ты с ними знаком. — Да, так и есть. Мы друзья. — Я уверенно кивнул, соглашаюсь с утверждением мужчины. Полицейский скептически поднял бровь, но докапываться не стал. — Баджи Кейске был отпущен под присмотром своих родителей, а Кадзутора Ханемия отправлен в детскую колонию. Ханемия взял всю вину на себя, тем самым оправдав второго мальчика. По его словам, все, от идеи до удара, было инициативой самого Ханемии. Так вот, Ханагаки Такемичи, знал ли ты об этом? Знал ли про идею этих двоих? — Нет. — Сжав челюсти покрепче, я ели выдавил из себя это простое слово. — Если бы знал, то отговорил их от этой идеи. Но эта парочка идиотов всегда была близка между собой и не стала посвящать меня в свой коварный план. Знал бы я, то пришёл бы раньше или сказал бы об этом взрослым. Ну, или своими силами остановил бы их. — На последнею фразу взрослые скептически уставились на меня, но я не стал продолжать разговор. Если быть честным, я бы не стал просить помощи у взрослых, а скорее просто перебил детям ноги. Если они не смогут ходить, то и проблемы собственно не будет. Но...я не стал поступать так, сам не знаю по какой причине. Может жалость прошлых лет решила посетить мою душу, а может что-то ещё... — Ладно. — Согласился с моими словами полицейский. — В этом твои слова совпадают со словами других детей. Но, Такемичи, ты помнишь что нибудь ещё? — Я вопросительно уставился на мужчину, ожидая разъяснения вопроса. — Хааа. Ну, в пока тебя везли в больницу, врачи рассказывали как твой пульс останавливался, но вскоре ты неожиданно пришёл в сознание и даже чуть не выпрыгнул из машины. — Это я помню смутно... — Отведя взгляд на маму, что была бледнее бумаги, я тихо пожалел свою сжатую руку. — Я искал Шиничиро-сана. Не очень помню, что окружало меня, ведь самым главным было найти его. — Тогда, в больнице вы преследовали эту же цель? — Уточнил офицер и я согласно кивнул. Лица матери я не видел, а точнее не желал видеть. Мне искренне жаль её, ведь за пару лет она вместе со мной пережила столько происшествий, что я искренне удивлён её нервам. — Хорошо, на этом закончим. — Выдохнув, мужчина махнул рукой в сторону двери. — Вы можете идти. Мама бережно взяла меня за руку и повела на выход, успокаивающе поглаживали ладонь моей руки. — Подождите! — Вспомнив о не заданном вопросе, я неожиданно повернулся обратно к следователю. — А Тора..Кадзутора Ханемия, где он? С ним можно встретиться? — Мужчиной недоверчиво посмотрел на меня, но переспрашивать не стал. Вместо этого он взял листочек бумаги и быстро в нем что-то начеркал. — Это далеко, но, думаю, встретиться с ним дадут. К парнишке даже родители не заходят, да хоть ты ему на совесть надави. — С этими словами следователь протянул бумажку с адресом, но её мигом перехватила мама. — Такемичи... — Лицо женщины дрогнуло, когда ее глазам пристал мой испуг. — Ты не можешь... Ты до сих пор не оправился, как я могу позволить тебе это? Прошу, подумай о себе, сынок. — Но..он друг... Один раз. Мам, прошу тебя, один раз! — Услышав мои мольбы мама вздрогнула, но отведя взгляд в сторону продолжила стоять на своём. — С тебя хватит. Или же, все что с тобой произошло, кажется тебе пустяком? — Н-нет..но... — Потупив взгляд в пол, я продолжил говорить. — Я вряд-ли увижусь с ними снова, так что, это можно посчитать за прощание. — Не увидишься ? — Искренне удивилась мама, слегка сбавляя свою позицию. — От чего же? — Но, маме ведь не нравится, что я попадаю в неприятности рядом с ними, поэтому я больше не пойду в додзе, а значит и не встречусь с ребятами. Так и мама, и я больше не будут переживать. — Тогда... — Поджав губу, мама задумалась, но вскоре продолжила говорить. — Один раз. Всего один раз, я позволю тебе поговорить с Ханемией и... — Баджи Кейске. — Дополнил следователь. — Да. И с ним, если удастся. О семье Сано не может быть и речи, понятно? — Мама строго взглянула мне в глаза, ожидая