Изменить свою жизнь

      — Белла, — кто-то аккуратно толкает меня в плечо, пытаясь разбудить. — Белла! — снова толчок, но уже сильнее. Переворачиваюсь на бок и прошу оставить меня в покое и дать мне поспать. Достали. Сколько можно? Могу я хоть один день поспать и не пойти в школу? — Белла! — кричит кто-то, а я от неожиданности вскакиваю и только сейчас понимаю, что зовут какую-то Беллу, но при этом будят меня.       — Какая ещё Белла, блять? — ору я, открывая глаза.       — Иза... Ты чего? Ты же никогда не ругаешься матом, — пораженно ответила какая-то женщина, во все глаза уставившаяся на меня.       Женщина лет сорока, надо сказать, была довольно приятной внешности: светлые кудри аккуратно лежали на плечах, немного полненькая, что придавало ей ещё большей добродушности, располагая к себе. На лице макияжа почти не было, что радовало, но вот шок, застывший на нём, искажал его, портя.       — Женщина, вы кто такая? — спокойным голосом спрашиваю я, слыша не свой голос. Какой-то женский, визгливый, но при этом мелодичный. Я простудился? Не может быть! Когда? Во сне? Да неее... Но тогда что с голосом?       — Иза, если это твои дурацкие шуточки, то прекращай немедленно, — перепуганно ответила та, чуть ли не прижимая руку к сердцу.       — Какая ещё Иза? Это кто? — продолжал я, не понимая, что вообще происходит.       — Дочь... Если ты решила таким образом не идти в школу, то не прокатит. А за такие шутки будешь наказана! — громко сказала та, поднявшись с кровати. — Это же надо! Вздумала тут. Напугать собственную мать до потери сознания, лишь бы в школу не идти. Я, конечно, всё понимаю, юная леди, но не до такой степени. Это уже явный перебор. А ну быстро встала и собралась в школу. И хватит тут уже цирк разыгрывать. Чтобы через десять минут, как штык, была на кухне, — и, ни слова больше не говоря, женщина вышла из комнаты, оставив меня сидеть в недоумении. И только сейчас я заметил, что комната совершенно точно не моя. Что происходит?       Сначала я оглядел кровать и вся она была розовая с какими-то цветочками. Ужас! После взгляд упал на руки — сами ладони были тонкие и узкие, а ногти длиннющие, сантиметров пять-шесть, нежно-фиолетового цвета, с каким-то стразами, рисунками, опять же, цветочков... Фу! Это мои руки? Начал шевелить ими, рассматривая и двигая, и понял, что мои. И тут меня пронзила страшная догадка. Я вскочил на ноги, заметив, что на мне надет какой-то непонятный белого цвета лифчик, точнее не лифчик, а что-то больше похожее на тряпку с двумя лямками. А также на мне были кружевные трусики красного цвета, на ощупь шёлковые.       Боже! Боже! Боже! Какой кошмар. Я начал судорожно пытаться найти зеркало, а пока искал — рассмотрел всю комнату. Она была просто чудовищна. Везде розовые и фиолетовые цвета, а также красные элементы, всё в блестках, каких-то наклейках. Рядом с кроватью стояло огромное трюмо с ящичками и стулом. С другой стороны, слева, было большое окно, занавешенное розовыми шторами. Какая гадость! И рядом с окном стоял шкаф. Тоже розовый только уже с красными элементами. Я, блять, куда вообще попал? В психушку? Я жив или мёртв? Стены тоже были розовые и с блёстками. Я думал, что меня стошнит от такого количества так ненавистного мне цвета.       — Изабелла! — крикнула не моя мать, и я будто очнулся.       — Секундочку, — крикнул женщине, снова удивившись тоненькому голоску. Хоть голос приятный. Хотя мой мужской мне больше нравится.       