***
Наступил новый день. Выспавшийся и настроившийся на продуктивную работу Антон положил в сумку ножницы и банку и отправился в путь. Когда он только Вышел за дверь, Арсений окликнул его. (Арсений) — Подожди! (Антон) — Да, наставник? (Арсений) — Болото Сонной Ивы находится достаточно далеко для пешей прогулки. Несколько часов только туда идти будешь. Я телепортирую тебя, подожди. Арсений исчез в доме и менее чем через две минуты вернулся. На шее его болтался медальон с черным многогранником в центре. Антон уже видел его, поэтому понял, что нужно сделать. Встал на дорожке, выпрямился и стал думать только о нужном болоте. Попов встряхнул руки, направил обе ладони на парня и стал медленно шептать заклинание. Заняло это буквально десять секунд, после чего земля под Антоном загорелась окружностью, поднялись стены из бордового света и раздался щелчок, после которого силуэт парня растворился в воздухе. (Арсений) — Удачи… Шастун открыл глаза, как только почуял характерный для болота запах. Гниль и грязь покрывали почву под ногами, из-за них же ботинки понемногу затягивало вниз. Не было привычного пения птиц, стрекотания насекомых или дуновения ветра — абсолютная тишина, подобная киселю растеклась над болотом и его окрестностями. Антон аккуратно пробирался дальше сквозь редкие кусты, иногда хватаясь за них, чтобы не увязнуть. Казалось, с каждым метром температура воздуха понижалась, а дышать становилось труднее. Туман, который у окраины болотистой местности лишь робко ползал у щиколотки, теперь стоял стеной, не давая увидеть дальше пары метров. Антон дышал реже, но глубже, привыкая к здешней плотности воздуха, отмечая в мыслях странный запах, добавившийся к гнили. Внезапно послышался шелест. Он был достаточно громким, учитывая отсутствие других звуков, и нарастал с каждым шагом. Словно банным веником били в воздухе, по земле и воде. Шастун напрягся, но продолжал идти, теперь опираясь на палку, которую, к счастью, нашёл по пути. И нужна она была не столько против топи, сколько против желания уснуть. К центру болота почва стала твёрже, облегчив передвижение, но сон становился невыносимым. Антон бил себя по щекам, щипал и менял темп ходьбы, лишь бы не задремать, потому что шелест был уже совсем рядом. Сквозь прикрытые веки парень заметил, что туман становится ещё непрогляднее, и это его не обрадовало. Сделав очередной шаг, Антон наткнулся палкой на что-то средних размеров и, превозмогая дремоту, опустился на корточки, чтобы рассмотреть. Это была туша волка, странно помятая, со смолой на шерсти и отпечатками на участках кожи. Шастун хотел бы, чтобы страх в миг убрал сон, но этого не произошло. Следующие шаги дались с большим трудом, но они того стоили, ибо парень достиг центра болота. На небольшой возвышенности из почвы росло огромное дерево: длинные и чересчур гибкие ветви, усеянные иссиня зелёными каплевидными листьями, словно стекали вертикально вниз к воде; некоторые из них вздымались, как змеи и сновали в воздухе, словно в поисках чего-то. Толстый ствол смотрел на героя большими дуплами, из которых вытекала странно жидкая розовая смола. Корни уходили в заболоченную воду, показываясь на некотором расстоянии изогнутыми спинами. В совокупности с непроницаемым туманом эта картина была поистине зловещей. Антон ещё не до конца потерянным рассудком смог заметить две особенности, ужаснувшие его. Первая из них заключалась в том, что сверху, на самой макушке Ивы располагался гигантский цветок такого же цвета, как и листья дерева. И именно он выделял туман! Вторая же — действия веток. Несколько гибких лоз Ивы сжимали тушу лося, неизвестно как сюда забредшего, и бесцеремонно проникали в неё. Задний проход, рот, ноздри и уши подвергались жестокому проникновению ветвей, усыпанных крепко держащимися листьями. Неизвестно было, что искали конечности дерева, но одновременно с этим другие лозы хлестали по бокам бедного