«Не беспокойтесь о том, чтобы найти любовь всей своей жизни. Сначала полюбите себя, и всё встанет на свои места»
(Ральф Наполитано)
На часах пробило пять вечера, а Чимин всё топтался перед дверью, не решаясь в неё постучать. Прошла неделя с тех пор, как они с Юнги виделись в последний раз. За это время они никак не связывались, но отчего-то омегу тянуло прийти к нему ещё. Возможно, дело в том, что альфа оказался первым, кто так быстро раскусил его маленький, но не самый приятный секрет. После того разговора Чимину одновременно и полегчало, и стало ещё тягостней. Но это не меняло того факта, что с Юнги хотелось увидеться ещё раз. Тем более, для встречи был неплохой предлог: отдать вещи, которые тот ему одолжил. Собравшись с силами, Чимин сделал два неуверенных стука. Вскоре дверь распахнулась, а на пороге появился Юнги, на лице которого мелькнуло удивление. Чимин на секунду растерялся, но собрав себя в руки, поспешил поздороваться. — Привет, — дружелюбно улыбнулся. По непроницаемому взгляду Юнги было сложно что-то понять. Может, он не вовремя? — Надеюсь, ты не был занят? Я решил отдать тебе вещи, что ты мне одалживал. Кулон тоже там, — протянул ему пакет. — Свою одежду я ведь тоже у тебя не забрал. — Подожди здесь, сейчас принесу, — ни приветствия, ничего. Юнги скрылся в доме и оставил стоящего истуканом Чимина одного. Что-то здесь не так. Ещё с первой встречи стало ясно, что Юнги был достаточно сдержанным парнем, но сейчас его поведение казалось чересчур холодным и безразличным. Но ведь раньше такого не было. Что такого случилось за эту неделю? Может, Чимин как-то провинился перед ним? Но на ум ничего не приходило. — Вот, держи, — безэмоциональный голос вырвал из задумчивости. — Я ничего не трогал, только сложил. — Спасибо, — Чимин забрал пакет и неловко замялся. Заканчивать их недодиалог на такой ноте не хотелось. — Как твои дела? — не нашёл ничего лучшего, о чём можно спросить. — Нормально, — сухие реплики резали слух. Чимин недоумевал. Он хотел было спросить что-то ещё, как Юнги обрубил все концы: — Тогда, пока? — даже не дождавшись ответа, он начал закрывать перед Чимином дверь, но тот, выставив руку вперёд, не позволил ей захлопнуться перед самим носом. — Юнги, что происходит? Почему ты так себя ведёшь? — А как я себя веду? — равнодушно спросил. — Так, будто не хочешь меня видеть. Я чем-то обидел тебя? Юнги прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Чимин не сводил с него тревожных глаз и терпеливо дожидался ответа. — Нет, ты ничем меня не обидел. Но, Чимин, мы с тобой не друзья, так чего ты от меня ждёшь? Мы виделись-то один раз. Чимин ожидал услышать что угодно, но точно не это. От сказанных слов внутри заскользила обида. Он понятия не имел, как на это ответить. С подобным пришлось столкнуться впервые. Так-то Юнги прав, они не друзья, поэтому поддерживаться беседу он не был обязан. Но ведь неделю назад всё было иначе. Если бы Чимин был ему неприятен, вряд ли бы Юнги одолжил свою одежду. Вряд ли бы поделился щепетильной историей своего брата и вернулся за ним, когда омега заглох на гонке. Почему же сейчас он вёл себя настолько равнодушно? — Но мне показалось, мы бы могли ими стать, — ему не хотелось обрывать с Юнги связь, наоборот, хотелось подружиться. Разве он желал чего-то плохого? Почему же его отвергали? — Не думаю, — хмыкнул Юнги. — Мне ясно дали понять, что лишний раз контактировать с тобой не стоит. Хотя отбивать чужого омегу я и так не планировал. — Я не понимаю, о чём ты. Кто и что тебе сказал? Какой ещё «чужой омега»? Юнги и сам предался замешательству. Разве Чимин до сих пор ничего не понял? — Твой альфа и сказал. — Какой ещё альфа? — Чимин, ты меня пугаешь, — нахмурился он. — Забыл, что у тебя есть альфа? — Просвети, будь добр. — Намджун, кто же ещё, — известил как очевидный факт. — После гонки он вежливо объяснил, что ты принадлежишь ему, поэтому подходить к тебе в лишний раз не стоит. Я, конечно, сразу заявил, что у меня и мыслей таких не было, но, как оказалось, проблема не во мне. Намджун отгораживает от тебя всех альф. Так он перестраховывается. Оказывается, он у тебя очень ревнивый, раз увидел в моих действиях какой-то тайный подтекст. Странно, что он тебе настолько не доверяет, но это меня уже не касается. Так что, Чимин, — без былой холодности, — не провоцируй своего альфу. Просто уходи. Ни тебе, ни мне эти разборки не нужны. Чимин не мог поверить сказанному. Поток мыслей не давал думать здраво. При чём здесь Намджун? Какое ещё «принадлежит ему?» Какого «своего альфу?» Что за бред сумасшедшего? Может, Чимину послышалось? Или Юнги что-то не так понял? Или это Намджун сошёл с ума? — Кроме того, что я в шоке, мне нечего сказать. Мы с Намджуном не вместе, и я понятия не имею, почему он тебе всё это наговорил. То, что он ревнует, не даёт ему права решать, с кем мне общаться, а с кем нет! Что это вообще такое?! — с каждым последующим словом злость на Намджуна и на нелепость ситуации накатывала снежным комом. — Я не понимаю, почему он пришёл к тебе с таким заявлением и начал предъявлять на меня какие-то права. Уму непостижимо! — Чимин… — окликнул его Юнги, желая прекратить неконтролируемый поток слов. — Нет, подожди, я всё скажу! — от нахлынувшего возмущения голос превратился в крик. — Но и ты, Юнги! Что, не мог послать его куда подальше с такими просьбами? Да, он твой друг, собственно, как и мой, но это не даёт ему права решать за нас двоих! — Чимин собирался сказать что-то ещё, но ударившая словно молния мысль заставила вмиг умолкнуть. Последующие слова прозвучали со страхом. — Или ты на самом деле не хочешь со мной общаться? — Чимин, это не… Но омега снова не дал ему договорить. Он, запинаясь, пролепетал чуть тише: — Просто я подумал, ты поможешь мне. Ну, с моей