***
Колиста упала лицом в подушку. Проревев добрых пол часа, она, наконец, свалилась на кровать, томно издав что-то отдалённо похожее на писк, смешанный с собачьим скулежом. — Боже, двочка, сколько тебе лет, перестань сопли пускать, — Родимус ловко подключался к Интернету, находя в нем много забавного, в том числе и гайды по тому, как на Земле принято «успокаивать девушек, когда их подло бросил парень», — Колиста, серьезно, это не серьезно. — Мне ни один из них не сказал, что он жив, ты понимаешь?! — она поднимается на локтях, в красных от слез и усталости глазах столько непонимания и обиды, что Родимус готов лично пойти и начистить каждому в ангаре фейсплейт, но сестре он здесь куда нужнее, да и автоботы, скорее всего, имели на этот «сюрприз» свои причины, — Роди, а он меня не помнит! Нет, блять, как деткой меня назвать, так он первый, а как вспомнить хотя бы, так нет, это уж увольте, не станет он! — Ты же поняла, что он… — Реально умер у ворот? Да. Лучше бы правда умер… — Колиста! — Что Колиста? — Перестань, ситуация ещё исправима. — Чем ты, блять, её исправишь?! Треснешь мне гаечным ключом по голове?! — Вообще-то, весьма заманчиво звучит, — Родимус мастерски сделал задумчивый вид, но как только получил подушкой в голову, так сразу вернул взгляд к сестре, на губах заиграла лёгкая улыбка, — Пока можешь говорить, есть шанс договориться. — Вот ты сейчас так договоришься… Роди позволил Колисте печально взодхнуть, а потом девушка лениво приняла сидячее положение. Надо сказать, её внешний вид его не особо радовал, если и он так будет выглядеть, то дайте ему перейти обратно в свой первозданный вид. Мешки под глазами темно-фиолетовыми полукругами по-хозяйски заняли свое место, лицо припухло от слез и бессонной стрессовой ночи, да и вся она выглядела такой помятой, что даже стало жалко. Прайм опустился рядом с девушкой, приобнимая её за плечо, чтобы прижать к себе. — Как ты? — Серьезно? — фыркнула девушка, смирившись с заботой брата слишком быстро, и опустила голову ему на плечо, — Да очень хреново… Голова гудит ужасно. — У меня тоже, это ваше пиво имеет неприятные последствия. — Угу, — Колиста согласно кивает, а потом чувствует, как голова едва ли не пухнет, в виски настойчиво пульсирует кровь, избивая девушку внутри отбойным молотком, но за головы они с братом хватаются синхронно, — У меня где-то здесь был обезбол. Родимус понятия не имел, что такое обезбол, но, похоже, он должен был помочь избавиться от набата в голову. Теперь сверхзаряженное не казалось таким уж и опасным в плане последствий, если здесь, как выразился Сайсдвайп: «Легенький алкоголь», вызывал такие бодрые напевы в голове. Колиста потянулась к тумбочке, голова же пустилась по кругу. Едва не потеряв равновесие, девушка свалилась на колени, успев ухватиться за край кровати. Она сильно сжала его, сквозь одеяло чувствуя, как пальцы впиваются в ладонь, но даже это напряжение не избавило от гудящей ульем головной боли. — Какого болта так больно… — Колиста бубнит себе под нос, чувствуя, как к горлу катиться комок желания проблеваться, но вот этого сейчас совершенно не хотелось, — С-сука… А потом на кровать грохнулось тело брата. Не будь Колисте сейчас до одури больно, она бы подскочила к нему, но единсвтенное, на что она была способна, это медленно, и то на свой страх и риск, повернуться в сторону Родимуса. Комната вращалась по всем осям, то меняясь по горизонтали, а потом крутилась центрифугой по вертикали, девушка готова была биться головой об стол. И когда она, наконец, увидела вырубившегося брата, она почувствовала, как требовательно её веки наливаются свинцом и закрываются. Колиста ещё раз успела на оценку кинуть взгляд на Роди, а потом свалилась на спину, и удар головой об пол добил основательно.***
— Чего? Колиста медленно открыла глаза. За спиной не чувствовалось никакой опоры. Резкий белый свет резал по окулярам, открыть их снова пока не предоставлялось возможности. Но, кажется, голову начало отпускать. Сначала перестало настойчиво стучать в висках, потом мутное головокружение сползло на нет, и процессор снова начал нормально функционировать, как будто никогда и не было у него подготовки в космонавты. Девушка на проверку занесла манипулятор, ощупывая шлем на повреждения. Нет, все было… Нормально. И тогда она ещё раз открыла окуляры. — С добрым утром, — кто-то плюнул в неё ядовитую фразу откуда-то сверху, но глоса пока не поворачивалась съязвить в ответ, — Сколько можно вас ждать? У меня не резиновое время для связи с вами, вы оба хоть знаете, сколько на это уходит чистой энергии? — Не зуди, слышь… Колиста поворачивает шлем, махнув манипуляторами, чтобы придать себе вертикальное положение. Родимус, сложив сервоприводы в позу по-турецки, упёрся локтевыми суставами в коленные и тщательно пытался промассировать свой шлем. Либо просто сам тоже только вынырнул из этого мерзкого состояния. — Родимус Прайм, выбирайте выражения, когда обращаетесь к Создателям. Колиста свела надбровные дуги, мотнув шлемом. Создатели, чистая энергия, корпус брата в невесомости, какие же бредовые сны приходят в бессознательном отрубе. — Как обстоят дела у вас на Земле? И после этой фразы фем поняла, что это не сон. Их сознания протащили сквозь пространство космоса на черт знает какой край вселенной, чтобы, блять, поинтересоваться о том, как у них дела?! — Вы… — Колиста подбирал фразу как можно цензурнее, «ахуели» она отмела сразу, теперь мечась между «ашалели» и «с процессора слетели», — Издеваетесь? Ладно, тоже неплохо звучит, а в контексте пережитого подходит идеально. Создатели решили так с ними контакт держать, этим ребятам пора узнать что-нибудь посовременнее. Или придумать, все в их маниупляторах, если спорить не будут по поводу и без на каждом собрании. — Колиста Прайм, вас это тоже касается. Я спишу это не ваш первый опыт такой свзяи, но впредь будьте предусмотрительнее и выбирайте выражения, соответствующие вашему статусу подчиненных. А ведь их здесь даже не было. Были только голоса, сами они, похоже, в Белом Зале. Колиста бы разозлилась на это, но все же Создатели действительно на все имели свои мотивы, преследовали свои цели, а Колиста и Родимус помогали их достигать. Но брат был не сильно солидарен с мнением сестры о том, что сейчас стоит хотя бы не остроить. — Если бы мы знали, что будут такие… — похоже, Родимус всё же проглотил поток матов, — Сеансы свзяи, я бы в жизни за это не взялся. — Мы вас не спрашивали об этом. Отвечайте на вопрос. — Мегатрон бездействовал все это время, автоботы… Тоже. Мы не знаем, что конкретно хочет устроить Мегатрон, но мы над этим уже начали работать. И, если позволите, я хотела бы кое-что уточнить… Колисте, наверное, стоило придать голосу более уверенный тон, но не в тот момент, когда она ловила отходняк от межпространственного выброса. Вышло немного жалобно, но не ей сейчас об этом думать. — Существует ли триггер для воскресших? Что-то может вернуть им память? — Колисте показалось, что вопросы весьма очевидно и легко привязываться к её личной душевной боли, поэтому наобум она добавила: — Ведь если Мегатрон… — Именно поэтому сейчас вы там, — Прайм показалось, в голосе мелькнуло раздражение, но хорошо, что ей это только показалось, — В пророчестве, если изучачать его полностью, — «Конечно, вы оставили сами себе лазейку, а теперь, пожалуйста, скажите, какую», — Есть фрагмент, в котором говорится о новой надежде, что должна воссиять над Кибертроном, тогда планета снова вернётся на круги своя, и ход времени и памяти восстановится, и возрадаются… В общем, способ «триггера», как ты выразилась, есть. Родимус внимательно слушал их разговор, Создатели очень для себя нестойственно легко ушли от темы своего же вопроса. Колиста вкинула им информации о все ещё живых автоботах, но они так легко переключился на вопрос о воскресших… О, ну конечно. Колиста едва ли интерисуется для того, чтобы потом проконсультировать в этом вопросе Мегатрона. Но какой он будет будет брат, если не поддержит свою сестру, а ещё, если не узнает кое-что важное для себя, то точно потом будет кусать локти. — Простите за бестактность, что влезаю в ваш разговор, — Родимус даже склонил шлем; его забавляла эта бесполезная трата драгоценных секунд, которые он спустил на расшаркивания, но