Подбежал к трюмо, осматривая себя. Да, всё так. Длинные до жопы светлые волосы, накачанные губища, хоть ресницы короткие, просто отвратильнейшие ногти, но я уже об этом упомянул. Грудь... Кстати, грудь довольно маленькая. Размера второго. Что-то я думал, что у неё больше. Неужели имитировала? Вот сучка. Везде один обман.       Я решил снять эту, непонятную мне, тряпку и стал рассматривать свою, а точнее не свою грудь. Небольшая, довольно аккуратная. Дотронулся рукой, я же ни разу не имел дел с девушками, и начал щупать. А она мягкая. Ничего так, но... Всё равно не моё. Прошёлся по талии. Небольшая, кругленькая, боков нет, а вот животик есть. Посмотрел вниз, на промежность. Блять, члена нет! Сука! Члена нет! Как я буду с этим... С женским половым органом. А дрочить как? Блять! Я даже не стал трогать низ. Осмотрел свои, надо сказать, длинные и довольно неплохие ноги и повернулся попкой. Ммм... Да. Ничего такая. Небольшая правда, зато вроде упругая.       И тут на меня словно накатило осознание. Я в теле девушки... Я в теле девушки! Я в теле Изабеллы! Пиздец. Как? Как я оказался здесь... В этом... В этом так ненавистном мне теле? Что такого произошло ночью? Неужели это как-то связано с тем свечением? Да не, не может быть такого. А может я сплю? Или брежу? Точно, наверное, мне снится страшный сон на нервной почве. Сейчас ущипну себя и проснусь. Щипаю за руку, ойкая от лёгкой боли. Неа. Не сплю. Или... Не знаю. И что мне теперь делать? А Изабелла? Неужели... Нет. Не может быть. Она в моём теле? Мы что, поменялись телами? Как? Как это, вообще, возможно? Я конечно в фильмах видел, но... Это было лишь в фильмах! А сейчас я в реальной жизни! Мне срочно нужно в дурку.       — Изабелла! Хватит дурью маяться. А ну спустилась немедленно! — прозвучал довольно басистый голос мужчины. Наверное, отец. Чёрт. Надо спускаться. Ладно, так, спокойно. Я Изабелла и я дочь этих людей. Надо поесть, одеться, собраться, а в школе... А в школе поговорить с той, кто в моём теле.       Я быстро надел лежавший поблизости халат. Снова розового цвета. Как же меня от него уже тошнит. Далее я по-быстрому убрал волосы в хвост и понял, что так и не умылся. Чёрт! А ведь я не знаю, где ванная. Но тут я заметил, что в дальнем углу комнаты есть дверь. Неужели... Быть не может. Я пошёл в ту сторону и открыл, что удивительно, белую дверь, а за ней... Реально ванная. Охуеть.       — Мне бы так жить, — хмыкнул я, разглядывая комнату. Сама ванная была небольшая вот только здесь было всё: раковина, туалет, душевая и даже джакузи. И откуда у них только деньги на всё это? Богачи хреновы.       Быстро почистив зубы, я вышел из ванной, прикрыв её. И тут я понял, что мне придется ещё другу всё объяснять. Чёрт! И как ему такое объяснить? Он же не поверит!       Выхожу из комнаты, стукнувшись рукой об стену, отчего отваливается накладной ноготь. Почти под мясо.       — Сууука, — шиплю я, прижимая руку к себе. — А это больно. И зачем тогда делать эту херню. Одни бедные ручки страдают, — ещё немного повздыхав, я погладил пальчик и продолжил путь вниз.       Комната Изабеллы находилась на втором этаже. Слева была полукруглая лестница, ведущая вниз. Справа был небольшой коридор, заворачивающий за стену. Не знаю что там, но наверняка комната какая, а в углу цветок стоит. Боже. Ещё одни любители растений.       Медленно спускаясь по лестнице, я осматривался. Лестница была из какого-то дерева хорошо обработанного и покрытого лаком с резными украшениями. На стенах висели картины, на которых были изображены непонятные мне люди. Сами стены были какого-то грязного зелёного цвета. М-да. Ну и вкус у них конечно.       Спустившись, я начал ходить по первому этажу. Оказалось, что прямо посередине, так сказать, коридор, от которого по обе стороны идут лестницы и если пройти ко второй лестнице, то рядом с ней находится кухня. В общем, всё сложно, но надеюсь надолго тут не задержусь.       Зайдя на кухню, я удивился её размерам и, конечно, обустройству. Огромный современный стол с какой-то абстракцией, что стоял посередине, такие же стулья рядом, на которых сидели, я так понимая, мать, пьющая кофе, и отец, читающий газету. Ну и конечно шкафчики сверху и снизу по всему периметру кухни буквой П. Ну и куда же без современного оборудования? Всякие кофемашины, блендеры, тостеры, посудомоечные машины. Чего только не было. Вот это я понимаю богато жить. Повезло девке. Наверное, она там охуела, увидев где проснулась.       — Чего стоишь в дверях? — недовольно спросила женщина. Какая же она ворчливая, однако. — Проходи, садись за стол и ешь. Тебе сегодня в школу.       — Что это за цирк сегодня ты устроила? — спросил мужчина, нахмурив брови и отложив газету.       — Ничего, — ответил я, пройдя, и сел за стол, начиная поедать вкусные оладушки, приготовленные, наверное, для меня, со сгущенкой. В это время взрослые удивлённо на меня уставились, будто перед ними седьмое чудо света. — Фто? — спросил с набитым ртом. Мама никогда не готовила такую вкуснятину!       — Да нет, ничего. Просто ты вроде говорила, что следишь за фигурой, и мы тебе специально, по твоей просьбе, покупали вон те хлебцы с отрубями, — мать указала на стоящие рядом со мной хлебцы, которые я даже сразу и не заметил. Я скривился от отвращения, взял пачку и выкинул в мусорку.       — Дочь, с тобой точно всё хорошо? — обеспокоенно спросил отец.       — Может, ты заболела? — спросила мать, прикоснувшись губами ко лбу, но я увернулся.       — Всё хорошо, правда. Просто я решил...ла... Да, я решила, что стоит покончить с этой гадостью и жить так, как хочу, забыв про все эти диеты и прочую хрень.       — Ну наконец-то моя красавица одумалась! — воскликнул отец и подошёл, чтобы обнять. Я неловко приобнял его, чувствуя, насколько омерзительны эти, которые не мои, губы. Не знаю сколько я буду в этом теле, но с этим ужасом я ходить не собираюсь.       — Мы так переживали за тебя! — воскликнула мать, тоже обнимая меня.       — Ты и так худая, как палка! Так нифига не ешь. Ну наконец-то. Я хоть вкусненького наготовлю. Тортик куплю.       — Хочу Наполеон! — заявил я, на что родители снова переглянулись и рассмеялись. — А, и да, пап, слушай...       — Что такое?       — А можно эти губища как-то убрать?       — В смысле? Ты же сама хотела. Специально для этого сделала их.       — Да знаешь, что-то они мне надоели. Точнее не так. Они мне омерзительны. Хочу обратно своих маленькие губки, — я мило похлопал глазками, посмотрев на отца, который вновь удивился, но потом расплылся в радостной улыбке.       — Ну конечно можно.       — А я тебе сразу сказала, что это некрасиво и тебе не пойдёт, а ты всё упиралась. Видишь, к чему привело?       — Прости, мам. В следующий раз обязательно послушаю.       — Ох, я рада, что ты начала головой думать, а не задницей.       — Да, мам, я тоже рад...рада. Я это... Пойду, короче, одеваться, — с этими словами я взял ещё один оладушек и запихнул его себе в рот, чувствуя блаженство от того, что он таял прямо во рту. Чудесная у неё мать.       — Давай, у тебя пять минут, а потом мы отвезём тебя.       — Ага, — кивнул я, а сам подумал о том, где же я нахожусь раз меня на машине отвозят? Надеюсь не за городом, хотя свой дом это круто.       