Не смей

О том, что Шань когда-либо сам лично придет к Чену, он никогда не думал. В тот раз ему было... ужасно. И это самое подходящее слово к тому, что он испытал, пусть и во много миллионов раз меньше оно передает настоящее. С Тянем он так и не повидался: громила уволок его в тот момент, когда Чен кончил. Как выяснилось много позже, сразу в аэропорт - жестоко по отношению к ним обоим. Однако время идет, раны, может, и не исчезают бесследно, но затягиваются уж точно. Да и быт с его проблемами, встрясками и пинками под зад тоже способствует отвлечению. В частности, бегство от натравленных Змеем отморозков. Его, может, и перевели в другую школу, только он не забыл о своей любимой жертве, продолжил его терроризировать, зная, что уж сейчас точно никто не спасет и не поможет. Несколько раз он сбегал, прекрасно зная, где можно повернуть, чтоб срезать путь, и где заныкаться, пережидая. А после шел спокойно домой, обнимал маму, склоняясь теперь уже сильно, чтобы вдохнуть запах ее волос. Успокаивался и готовился к занятиям. Не в этот раз... Дома его никто не ждал. Не сказать, что прихожая или дом в целом были разворочены - так, некоторые вещи только в беспорядке, вот только записка в самом центре небольшой прихожей сразу бросилась в глаза. А ее содержимое вызвало табун мурашек и липкий холодный пот. "Ты знаешь, куда идти, дорогой. И знаешь, сколько нужно, чтобы увидеть свою дражайшую маму в целость и сохранности." Блять... Блять! Блятьблятьблять!!!! Сумма, о которой говорил Змей, для Шаня была действительно внушительной. Ее не было даже близко. Совсем. Никак. Но он все равно пошел - просто поговорить, попытаться оттянуть время, уговорить подождать совсем чуть-чуть. Мыслей о том, что он будет делать, когда добьется отсрочки (даже не вспоминая слово "если"), не было. Верилось, что сможет уболтать. Смог. И маму смог увидеть. Очень напуганную маму, которая даже не была привязана к стулу, а просто сидела на нем, усиленно делая вид, что вокруг не стоят амбалы, следящие за каждым ее движением. А Змей как всегда в своем репертуаре: творит херню, несет дичь и в общем выглядит, как обдолбыш. Хотя почему "как", наверное он в умат просто, поэтому и говорит такое... В самом деле, кто поверит в то, что Змей, оказывается, питает к нему - Мо Гуань Шаню - нешуточный интерес, причем сексуальный. И пока еще - конкретно сейчас - он может решить все проблемы свои одним согласием, а вот если воспользуется отсрочкой, но не выполнит то, что должен, тогда по нему пройдутся всей компанией Ше Ли. И маму его ждет та же участь - ведь она красивая женщина, а в их кругах есть те, кто любит зрелых. Мама все это слышала - еще хуже. И компания тоже - они уж откровенно поржали. И вот сейчас Шань шел домой и совершенно не знал, что делать... Решение нашлось само, когда он проходил мимо одного из клубов - вспомнилось предыдущее посещение, хотя и смутно. Мысли цеплялись одна за одну, не давали выстроить их в цепочку и рассмотреть что-то конкретное. Он остановился, вдохнул, выдохнул и пошел совершенно в другую сторону: сейчас главное, добраться до того клуба и как-то выцепить Хэ старшего или его акулу. А там уже разберемся. Мо никогда не был дураком или тупым - прекрасно понимал, чем обернется этот поход. Вот только это уже не важно. Важна мама... чтоб ее оставили в покое. Мысли о том, что он идет примерно на то же, что ему предложил Ли, Шань упорно гнал, потому что не примерно и не то же. Совсем. Ведь в одном случае ты попадаешь в зависимость к отбитому отморозку, который меняет свои желания и слова так, как ему заблагорассудится, и не ясно, что придумает его больное воображение, когда тело насытится желаемым десертом, а именно так Рыжий себя иногда ощущал под взглядом змеюки. В другом же случае получалась тоже зависимость, но уже от человека, который имеет хоть какие-то представления о соблюдении слова и данных обещаний. Да и можно было рассчитывать, что групповухи не будет (хотя откуда он знает?). Когда Мо