наверняка задел чувства Создателей. Они смешно злились, что он мог сделать, — Но касательно этого пророчества. Позвольте поинтерисоваться, я не помню точной формулировки: «воскрешен будет каждый, кто пролил энергон за Кибертрона, да отпущены будут злодеяния его…» или «воскрешен будет каждый Кибертронец…», ну и вот всё остальное про злодеяния, я повторять не буду, уж простите, но суть вы поняли. И тогда в зале воцарилась тишина, слова Родимуса пару раз отдались гулким эхом в невидимых стенах, а потом звуки исчезли совсем. Создатели замолчали, и этих пары минут тишины хватило Колисте на то, чтобы ещё раз осмотреться. И снова ничего, кроме белого пространства, она не увидела. Как они вытащили их сознания из холоформ, разве их собственная энергия не нужна была для такого способа связи? Фем немного читала об этом в старых записях, детально так и не удосужилась изучить и, как оказалось, зря. Может быть там было прописано мелким шрифтом, какой таблеткой лучше запивать такие перелеты. Родимус, наконец, выпрямил ноги, чуть прогнувшись в спине, и обернулся к сестре. Колиста поймала его взгляд сожаления; он что, знал об этих спиртических сеансах?! Хотя откуда ему, дуралею, об этом было знать… — Воскрешен будет каждый кибертронец, с грехами соответсвенно, — наконец голос вернулся, Колиста даже вздрогнула от неожиданности, чем заработала себе ухмылкну брата, — Вы оба знаете пророчество. Зачем вы спршиваете? — Понимаете, если, — Родимус выдержал паузу, поймав умоляющий взгляд Колисты не говорить о Джазе, и Прайм кивнул, что трактовалось как: «Я подумаю, дай сосредоточиться», — Если Мегатрон все-таки сделает то, что хочет. Я все ещё напоминаю, что сказал: «Если». Так вот, он не постесняется использовать Землю, как полигон для тестов. Его «надежда» может воссиять сразу в двух местах, а с войной на Земле мы можем не успеть вернуться на Кибертрон. Колиста нахмурилась. Когда хотел, Родимус мог быть умным. А ещё он умел видеть корень проблемы, из которого сочились ядовитые языки побочных неприятностей, и война на Земле — это ещё не сама большая беда. — Ясно, — снова они получили заряд желчи в фейсплейты, Родимус не постеснялся закатить окуляры, — Продолжайте сотрудничество с автоботами, это поможет вам закончить быстрее. Как только уничтожит данные, сразу же возвращаетесь на Кибертрон. О, действительно? Они одобрили их действия, удивительно. На Кибертроне сейчас, наверное, праздник. Колиста вдруг поймала себя на мысли, что проблема, с которой их отправили разбираться, обрастает туманом. Он становится все непрогляднее и непрогляднее, а в нем ещё таятся новые опасности, которые она не может классифицировать и отнести хоть к какой-нибудь степени важности. Набатом в процессоре добило слово «Война». Оно сильно погуало, занимало все пространство мыслей, впутывалось в каждый поток размышений. Додумать не дал резкий толчок корпуса куда-то назад. Её словно примагнитило к стене. Рядом послышался тихий полустон Родимуса. А в голове как будто красным штампом поставили печать с фразой: «Поторопитесь», и три восклицательный знака. Тогда Колиста снова закрыла окуляры.***
— Я сейчас готов застрелиться… Колиста полностью поддерживала голос с кровати, медленно открывая глаза. Взгляд упёрся в светлый потолок комнаты, солнце не успело опустить лучи на пол, так что фотокарточки у дверного косяка блестели не хуже алмазов, ослепляя после одного только взгляда в их сторону. Девушка медленно приняла сидячее положение, держась за голову, второй рукой упираясь об угол тумбочки. Судя по шуршанию, Родимус медленно сполз с кровати на пол, оставляя голову лежать на матраце и скомканном одеяле. — Ты знал? — Колиста, рискнув подняться, едва не потеряла равновесие снова, пришлось переть в плечо брата, чтобы устоять на ногах, на что Родимус отозвался недовольным хрипом, — Ты знал, что так будет? — Откуда я мог такое знать? — Не знаю, ты просто… Ау… Ты просто так посмотрел на меня там, — Колиста снова крепко зажмурилась, отсчитав до трех, а потом выпрямилась, отпуская подпорку в виде братского плеча, — И тусил ты с ними дольше моего. — Это не дало мне карт бланш на мои вопросы, — Родимус последовал примеру сестры, медленно поднимаясь, — Если ты не заметила, я недоволен такой хуйней не меньше тебя. Хорошо, это был действительно весомый аргумент. Создатели старались на благо Кибертрона, но то, какими способами они старались, вот это все оставило под большой вопрос. Колиста не была против находиться под чьим-то командыванием: солдат однажды — солдат навсегда. Но обычно ей ставили чёткую цель, нарушение которой каралось, и очень больно. А с ними приходилось решать кучу загадок, обходя невидимые для Правителей границы, которые видели только Создатели. Колисте не редко приходилось использовать свои связи, чтобы чего-то добиваться. На Кибертроне у неё это особенно вошло в моду, если что, один звонок, и у неё есть то, что она хочет. Но тут вопрос власти. А вопрос связей у неё все ещё мог практиковать и на Земле. Она деловито щёлкнула пальцами, привлекая к себе внимание все ещё держащегося за голову Родимуса. — Брендон. — Очень приятно, Селестия, — Родимус протянул ей руку, как быстро к нему вернулось чувство идиотского юмора, Колиста решила проигнорировать шутку и, отодвинув брата, направилась к двери, — Эй, не так резво, куда мы идем? — Мой двоюродный брат, у него точно есть доступ к делу на эту тему с похищением чемодана, — Колиста шагала по коридору к лестнице, и только у первой ступеньки Родимус смог её нагнать и поровняться рядом, — Почитаем, если дадут, что есть у них, а дальше разберёмся по ходу дела. В слеюущий раз я им такой отчёт выдам… — Да, и они, дай Праймус, скажут тебе: «Старайтесь лучше», а я даже не сделал ничего. — Иногда в этом и заключается твоя помощь, — Колиста улыбнулась, когда они пересекли главный ангар и, обогнув один из внедорожников, свернули в новый коридор, — Но ты того, не бойся, ещё будет шанс блеснуть. — Колиста, — Роди ловит сестру за плечо, сжимая плотную ткань толстовки в пальцах, и девушка оборачивается, — Я не хочу это использовать. Рэведж поджала губы в тонкую белую полоску, опустив взгляд в пол. Ей бы тоже не хотелось, чтобы Родимус это использовал. Последствия всегда были удручающими, пятничный вечера тому яркий пример, но иногда обойтись без этого было нельзя. — Мы постараемся не доводить до этого, — Колиста ободряюще улыбнулась брату и, сжав его пальцы на плече своей ладонью, она отцепила их и подошла к лестнице, ведущий к комнатам, совмещённых с личными отсеками автоботов, если те вдруг захотят передохнуть в холоформе, — Но… Я всегда рядом, Роди.***
Брендон не любил жару ещё с дества. Приятно прятаться от неё в прохладной воде бассейна, в тени зонта на шизлонге где-то на экзотическом пляже, лежа дома в одних шортах под выкрученным на максимум кандеем. Где угодно, лишь бы не под палящим солнцем, будучи нагруженным несколькими килограммами патронов, с дробовиком наперевес, закрепляя все это бронежилетом под чёрной военной спец-формой NESТа. А ещё все это ему не нравилось, потому что он перебегал от дюны до дюны по песку, который был у него вовсе щелях, и происходило все это на гребанном юге Африки. Быть старшим лейтеннатом имело свои плюшки, но не такие вот выездные пикники, на них Брендон даже не рассчитывал и был счастлив. С майором он не спорил, когда получал приказ о миссии, зато Сайдсвайп слушал два с половиной часа причитания парня о том, как его бесят такие вот подарки от вышестоящих. — Привези мне сувенир. — Напутственно целуя Брендона в кончик носа, Сайдсвайп тогда задорно улыбнулся. — Ага, блять, кактус прихвачу. На том они и разошлись. Это была ещё одна причина, почему Брендон теперь терпеть не мог Африку. Это была миссия с Дрифтом, Хаундом и Бамблби, а не с Сайдсвайпом. Жаркие ночи для него приобрели бы другой оттенок, но довольствоваться приходилось только песком в заднице. И как хорошо, что у этого наступил долгожданный конец. Брендон бы соврал, если бы сказал, что брался бы за такие миссии с большим удовльствием. Он бы быстрее сжёг приказную бумагу под палящим солнцем пустыни, чем снова кинул и отрапортовал, что все понял. Но десептиконы больше не ворошили пески и не кошмарили местных пустынников, теперь их останки будут с миром покоиться на дне Тихого океана, а лейтенант, наконец, вернётся домой и не вылезет из душа ближайшую неделю, потому что, по ощущениям зудящей кожи, он привёз в Америку половину пустыни. Главный ангар радовал тишиной и пустотой, большинство, скорее всего, в патруле, вернувшиеся с ним боты сейчас уже на мойке, может кто-то и на диагностике. АБрендон сейчас упадёт прямо здесь на бетонный пол и расплачется от счастья — под ногами твёрдая поверхность. Но упасть не дала светловолосая макушка, вышедшая из кухни с литровый бутылкой холодного спрайта в руках и засеменившая к лестнице. Бутылка чего-то, что не было тёплой водой, вот смысл жизни на ближайшие пятнадцать минут. — Николь! Ладно, возможно ещё эти удивленные глазенки, нашедшие источник звука, можно пожить даже двадцать минуток. Девочка хлопнула ресницами пару раз, а потом резво сменила курс своего маршрута и побежала к Брендону. Бутылка аккуратно осталась стоять в метре от него, парень почувствовал недосягаемость Рая снова, но это дало ему возможность обнять девочку, прижимая к себе, и немного приподнять её от пола. — Скучала? — Ещё как! Сайдс тоже, он даже больше меня! — Ник широко улыбалась, Брендон стал вторым человеком, который смог разговорить нелюдимую девочку, в конце концов, их тогда объединяло похожее горе, — Тут столько случилось, это просто! — Ну, ну, не торопись, — он вернул её на пол и, наконец дотянувшись до бутылки, быстро свинтил крышку и сделал пару долгожданных глотков, ледяное содержимое обожгло свежестью засохший организм, — Господи, храни холодные напитки. — Там было так плохо? — А по мне не видно? — Он хмыкнул, поднимая с пола увесистую сумку, — Проводишь? — Конечно! Давай помогу? Ник была похожа на Колисту. Вернее, становилась на неё похожей. Рэведж, будучи ещё счастливым ребёнком, таскалась за братом по пятам, вечно помогая, поддерживая в любом, даже самом нелепо начинании. Николь ей сейчас этим не уступала, особенно в этом невинном пятнадцатилетнем возрасте, когда начинаешь чувствовать больший спектр эмоций, переживать все ярче и насыщеннее, чем обычно. Фыркнув, он приподнял правый уголок губ и водрузил на пепельноволосую растрепанную макушку свой чёрный шлем, который болтался на ней, как скорлупка на головке цыпленка. — А можно я потом в нем сфоткаюсь? — Она улыбнулась, выглядывая из-под нового головного убора и, дождавшись, когда Брендон кивнет, широко улыбнулась, — Спасибо! Ещё возьму очки у Джаза тогда! И ещё… Кстати, а ты уже знаешь? — Знаю что? — Брендон тяжело вздохнул, этот бронежилет начал ощутимо давить на ребра, он точно не дойдёт до кабинета майора сегодня. Но после слов девочки, он явно поставит под сомнение свое поспешно решение. — Колиста и Родимус здесь, — Брендон нахмурился, откуда она знает второе имя, это ведь погибший друг Сайдсвайпа, — Вчера тут появились. Ну, не тут, сюда их дядя Уилл привез. Родимус очень классный, он такой смешной! — А Колиста? — Вопрос вырвался на автомате, сердце начало биться ощутимо быстрее и, спасибо все тому же жилету, удары как будто стали звучнее. От него точно пора избавиться. — А я ещё её не встретила, она у майора, наверное, была всю ночь. Брендон нахмурился. Николь говорила с такой непоколебимой увереностью, а ещё голос у неё струится наивной детской правдой. Она бы просто не смогла придумать себе такое, чтобы так правдоподобно ему пересказать. Парень прикусил губу, ставя сумку обратно на пол. До комнаты дойти оставалось всего ничего, но если Николь такое говорит… — Это правда? Николь, таким не шутят. — Я не вру! Вон, можешь у кого угодно спросить! Почему мне ты не веришь? — Потому что Колиста… — он поджал губы, опуская взгляд обратно к сумке, — Тоже погибла… — Тоже? Нет, Брендон, правда! Если я не видела, не значит, что её тут нет! — Николь, все, — Уитвики звучно проглотил слюну, снова поднимая свою сумку, комната, все-таки, перевесила по важности вопроса, — Успокойся. Никого здесь нет. — Есть! — Девочка даже ногой топнула для уверенности. Брендон и без того устал. Устал верить в то, что она может вернуться. Он сам из пустыни еле выбрался, что говорить о внезапном воскрешение и втором пришествии. Николь, конечно, сейчас имела право даже дважды топнуть, но сил на то, чтобы спорить с ней и что-то объяснять, у него не было. Всё остатки энергии Уитвики собирался потратить на душ и Сайдсвайпа, потом ещё встреча с майором… Вот у него и спросит все, о чем распиналась Николь. Он закрыл дверь прямо перед её носом, не удостоив даже простым «Пока». Девочка обиженно посверлила в двери дырку пару секунд, а потом решила пойти другим путем. Если гора не идёт к Магамеду, значит Ник сама приведёт Колисту к нему. Надо только подождать… Через минуту Барнс оказалась перед дверью комнаты с загадочным владельцем.***
— Ты уверена, что нам сюда? — Родимус остановился за сестрой, заглядывая ей за спину, — Это ведь комната Сайдса. Я знаю, что вы те ещё подружки, но… — Понимаешь, Роди, такое случается, когда парень влюбляется в парня, — девушка засмеялась и, толкая дверь и меняя пространство светло-серого коридора на пространство вполне уютной бежево-коричневой комнаты, шагнула за порог, — Сайдс! Дорогой, ты дома?! С дивана поднимается светлая макушка мечника. Он приподнимается на локтях, деловито разглядывая незванных гостей, а потом задорно улыбается, махнув рукой в приглашающем жесте. — Боже, вы что… — Колиста обошла диван, облакачиваясь на его спинку, и смерила полуголого мечника брезгливым взглядом, — Я туда не сяду. — Обижаешь, принцесса, тут даже мухи не еблись. — Ну ты прибеднился, какие же вы мухи… Получив белой подушкой по лицу, Колиста рассмеялась, толкнув севшего Сайдса обратно на диван. Но тот успел схватить девушку за руку, дернув её на себя, и та, пискнув просьбу: «Не надо!», упала на него сверху. Родимус на оценку бросил взгляд на мышиную возьню на диване. Он медленно переваривал слова Колситы в голове, её писки и приглушенный смех немного отвлекали, но ему приходилось существовать в условиях и похуже. Парень заинтерисованно разглядывал фотографии, развешанные на высоком зеркале в дверце шкафа. На каждой из них обязательно были Сайдс и этот Брендон. На некоторых были подписанны даты, на некоторых подрисованны сердечки. Узнается почерк Колисты. А потом Прайм резко обернулся на притивших диванных вояк. — Погоди, бро, ты реально с парнем?! Колиста и Сайдсвайп быстро переглянулись. Потом посмотрели на Родимуса полными от удивления глазами. А потом в голос расхохотались, снова свалившись друг на друга. Понять, что такого удивительно-смешного было сказано, Родимус не успел. Из-за двери, за которой, похоже, скрывалась ванная комната, вышел парень. В свободной оверсайз футболке с картинами, серых спортивных штанах и, шлепая босиком, он вытирал на ходу мокрые волосы, капельки с которых попадали на вряд ли его футболку, скатываясь по складкам на пол. Минуя гостей и Сайдсвайпа, он протопал к небольшому холодильнку, который был как будто взят из отеля и привезён сюда. Звякнув жестяной банкой энергетика, парень, наконец, заговорил: — Сайдс, ещё раз ты будешь лезть, пока я не помылся, — он повесил полотенце на плечи, раздался «пшик» открытия банки, — Я сломаю тебе все пальцы на правой руке. Либо всю правую руку, выбирай, как тебе нравится. Колиста хихикнула, уткнувшись в плечо Сайдсвайпа. Тот успел прикрыть рот рукой, чтобы до Брендона донесся только его сдавленный писк от смеха. Только Родимус непонимающе водил взглядом от брюнета до друга, а потом его внимание, наконец, привлекли трясующиеся от сдерживаемого смеха плечи Колисты. — У нас гости, Бренд-… — Сайдс, я не хочу ничего слушать, — он отвернулся к окну, действительно не желая давать своему парню возможности даже рта открыть, — Сколько раз я говорил, что даже если я зашёл к тебе в форме, это не повод сразу пытаться меня завалить и трахнуть, а? — Мне стыдно. — Честно призналась Колиста, успев вынырнуть из подушки, в которую она спрятала раскрасневшееся лицо, а потом уткнулась в неё обратно, пытаясь не засмеяться в голос. — Милый, пожалуйста, посмотри сюд-… — Знаешь, что? — Он поставил банку на стол, а потом все же развернулся к Сайдсу, но глядя прямо ему в глаза, он смутился, нахмурившись, — Что ты смотришь так? А потом его взгляд захватил всю комнату. Комнату, в которой обнаружились ещё двое. И если рыжий парень только удивлённо смотрел то на него, то на Сайдсвайпа, то рыжая девушка, наконец, разразилась хохотом. Она схватилась за живот, упав мечнику на колени, и громко рассмеялась. Её щеки покраснели, она едва ли не задыхалась, но отходить от смеха, кажется, не планировала. Брендон бы сильно смутился. Брендон бы выставил их обоих из комнаты. Но Николь ему сказала: «Колиста и Родимус здесь», она сказала: «Я не вру!». А Брендон ей не поверил. Он оставил её одну стоять там, а девочка оказалась права. Потому что только его сестра может так бесстыдно заходиться в хохоте, когда он сам так круто облажался. — И как ты подгадываешь самые неловкие моменты, а? — Он недовольно буркнул это себе под нос, но достаточно громко, чтобы Колиста услышала, — Господи, да успокойся ты уже, пожалуйста. — Прости, прости, — смахнув слезинку от смеха, девушка поднялась с дивана, и, оттолкнувшись от Сайдсвайпа, за что получила быстрый электрошок под ребра, подошла к брату, чтобы крепко его обнять, — Вы все такая же сороколетняя парочка. Я скучала по тебе. — Радуйся, это первый раз взаимно, — хмыкнул Брендон, а потом, не отпуская сестры, он поднял взгляд на примостившегося за диваном рыжего парня, который почти перегнулся через спинку, чтобы быть на одном уровне лиц с Сайдсвайпом, — Родимус, верно? Сайдс рассказывал о тебе. — О, вот как? — Он все-таки перемахнул через диван, оказываясь теперь рядом с мечником, — И что ты говорил, бро? — Ну, о покойниках либо хорошо, либо никак. Колиста извернулась в объятиях Брендона, чтобы тоже посмотреть на диванную парочку. Родимус по-свойски облокотился о плечо Сайдсвайпа, подперев свою щеку кулаком. Он неотрывно сканировал Уитвики, как будто оценивал, насколько этот парень достоин его друга. Брендон свёл брови, сощурившись в ответ на взгляд Прайма. — Хватит раздевать меня взглядом, — недовольно бросил он, сжав Колисту сильнее, — Так и зачем вы здесь? — О, кстати об этом, — девушка откинулась на грудь брата, положив голову ему на плечо, чтобы снизу вверх заглянуть в глаза двоюродного брата, — Слушай, мне интересно было, ты хоть поднялся по карьерной лестнице? — Серьезно? — Брендон приподнял бровь, ещё раз кинув недоверчивый взгляд на Родимуса, который начал о чем-то шептаться с Сайдсвайпом, а потом полностью переключился на сестру, — Ну, тебе стоит поуважительнее общаться с лейтенантом. — Правда? — Девушка удивлённо округлила глаза, а потом растянула губы в улыбке, сощурившись в горделивой манере, — Меня ты снова не обогнал. Но я теперь горжусь своими связями. Брендон закатил глаза, усмехнувшись. Если бы не был так увлечён разговором с Колистой, то он смог бы заметить влюблённый взгляд его парня, который явно был горд его достижениями больше, чем сам Брендон. А ещё он бы заметил взгляд Родимуса, в котором отчётливо мелькнула ревность к сестре. Они просто стояли, обнявшись, мило болтали, хотя Прайм прекрасно знал, что Колиста забрасывает удочку, чтобы выудить нужную информацию. Стало немного не по себе от этой мысли, а если она и с ним так делала, а Роди не замечал? — Слушай, а если ты такой крутой весь из себя лейтенант, — Колиста, наконец, разорвала его объятия, чтобы подойти к круглому деревянному столу у окна, плюхнуться на стул и подтянуть к себе его энергетик, — То, может, ты знаешь, что случилось полтора года назад? — Что? — Брендон последовал за ней, по пути выцепив банку у неё из рук, и сел напротив сестры, — Колиста, у меня на день может быть два или три боевых выезда, если я буду запоминать каждый, у меня от мозга ничего не останется. — Но я уверена, что ты помнишь каждую ночь с этим горячим блондином, — она хихикнула, подло бросив взгляд на Сайдса, который вполуха, но слушал их диалог, — Бро, согласен? — Полностью, — кивнул мечник, хлопнув Роди по запястью, призывая подняться и подойти к их столу вместе с ним, — Полтора года назад… Та заварушка с десептиконами, что ли? Родимус примостился за спиной Колисты, закинув руки ей на плечи. Девушка на автомате опустила свои ладони поверх его и потянула их ниже, чтобы он смог обнять её. Брендон смерил их секундным взглядом, тут же переведя его на Сайсдвайпа. А он, кажется, совершенно не обратил на это никакого внимания. Просто стоял между ними, уперевшись рукой в стол, второй держа телефон. Что-то листал или искал, Брендон позволил себе немного разозлиться на парня, почему он так отстранён от диалога? Ему бы сейчас не помешала небольшая поддержка. — Если тебе что-то конкретное, то могу договориться о допуске к базе данных, — наконец ответил Брендон, вальяжно опустив руку с банкой на стол, и стал отстукивать какой-то ритм, — Но, сама понимаешь, не выше ранга «A». — Да ладно, братишка, — Роди недовольно закатил глаза на обращение, чуть сильнее сжав её ладони, а Колиста поджала губы в пренебрижительной манере, — Что я там найду с таким доступом? Количество запасов энергон на этот месяц? — Сис, не больше, ты сама знаешь устав. — Хотя, знаешь, я думаю, что это тоже было бы славно. — Но я не обещаю, что это будет быстро. — Хей, мне кажется, вы слишком напряглись, ребят, — Родимус наконец подал голос, отпустив сестру, чтобы выпрямиться за ней в полный рост, свет падал на правую половину лица, оставляя вторую в мрачной тени, левый глаз как будто засветился ярче, заставив Брендона только сильнее смутиться, — Брендон, братишка, мы же почти родственники, просто порадуй семью и помоги, тебе ведь не трудно. Сайдс отвлёкся от телефона, подняв глаза на Родимуса. О, он знал эту манеру речи. Прайм начал злиться и терять терпение. Разрядить накаленную атмосферу сейчас не получится даже глупой шуткой, пришлось промолчать, пока голова судорожно перебирала варианты способов отступления. Они с Брендоном поняли почти сразу, о чем говорит Колиста. Ей нужна информация по тому самому делу, которое лежит у майора под семью печатями. И она её так просто не получит. Да и вряд ли получит вообще. А если уж ей не дадут допуск даже «по знакомству», то что говорить о Родимусе. — Роди, братишка, — язвительно передразнив Прайма, ответил Брендон, складывая руки на груди, — Я тебе не семья. И даже если бы, не дай бог, был твоим родственником, я бы не выбил допуска выше этого. Смирись. — И в чем тогда смысл твоего статуса? — Колиста хотела было попровить, что это не статус, а звание, но Родимус вошёл во вкус, не собираясь давать другим права встревать в его диалог, — Слушай, она же не просит открывать тебя всю базу данных, одним глазком посмотрим и никому не расскажем. Мы можем на тебя расчитывать? — Ты прикалываешь? Нет. — Брендон поднялся из-за стола, грубо уперевшись в него руками, Сайдсвайп и Колиста перекинулись быстрыми встревоженными взглядами, — Тебе бы поменьше требовать, Родимус. Эта информация… — Так ты понял, о чем мы говорим? — Ядовито улыбнулся парень, — Секреты от семьи явно не то, с чего стоит начинать праздновать наше возвращение, согласись. — Ты мне не семья, — процедил Уитвики, Колиста поджала губы, опустив взгляд в пол, где же хваленое умение Роди вести переговоры, когда оно так нужно, — И никогда не будешь. Извини, сис, — девушка подняла глаза, чтобы увидеть его хмурое разочарованное лицо, — Вам обоим лучше решать эти вопросы через майора Леннокса. Я не смогу помочь. — Брендон, ты ведь не серьезно? Хотя бы тот доступ… — Нет, — отрезал Уитвики, тряхнув тёмной челкой, а потом тяжело выдохнул, наклонив голову в бок, — Мы потом с тобой ещё поговорим, сейчас вам лучше идти, если хотите успеть застать Леннокса. У него сегодня важная встреча, так что поторопитесь. — Как скажешь. — Улыбнулась девушка, поднимаясь со стула. На Брендона она совершенно не злилась, в чем убедила обеспокоенного Сайдса лёгкой полуулыбкой, пока выталкивала бубнящего Родимуса из их комнаты. Колиста быстро обнялась с мечником, но перед тем как выйти, он успел ухватить её за плечо, привлекая внимание. — Не убей его. — Ничего не обещаю. За доброй улыбкой сверкнуло нескрываемое желание приложить Прайма головой об стену. И Сайдсвайп ни капли в этом не сомневался.***
— У тебя все хорошо?! Родимус, идя по коридору, не сразу понял, что Колиста от него немного отстала. Девушка остановилась у одной из дверей, сверля в нем дырку самым своим сердитый взглядом. Прайм обернулся, приподняв бровь в недоумении. — А что я сделал? — Что?! — Колиста чуть не задохнулась от его вопроса, она сделала шаг к нему навстречу, Родимус успел сложить руки на груди в защитной манере, но отходить от разъяренной сестры не торопился, — Что ты, блять, сделал?! Мы могли получить доступ к общей базе данных, придурок! — Не хами, — спокойно ответил он, сдув упавшую на лоб челку, — Мы могли получить доступ к ба-зо-вым данным, что полезного в них могло бы быть? Начинай уже думать наперед. — Это я должно думать наперед?! — Девушка возмущённо свела брови, ткнув Родимуса пальцем в руку, — Я?! А что я делала, как думаешь?! Я здесь не числюсь, как солдат, ты вообще никому ни в хуй не встал, мы — пришельцы! Что ты ждал?! Ковровые дорожки и пентхаус в пятизвездочном отеле где-нибудь в Лас-Вегасе?! — Где? — Не важно, где, — озлобленно огрызнулась девушка, снова отступая от брата, — Важно, что мы все проебали, спасибо тебе. У нас ничего нет, вообще! — Расслабься, мы только начали что-то делать, кто тебе сказал, что все получится с первого раза? — Не смей делать меня виноватой. — А никто не виноват, — спокойно ответил он, опустив руки, и убрал большие пальцы в передние карманы штанов, — Брендон не может нам помочь, Сайдс тоже вне зоны, надежда только на Оптимуса. Колиста, мы разберемся… Он пятнулся, чтобы опустить руку ей на плечо. Колиста вся искрилась от злости, глаза налились ярко-голубым отблеском молний. Ей просто нужно выдохнуть, только и всего. Но девушка грубо отмахнулась от его руки, делая ещё один шаг назад. Теперь она стояла у стены, куда свет не попадал. Из тени на него смотрели два озлоблнных глаза, от чего мурашки пробежали по затылку. Странное чувство незнакомого страха перед сестрой импульсом стрельнуло в голову. — Колиста?.. — Не говори ничего, — прошипела девушка, — Слышать тебя не хочу. Ты не помогаешь, ты портишь. Зачем ты размахался перед ним своими «семейными» намеками? Ты ему кто, начальник, друг, брат?! Родимус поджал губы. Это почему-то прозвучало очень обидно. Особенно от Колисты, которая даже не скрывала своей злости. А это скрыть было очень сложно, хотя при желании она могла. Но, кажется, желание у неё сейчас было одно: уйти отсюда. Что она и сделала. Колиста буквально пролетела мимо него, абсолютно никак не комментируя конец их разговора, хотя последнее слово всегда должно было оставаться за ней. Сейчас она просто молча уходила от него по коридору, её кроксы скрипели от быстрых гулких шагов. Когда хотела, она могла игнорировать, скрыть, утаить. И Родимус не успел понять, в какой момент она стёрла эту границу между ними. — И я снова виноват… Парень только пожал плечами, совершенно не задумываясь о том, что сейчас произошло. Он пошёл по направлению, в котором ушла Колиста. Догонять её он не собирался, жизнь ещё была дорога. Просто, наверное, это все человеческое тело со своими эмоциями и бесконтрольными чувствами. Стоит вернуться в обычный вид и немного передохнуть. Назойливо проскочила мысль, что отдыхать ему не от чего, но парень удачно прогнал её, сворачивая в сторону служебного выхода на задний двор главного ангара.***
Джаз был не самым большим фантом дневных патрулей в городе, где повсюду висели знаки скоростных ограничений, а помимо них скорость приходилось сбрасывать каждый пять минут на каждом втором перекрестке. Десептиконы, наверное, разделяли чувства лейтенанта на этот счет, но командование все равно держало ухо востро. Именно поэтому, выруливая с перекрёстка между пятой и восьмой авеню, Джаз сверился с картами периметра своего сегодняшнего патрулирования. Прайм ежедневного выгонял его, Бамблби и Сайдсвайпа на такие разведки улиц города, и куда приятнее, когда охват территории был больше, а рядом маячила сигнатура кого-нибудь из друзей. Радиоволна с любимым песнями не выдавала ничего интересного, сегодня, похоже, весь мир был против его спокойствия, потому что по кругу крутили те же самые песни, что и вчера. Никакой радости. За новым поворотом, когда никаких источников и последствий визита десептиконов не было обнаружено, лейтенант решил незамедлительно доложить об этом Оптимусу и поставить его перед фактом, что Джаз ужарился и возвращается на базу. Эти черти, приличия ради, могли бы хоть по газону проехаться, чтобы было не так скучно. Но они притихли и не высовывали бампера со своего корабля уже очень давно. Так, мелкие прихвостни иногда копошились где-то на континентах, но не больше. Джаза напрягало и это, но не так сильно, как сейчас его напрягало полящее солнце, салон нагерлся до температуры раскаленного жерла вулкана, если не сильнее. И выкрученный на максимум кандиционер совершенно перестал помогать. Спорткар лениво подкатился к КПП и, сверкнув фарами, как будто блеснул своим удостоверением, въехал на территорию базы. Ангар его наконец-то порадовал тенью. Автобот подкатился к своей парковочной площадке перед отсеком и, наконец, провентилировал, дав системам охлаждения несколько секунд, чтобы они заработали эффективнее. И тогда мимо него, что-то озлобленно бубня себе под нос, прошла рыжая девушка. — Эй, постой, — машина сдала назад, выруливая прямо поперёк её пути, — О, снова злишься? Девушка остановилась, прикусив губу и отвела взгляд. Ну что он опять сделал не так? — Ну? Кто тебя обидел, детка? — Не называй меня так… Джаз тяжело провентилоровал. Обычно девушки вешались на его альт-форму, едва завидя её блеск на улице. Да и местные красотки из отдела информационной связи не отводили от него взгляда, шушукаясь за планшетами. Это льстило, а такое поведение, как у этой дамы, наоборот, неприятно удручало. — Окей, мы явно не с того начали, — лейтенант трансформировался, опускаясь перед ней на коленный сустав, — И моя популярность меня опередила, так что ты уже знаешь, как меня зовут. А вот я твоего имени все ещё не услышал, ну так что, дет… — он быстро осекся под её нахмуренным взглядом, но на этот раз её лицо смягчилось, по нему пробежала тень печали, — Да что ты будешь делать, что ж ты ревешь-то каждый раз, а, плакса? Ты хоть кто? — Никто, — бросила девушка, делая от него шаг назад, не похоже, чтобы она его боялась, неужели она новобранец, а ему не сообщали, не порядок, — Забей, катись по своим делам… — Грубишь, может ещё и кусаешься? Но она снова замолчала, только теперь попыталась его обойти. Но Джазу было очень скучно, а этой особе удалось разжечь в нем огонь любопытсва. Он выставил манипулятор приграждая ей путь, а потом снова обжегся её ледяным сердитый взглядом. — Может, практимся сегодня вечером? — Нет. — Сейчас? — Нет. — Что ж ты такая правильная, — в голосе бесстыдно проскользнули нотки расстройства от её краткосложных ответов, — Так как, говоришь, тебя зовут? — Я не говорила. — Девушка снова шагнул в сторону, а его манипулятор снова преградил ей путь, — Отстань от меня. — А если я не хочу? И тогда девушка, снова метнув в него убийственно-холодный взгляд, юркнула между его манипулятором и корпусом. А потом Джаза что-то сильно обожгло, как будто прямо под пластины попали несколько мелких острых осколков, резанувших по венозным трубкам. — Что ты… — В следующий раз может быть больнее. Схватившись за манипулятор, он обернулся на девушку. Теперь она не спешила уходить. Она стояла в паре метров от него, безмовно глядя на место, за которое держался лейтенант. О, что это, проявления сострадания? А по щекам её снова скатились слезы. — Я… Я не хотела, извини… Но, вопреки ожиданиям Джаза, девушка развернулась, её плечи затряслись, ладони, похоже, закрыли лицо, но он все равно услышал. — Меня зовут Колиста…***
Люди по глупости своей совершают массу ошибок: наступают на свои же грабли, не ставят мясо вовремя разморозиться, но чаще всего они неосознанно делают больно близким людям. Колиста не сомневалась в том, что Джазу было больно. Не как ей, нет. Она расщедрилась ради него на лёгкий заряд чистого энергона в сутав кисти — весьма чувствительное место для ботов. Хотя и человек не сильно рад был бы получить раскаленным проводом по руке. Но девушка вызлилась, отыгралась на нем за брата, за глупые подкаты лейтенанта, почему он заигрывал с ней так, как будто ничего не случилось? Конечно, он ведь не помнил. Ничего. Ни её, ни их миссий и патрулей, ни ссор, ни первый пьяный поцелуй, ни вечер у моря перед… Перед той самой злополучной последней миссией. Он ничего о них не помнит. Поднимаясь по лестнице, Колиста прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать в себе глухие всхлипы. Придерживаясь за стену, она медленно поднималась к своей комнате, из которой ближайшие сутки не намеривалась выходить, а сидеть и думать, думать и думать над всем, что сейчас знает. Этого было не много, но как тяжело пропускать через себя не только факт отсутствия информации, теперь ещё и Родимус подлил масла в огонь, но больше всего мозг мучался от одного только упоминания имени лейтенанта. Джаз совсем не изменился, он просто… откатился назад во времени, стал таким же шутником, как при их второй встрече, в первую явно было не до шуток. И видеть его таким забавным стало невыносимо больно. К горлу снова подкатил ком слез и обиды. Колиста толкнула дверь своей комнаты, почти вваливаясь в неё. Она наугад пару раз ударила по стене, а потом вспомнила, что выключатель света с дорогой стороны. Забывчивость окатила новой волной разгорающегося гнева. И через секунду электрический жёлтый свет наполнил пространство. — О, привет! Девушка обернулась на голос, сюрпризов на сегодня хватало с головой. А ещё она планировала быть здесь единственным человеком, так что кем бы ни был нежданный гость, он был очень не вовремя и сейчас вылетит отсюда, как пробка из бутылки. — Я очень хотела с тобой… — Свали из комнаты, — грубо бросила Колиста, даже не удосужившись рассмотреть источник детского голоска, такого возбужденного и радостного, что было даже противно, — Сейчас же. — Меня зовут… — Мне срать, как тебя зовут, свали, или на третий раз я сама тебя выставлю. Николь опустила взгляд в пол, поджав губы. Голос у этого владельца комнаты был очень раздражен, да и внешний вид оставлял желать лучшего. Но даже если Колиста не хотела с ней разговаривать, ей все ещё нужно было доказать Брендону свою правоту. — Ты не скажешь… — Я, блять, с тобой на разных языках разговариваю?! На этот раз Колиста обернулась, метнув убийственный взгляд на девочку. Она сжалась на кровати, боясь шевельнуться под прицелом её глаз, которые горели желанием открутить ей голову, если она издаст ещё хоть звук. Так на Барнс ещё никто не смотрел, весьма запоминающийся неприятный опыт. Ник шумно сглотнула скопившуюся от стресса слюну, и ей показалось, что даже из-за этого звука девушка швырнет в неё что-то тяжелое. Колиста была страшной, рассерженой, жуткой, какой угодно, но не такой, как ей про неё рассказывали. И это была не маска, за который мог бы скрываться образ милой домохозяйки с глоком под юбкой, это было настоящее лицо. Девочка медленно поднялась с кровати, Колиста все ещё стояла у входа, а вокруг неё клубами вился гнев. Но Николь, поборов страх, все же подошла к двери, предварительно взявшись за ручку. — Я хотела… — Живо вон из моей комнаты. — Я же ничего… — Вон отсюда! И Николь послушно шагнула за порог. Что она сделала? Появилась не в том месте не в то время? Разве она знала, что так будет? Разве она хотела, чтобы так вышло? Разве она что-то для этого сделала?***
Ник всегда прятала свои эмоции, всегда, с натягом, но держала их под уздой, её лицо никогда не излучало ничего, кроме расстроенно поджатых губ и раздутых ноздрей, и то, только когда она сильно злилась. А вокруг неё у людей был потрясающе огромный спектр эмоций: там солдаты сцепились из-за глупой шутки, тут автоботы спорили о патруле, здесь Рэтчет строго объяснял действие новых припаратов, даже дядя Роб не скупился, иногда весьма лестно и щедро поливая неродивых водителей потоком матов сквозь стиснутые зубы. А Ник себя спрашивала: разве за это не обижаются другие? Разве потом все будет также, как до этих драк, ругани и ссор? По её личным чувствам — нет. Потом люди злятся друг на друга, не разговаривают, проходят мимо, деловито задевая плечом, чтобы обратить внимание на то, какой ты неудачник на самом деле. Девочка медленно спускалась в главный ангар, кажется, её кто-то окликнул, потрепал по плечу, проходя мимо, задел сумкой. Но это было не важно. Возможно, важно то, что она чувствовала, или то, что Колиста теперь зла ещё сильнее из-за неё. А может на неё. Теперь она не захочет с ней говорить, знакомиться, сидеть рядом, будет проходить мимо и кидать косой надменный взгляд, ведь Ник ей помешала. Барнс доплелась до главных ворот, вечерний жар Чикаго обхватил и без того горящие со стыда щеки своими лавово-теплыми ладонями, растрепав распущенные пепельные волосы лёгким ветерком. Высотки сверкали алмазными отблесками вечерних алых лучей закатного солнца, деревья лениво шелестели темно-изумрудными кронами. Где-то там, за высоким забором, шумели моторы машин, глухо играла рекламная музыка из магазинов и кто-то громко свистнул. За забором была другая жизнь, серая и скучная, которая приобретала краски только рядом с дядей Робом и Уиллом. Правда, иногда ей разрешали покататься по ночному городу с Би и Сайдсвайпом, тогда было гораздо ярче и веселее. Но это было не так часто, как ей бы на самом деле хотелось. Хотелось быть частью их комнады, такой же свободной в выборе внешности и эмоций, буйной и веселой. Но грустные размышления прервал приближающися из-за ангара шум мотора. Ник обернулась, смахнув слезинку. К ней медленно катился оранжевый блестящий спорт-кар, от крыльев по дверцам у него шла красная полоса, а стекла были затонированы. Этой альт-формы она ещё ни у кого не видела. Машина остановилась аккурат у её колен, чуть ли не уныло стукнувшись в них капотом. — Ну и почему в такой прекрасный вечер у такой прекрасной девочки нет улыбки на лице? — Родимус? — Он самый, — судя по голосу из колонок, Прайм бы сейчас улыбнулся, и Ник слабо приподняла уголки губ, чтобы тот за зря не думал, — Так немного лучше. Вышла подышать свежим воздухом? — Я… Да, в ангаре очень душно. — И ещё страшно. — Тогда позволь украсть тебя отсюда. — Что? — Девочка теперь удивлённо уставилась в тёмное лобовое стекло, а дверь на пассажирское сиденье приветливо распахнулась в приглашающем жесте, — Мне нельзя, когда дядя Роб узнает… — Если бы все всё знали, Ник, жизнь была бы скучной и без тайн, которые можно поклясться хранить между собой. — Машина подмигнула фарами. — Я правда не могу… И тебе может влететь потом из-за этого. — Во-первых, не «когда дядя Роб узнает», а «если» он узнает. Запрыгивай, потом ведь будешь жалеть, что отказала такому боту. Роди как будто знал, за какой нерв нужно дернуть, чтобы Николь смущенно отвела взгляд и, бросив проверяющий взгляд на шуршащий топотом военных ангар, убедилась, что ни дяди Роба, ни дяди Уилла, ни тем более других старших ботов там нет, она все-таки села в салон. — Вот и славно, — мотор резво заурчал, Родимус, не стесняясь знаков о скоростном режиме, сорвался с места к открытому шлагбауму, — Держись, кроха, я езжу с ветерком. А Николь до этого каталась с Сайдсвайпом, и он тоже «ездит с ветерком». К тому же, с такой альт-формой иначе не поездишь, потом будешь корить себя, что не проверил лимит спидометра. А ещё Ник часто смотрела гонки. Ещё чаще воображала себя за рулём такой машины, смелой и дерзкой гонщицей, летящей по гладкой автостраде. — Только не гони по городу, — вопреки всем своим «хочу», тихо попросила девочка, опустив руки на колени, — За штрафы Айронхайд сильно ругается. — Там, куда мы едем, камер нет. — А куда мы едем?.. Роди, мне нельзя на долго, я думала… — Не суетись, — магнитола фыркнула, стрелка спидометра опасно и бессовестно летела вверх, — Если карты не врут, мы будем греться на Индиана Дюнс через десять минут.***
Колиста, обложив себя стопками бумаг из кабинета Роберта, который щедро предоставил ей материалы по добыче энергона за последний год, высчитывала куда десептиконам столько запасов топлива. До Кибертрона не добраться, космического моста у них больше не было, и все равно даже их богатый урожай не позволил бы им долететь туда на своей тарелке. Куда, куда тебе столько, жадная ты морда? Девушка сидела с этим уже больше трех часов, за окном город превращался в один большой ночной клуб. Повсюду включались вереницы фонарей, где-то блестели гирлянды, а вывески билбордов стали светиться ярче, оповещая горожан о несусветных скидках, распродажах и новых услугах. Колисту это волновало ровно столько же, сколько слона мухи. Она потянулась за новой папкой документов, там должны быть данные и заключения о крупных миссиях за последние пол года, и то, Эппс с таким скрежетом зубов дал ей добро на использование этих материалов, что совесть Колисты разрешила ей заглянуть туда только один раз. Честно говоря, Прайм была без малейшего понятия, что и зачем она изучает, читает, выписывает и соотносит. Она не аналитик и не теоретик, она до мозга костей практик-подрывник. Но за видимостью кипящей работы у неё создавалось обманчивое чувство того, что ей действительно удастся чего-то добиться. Лишь бы не думать о том, что было сегодня. Потому что, если посчитать, было слишком много для одного грёбанного дня. — Да что же такого случилось… — Колиста обвела кипу окруживших её бумаг и откинулась на спинку кресла, закрыв лицо руками, — Блять, как же это бесполезно… Я ничего так не найду. Лежащий рядом телефон, наконец, включился, на экране высветилось уведомление о том, что последнее обновление установлено, и теперь он готов полностью функционировать. Её электроника пропылилась в комнате, верно ожидая свою хозяйку обратно, храня в себе все, что было у Колисты в прошлой жизни. С заставки экрана блокировки ей улыбался приветливый блондин, сделавшийся из ладошек ровное сердечко. Их нужно срочно поменять. Колиста подцепила телефон со стола, лениво вводя пароль, и пока экран грузил все иконки после обновлений, её взгляд переместился к стене перед ней. Девушка не часто бывала в кабинете Роберта, он сам там был не заядлый сидельщик в кресле, но все равно иногда здесь появлялось что-то новое. Например, как чёрная ленточка на одной из фотографий. Колиста не замечала её раньше, и сощурившись, чтобы разглядеть в темноте лица на фото, медленно сползала по креслу. Это был Рассел. Тот самый Рассел, с которым она сидела на своей первой выездной миссии у самолёта и готова была жаловаться на жизнь. Тот самый Рассел, с которым она первым делом познакомилась в отделе передовых исследований, и то было счастливой случайностью. Рассел специализировался на дистанционной разведке и управлением беспилотников, а Колиста тогда специализировалась на отхвате пиздюлей, вот и сбежала от Роберта подальше за пропуск тренировки. Так и познакомились. — Вот это ахуеть… Мне нужен мощный обезбол. Вынеся сама себе вердикт, она поднялась с кресла и почти в одно мгновение оказалась за дверью кабинета Эппса. А теперь нужно было дойти до мед блока.***
Родимус остановился на пустующей смотровой площадке над песчаными дюнами. Солнце, к его большому сожалению, уже ушло за горизонт, теперь багровые сумерки сковывали город по горизонту озерной глади. Им пришлось задержаться в дороге, Николь хотела прихватить с собой чего-нибудь съестного, да и её вечные просьбы не гнать под камерами, все-таки, значительно замедлили Родимуса. Но что не сделаешь, лишь бы дитя не плакало и не клевало процессор напоминаниями о гневе Хайда. — Когда мы поедем обратно? — Мы только приехали, кроха, — Родимус опустил стекло с её стороны, чтобы вечерний бриз ласково обдувал салон, — Выдохни и жуй свою булку. — Это бургер. — Хорошо, пусть это будет называться так, — он заглушил двигатель, свет в салоне погас, — Почему ты вышла такой убитой? — Извини? — девочка чуть не подавилась котлетой из своего очень позднего ужина. Уж какой сделали родители, такой и вышла. — Ну, из ангара, мне показалось, ещё немного и ты расплачешься. Что успело случиться? Ах, так он об этом. А можно ли ему рассказать о том, что случилось? Или его подослала Колиста, чтобы он вывез её с базы от её глаз подальше? Они ведь, вроде как, брат и сестра, может, Колиста уже рассказала ему обо всем, и теперь хочет знать, что думает Николь? Или Роди собирает целую картину для себя? — Колиста на меня сегодня неплохо так наругалась, так что, может, нас объединяет общее горе? — Ты… Ты поругался с Колистой? — Типа того, — из динамиков донесся тяжёлый выдох, — Мы с ней редко ругаемся серьезно, но сегодня… Сегодня оба молодцы, горжусь нашей сдержанностью. — А почему, что случилось? — Поверь мне, это долгая история, весьма неприятная… Колиста сегодня не сдержалась, её трудно винить, но могла бы и подбирать выражения поприятнее. — Девочка услышала в его голосе нотки печали и раздражения, что-то новое, отдаленно похожее на Колисту, немного её напрягло, — Знаешь, я не отрицаю своей вины. Признаю, что облажался и просто… Позавидовал её лёгкому поведению. Я здесь практически никого не знаю, а меня помнят только по рассказам. Странное чувство. Но Колиста, она совершенно другая здесь, она моя единственная возможность не стать здесь чужим и лишним… Что-то я депрессии нагнал, извиняюсь. Николь его понимала. Очень понимала, но её собственное чувство «третьего лишнего» всегда уходило под грустные песни вместе со слезами, а потом все снова становилось, как ни в чем не бывало. Ник не ждала, что перед ней извинятся, что кто-то первым подойдёт и обнимет, этого легче было не ждать, а делать вид, что ничего не случалось вовсе. Но Родимус, вдруг, снова заговорил: — Понимаешь, она даже на Кибертроне легко влилась в свой новый статус и обязанности. Да, и она лажала, но я бы никогда не стал повышать на неё голоса или ругать, всем свойственно ошибаться. Не знаю, может, обидно шутил… Во всяком случае, я стараюсь быть ей хорошим другом и старшим братом, а она и без того жила в таком окружении, если не лучше. Девочка прикусила нижнюю губу. Она бы никогда не подумала, даже зная Родимуса от силы несколько часов, что на самом деле он такой чувствительный. Прайм легко держал маску шутника и остряка, и неужели держал её так долго, что она раскололось перед ней? Их действительно объединяла общая проблема. — Наверное, она теперь злится на тебя… — Пф, конечно злится, — в его голосе почему-то послышался радостный задор, немного смутивший девочку, разве это смешно, когда ты причина чьей-то злости, — И я на неё тоже злюсь, уже не так сильно, но осадок-то остался. Ничего, сейчас остынем, сядем, поговорим, и все будет нормально. Ник сделала большой глоток тёплого чая, думая над его словами. Сядут и поговорят, а потом все будет нормально. Разве так бывает? Разве обиды так легко сходят на нет, если о их просто поговорить? Они ведь въедаются в мозг, крутятся и напоминают о себе каждый день, как только видишь того самого человека. — Почему… Почему ты в этом так уверен? — Потому что это Колиста, — добродушно усмехнулся Прайм, сумерки над городом сгустилсь в ночь, — И потому что так работают любые отношения, мы ведь не беты малые, чтобы ходить и дуться друг на друга. Мы так не можем, мы друг другу нужны. Нужны. А нужна ли будет Николь? Нужно ли ей пойти, сесть и поговорить с Колистой? И будет ли Колиста с ней разговаривать? — Ну, мою душещипательную историю ты послушала, теперь я жду твоей. Что у тебя случилось? — Я не думаю, что это так важно, Роди, я сама потом… Решу. — Эй, эй, кроха, если это заставило тебя так грустить, это нельзя называть не таким важным. Тебе сколько, пятнадцать? Я знаю, не удивляйся. Вроде, в таком возрасте надо учиться обсуждать свои проблемы. Ну, выкладывай, или мы сегодня заночуем прямо здесь. Вряд ли угроза была реальной, но не она заставила девочку все-таки рассказать о том, что случилось. Голос Родимуса, такой спокойный, с нотками добрых эмоций, он был каким-то родным, как будто с ней… С ней снова говорил папа. Он тоже легко относился к ссорам, быстро находя с мамой компромисс. А ещё папа тоже называл её крохой. Ник коротко пересказала недавний инцидент с его сестрой, скупясь на подробности. Ей хватило, наверное, даже меньше минуты, чтобы в общих абстрактных чертах рассказать Прайму, как она добавила Колисте ещё один повод злиться сегодня. И добавила, что ей за это правда стыдно. Но ответ Родимуса её не мало удивил — он рассмеялся. — Что смешного?.. — То, что ты винишь себя, кроха, — он выдохнул, Ник уверена, будь он в робоформе, он бы сейчас широко улыбался, — Колиста та ещё бомба, но в её поведении в последнюю очередь стоит винить себя. Ты совсем её не знаешь, она уже десять раз обо всем забыла. Если она забыла, то Ник не нужно извиняться. А ещё, получается, Колиста перед ней тоже не извиниться, и все начнется, как с чистого листа. Так даже лучше, чем Барнс планировала. — Слушай, а ты почему живёшь здесь? У тебя, как там у вас это называется… Родители здесь служат? — Служили, — мгновенно поправила его Николь, отводя печальный взгляд за окно, на отражения блестящих небоскрёбов в воде озера, — Они… Погибли полтора года назад… — Оу… Соболезную, я не знал. — Ничего, — печальная улыбка тронул её губы, девочка сжала ткань свои широких светлых брюк, — Я, если честно, даже не знаю, как они погибли… Дядя Уилл говорит, когда стану постарше, мне все объяснят… Из колонок донеслось тяжёлое вентилирование, кажется, Ник срубила все хорошее настроение Родимуса на корню. Но Прайм вдруг заурчал мотором. В его процессоре завертелась череда очень интересных мыслей, одна догоняла другую, цеплялась крючком, и складывалось все это в одну длинную цепь быстрых умозаключений. Правда конец и начало все ещё висели в белом тумане незнания, но что-то лучше, чем ничего. В конце концов, вероятно, тут поможет Колиста. — Давай-ка мы с тобой вернемся, а то время уже не детское. — Он вырулил с площадки, дорога по навигатору уже была зеленой, значит, вернутся они куда быстрее, — И, кроха, не грузись, как приедем, выпей свой коктейль и ложись спать, а то и правда по шее получим.***
Колиста нашла в мед блок новый интересный путь, и как давно его сделали? Теперь необязательно бояться, что Рэтчет не заметит и раздавит тебя — в его храм науки можно было попасть сразу на платформу, которая была как раз на уровне фейсплейта медика. А ещё на этой платформе стояли какие-то столы, заваленные бумагами, ноутбуки, куча пробирок с разными жидкостями, и пара кушеток. В углу одиноко ютились несколько капельниц, подпираемые двумя белыми тумбочками, на которых, ну ничего себе, тоже стояли стопки разных распечаток. — Рэтчет! Бот стоял у консолей, сосредоточен но изучая новые потоки кибертронских иероглифов, ползущих на экраны сразу с двух сторон. У Колисты чуть снова не закружилась голова от одного только взгляда на них, а медик проводит так свой досуг сутками. Ужасная работа. — Рэтч, ты занят? — Что ты хочешь? — он даже не обернулся, выводят на соседний экран несколько заключений, потом объединил их в одну папку, и, когда он махнул манипулятором, голограмма послушно отлетела в край экрана, — Колиста, ты знаешь, я всегда занят. Ты что-то сломала? — А если я скажу да? — Тогда мне нужно имя и отдел твоей жертвы. — Он устало прикрыл окуляры, опуская шлем, а потом все-таки удостоил её свои взглядом, — Ну? Что случилось? — Мне нужна таблетка от головы… — От твоей дурной головы таблеткой не избавиться, — он развернулся к ней всем корпусом, быстро сканируя её тело, — Как давно ты проходила общую диагностику? — Ну, док, не начинай, пожалуйста. Я вообще к тебе не за этим шла. — Голова резко прошла? — Нет… Но пока я ищу здесь обезбол, ты ответишь мне на один вопрос? Тот только кивнул, услужливо подсказав, что все медикаменты лежат в левой тумбочке под правым крайним столом. Выстроив в голове цепочку, где же все-таки находится несчастная банка с таблетками, Колисты быстро выцепила оренжевую баночку с надписью «Inderal». Вытреся на ладонь пару синих таблеток, девушка смело отправила их в рот и, проглотив, подошла к перилам, облокотившись на них. — Рэтчет, что случилось с Расселом? — Колиста, если ты научишься конкретизировать свои вопросы, я буду быстрее на них отвечать, — недовольно отмахнулся медик, снова выцепив из череды иероглифов пару нужных, но теперь определил их на левый экран, — Какой именно Рассел тебя интерисует? — Фотография которого висит в кабинете Эппса с чёрной ленточкой. И тогда то, как замер медик, ей не понравилось. Он точно понял, о каком Расселе идёт речь. Потому что даже когда Колиста пожаловалась на голову, доктор не отрывался от работы. А сейчас она явно выдернула его из размышления о формуле и этом долбанном мельтешащем символами экране. Значит, с Расселом случилось что-то серьезное, а это ей совершенно не понравилось. — Он погиб, — наконец ответил медик, но к работе не спешил вернуться, снова обернулся к Колисте, которая уже свела брови, готовясь к новой информации, — Они с женой, — «У Рассел была жена?» — погибли при исполнении. — И это все? — Это было грубо по отношению к бывшему коллеге, но за «погибли» Рэтчет скрывалось явно больше, чем доктор ей сказал. — Колиста, что ты от меня хочешь услышать? Это не та тема, которую стоит поднимать. — Почему? Почему, док, почему её лучше не поднимать? Почему погибли Рассел с женой, ещё и при исполнении. Если бы их просто убили на миссии, ты бы и не вспомнил. А сейчас уходишь от ответа, что вы, блять, скрываете? — Потому что теперь в руках десептиконов самое совершенное моё изобретение… Колиста нахмурилась, брови едва не встретились друг с другом. Таблетки начали действовать, головная боль и суматоха мыслей ушли на задний план. Это уже было хоть что-то новое и, возможно, полезное. Но сначала она вытрясет у Леннокса, где похоронен Рассел. Колиста быстро кинула Рэтчету, снова погрузившемуся в работу, быструю благодарность, и поспешила выйти из мед блока. Время позднее, самое то трясти майора за грудки. А может она оставит это до завтра, потому что сейчас, похоже побочка таблеток, ей страшно захотелось обняться с подушкой и закрыть глаза. Завтра она со всем разберется, а сейчас нужно дать голове, наконец, нормально отдохнуть.***
Нокаут не был большим поклонником так называемых «совещаний», где десептиконов каждый раз ждал сольный концерт Мегатрона о том, как и кому они собираются мстить. При всем уважении, а Нокаут его иногда действительно высказывал в сторону лорда, медик зачастую слушал только то, что напрямую касалось конкретно его, а дальше уходил в поиски места ночных гонок. Он смело пропускал сквозь себя всю инфрмацию, которую нёс Старскрим, то, что выводил Саундвейв на экраны не особо интересовало, и только когда вопрос был обращен к самому Нокауту, он подключался к общим отчётам и получении данных для своих работ. По такой же системе он действовал и сейчас, а если лорд решит поторопиться, то Нокаут даже успеет зарулить в весьма неплохой салон за новой полировкой. — …найди себе тело в кратчайшие сроки, мне нужен результат. — Как прикажете, мой лорд, — учтиво поклонившись, опустив шлем и закатив окуляры, он выпрямился, направляясь прочь с тёмного мостика. Даже не нужно прикрываться, Мегатрон сам дал ему карт бланш на посещение городов столько, сколько потребуется самому Нокауту. За полтора года, что данные, изъятые у автоботов, лежали у него в отсеке, Нокаут успел поколдовать над изучениями Рэтчета. Конечно, когда доктор работает в спешке, тогда и рождаются лучшие идеи. А ещё лучше, когда эти идеи можно доработать. Спасибо автоботам и низкий им поклон, десептиконы могут создать армию себе подобных из людишек, нещадно кишащих на этой планете. И они будут слушаться, если добавить в формулу немного темного энергона, а по мимо всего прочего, пригрозить пытками. Но первый подобытный должен быть идеальной жертвой, такой, чтобы автоботы поняли, что может грянуть в скором будущем. А на полировку он заехать все-таки не успеет, придётся даже сокращать по центральным улицам, чтобы вовремя добраться до начала гонки. Алый спорткар, умело игнорируя все правила дорожного движения, пролетел на красный, сворачивая в сторону пригородной дороги вдоль берега озера. И тогда перед ним вырулил оранжевый спортивный автомобиль, грубо подрезав. А ещё в этот момент обе машины поняли, что они друг для друга чуть больше, чем создатели аварийной ситуации. — Ты и правда живой, — радостно зашипел Нокаут, пуская из-под днища самонаводяющуюся ракету, — Приятно знать. Родимус едва успел вышвырнуть Ник из салона и, трансформировавшись, сам выпустил энергетический разряд из бластера в его ракету. — Ты все ещё трясешься из-за полировки? — Родимус, окружённый криками убегающих прочь людей, бесконечными гудками клаксонов и вспышками камер, сузил оптику, держа лобовое стекло десептикона на прицеле, — В моих планах её подправить. Николь, беги отсюда! Нокаут уже второй раз слышит это земное имя. А при встрече с её испуганным взглядом, довольно огрызается, трансформируется, и в минапуляторе у него сверкает наконечник энергетического копья. — Вот я с тобой и познакомился…