проблемой. Знаю, ты не обязан, мы правда друг другу никто. Но ты единственный, кто знает и… понимает. А справляться самому мне сложно, вот я и… — Чимин безнадёжно опустил голову. Господи, что он несёт? У Юнги и так полно своих забот, зачем ему ещё он с его проблемами? — Извини. Я говорю какие-то глупости. Наверное, мне правда лучше уйти. Развернувшись, Чимин зашагал прочь. Дорога перед глазами размылась, а пакет то и дело выскальзывал из влажной руки. Глупый, какой же ты глупый, Чимин. Эгоистично думать, что с тобой будут возиться, как с маленьким. Хотя он соврёт, если скажет, что не надеялся на это. Подойдя к Ямахе, он собрался поскорее уехать, но касание за локоть не позволили даже сесть за байк. — Пойдём. Я ещё не всё сказал, — со всей серьёзностью заявил Юнги. Чимин, не сопротивляясь, последовал за ним. В его доме по-прежнему царил уют. Омега уселся на кровать и, уложив руки на коленях, опасливо наблюдал за наворачивающим круги альфой. — Так, давай всё проясним, — Юнги взволнованно зачесал пряди назад, а Чимин приготовился внимательно слушать. — Во-первых, извини за мою бестактность. Мне не стоило быть с тобой таким грубым, но после того, что наговорил мне Намджун, я не знал, что мне делать. Вот и решил, что лучшим вариантом будет игнорировать тебя. Но тебя это обидело, я этого не хотел, — виновато поджал губы. — Поверь, я не против с тобой общаться, но и Намджуна злить не хотелось, всё-таки я знаю его дольше тебя. Ревностные скандалы от того, что я просто решил кому-то помочь, мне не нужны. — Но я же сказал, мы с ним не встречаемся. — И это самое странное. Намджун говорил так, будто вы уже не один год вместе. А это значит, ты ему больше, чем нравишься. Вот он и ведёт себя как ревнивый муж. Чимин шутки не оценил. Он, конечно, знал, что не безразличен Намджуну, но такое поведение не прельщало. Чимин не являлся его омегой, чтобы альфа проявлял к нему собственнические наклонности. По правде, между ними были весьма странные отношения. Они как бы и друзья, но и вели себя не совсем по-дружески. Намджун всячески намекал, что хочет с ним встречаться, ухаживал, делал комплименты, всегда приходил на помощь. А Чимин и не отказывал. Такое внимание было приятно и, возможно, у него даже имелась к нему симпатия, но внутреннее сомнение вкупе с собственной неуверенностью не позволяли дать альфе желанного шанса. Чимин держал и себя, и Намджуна в подвешенном состоянии. Он и не отталкивал, но и прямого согласия не давал. Безусловно, альфа был одним из самых близких и дорогих людей, с которым было легко и весело, но, видимо, чувства Чимина были не столь сильны, чтобы окончательно пустить его в своё сердце. Образовавшейся между ними игрой, приправленной ненавязчивым флиртом, Чимин давал себе время, чтобы по-настоящему влюбиться. Намджун был хорошим, и он, как никто другой, заслуживал, чтобы его чувства разделили. Но у Чимина не получалось. Сердце по-прежнему стучало спокойно, без намёка на зародившуюся в нём любовь. Дальше объятий и поцелуев в щёку они не продвинулись. Хотя такие тактильные контакты, что удивительно, не отталкивали. Намджун был привлекательным, а его хвойный запах ему очень нравился. Но зайти дальше положенного Чимин не позволял, а альфа и не давил, лишь терпеливо ждал его ответа. Но то, как Намджун поступил сейчас и разозлило, и разочаровало одновременно. Он и в мыслях не допускал, что друг так нагло будет лезть в его личную жизнь. В голове невольно всплыли моменты, каким взглядом Намджун смотрел на других альф, что проявляли к нему хоть малейший интерес. Скорее всего, он и им что-то говорил, ибо те больше не глядели в сторону Чимина. Интересно, это тоже была своего рода «перестраховка?» Ревность ревностью, но это переходило все границы. Чимин не позволит ему решать, кого пускать в своё окружение, а кого нет. Но обида и злость на Намджуна были ничтожными по сравнению с тем, как стыдно и неловко было перед Юнги. — Я поговорю с ним, — спустя затяжную минуту заговорил Чимин. — Объясню, что ревновать меня и приходить к тебе с подобными заявлениями не стоит. В этом нет смысла, я же не его омега. Отчасти я сам виноват в случившемся. Я не отталкивал Намджуна, позволял держаться рядом. Только сейчас понял, что таким поведением лишь давал ему ложную надежду, поэтому он и начал лезть туда, куда его не просили. А ты, Юнги, — он привстал с кровати и подошёл ближе. — Извини, что сорвался на тебе. Ты ни в чём не виноват. Мне бы не хотелось сводить наше общение на нет. После нашего с тобой разговора я понял, что только ты сможешь мне помочь, потому что в помощи я действительно нуждаюсь. А делиться этим с кем-то ещё я не хочу. Некоторое время Юнги не подавал ни звука, размышляя о чём-то своём. Не меняя лица, он окинул Чимина с ног до головы пристальным взглядом. — Ты похудел. Прошла всего неделя, а я уже заметил. Сколько ты сбросил? — Не знаю, — неуютно стушевался Чимин. — Не ври, — голос стал строже. — Если хочешь, чтобы я тебе помог, то хотя бы не обманывай. — Я не обманываю! Честно! Просто я… не взвешиваюсь. Может, у других худеющих и есть бзик взвешиваться каждую минуту, но не у меня. Мне… — нервно закусил губу. — Мне страшно смотрит на те цифры. Страшно не увидеть желанного результата, а расстраиваться и загонять себя ещё больше я не хочу, — цифры на весах являлись самой больной темой. — Поэтому, пожалуйста, не спрашивай о них. Надеюсь, я их больше никогда не увижу. В потускневших глазах Юнги не видел лжи. Чимин выглядел взволнованно и слишком запуганно. Ему было сложно и неприятно об этом говорить. Радовало одно: он осознавал, что ему нужна помощь. — Ты настолько их боишься? — Даже не представляешь как. Может, ты думаешь, что я выгляжу вполне нормально и худеть мне не стоит, но если бы ты увидел те цифры, точно бы поменял своё мнение. — Чимин, к чёрту цифры. Пойми, ты не должен на них зацикливаться. Данная тема и для Юнги была не из приятных. Он не уберёг брата, слепо доверившись, что у него всё в порядке, но угробить ещё одного человека альфа не позволит. Если он не вытащит Чимина из этой ямы, этого не сделаете больше никто. Если продолжать тянуть, то неясно, к каким последствиям это может привести в будущем. — С одной стороны, даже хорошо, что ты не взвешивался, а то ещё и этим голову забивал. Но с другой — тебе не нужно ориентироваться на цифры. Это всего лишь цифры. Куда важнее сам внешний вид и состояние здоровья. Вот скажи, у тебя наверняка есть цель добиться определённого веса? Того, которого ты считаешь для себя приемлемым? — на это Чимин согласно кивнул. — А если ты уже достиг этой цифры? Сможешь остановиться прямо сейчас? Чимин задумался. Если задуманная цель и правда достигнута, то уже можно остановиться? — Наверное, — неуверенно ответил. — Хотя не знаю… Моё отражение говорит, что я ещё не достиг её, — кинул взгляд в зеркало, в которое ненавидел смотреть. — Вот, Чимин. Казалось бы, даже достигнув желаемой отметки, тебя всё равно что-то не устраивает. Не хочу разбрасываться терминами, но анорексия — это не тогда, когда тебя сдувает ветром и ты становишься похож на ходячий скелет. В первую очередь, это психологическое заболевание, которое живёт в твоей голове, а затем уже проявляется на теле. Нужно работать никак не с цифрами, а исключительно с твоей головой. Если не развязать эту петлю сейчас, то дальше она затянет тебя так, что потом будет очень сложно что-то сделать. Сразу говорю, это процесс не быстрый. По началу тебе будет сложно переступить внутренний блок. Тут важно запастись терпением и желанием. Но даже незначительные изменения твоих пищевых привычек — уже маленькие, но уверенные шаги, чтобы наконец стать свободным и здоровым. — Я бы этого хотел, — смущённо, но зато искренне улыбнулся. — Только пообещай, что не будешь от меня ничего утаивать. О всех своих сомнениях, неуверенностях, провалах и неудачах ты должен рассказывать мне. Так мне будет легче понять и решить, как нам двигаться дальше. — Обещаю, буду рассказывать всё-всё, — засветился Чимин. — Отлично, — от холодного и неприступного Юнги не осталось и следа. Постояв друг напротив друга в неловкой тишине, альфа отошёл от него и взял принесённый омегой пакет. Вывалив одежду на кровать и найдя то, что нужно, он вернулся к Чимину и протянул ему украшение. — Пусть он будет у тебя. — Но зачем? Не стоит… — Чимин с неловкостью поглядывал на переливающийся в воздухе знакомый кулон. Юнги, не готовясь принимать отказов, обошёл омегу и, как в прошлый раз, надел украшение ему на шею. — Пусть он будет у тебя. Тебе правда очень идёт. Чимин кончиками пальцев прикоснулся к холодному серебру. — Спасибо, — поблагодарил альфу. Подарок грел душу. — Ты ни куда не спешишь? — спросил Юнги, получив отрицательный ответ. — Если не против, могу тебя накормить. Заодно покажу, что можно готовить. Не найдя причин отказываться, Чимин согласился. На кухне Юнги дал ему задание приготовить салат, пока он сам будет заниматься мясом. Омега хоть и не был силён в готовке, но старательно нарезал овощи и зелень, а вместе с тем Юнги рассказывал, чем лучше заправлять блюда, чтобы получилось и вкусно, и полезно. — На специях не стоит мелочиться, лишь желательно подобрать такие, в которых будет натуральный состав и без соли. Посолить лучше самому. А так, специи очень крутая штука, которая делает блюда ещё вкуснее. Чимин, вычитав в интернете, что соль — белая смерть, поставил альфе контраргумент о её вредности, но Юнги быстро нашёлся с ответом. — Определённое её количество просто необходимо нашему организму. Хлорид натрия очень важен для восстановления водно-солевого баланса и нормального переваривание пищи. Конечно, слишком много соли не стоит употреблять, так как она задерживает воду, но и бояться её тоже не стоит. Всё в рамках разумного. — Но вот сахар точно нельзя. В нём нет ничего хорошего, лишь пустые калории, — с деловым видом известил Чимин. Интернет — штука полезная, но иногда она лишь забивала голову подобной ерундой. — Это как посмотреть, — задумался Юнги. — Если употреблять сахар ложками, то, конечно, это не принесёт пользы, а наоборот, убыток. Но в то же время глюкоза является отличным источником энергии, а ещё она нужна нашему мозгу. Если в крови будет низкий уровень сахара, может возникнуть головокружение, общее недомогание и даже снизится интеллектуальная деятельность. Но для этого необязательно объедаться шоколадками и тортиками. Необходимое количество глюкозы мы получаем с обычных продуктов питания, таких как: хлеб, картофель, фрукты, овощи. Но знаешь, от обычных сладостей я не советую отказываться, — на это Чимина недоверчиво скривился. За день для него слишком много новой информации. — Я серьёзно. Зачем же лишать себя удовольствия от лакомств? Жизнь и так коротка, чтобы отказывать себе в любимых вещах. Вот скажи, что из сладкого ты любишь больше всего? — Шоколад, — незамедлительно ответил. — Но ем его редко, там очень много калорий. А если сильно захочется, то выбираю только тёмный. Он вроде бы полезней. Хотя он мне не очень нравится, уж слишком горький. Но выбора у меня нет, поэтому приходится довольствоваться хотя бы им. — Лучше ешь тот шоколад, который ты хочешь. Если думаешь, что ты такой молодец, раз ешь тёмный шоколад, потому что он полезней, то знай — это не так. Выбирая якобы полезную, но невкусную еду, ты продолжаешь ограничивать себя и запрещаешь то, чего желаешь на самом деле. А любые запреты приводят к ещё большей паранойи. Сканируя каждый продукт, ища в нём плюсы и минусы, ты в очередной раз забиваешь свою голову, в которой и так много тараканов. Ты не должен думать сколько калорий, сахара, соли. Ты должен расслабляться и наслаждаться, понимаешь? Хочешь шоколада? Так пойди и съешь. Я же не говорю есть плитками, но небольшое количество не сделает ничего плохого, а ты, наоборот, будешь счастлив. Чимин всё это понимал, а вот на практике было куда сложнее. Юнги отставил мясо в сторону и дал ему время замариноваться. Затем, проверив, как справлялся со своей задачей омега, он подал ему оливковое масло и попросил заправить салат. На недоверчивый взгляд пришлось объяснить, что растительные жиры очень полезны. От их нехватки страдает кожа, волосы, снижается иммунитет и может произойти гормональный дисбаланс. Боятся их тоже не стоит. Всего понемногу. — Ещё важный момент. Я не хочу, чтобы ты сел на «правильное питание», — сделал Юнги кавычки. — Его просто не существует. Те, кто сидят на так званом «ПП» всё так же ограничивают себя и разделять еду на хорошую и плохую. А это не есть нормально. Скажу тебе так: есть можно абсолютно всё, даже то, что считается якобы вредным, но важно соблюдать меру. И тебе нужно научиться её чувствовать. Если будешь постоянно себя ограничивать, твоё питание никогда не станет нормальным, а мысли так и будут съедать. Я хочу, чтобы ты изменил свой прежний образ жизни и научился банально расслабляться. Чтобы наконец понял, что можешь есть абсолютно всё. Без страха перед едой, без подсчёта калорий и других цифр, без ненависти к своему телу и паранойи набрать лишний грамм. И ты должен хотеть этого так же. Без твоего желания будет трудно добиться цели. — Я хочу, — уверенно заявил Чимин. Он знал, что будет непросто, но сейчас в нём горело желание начать меняться. — Чимин, то, в чём ты погряз, очень серьёзно, и я рад, что ты осознаёшь это, — Юнги понимал, что одной лекции будет недостаточно. Работать с головой человека сложнее всего. Для этого нужны более действенные способы. — Но я советую обратиться к специалисту. Я ни в коем случае не брошу тебя, буду дальше поддерживать, но врач поможет намного эффективнее. — Юнги… — Я серьёзно, Чимин. Одного меня мало, так что подумай над этим. Не руби сгоряча, дай себе время обдумать ситуацию и принять разумное решение. А я, как и сказал, буду рядом. Мне бы тоже очень хотелось, чтобы ты поправился. Но, пожалуйста, подумай над этим, хорошо? Чимин не хотел идти к врачу. Существовали вещи, которыми ни з кем не хотелось делиться, предпочитая оставить их при себе. Юнги был исключением. Он, хоть косвенно, но сталкивался с подобным, а вот родители, друзья — никто из них не знал, что творилось у него в голове. Чимин не видел смысла им рассказывать, они попросту не поймут, какого это. Какого постоянно думать о еде, об съеденных калориях и скинутых граммах. Какого мучиться от мысли, что лучше отказаться пойти погулять с друзьями, ибо ты не сможешь есть то, что и они. Какого идти по улице и мучиться от мысли, что все смотрят только на тебя и как на ладони видят твои недостатки. Какого отказываться от предложенного угощения, оправдываясь тем, что ты не голоден, в то время как желудок сжимался от голодного спазма. Какого объедаться всем, чем ни попадя, а на следующий день не съесть и крошки. Всё это невыносимо. Но ещё сложнее держать в себе и из года в год вариться в котле собственноручно сотканных комплексов. — Я подумаю, но пока мне будет достаточно одного тебя. Юнги не хотелось давить. К изменениям Чимина нужно подготовлять постепенно. — Расскажи о своей истории. Почему ты начал этим заниматься? От вопроса Чимин грустно улыбнулся. В его истории не было ничего особенного, просто он такой человек: никогда не доволен собой. Наверное, он родился с низкой самооценкой, хотя по нему и не скажешь. Над данным достижением пришлось поработать не один год. На публике он излучающий жизнерадостность уверенный омега, а наедине с собой — унылая оболочка, ненавидящая собственное отражение. Чимин никогда не хотел быть серым пятном. Не хотел, чтобы кто-то подумал, что с ним что-то не так. На людях он старался не показывать своей неуверенности. Грустные глаза прятались за широкой улыбкой, яркая одежда служила отвлекающим манёвром от припрятанной закомплексованности. Он надел радостную маску, и все ему верили. И лишь Юнги увидел то, что находилось под ней на самом деле. — Ты даже не представляешь, как я устал. Жить так, притворяться, искать новые силы, чтобы начать новый день. Всё началось с двенадцати лет. В то время я уже начал оценивать внешний вид других и меня смутило, что я выглядел не так, как окружающие меня омеги. Они казались такими стройными, красивыми, а я… таким не был. Я явно не дотягивал до стандартов красоты. То ли у меня замедленный метаболизм, то ли просто такой тип фигуры, но я всегда быстро поправлялся. Буквально пару лишний калорий — и они на боках. Вот я и начал худеть. Это были простейшие правила, вычитание мной в интернете: не есть после шести, отказаться от жирного и сладкого, побольше физической активности. Надолго меня не хватало, я быстро срывался. Но по мере взросления я начал садиться на более жёсткие диеты и держался значительно дольше. Конечно, рано или поздно диете приходил конец, и я снова возвращался к прежнему весу. У меня никогда не получалось сохранить результат, я до сих пор не нашёл той золотой середины, где мне было бы комфортно. И так по кругу: поправлялся — худел, худел — поправлялся. Это стало для меня нормой, привычкой. Я даже подумывал, что это моя участь: кто-то ест тоннами и не набирает ни грамма, а меня распирает от воздуха. Родители говорили, чтобы я не занимался ерундой. Что я такой, какой есть, но я их не слушал. В том то и дело, я не хотел быть таким. Я хотел доказать, что они ошибаются, что я тоже могу быть стройным и красивым. Что странно, когда я был вечно недоволен собой, мне никто не говорил, что со мной что-то не так. У меня были друзья, на меня даже обращали внимание альфы, а я смотрел на себя в зеркало и удивлялся, почему они не видели этих огромных ляжек? А когда я худел, одноклассники говорили, каким я стал красивым и что мне так намного лучше. Мне нравилась их похвала, это мотивировало. Когда я сбрасывал вес, я чувствовал себя чуточку увереннее. И вот по сей день я занимаюсь этим. Вроде и хочу остановиться, хочу прекратить, но не могу. Это как зависимость: осознаешь, что это убивает тебя, а бросить не можешь. Чимин опустил голову и нервно затеребил пальцами. Он никому этого не рассказывал. Юнги стал первым, кому он поведал о своём скелете в шкафу. От этого было неловко, но в то же время на душе стало немного легче. — У тебя отличные ляжки, — вдруг выпалил Юнги. — Это потому, что я похудел, — фыркнул Чимин. — Вот если бы ты увидел меня год назад, так там вообще… — Я бы посмотрел, — хитро улыбнулся. — Покажешь фото? — Ни за что, — отрицательно замотал головой, не сдерживая глупой улыбки. — А если серьёзно, ты же понимаешь, что сам себя накрутил? Сам загнал в клетку, с которой выбраться, поверь, очень тяжело. Никто не говорил тебе, что с тобой что-то не так. Только ты видел эти воображаемые недостатки. Но я рад, что ты попросил о помощи, потому что она тебе нужна. И я тебе её дам. — Ты не обязан морочиться со мной, но я рад, что ты не оттолкнул меня. — Теперь тем более не оттолкну. Будем работать над проблемой вместе. Юнги поставил замаринованное мясо в разогретую духовку, а затем предложил омеге попробовать приготовленный им же салат. Чимин с опаской, но съел небольшую ложку. Сейчас любая нормальная еда казалась ему пищей богов, так как последние несколько месяцев он то и дело, что перебивался безвкусными кашами и супами. — Откуда ты всё это знаешь? Я вот без понятия, как приготовить так, чтобы было одновременно и вкусно, и полезно. У меня эти понятия стоят раздельно друг от друга. — Когда мой Тэмин сел на диету, он начал рассказывать, что можно есть, а что нет. Ходил с умным видом и читал лекции о вреде разных продуктов. Говорил, что из-за моего ужасного питания я никогда не выросту, а вот он стал таким высоким только потому, что употребляет здоровую еду, — уголки губ дрогнули в невесёлой усмешке. — Я ведь младше был, вот и заинтересовался его «здоровым питанием». Подмечал, что он ест, а что нет. Учился правильно готовить и подбирать идеальное время для приёма пищи. Я благодарил брата за советы, но, к сожалению, не успел заметить, как Тэмин начал всё больше сокращать свои порции. Да, он ел всю ту же «правильную еду», но уже по разу в день. Он говорил, что так добьётся результата быстрее. Ну а дальше ты уже знаешь. Что в первый, что во второй раз, Чимину было сложно это слышать. Страшно представить, что пережил Юнги и его родители. — Извини, что снова заставил вспоминать, — сочувственно сказал он. — Мне очень жаль, что в вашей семье случилось такое горе. Это ужасно. Как ты чувствуешь себя сейчас? Юнги пожал плечами. Действительно, какого ему после потери дорогого человека? — Уже не так болит. За эти пять лет не прошло и дня, чтобы я не вспомнил о Тэмине. Сколько бы времени не истекло, я всегда буду по нему скучать. Родителям пришлось тяжело. От сильных переживаний здоровье мамы пошатнулось, теперь она находится в реабилитационном центре. Лечение недешёвое, поэтому мы с отцом делаем всё, что от нас зависит. Чимин уже чуть ли не плакал. Чужие переживания он воспринимал ближе, чем свои собственные. — Спасибо, что поделился. Не каждый бы поведал малознакомому человеку то, что касается его семьи. — Не такому уж и малознакомому, — Юнги старался прогнать грустное настроение. — Да и в нашей ситуации доверие должно быть с обеих сторон. Напряжённая обстановка рассеивалась, а разговор перетёк на более оживлённые темы. Чимин рассказал о своей учёбе, вечных репетициях и мечте стать певцом. Также не забыл сообщить главную новость: Чонгук и Тэхён взяли перемирие. Юнги удивился такому заявлению, но Чимин сказал, что омега оказался классным, и он постепенно вливался в их компанию. Юнги поведал и о своей жизни. Рассказал, что несмотря на то, что очень хотел переехать в Сеул, всё-таки подумывал остаться с родителями, ближе к маме. Но она настояла на том, чтобы он ехал. Она хотела, чтобы сын строил свою жизнь так, как сам того желал, и если его тянуло в столицу, значит, он должен туда ехать. Ещё в Пусане приобрёл у знакомого альфы байк, который продавался по приемлемой цене. О новом он и мечтать не мог — тот бы сильно ударил по и так небольшому бюджету. Позже начал заниматься ремонтом тех же байков, чем неплохо подзарабатывал и себе на жизнь, и на помощь родителям. В недалёком будущем Юнги видел себя успешным адвокатом, с собственной квартирой и котом. — А семья? Дети? — заинтересовано спросил Чимин, не найдя в этом списке самого главного. — Пока я к этому не готов. Но, возможно, однажды мне повстречается такой человек, с которым я без раздумья захочу завести семью. Что насчёт тебя? — Ещё рано об этом думать, но мне бы хотелось большой дом, одного или двоих детей и собаку. — А альфа в этот список не входит? — Должен как бы. Но такое чувство, что у меня его не будет. — Почему это? — Потому что за двадцать один год у меня не было отношений. Мне не хотелось ни с кем встречаться, меня ни к кому не тянуло. Не последнюю роль сыграли мои комплексы. Именно из-за них я не решаюсь подпустить кого-то слишком близко. Не могу принять мысль, что такой, как я могу кому-то нравится. Когда мне прямо предлагали переспать, я думал надо мной смеются. Тот же Намджун, я вроде и знаю, что нравлюсь ему, но мысль, как такому альфе могу нравиться именно я, не даёт покоя. Может, из-за этого я не могу полностью проникнуться им и ответить взаимностью. Не знаю. Уже ничего не знаю, — устало уронил лицо в ладони. Юнги не скрывал своего потрясения. В голове не укладывалось, что этот омега думал, что его не хотят. Что он не может нравиться. — Тебе срочно надо подымать самооценку. Может, в своих глазах ты пока не видишь всей своей красоты, но поверь, в глазах других ты невероятен. И да, ты можешь нравиться другим. Я бы даже сказал, ты не можешь не понравится. Но куда важнее, чтобы ты полюбил самого себя. Ты сам — единственный человек, которого ты должен любить сильнее всех. Только так можно стать по-настоящему счастливым. Без любви к себе чужой ты не почувствуешь. Эти слова вызвали улыбку. У Юнги отлично получалось подбадривать. Чимину нравилось с ним общаться. С альфой было комфортно, свободно, а что главное — не страшно показать свои изъяны. Раскрывая перед ним тайники своей души, он на подсознательном уровне знал, что Юнги не осудит. Как же странно получалось: за годы знакомства даже самые близкие не узнали того, что узнал за день этот человек. Выложив приготовленное мясо на тарелки, они сели за стол и в предвкушении поглядывали на свои творения. — Ну же, попробуй, — заметив, что Чимин не спешил браться за еду, Юнги решил подтолкнуть его. Омега взял столовые приборы и начал нарезать куриную грудку. Подцепив небольшой кусочек, он протяжно вздохнул, а затем отправил его себе в рот. — Ну как? — Юнги следил за жующим омегой и пытался понять, нравится тому или нет. Проглотив, Чимин выдержал секундную паузу, пытаясь ощутить собственные ощущения. — Очень вкусно, — наконец вынес вердикт. Юнги не сдержал улыбки. Он рад, что его стряпня пришлась ему по душе. Смотреть на кушающего Чимина было одно удовольствие. — Ты можешь и сам такое готовить. Как видишь, и вкусно, и полезно. — Это да. Но поедая такую еду, имею в виду вкусную, у меня возникает диссонанс. Такое чувство, что я не имею на это права, это неправильно. Если ты на диете, значит, не можешь питаться вкусно. Тебе этого не позволено. От Юнги послышался очередной вздох. Что ещё творилось в голове этого омеги? — Не надо себя мучить. Если есть возможность есть и вкусно, и полезно, так зачем себе в этом отказывать? Я понимаю, тебе ещё сложно это принять, на это нужно время, но чтобы что-то изменить, нужно выйти из зоны комфорта. Кстати, ты занимаешься физическими нагрузками? — Да, я занимаюсь дома. Пресс качаю и хожу на пробежку. — И как? В обморок ещё не падал? — не со зла пожурил его альфа. — Я бы пока не советовал этим заниматься. Твой организм слишком истощён для активных физических нагрузок. Сейчас у тебя нет на это сил. Я же вижу, сколько ты ешь, — Чимин хоть и ел, но точно не так, как человек, у которого здоровое отношение к еде. — Интересно, как при таком питании ты находишь в себе силы, чтобы ещё бегать и пресс качать? — Я выработал хорошую силу воли, поэтому и срываюсь редко. Но да, на физические нагрузки меня надолго не хватает. Я быстро устаю. Мне легче ограничить себя в еде, чем отрабатывать лишнее на спорте. — То, что у тебя хорошая сила воли, это, конечно, замечательно, но такой подход до добра не доведёт. Физические нагрузки, безусловно, нужны, но лучше их делать с полными силами и в удовольствие. Поэтому для начала советую хоть немного нормализовать своё питание, набраться сил, а потом уже подключать физическую активность. Может, тебя интересует какой-то вид спорта, которым ты хотел бы заняться? — Нет. Если честно, я вообще не люблю спорт. Мне скучно и тяжело им заниматься, но понимаю, что это нужно. — Нужно, но не тогда, когда твой организм обессилен. Необязательно наматывать круги и качать пресс до потери пульса. Куда лучше будет простая пятиминутная зарядка и обычная ходьба. Чуть позже можешь записаться в спортзал и позвать друзей, с ними будет не так скучно. Понравится — продолжишь, нет — бросишь. Отталкивайся от своих желаний. Заставлять себя и делать через силу не нужно. Всё должно быть в удовольствие. Чимин решил прислушаться к советам. Нужно хотя бы попробовать, а там он уже решит, нравится ему или нет. Можно будет предложить Бэкхёну с Тэхёном, тем более последний говорил, что раньше ходил на фитнес. Это объясняло, почему у него была такая замечательная фигура. Да и ростом Тэхён вышел отличие от него. Вот и завистливые мысли подкрались. Сравнивать себя с другими было ещё одной не самой лучшей привычкой. Но разве был ли в этом смысл? Всегда найдётся тот, кто лучше тебя: красивее, умнее, сильнее, богаче. И что из этого? Правильнее будет сосредоточиться на себе и начать усовершенствоваться. С каждым днём становиться всё лучше и увереннее. Учиться любить и ценить себя ещё сильнее. И, возможно, на тебя однажды тоже посмотрят с восхищением и увидят собственный идеал. После еды Чимин помог Юнги помыть посуду и засобирался домой. На улице смеркалось, он и так уже задержался. Не забыв поблагодарить альфу за оказанную поддержку, они вышли на улицу. — А с Намджуном я поговорю, не волнуйся, — добавил он, стоя у ворот. — Хорошо, — проведя с Чимином полвечера, Юнги и забыл о Намджуне. — Чимин, ты понимаешь, что я не могу всегда находится рядом? Конечно, ты можешь обращаться ко мне в любой момент, я помогу, посоветую, но ты должен сам учиться справляться. Я знаю, это сложно, но по-другому никак. В этой жизни у тебя есть только ты, и лишь ты можешь помочь себе. Твои проблемы с питанием связаны с недовольством собой. Ты загружен самокритикой, но когда-нибудь ты хвалил себя? Делал себе комплименты или думаешь, у тебя нет никаких достоинств? — по виноватому лицу омеги и так всё было ясно. — За своими комплексами ты их не замечаешь. Полюбить себя — работа непростая, но вполне реальная. И как только ты примешь себя, любого, только тогда ты освободишься, — после недлительной паузы Юнги задал вопрос, от которого Чимин покрылся неловким румянцем. — У тебя с течками как? Есть? Покрасневший Чимин молчал. Как можно задавать столь неловкие вопросы? — Не молчи. Это твоё здоровье, — Юнги, кажется, совсем не волновала щепетильная тема. — Когда как, — на выдохе произнёс, потупив взгляд в пол. Смотреть на альфу было неудобно. — Иногда есть, иногда нет. Последняя была полгода назад. Юнги в очередной раз впал в шок. — У меня нет слов. Ты хоть понимаешь, какие могут быть проблемы со здоровьем при гормональном сбое? Тебе лучше сходить и сдать все анализы. У тебя наверняка дефицит витаминов. И подумай о враче. Нельзя относиться к этой ситуации легкомысленно. — Хорошо, — Чимин сходит, всё сделает. Как-нибудь. Домой омега вернулся с лёгкой душой. Юнги оказался интересным и добрым человеком, с которым хотелось дальше поддерживать общение. Выйти из кокона оказалось не просто. Внутри, в своём мирке, всё казалось понятным и очевидным, а вот чего ожидать снаружи — неясно. Неизвестность пугала, но и оставаться на одном месте Чимин больше не мог.***
Альфа изучал рассыпанные по подушке каштановые волосы, выглядывающие из-под одеяла обнажённые плечи, аккуратные черты лица. Он был похож на него, но заменить желанный образ ему всё равно не удастся. Витающий в комнате клубничный аромат не заменит его земляничный. Янтарные глаза не излучали притягательного свечения, голос звучал слишком низко, отличие от его высокого. Но вот телосложение у них было схоже: лежащий рядом парень был таким же хрупким и невысоким, но с безумно привлекательными изгибами. Этот омега был лишь заменой тому, кого он так давно желал. С каждым днём контролировать себя становилось всё сложнее. Намджуну приходилось через силу сдерживать свои желания и истинные эмоции, чтобы не сорваться, не надавить, не спугнуть. Как бы ему не хотелось поцеловать, заполучить тело, пробраться в душу, но всё, что он делал, так это ждал и теплил надежду, что однажды ему всё это позволят. Раздавшийся звонок прервал фантазии. Поднявшись с кровати, Намджун взял мобильный и, видя имя звонившего, быстро поднял трубку. На той стороне послышался до боли любимый голос: — Мы можем встретиться? Мне нужно с тобой поговорить. Это важно. — Что-то случилось? — помрачнел он. — Можно и так сказать. Мне приехать к тебе? — Нет, не нужно, — с опаской глянул на лежащего на постели голого омегу. — Может, встретимся в кафе? — Хорошо. Тогда жду тебя через час. Звонок сброшен, а нутро альфы забило тревогу. Что-то было не так. Чимин, его радостный омега, его светящийся лучик, редко говорил таким тоном. Лишь когда был зол или обижен. — Эй, поднимайся, — окликнул полусонного омегу. — Тебе уже пора. — Опять он? — тот поднялся на локтях и с явной неприязнью выпалил: — Ты так долго за ним бегаешь, но заметить, что ему как было на тебя похуй, так и есть, отказываешься. Может, уже хватит, как думаешь? — Это тебя не касается, — Намджун в темпе собрал разбросанные по комнате вещи и кинул их прямо в лицо омеге. — Собирайся давай. — Не касается, говоришь? — со злостью отшвырнул от себя одежду. — А то, что мы трахаемся больше полгода, тоже ничего не значит? То, что при каждом удобном случае ты просишь приехать к тебе, тоже не имеет значения? — Абсолютно, — ровно ответил альфа. — Я вообще не понимаю твоих предъяв. Мы с самого начала всё обсудили. Я чётко сказал, что кроме секса чего-то большего ты не получишь и тебя вроде всё устраивало. Но в последнее время ты начал слишком часто совать свой нос туда, куда не надо. Ты же с самого начала знал, что я люблю другого. Он всегда будет для меня на первом месте, а о других я и думать не хочу. В глазах омеги скопилась обида. Застывшие в глазах слёзы размыли силуэт человека, к которому он начал чувствовать что-то большее, нежели обычное сексуальное желание. А Намджун плевать хотел. Для него существовал только грёбаный Чимин, имя которого произносилось даже тогда, когда они трахались. Не одеваясь, он поднялся с кровати и подошёл к Намджуну, заглянув ему в глазах. — Будь со мной, — в словах мольба, в протянутых к запястью руках надежда. — Ты мне очень нравишься. Сам не понял, как влюбился, но прошу, дай мне шанс. Всего один-единственный, и я сделаю тебя счастливым. Но горящую в глазах крохотную надежду быстро потушили. — Ты же знаешь, я не могу. Ты хороший, Дохён, правда, но… — от покрывшихся мокрыми дорожками щёк в груди альфы что-то сжалось. — Но отказаться от него я не могу. И не хочу. Одёрнув руку, Дохён отвёл слезливые глаза. Это оказалось больнее, чем представлялось. Молча одевшись, он направился на выход, но, остановившись у самой двери, безжизненным голосом произнёс последние слова: — Он не ответит тебе. Если бы он чувствовал хоть малую часть того, что испытываешь ты, давно бы подал знак. Он продолжит мучить тебя, а ты так и будешь заглушать свою надежду в других похожих на него. Не пиши мне больше. Стук захлопнувшейся двери — и комната погрузилась в тишину. Грузно выдохнув, Намджун направился в ванную, чтобы смыть с себя чужой запах. Прощаться с парнишкой было жаль. Как сексуальный партнёр Дохён подходил по всем параметрам. Они провели не одну ночь, но если у омеги появились чувства, лучше всё прекратить. Намджун не сможет на них ответить, ведь в его сердце жил лишь один человек, который, парадокс, тоже скупился на взаимность. Как он влюбился в Чимина? Он и сам не понял. Это не была любовь с первого взгляда, но в какой-то момент Намджун посмотрел на его губы и понял, что желает их поцеловать. А ещё захотелось обнять, прижать к себе и вдыхать самый вкусный запах на свете. К друзьям ведь не испытывают такого, верно? Альфа не пытался бороться с нахлынувшими желаниями, наоборот, позволил чувствам пускать корни и разрастаться всё больше. На месте симпатии уже давно поселилась любовь. Сильная и безвозвратная. Порой находиться с Чимином было непросто. Омега вызывал слишком много эмоций и не всегда позитивных. В Намджуне кипела необузданная ревность. На людях это не сильно замечалось. Альфа предпочитал срываться дома, где его никто не видел и не слышал. Тогда-то он спускал себя с цепи и до разорванных костяшек молотил стену. Намджун, будучи достаточно спокойным, и подумать не мог, что способен на такой гнев, но всё, что касалось Чимина, напрочь отключало мозг вместе с адекватными действиями. Он делал нехорошие вещи и понимал это, но позволить кому-то отобрать у него Чимина не мог. Омега должен быть только его.***
— Извини за опоздание. Не долго ждёшь? — Намджун присел за столик и с улыбкой взглянул на Чимина. — Нет, я сам только что пришёл. Голос омеги настораживал. Куда же подевался тот искрящийся лучик, что своей улыбкой мог ослепить весь мир? — Чимин, что случилось? Как бы Чимин не пытался держать лицо, самообладание трещало по швам. У него было несколько дней, чтобы принять решение. Осталось озвучить его вслух. — Мне стоило давно с тобой поговорить. Джун-и, — ласково обратился к альфе, — я знаю, что нравлюсь тебе. Ты не раз говорил это и не единожды доказывал. Признаться, мне было приятно такое внимание, но принимая твои комплименты, твою поддержку, я давал тебе надежду. Это было эгоистично с моей стороны. Я больше не хочу тебя мучить и обнадёживать, ведь у нас… — Чимин дал себе секунду, чтобы сказать заготовленные слова. Прикрыв глаза, он не заметил, как Намджун сжал кулаки. — У нас ничего не получится. К сожалению, я не смогу ответить тебе взаимностью. Прости, что говорю это только сейчас. Ты, как никто другой, заслуживаешь быть счастливым, но, увы, не со мной. Извини, что не оправдал твоих надежд, мне правда очень жаль. Но на этом нужно закончить. Намджун упустил момент, когда в ушах заложило, а под слоями кожи остановилось сердце. Перед размытым взором находилась любовь всей его жизни, из уст которой произносилось что-то страшное, непонятное, абсурдное. — Почему? — Намджун не знал, о чём спрашивал. Он ничего не понимал, а точнее, отказывался это делать. — Проблема не в тебе, а во мне, — разбитый вид альфы делал больно. — Я… так и не смог в тебя влюбится. Извини. — Почему раньше не сказал? Зачем так долго терпел меня? — голос звучал бесцветно, но внутри вовсю полыхал пожар. Интересно, Дохён ощущал то же самое? Потому что Намджуна разрывало от боли. — Я не терпел. Говорю же, мне нравилось проводить с тобой время. Ты всегда смешил меня, подбадривал, помогал, с тобой было весело. Но мои дружеские чувства не смогли перерасти в романтические. Я не испытываю к тебе того, что чувствуешь ко мне ты, — как же сложно было это говорить. Чимина затапливала вина, но это необходимо сделать. — Поэтому забудь обо мне, как об омеге. Перестань ревновать и вмешиваться в мою жизнь. Я не хочу, чтобы ты решал, кому стоит со мной общаться, а кому нет. Я не твой, Намджун. Никогда не был твоим и не стану. На последних словах обездвиженный Намджун встрепенулся. Ему же не послышалось? — Что ты сказал? — Что никогда не был твоим и не стану. — Ты сказал, чтобы я престал тебя ревновать и не решал, кому с тобой общаться, — повторил озвученную реплику. — Да, так и есть. — Теперь всё ясно, — усмехнулся альфа. — Юнги рассказал? — Он, — не стал отрицать. — Сначала я очень разозлился на тебя, но потом понял, что сам виноват в этом. Хотя запрещать Юнги со мной общаться — уже перебор. Разглядывая непоколебимого омегу, Намджун заметил повязанный на его шее серебряный кулон, который доводилось видеть лишь однажды. — А ты хочешь с ним общаться? — Хочу, — уверенно заявил. Намджун изо всех сил держал себя в руках, чтобы в щепки не разгромить это кафе. И всё-таки не зря его обеспокоил Юнги. Ему сразу не понравилось, как тот отнёсся к его омеге. Добродетель, блядь, нашёлся. Только Намджун должен помогать Чимину! Только он должен его смешить! Юнги хоть и был другом, но если он встанет между ним и Чимином, ни о какой дружбе и речи быть не может. А он, как оказалось, встал. — Как вы встретились? — Я приехал к нему, чтобы отдать одежду, которую он мне одолжил. С порога Юнги повёл себя странно, не хотел разговорить, всё пытался меня выпроводить. Потом он мне рассказал, в чём дело. Я был в шоке от того, что ты ему наговорил. Намджун, как ты мог? — Он тебе нравится? — альфа пропустил заданный вопрос, поставив более важный. — Мы говорим не о нём, а о тебе, — угрюмо ответил Чимин. Намджун снова не слышал его. — Я лишь прошу больше так не делать. Ты мне очень дорог, и я бы не хотел с тобой ссориться. — Интересно, чем же он тебя так зацепил? «Наверное тем, что с ним я впервые не побоялся быть самим собой», — подумалось Чимину, но вслух не озвучил. — Это не важно. Я прошу тебя оставить попытки добиться меня. Я не хочу, чтобы ты страдал. Чем скорее ты отпустишь меня, тем скорее тебе станет легче. Но если ты не захочешь со мной общаться, я пойму. Мне будет жаль терять тебя, но я приму любое твоё решение. Намджун ничего не ответил. Он не знал, что ещё говорить. В голове творился хаос. — Я уже пойду, — Чимин поднялся с места и начал собираться. — Увидимся в универе? — обеспокоенно посмотрел на притихшего альфу. Кивнув, Намджун даже не обернулся, чтобы проводить омегу взглядом, как всегда это делал. Ему нужно время всё обдумать и принять дальнейший план действий. Мысль отказаться от Чимина он даже не допускал. Его не так взволновали невзаимные чувства омеги, как наличие другого альфы. Если проблема состояла лишь в Юнги, то Намджун приложить всех сил, чтобы устранить его со своего пути. Главное, не дать волю эмоциям и не натворить вещей, о которых он потом пожалеет.