покорного ответа. — А Изана-нии и Какосик? А Такуя? — Взволнованно уточнил я, понимая, что этих людей оставлять я не мог. — С ними можешь общаться, но как выздоровеешь. Все-же, эти дети ни как не связаны с Сано. — Закончила мама, сложив руки на груди. Ох, как же она ошибается, ведь, по крайней мере первые двое, очень даже тесно связаны с этой семьёй. Такуя не в счёт, он прелесть. Кстати, надо как нибудь навестить его, принести вкусняшек что-ли? — Тогда, я все понял, мама! — Уверенно выкрикнул я, да так резко, что едва не упал. Во время подоспевший следователь подхватил меня, удерживая на весу. В кабинете повисла тишина. — Так, пойдём прямо сейчас? — Такемичи... — Жалобно простонала мать, перехватывая моё тело из рук следователя. — Хаха. Ох, а ты, оказывается, милый ребёнок, Ханагаки. — Улыбаясь, произнёс мужчина. — Было приятно иметь с тобой дело и, возможно это не в тему, но буду рад пересечься с тобой снова. — Мужская рука потянулась, дабы потрепать меня по волосам, но замерла, стоило только вспомнить о моей травме и бинтах, скрытых в волосах. — Ах, ммм.. Какие у тебя милые заколки. — Неловко завершил мужчина. — Ага, это мне друзья подарили. От Тачибаны, Кисаки и Ханмы. — Зачем-то дополнил я, в это же время пытаясь твёрдо встать на ноги. — Что? Тачибана? Неужели дочь Тачибаны Масото? — Я кивнул, не желая продолжать эту тему. — И Кисаки... Не дожидаясь продолжения разговора, я и мама поклонились на прощанье и, сильная и терпеливая женщина, выволокла моё обмякшее тело из здания. Уже когда дверь закрылась, я услышал мимолетно брошенную мужчиной фразу. — Да у этого ребенка связи лучше, чем у меня... --------------------------------------------------------------------- Серые, без эмоциональные стены, одинокий стул и огромное стекло напротив, за которым сидит опустошенный Кадзутора. В этот же день состоялась наша встреча, спасибо за это маме, хотя, не думаю, что она согласится на это вновь, ну, главное адрес я запомнил. Проглотив ком в горле, что образовался от затяжного молчания, я решился заговорить. — Кадзутора. — Парень не отреагировал. — Кадзутора? Тора? — Никакой реакции. —... Тигрёнок..? — Парень содрогнулся и наконец поднял голову, уставившись на меня измученными глазами. — Это я. Привет? Глаза ребёнка расширили от удивления. — Мичи... — Дрожащая улыбка появилась на лице мальчика. — Ты жив... — Ага, а ты дебил. — Ребёнок вновь поднял на меня взгляд, а я наклонился вперёд и приложил ладонь к стеклу. — Вместе с Кейске. Вот чем вы думали? Не могли хотя бы со мной посоветоваться, знали ведь, что у меня мозгов побольше. — Кейске не виноват, все это было моей идеей и.. — глаза Кадзуторы стали безумный и он отрешенно начал бормотать едва различимые слова — Майки. Это..это Майки виноват, он..если бы не он, то сейчас бы я..я... — Кадзутора! — Крикнув, я ударил ладонью по стеклу, дабы вернуть ребёнка в сознание, что собственно, у меня получилось. Он вновь перевёл на меня внимание. — Где, черт возьми, здесь вина Манджиро? Неужели это он приказал ограбить магазин его старшего брата?! — Кадзутора сжался и отчаянно замотал головой. — Тогда прими ответственность, хватит винить его, от этого легче не станет. Но тут есть не только твоя вина, ведь не стоит забывать о Кейске. — Кадзутора вновь открыл рот, дабы начать возражать. — И прежде чем ты начнёшь его оправдывать, позволь напомнить, что у него есть своя голова на плечах. Он конечно туповат, но соображать ещё в силах. Кадзутора с надеждой вглядывался в моё лицо, а после, горько усмехнувшись, опустил голову. — Неужели это моя вина, а Майки..