подходит к клубу, его туда не пускают, что было ожидаемо. Он просит позвать управляющего или владельца, но тут тоже отказывают. Шань настойчив и в конце концов, через десять минут откровенных перепалок (ладно, хоть без мордобоя) охранник зовет управляющего. А тот удивляется сначала, а потом ухмыляется, когда видит паренька. - Ну, привет, Рыжик! - он лучезарен, так и не скажешь, что сейчас будет подъебывать, - Неужели так понравилось в прошлый раз, что захотел опять к нам? - голос сам елей. - Я могу увидеть господина Чена? - все самообладание в кулак. - Ммм... нет? - опять улыбка. - Почему? - Наверное, потому что раз он тебя выкинул после одного использования, значит, ты ему неинтересен. - Тут другое. Передайте ему, что Рыжий здесь и хочет поговорить. - А с чего ты решил, что он здесь вообще, пацан? - С того, что сегодня вечер пятницы, к тому же, конец месяца - почти выходной. Скорее всего, витрина с десертами - или как там вы это называете - будет сегодня. Сделки с немаленькими суммами. Поэтому он, как владелец, будет здесь. Если не поучаствует, так хоть понаблюдает. - Хм, - после некоторых раздумий мужчина сделал знак и Мо пропустили, - Учти, я только доложу о твоем присутствии, принять тебя или нет - он сам решит. Посиди тут. Шаню указали на небольшой и очень удобный диванчик в одном из внутренних коридоров заведения. Однако несмотря на то, что коридор не общего обозрения и пользования, люди здесь бывали... и каждый подкатывал к нему с одним определенным намерением. Рыжий не распускал руки и старался вежливо отвечать только от того, что знал - вмажет кому-то, и ему не жить. Все же, когда ситуация дошла до критической точки и парень готов был наплевать на свое благоразумие, из двери показался тот самый громила и коротко выдал: - Рыжий! - и дернул головой, показывая, что нужно зайти. Тот урод, что в это время откровенно лапал Мо, хотел было возмутиться, но увидел, кто именно обращается к пареньку... и сразу все желание отпало. Шань уверенно держался, хотя ему было не по себе. Братья были удивительно похожи, но в то же время и абсолютно разные: не было в Тяне той самой жесткости, что была в Чене с лихвой; не было в нем и холодного расчета, который, казалось, сочился отовсюду. Да много чего их различало на самом деле, однако ж генетика была совсем против этого - сделав двух мужчин очень похожими. - Я слышал, - без вступлений начал Хэ старший, - У тебя ко мне разговор. Говори. - Мне нужны деньги, - сказал и выдохнул, однако взгляд не опустил. - И сколько? - совсем спокойно. Мо не стесняясь подошел к столу, взял бумажку и написал на ней сумму - от чего-то не хотелось ее произносить. - И зачем тебе столько? - он не издевается, нет, но незнающий человек может подумать только так. Вот только Рыжий не относится к ним - он слишком хорошо знает мимику этого семейства. - Не делайте вид, что не знаете... - буркнул он грубовато, но после взял себя в руки, - После того, что случилось с нашим рестораном и отцом, у семьи остались большие долги. Мы их выплачивали относительно спокойно, пока один ушлепок их не выкупил. Все разом. И там пошли уже другие проценты... - голос дрогнул, дыхание сбилось, - Сейчас мама у него и его банды. И... он пустит нас обоих по кругу, если я не принесу деньги. - Как зовут этого... ушлепка? - казалось, это слово само по себе претит ему. - Шэ Ли. - Знакомое имечко... Би, разберись. - Вот так просто? - Шань был в шоке. Ему в ответ была ухмылка. - А вот это, Рыжий, уже другой разговор... - Чен откинулся на спинку кресла и окинул его взглядом с ног до головы, - Мама - это святое, тем более твоя... Госпожа Мо в своей жизни перенесла много тяжестей и невзгод, такое обращение с ней недопустимо. Однако ты знал, когда шел сюда, что у нас не бывает ничего просто так, - быстрый кивок в ответ, - Знал. - Я согласен. Сделаю все, что скажете. - Такими формулировками я б не стал разбрасываться, малыш, - отчеканил старший, помолчал, - В общем так! Мы сидим с тобой здесь и наблюдаем за аукционом, пока Би не позвонит. А позвонит, уедем сразу. - Х-хорошо. - Пока садись или ложись - как хочешь. Можно заказать еду, если хочешь. - Спасибо, - осипшим голосом, - Кусок в горло не лезет. Больше они не проронили ни слова до тех пор, пока не раздался звонок. - Сынок! - раздалось громко и четко, - Я уже дома! Спасибо господину Хуа Би. Мама улыбалась, глядя в экран, и параллельно пыталась что-то делать на кухне. А за ее спиной маячил улыбающийся здоровяк. - Я скоро приеду, только блинчиков съем. - Можешь не торопиться, - Хэ был спокоен. Дальше та же тишина, только уже другая: у Мо от сердца отлегло, мама в порядке и прекрасном расположении духа, раз решила угостить того мужика своими блинчиками. Они делали все в безмолвии: спускались на подземный этаж парковки, садились в машину, ехали куда-то. Оказалось, в дорогую гостиницу. А потом оказалось, что в ней у Чена выкуплен этаж и это больше квартира, чем номер, которая захватывала дух - все очень красиво и функционально, ничего лишнего, ни одной неуместной детали, кроме него самого здесь не было. - Что ж... - Хэ не стал как-либо тянуть время, давать привыкнуть и что-то еще. Нет. Стянул пальто, разулся и плюхнулся на диван, - Я жду. А вот тут по Рыжему прошлась внутренняя дрожь: он деревянными пальцами стянул рюкзак и куртку. Разувался вообще не помнит как... Подошел к мужчине и встал напротив. Его начинало трясти: если в том клубе он был сконцентрирован на маме и ее безопасности, то тут подкатила тошнота от всех воспоминаний и фантомная боль. - Ты можешь сесть ко мне на колени, - подсказал Чен, с интересом его разглядывая. Кивнул и с усилием заставил себя двинуться. Вся решимость отступала, однако он знает, что должен... Ставит одно колено на диван, опирается рукой у головы старшего, ставит другое колено на диван - будто оседлал. А Чен внутри ликует. Он видит, как парню дается все это, поэтому не торопит. Он знает, что тот сделает действительно все, что скажешь. Знает, что ему тяжело, плохо и больно... Волнует ли его это? Совсем немного. Ведь он знает, что в его руках сейчас большая драгоценность, которую ни в коем случае нельзя упускать, а вот насладиться стоит. Хэ почти невесомо проводит по ногам от коленей к бедрам, оглаживает их, постепенно усиливая нажим. Иногда заходит на бока и ягодицы, но так - не задерживаясь надолго. Он тянет футболку, которую Мо оставил, вверх и откровенно любуется жилистым мальчишеским телом. В прошлый раз все было второпях, не удалось рассмотреть, а вот сейчас он смакует, правда, недолго. Футболка летит куда-то на пол, а вот руки с силой впечатывают одного в другого - поцелуй выходит жаркий и яростный, будто бы его, Мо, сейчас пытаются сожрать. у Чена будто тормоза сорвало и слетела вся размеренность и вальяжность движений, обнажив жадность и резкость. Только совсем не как в тот раз. По-другому ощущается: если тогда всё нутро вопило в ужасе от опасности, то сейчас Шань понимал - ему ничего не угрожает. Чен сжимает бока, царапает их короткими ногтями, с силой надавив, сажает парня себе на бедра полностью, он впивается-вгрызается в шею, оставляя засосы, и все плотнее приискивает Мо к себе - тот уже чувствует его стояк и начинает мелко подрагивать. Чтобы как-то отвлечь себя, занять, Шань начинает расстегивать и стягивать с Чена рубашку, чем очень того удивляет. Забавляет даже, можно сказать. Он сам тянет руки к ремню и брюкам Хэ, высвобождая и себя одновременно. Он закусывает губу и пытается сдержать стон, когда Чен закусывает сосок особо сильно. Он начинает двигать рукой, пытаясь вызвать возбуждение у себя и отвлечь внимание Чена. Однако Хэ искушенный в таких делах человек: опрокидывает Мо на диван, стягивает с него штаны полностью и без приготовлений заглатывает - просто знает, что парня надо расслабить, иначе будет как в тот раз. От этого действа у Шаня перехватывает дыхание и вышибает все мысли из головы - такое и предположить невозможно было. Плюс, несмотря на то, что они с Тянем встречались весь последний год старшей школы, до секса, даже орального, у них не дошло. Их максимум - взаимная дрочка и горячие поцелуи. А тут вот... Чен был доволен, что пацан все же расслабился. Он спокойно относился к минетам и риммингу, потому как расслабленный и довольный партнер дает больше удовольствия. Хотя да, жесткий секс он тоже любил, как уже можно было заметить. Даже несмотря на все это, Шань пытался сдерживаться, не кричать и меньше стонать. Не получалось, но выглядело очень мило. А уж когда Чен все слизал и проглотил, вообще отвернулся и не знал, как поднять глаза. Он даже не подозревает, насколько возбуждающе выглядит в этот момент - красные скулы, красные пятна на шее и, кажется, даже на плечах; ярко выделяющиеся веснушки, подрагивающие ресницы и припухшие искусанные губы, которые он терзал, пытаясь сдержаться. А еще куча засосов и укусов по шее, плечам и груди. По всему этому жилищу растолканы бутылочки со смазкой и презервативы. Не сказать, что он сюда кого-то приводил часто, но все же. Предусмотрительность никогда еще Чену не мешала. Так и сейчас, не пришлось прерываться и идти в спальню - можно и здесь. Мо вздрагивает и зажимается, когда Чен начинает его смазывать. Он жмурит глаза и упорно гонит от себя воспоминания. - Если будешь так зажиматься, будет больно, - спокойно, - Я не хочу, чтоб тебе было больно. Он давит на вход хорошо промазанным пальцем и погружается в него. Уже от этого Шаню больно, ноги сводит судорогой, и он пытается зажаться. - Тише, тише... - Чен сосредоточен, подливает еще больше смазки. И ему плевать, что на диване будут пятна. Плевать, что приходится долго ждать. Плевать, что момент своего удовольствия оттягивается. Просто плевать. Потому что трахать сломанное морально и физически тело не приносит никакого удовлетворения. Ты получаешь удовольствие из-за рефлексов, стимуляции простаты, но совсем не те эмоции. Да и не на один раз он тут нацелился, поэтому готовит тщательно. На ввод второго пальца уходит слишком много времени, и с ним под закрытыми ресницами видны слезы. Хэ отвлекает прикосновениями, тихими словами, гладит начинающий вновь вставать член... и убирает пальцы, оглядывая прекрасное творение рук своих: раскрасневшийся и пылающий Мо лежит перед ним полностью раскрытый. Он пытается сдержаться и не показать возбуждения, он явно сам себя стыдит за получаемое удовольствие, он борется с кошмаром прошлого, но не справляется с этим - слишком непосильная задача перед ним, удержать это все. А Чен уже дальше не тянет: раскатывает резинку, смазывает и начинает аккуратно входить, опираясь на локоть у головы Мо. Когда входит головка, останавливается на время и сцеловывает влагу с рыжих ресниц. А потом резко подается вперед и попадает сразу по простате, от чего слышит вскрик под собой и видит расширившиеся в удивлении глаза. И если сначала, пока входил, он продолжал целовать и вылизывать шею, наслаждаясь прекрасным природным вкусом партнера, то сейчас, во время бешеной гонки впечатался лбом в основание шеи и таксикоманил Рыжим, а тот в свою очередь вцепился в широкую спину и, кажется, разодрал ее до крови. Когда Чен начал ускоряться, приближая оргазм, он просто вцепился ему зубами в плечо, иначе раскрошил бы их себе. А тот на это зарычал и стал двигаться еще яростнее. Оргазм был бурным у обоих. После него Хэ просто рухнул на Мо, придавливая. Когда Шань зашевелился, чтобы освободиться, он указал направление, где душ. Сказал, что там есть все необходимое, а после добавил: - Ты же не думаешь, что мы этим ограничимся? - Конечно, нет, - сказал Мо, закрываясь в ванной. Он все прекрасно понимал: и то, что это не последний раз сегодня, и то, что это вообще всего лишь первая ночь оплаты. Сколько их будет? А имеет ли значение количество, когда ты осознанно на это пошел, спасая близкого человека и себя? Да и не так ужасно все это и оказалось, на самом деле. У тебя хороший вкус Тянь... Совсем не жаль, что я его у тебя забираю.