Поднявшись к себе, я стал осматривать шкафы. Платья, платья, платья... Одни платья! Самых разных цветов, но с глубокими вырезами и очень уж обтягивающие, блестящие и всё в таком духе. Не. В этом нельзя. Дальше пошли юбки. Слишком коротко и кожано. Как это можно носить? Они жопу вообще не прикрывают. Блузки... С ними тоже всё плохо. Ни одной нормальной! Все просвечивающие! Ну что за ужас? Колготки, чулки, стринги... На стрингах мне стало больно. Как это можно носить? Кусок тряпки на тонких лямках. Кошмар. В общем, всё обшарил, но ничего толкого не нашёл. Решил спросить у матери. Может, она чё даст?       Спросил у женщины, которая неимоверно удивилась, снова подумав, что я заболел. Еле переубедил. Дала мне свою одежду. Ну хоть что-то нормальное! И похер, если велико. В том откровенном дерьме я точно никуда не пойду. Из всего, что лежало перед моими глазами, я решил надеть чёрные джинсы, и плевать, что в школу нельзя, и какой-то белый, тонкий свитер с небольшим вырезом. Идеально! Чёрт! Ещё лифчик. И как они эту хуйню носят? В итоге решил идти без него. Тело не моё, так что и стыдно мне не будет.       Пока одевался, сломал второй ноготь. Сука! Что ж так больно-то? Хм, ещё надо бы волосы укоротить и покрасить в другой цвет. Убрать губы, ногти, носить норм одежду и буду принцессой! И плевать на мнение и дальнейшие истерики Изабеллы. Это ей месть за все года. Главное, чтобы она меня уродом не сделала.       Решил не зацикливаться и подумать об этом потом. Нашёл ножницы, что лежали среди канцелярии, ну хоть что-то есть, и начал отстригать этот ужас. Криво, косо, да и ладно... Лишь бы не до жопы. В итоге отстриг по плечи. Немного коряво, но смотрелось неплохо. Сразу стал выглядеть красивее. Точнее её тело стало лучше. Оглядел себя со всех сторон.       — Так намного лучше, — сказал своему отражению, лукаво подмигнув. — Осталось только убрать эти губища и буду, как конфетка! — м-да, и зачем я вообще делаю это одолжение? Ну ходила бы себе страшилой, но... Не могу я быть в этом теле, когда оно настолько омерзительное. А вот сейчас уже намного лучше.       Далее обувь. С ней тоже всё было печально и пришлось просить у матери кроссы. Она нашла белые. Немного больше моего размера, но всяк лучше туфель, в них я точно не пойду.       — Ты готова? — спросил папа, когда я уже спускался по лестнице.       — Да, — весело ответил, подпрыгнув.       — А что с волосами? — удивлённо спросила мать, подойдя ко мне, и начала осматривать, трогая их.       — Да ничего, — ответил я и вывернулся из рук матери. — Неважно. Пошлите уже. Школа не ждёт!       — Ладно. Пошли, — мать моргнула, будто находясь в прострации, но быстро взяла себя в руки и пошла на выход.       Сначала я надел шубу, которая, кстати, оказалась неплохой, и какие-то зимние ботинки на небольшом каблуке. Благо хоть такие были. Остальные с просто огромными каблучищами. И куда в таких зимой? Взял сумочку, хорошо хоть она чёрного цвета, и вышел за родными.       Выйдя из дома, я увидел прямо перед ним огромную машину тёмно-синего цвета. Porsche Cayenne. Охренеть! Одна из лучших марок. И пиздец какая дорогая. По крайней мере для меня. И почему эта идиотка родилась в такой хорошей, богатой семье. Ещё и чем-то недовольна. Вот сучка. Боже. Да эту машину только благословлять и молиться на неё. Она шикарна.       Я с нескрываемым восхищением оглядывал её, забыв о том, что должен делать лицо как можно более беспристрастным. Родичи немного удивленно посмотрели на меня, в который раз за утро, но ничего не сказали. Мы сели в машину, а я с ума сходил от шока и счастья прикасаться к этому идеалу. Высокая посадка, кожаные сидения, тонированные окна, лёгкая музыка и свежий аромат какого-то хвойного леса. Что может быть лучше?       По приезде в школу я попрощался с этими людьми, которых уже начал называть родными — странно да? — и пошёл в школу, смотря по сторонам. Все, кто был поблизости из моих знакомых, удивленно открывали рот и неверяще смотрели на меня, на что я лишь подмигивал, продолжая свой путь. Так, не забыть бы про меня, точнее Изабеллу, точнее её в моём теле.       Зайдя в школу, я оставил верхнюю одежду в раздевалке и обул сменку. Отлично. Теперь дело за малым: встретиться с Нейтом и всё ему рассказать, а также поговорить с этой умалишенной. Вот только я кое о чём, а точнее кое о ком забыл.       — Привет, детка, — ласково проговорил тихий, мягкий голос с небольшой хрипотцой за моей спиной и я почувствовал, как ко мне прижалось сильное, крепкое тело. Нет! Вот этого мне точно не нужно! Ненавижу его! Даже в этом теле. Я тут же отстранился от парня, недовольно смотря на него.       — Всё ещё обижаешься? — усмехнувшись, спросил он, а потом удивлённо добавил: — Зачем волосы отрезала?       — Не твоё дело, — грубо ответил я, показывая всё своё отвращение к нему. Киран явно такого не ожидал. Что, думал буду тебе ноги лизать? Пошёл нахер! Я помню, как ты обходился и продолжаешь обходиться со мной!       — Что с тобой? — всё же выдавил из себя, пытаясь прикоснуться ко мне, но я отстранился.       — Не смей меня трогать, — ненавистно прошипел я, собираясь уйти, но парень схватил меня за руку, крепко держа.       — Да что с тобой? — непонимающе воскликнул он, сильнее сжимая мою руку.       — Отвали! Ты мне отвратителен, понятно? — выкрикнул я, а тот отшатнулся.       — Не понял...       — Объясняю на пальцах: я тебе не нужна, ты держишь меня за игрушку, а я... А мне такой урод, как ты, тоже не нужен! Эгоистичный, высокомерный, самовлюблённый придурок. Вот кто ты. Так что надеюсь сейчас до тебя дойдёт: мы расстаёмся!       — Это же не ты... Ты бы никогда... — на лице у парня был чистой воды шок.       — Думаешь, яиц не хватило бы? Теперь они есть! — я хотел сказать ещё парочку ласковых, но тут мимо нас прошёл Маркус и, схватив меня, потащил за собой.       — Разговор есть, — сказал он, и я мысленно настроился на долгие перепалки с Изабеллой. Но спасибо и на том, что спасла меня от того мудака. Мы прошли к мужскому туалету и зашли внутрь. Спасибо, что не женский. Мне было бы стыдно за себя.       — А теперь поговорим, — недовольно ответила та и только сейчас я заметил, что она с моим телом ничего такого, в принципе, не сделала. Напялила узкие тёмно-синие джинсы — интересно где она их взяла — и чёрный свитер, хорошо облегающий мой торс. Ладно. Неплохо. Только зачем-то глаза подвела карандашом. И где она его взяла? У сестры?       — Разговорами всё равно не поможешь, — пожал я плечами. А смысл о чем-то говорить, если мы не знаем что это такое и вряд ли сможем исправить.       — Что ты сделал с моими волосами? — зашипела она, трогая то, что осталось от её шевелюры, и я заметил, как в глазах появились слёзы.— Ну ты и тварь. Ты хоть знаешь, как долго я их отращивала?       — Блять, если мне придется долго сидеть в твоём теле, то я не намерен ходить с этими лохмами. К тому же... Так твоё тело стало симпатичнее. Ты бы видела пожирающие взгляды парней... — усмехнулся я, отчего девушка ещё больше разозлилась, покраснев.       — Быть такого не может!       — Потом сама увидишь.       — Признавайся, как ты это сделал? — вдруг спросила она, прижимая меня к стене. Чёрт. А ведь теперь эта сумасшедшая сильнее.       — Что? — непонимающе посмотрел, увидев в глазах напротив ярость. Самую что ни на есть настоящую ярость. Ого! Да она, оказывается, умеет злиться?       — Не прикидывайся. У тебя магическая книга какая была или к колдунье пошёл? Отвечай! — встряхнула меня, отчего я несильно ударился головой.       — Да не делал я ничего! Дура сумасшедшая, — приложил всю силу, что была в этом дряхлом теле, дабы отцепить эту ненормальную от себя. — Думаешь, мне нужно было твоё тело? Если бы я колдовал, то выбрал бы тело Кирана, чтобы ему напакостить, но никак не твоё. Так что я тут ни при чём.       — И как это случилось?       — Сам не знаю. Лёг спать в своей кроватке — проснулся в твоей. И между прочим, я не хочу быть в твоём теле! И ты мне не нравишься. Так что я бы с превеликим удовольствием хотел бы побыстрее поменяться обратно, но как это сделать не знаю.       — И что ты предлагаешь? — вдруг спросила та, введя меня в ступор.       — Я? Я предлагаю... Ничего. Ничего не делать, — легко пожал плечами, смотря на закипающую мордашку. Чёрт. А смотреть на себя со стороны очень уморительно!       — Ты ебанулся? Думаешь, мне круто находиться в твоём потном, вонючем теле и каждое утро просыпаться со стояком? — рыкнула та, слегка напугав и меня, но после я вновь разозлился. Это с какого хуя она тут на моё тело гонит?       — А мне думаешь приятно ходить, отсвечивая сиськами и показывая всем эти губища? А также жить в комнате, где всё розовое? Мне тоже не нравится, но, так как я не знаю что произошло и как это исправить, то предлагаю пока ничего не делать. А там решим.       — Ты знаешь, что я могу сделать с твоим телом... — угрожающе начала та, на что я лишь издал смешок.       — Не забывай, милочка, что и я с твоим могу сделать. Причём похуже твоего. Я, например, могу сбрить все твои шикарные волосы на голове, — от моих слов на лице действительно появился испуг. Она даже заткнулась. Да-да, бойся меня. — Ты, конечно, тоже можешь, вот только моё тело мужское да и мне плевать, а вот тебе... Думаю, что нет. Так что не забывай о себе, когда будешь делать что-то с моим телом. Ты просто представить себе не можешь, насколько я страшен в гневе. Не советую меня напрягать, — с ухмылкой договорил я и увидел, как на моём собственном лице брови поползли вверх. Испуг сменился удивлением. От шока девушка, что в моём теле, не смогла ничего ответить. — Раз на этом всё...       — Нет. Подожди. А как же Киран? — вдруг заговорила та.       — А что с ним?       — Ну... Он же теперь не знает где и кто.       — Не волнуйся. Я его брошу. Точнее уже бросил, — усмехнувшись, пожал плечами и заметил в глазах напротив настоящий пожар. Девушка стиснула кулаки, наступая на меня. Я начал пятиться, понимая, что намного слабее и мне точно не выиграть. Но я нисколько её не боялся. Она не сможет подпортить собственное личико.       — Ты мерзкая тварь! Я его люблю! Ты не имеешь права портить то, что мне дорого! Это моя жизнь, мой парень! Ты не имеешь права!       — Имею, не имею, это уже не мои проблемы. Он всё равно тебя не любит и плевал с высокой колокольни. И мне он не нужен.       — Ну ты и дрянь, — чуть ли не рыкнула та, смотря на меня опасно полыхающими глазами. — Ненавижу тебя! Ненавижу, падла! — начала истерить, краснея. На глазах появились слезы, побежавшие по щекам. Мне даже стало слегка жаль её. Вот только Кирану она все равно не нужна. — Я не позволю разрушить наши с ним отношения! — выкрикнула в каком-то отчаянии.       Я ничего не ответил, отвернувшись, и вышел из туалета. М-да, веселье только начинается. Вот только к чему оно приведёт никто не знает.