животного, наверняка оставляя ссадины и отметины. Лось не кричал, значит был уже мертв, к его счастью. Антон пришёл в ужас. Достав ножницы из сумки, он взял их покрепче и, судорожно сглотнув, двинулся к Иве. Ближайшие ветви резко вышли из состояния покоя и напряжённо застыли в воздухе. Шастун выставил перед собой оружие и приблизился — лозы не двигались. Они ожидали удобного момента для нападения, понимая, что в руках у парня что-то опасное для них. Поэтому подпустили его совсем близко. (Антон) — Сонная Ива,… мне всего лишь нужна…горсть твоих листьев. Я заберу и уйду…обещаю. Антон протянул руку и, к его удивлению, смог взять одну из лоз. Та не сопротивлялась от слова совсем, поэтому процесс состригания прошёл очень быстро. Засыпав полученный ингредиент в банку, Шастун попытался отшагнуть, но в бессилии упал, измаравшись в грязи. Он не потерял сознание, к сожалению или счастью, но и двигаться не мог. Состояние на грани сна — вот как это можно было описать. И пока Антон пытался не паниковать и вернуть трезвость рассудка, дерево удовлетворённо зашуршало. Лозы обвили руки и ноги парня, подняли примерно на два метра над землёй, тогда их собратья принялись ощупывать новое тело. Их тонкие концы проползали под слоями одежды, старались оттянуть её с довольно большой силой, из-за чего она шла по швам и рвалась; иные же забирались в нос, проталкиваясь насквозь из одной ноздри в другую, исследовали рот и уши, неприятно щекотя и раздражая организм героя. Антон сквозь сон вскрикивал, когда проникновение оказывалось чересчур глубоким, на пару секунд возвращаясь в реальность. Тем временем Ива набирала обороты в своих пытках: одежда, точнее уже порванная ткань, лежала внизу, бесполезная и грязная, а по голому телу теперь прилетали хлесткие удары. Словно плети были изящные конечности дерева, они размахивались и с характерным шлепком обрушивались на покрасневшую кожу. Кое-где та покрылась ссадинами и даже кровоточила, вызывая жуткую боль у несчастного Антона. В то же время особо любопытные лозы протискивались в сжимающий от страха анус парня, в его уретру. Шастун выл от боли, всё чаще и чаще выбираясь из сонного проклятия. А Ива не прекращала, лишь всё глубже толкалась в отверстиях. Видимо ей не нужен был труп, потому что в уши она не толкалась дальше безопасного расстояния, только издевательски тёрлись острые кончики листьев внутри ушного прохода. Всё тело Антона по прошествии нескольких минут покрылось длинными полосами и кровоподтёками, включая щёки, шею, ствол члена, ягодицы и даже ступни. Сонливость ослаблялась нестерпимой болью, но не исчезала, так как её источник — сонный туман, источаемый деревом — окружал полностью. В один момент ветви переместились в воздухе, поднеся парня к стволу. Дупло, источяющее розовую жидкость было весьма широким, поэтому то, что произошло дальше, не закончилось плохо. Антона засунули в ствол ногами вперёд и стали опускать до уровня груди, обмакивая в теплой субстанции и прокручивая то по часовой стрелке, то против. Пробравшиеся внутрь дупла лозы помогали жидкости попасть в разные места: раздвигали ягодицы и анус парня, толкались в уретру, тем самым загоняя розовый сок туда. Не найдя больше отверстий, Антона вытащили и, к его несчастью, затолкали обратно, но уже головой. И опять же ветви любезно растолкали жижи в ушные проходы, нос и немного в рот, но почти сразу вытащили наружу. Ива понимала, что парень может задохнуться, а этого ей не требовалось. Заняв прежнее положение в воздухе, ветки растянули конечности Антона, с нежностью проскользили по его мокрому телу и внезапно хлестко ударили. По мокрой коже удары приходились ещё жёстче, словно дерево вошла в азарт и не могло нарадоваться своей новой игрушке. Тонкая плеть со множеством колючих листьев свистела в воздухе и опускалась на перепачканное тело Антона, оставляя красную полосу и жгучую боль, частично стряхивая жидкость. