Lacrimosa

На этот раз меня разбудил не кошмар. Я проснулся не от собственного крика и не от сотрясавшей меня дрожи, вцепившись в одеяло, как в последнее спасение от ночных демонов. Нет, меня разбудили звук открываемого окна и приглушенное ругательство. Я принял сидячее положение и левой рукой протер глаза. Проморгавшись, я увидел на полу нечто. Это нечто походило на девушку, которая, кажется, ввалилась в окно. - Ну наконец-то! - сказало оно. При ближайшем рассмотрении, ей оказалось лет за шестьдесят. Внешне она была совершенно взрослой, но по сути, это был подросток (если я вообще правильно помню, как это должно быть). Она поднялась и одернула платье, которое, помимо того, что было непривлекательного коричневого цвета, теперь еще и порвалось в нескольких местах. Ее золотые волосы, собранные в пучок, распустились и упали ей на плечи, подчеркивая ее сужающееся к подбородку, как сердечко, лицо. Обуви на ней не было. - Нужна вечность, чтобы открыть твое окно снаружи, - сказала она. - Заметно, - ответил я. - А ты очень крепко спишь. Я смутился. - Иногда. Она нахмурилась - наморщила лоб и скрестила на груди руки. - Ты меня не помнишь, да? - Прости, - сказал я, очень огорченный. - Меня долго не было. Я знаю, что это не оправдание, но так вышло. Она критически осмотрела меня. - Атар был прав. Выглядишь ты действительно ужасно. Эти слова напомнили мне о другом посещении, когда явился мой большой, угрюмый родич (Финдекано потом рассказал мне, что Эленвэ погибла во льдах, так что его нельзя было упрекать за грубость), который за все время произнес только одну фразу: «Ты выглядишь ужасно». - Итариллэ? - ахнул я. – Не может быть! Это восклицание точно лишило меня сил, и я прислонился к изголовью кровати. Она бросила на меня обеспокоенный взгляд , быстро подошла и взяла мою большую костлявую руку своими крошечными ручками. Моя рука стала выглядеть еще хуже в ее изящных пальчиках. Кости, казалось, вот –вот порвут кожу, покрытую грубыми розовыми шрамами. - Прости, что я так к тебе влезла, - сказала она извиняющимся тоном. – Но Атар не разрешил тебя навестить, даже один раз, а я просто должна была тебя повидать, особенно после того, как я узнала, что ты отказался жечь корабли. Я бы так не смогла, я никогда не могла противиться тому, что говорит мой Атар. - Я совершенно не огорчен, - ответил я. – Наоборот , я очень тронут тем, что ты захотела повидать меня. - Ты был всегда такой добрый… там, раньше, - сказала она, неожиданно смутившись.- Ты всегда играл со мной, чем бы ты ни был занят. Никто больше так не делал. Я улыбнулся. - Я всегда любил детей, - признался я. Я не мог ей рассказать, что Моринготто обратил эту любовь в мучение. Он приводил ко мне детей Авари, а потом калечил их и убивал. У меня едва не выступили слезы. Лучше ей не знать. - Но, - добавил я, - ты ведь теперь уже не ребенок. Жаль, что я не видел, как ты росла и превращалась в такую юную красавицу, как сейчас. Она покраснела. - Хоть я и лазаю в окошки? - Тем более, что ты еще и лазаешь в окошки. - Мне надо идти, - проговорила она с беспокойством. – Атар меня хватится. Я ему сказала, что пойду собирать цветы. - Ты же терпеть не можешь собирать цветы, - сказал я, вдруг припомнив давнее прошлое. - Или, по крайней мере … раньше терпеть не могла. Она снова улыбнулась, и это было прекрасно. - И сейчас терпеть не могу. Конечно, Атар тоже скоро об этом вспомнит и начнет меня искать. А можно, я еще приду? - Конечно, - ответил я. Мне этого действительно хотелось. Она вылезла в окошко, помахала мне рукой и отправилась искать отца. Я не думал, что она действительно придет снова , но окошко, на всякий случай, оставлял открытым.