он и вправду ни в чем не виновен... Тогда, какой же я идиот. — В отчаянье Кадзутора закрыл свое лицо руками. На самом деле, крайне сложно принять свою вину, особенно в столь тяжёлом состоянии. Должно быть, он чувствует себя так, будто его лишили последней опоры, поддержки его здравого смысла. Но, это было необходимо. Если бы прямо сейчас он не увидел всю правду, в будущем она бы просто задушил его. Мы это знаем, проходили. — Ну, не сказать, что он прям сама невинность. По крайней мере, это его заслуга, не твоя. Кадзутора недоуменно поднял голову и увидел как я описываю ладонью круги около своего лица, ясно намекая на оставшиеся ссадины и синяки, что ярко украшали моё лицо. — Ч-что? Это..он тебя так? — Наклонившись поближе, Ханемия взволнованно смотрел на побои. — Ага. Подумал, что это я во всем виноват и решил отомстить. Не уверен, но врачи говорили, что сердечко пару раз не выдержало, так что не вини себя на столько сильно, я на тебя зла не держу. Насчёт Сано ничего говорить не могу, но, я не злюсь на тебя, Тигрёнок. — Я вновь прильнул к стеклу, приложив туда ладонь. Кадзутора замер, но когда смог наконец осознать все сказанное, на его лице появилась улыбка, а из глаз, капля за каплей, потекли слезы. Дрожа, то-ли от счастья, то-ли от облегчения, Тора приложил свою ладонь к моей. Даже через это стекло, Кадзутора чувствовал уверенное тепло, исходящее от кучерявого мальчика. — Я... — Кадзутора медленно сжал свою ладонь, но от стекла не убрал. — Даже родители сказали, что это все моя вина. Знаешь, — Тора замолчал, нервно закусывая губу, чтобы спустя немного времени поднять на меня взгляд и заговорить вновь — мой отец и мама сказали, что я больше не смогу вернуться к ним. Понимаешь? Даже когда я приму всю правду и выйду отсюда, идти мне будет некуда. Это конец, Такемичи. Глядя на трясущееся тело ребёнка, мне так и хотелось потрепать его по голове и успокоить, но, сейчас это не возможно. Не сейчас. — Повторюсь: не знаешь что делать? Спроси меня, я умнее. — Кадзутора непонимающе посмотрел на меня. — После всего произошедшего мало вероятно, что и у меня все останется как прежде... Ладно, если не тянуть, то, моя мама в скором времени уедет из Токио ради работы. Я останусь здесь. Не уверен когда именно, ведь мама ещё не говорила об это, но, думаю, много времени не потребуется. — Издав усталый вздох и поборов желание потереть переносицу, я продолжил. — В общем, бери ответственность, Кадзутора. Что бы мне не было так одиноко, как выйдешь - приходи ко мне. Ты же помнишь адрес? — Кадзутора в изумлении уставился на меня и медленно кивнул. Ох, у мальчика шок. — Ну и прекрасно! Тогда договорились, ты главное не забудь и хорошенько обо всем подумай, не заморачивайся сильно. Я ещё приду к тебе. Нескоро, но обязательно приду. В глазах Кадзуторы заблестела надежда, вперемешку со слезами. Он изо всех сил вжал свою руку в стекло, будто надеясь и в правду прикоснуться ко мне. — Время закончилось. Ханагаки Такемичи, вам пора. — Мужчина форме, открывший дверь, жестом показал мне на выход. Оторвав взгляд от мужчины и вновь повернувшись к Кадзуторе, я увидел как он печально машет мне ладонью. Я замер и улыбнулся, после чего махнул ему в ответ. — Пока - пока, Тигрёнок. Я ещё вернусь, ты помни это! — После услышанного на лице Ханемии появилась улыбка и он с радостью выкрикнул "да!". Выйдя из комнаты мне предстояло пройти по коридору, прежде чем попасть в зал, где находится мама. Идя мимо серых стен, я удрученно думал над тем, что мне следует сделать дальше. Нет, встреча с Изаной и Какуче обязательна, но, что мне, черт возьми, следует сделать ещё? Как и чем я могу помочь в этой ситуации? Угх, тяжело. Голова ужасно раскалывается и, кажется, я сейчас отключусь. Нет, нет-нет-нет, я обязан дойти, главное - делать уверенный вид. Вот только не головная боль остановила меня, а шаги, что прекратились совсем не далеко от меня. Нахмурившись и сфокусировав взгляд, я поднял голову на человека предо мной. Возможно ли представить моё удивление, когда перед собой я увидел Баджи Кейске? Темноволосый парень нервозно переступал с ноги на ногу, неуверенно протянув ко мне руки. — Т-Такемичи..? — Встревоженный голос вампиреныша до странного быстро привёл меня в сознание. Сжав руку в кулак, я со всем раздражение и усталостью ударил вампиреныша по лицу. Связанно это с моим состоянием или же с тем, что Баджи стал куда сильнее с нашей последней встречи, но парень продолжил стоять на ногах. — Безмозглый придурок! Идиот без мозгов! Хрень на ножках! — Прорычал я в лицо парню, схватив того за ворот одежд. Баджи покорно наклонился ко мне, но продолжить словесный понос не дал. Его рука тревожно, совсем кончиками пальцев, прикоснулась к повязкам на моей голове, а после переместилась к разбитой губе. —.. Это..сделали мы, так? — Парнишка закусил свою губу с такой силой, что мне показалась, будто от туда хлынет кровь. Я отпихнул парня от себя. — Нет, но, какое тебе до этого дело? Тц, в общем, без разницы. Забей. — Слова сорвались с языка раньше, чем я понял, что маска добряка с треском рушится. Но, Баджи будто не замечал этого. –... Зачем ты ходил к Кадзуторе? — Продолжил задавать вопросы Баджи. Раздражение накатило с новой силой, но решив сдержаться, я лишь махнул рукой и сказал что-то на подобии "не твоё дело". — Ты..ненавидишь нас, так? Конечно так. Но, Такемичи, не срывайся на Кадзутору, ему и так тяжело. — Моё лицо исказилось в гримасе раздражения и непонимания. — Какого черта..? О чем ты вообще? Не собирался я на него срываться, неужто ты думаешь, что я настолько глуп? В отличие от некоторых, я внимаю советам умных людей. — В глазах наконец прояснилось и я мог стоять без поддержки стены, а потому, воспользовавшись подобной возможностью, я сложил руки на груди. — Кейске, неужто тебя тоже приложило? С чего это ты такой прилежный? — Ах, это... Я..в общем, я знаю, что поступил как кретин. Вот. Разумеется на мне есть ровно такая же вина как и на Кадзуторе, поэтому я понимаю от чего ты так злишься. Но! В следующий раз я точно послушаю твоего совета, Такемичи. Клянусь, что не пропущу его мимо ушей! — Быстрая смена эмоций на лице парня вводила в ступор, но то, что в конечном итоге на его физиономии вырисовалась улыбка злило больше всего. — С чего ты взял, что мы ещё встретимся? — Одной фразы хватило для того, чтобы парнишка остолбенел. Ну, хотя-бы в резких фразачках я не теряю хватку. — О чем ты, Такемичи? Разве... Разве может быть по другому? — Это было последней каплей. Я ухожу. С учителем я уже попрощался. — Густые брови свелись к переносице и Баджи уже открыл рот, дабы начать говорить, но я перебил его. — Мама против любого контакта с вами. Она устала и..я тоже. — Я улыбнулся и подставил указательные пальцы к уголкам губ, таким образом показывая и на свою улыбку, и на ярко выраженные шрамы. — Думаю, это прощание, Кейске. Возможно мы увидимся когда нибудь снова, но на вряд-ли это произойдёт в ближайшее время, так что, прощай. Пройдя мимо остолбеневшего парня, я уверенно пошагал в нужном направлении. Он не пытался меня остановить, то-ли от шока, то и от чувства вины. Вины. Ха! Вести себя дружелюбно лишь из-за того, что чувствует вину. Идиот! Кусок лицемерного говна! После того, что он сделал, он чувствует предо мной вину и лишь по этому добр ко мне. Будто... Будто я сделал недостаточно. Как же странно, что злость придаёт столько сил, но, даже так, их хватило лишь до того, как я вошёл в нужную комнату. А дальше была темнота. ____________________________________________ Меж тем Кадзутора и Баджи: — Кейсе? Угх!? Что с тобой случилось? Неужто Майки? — Кадзутора нервно поглядывая на ссадину, что красовались на щеке парня. По красным полосам под носом, что явно были убраны наспех и уже высохли, мальчик догадался о кровотечении из носа. — Не, Такемичи. — Лениво, но ни без неловкости, произнёс Баджи, старательнее вытирая вся с лица и надеясь, что мама не заметит. — Аааа. — Понимающие выдохнул Кадзутора, даже в какой-то степени радуясь тому, что в данный момент находится в защищённой комнате. — Тогда заслуженно. Среди двух парней повисла тишина.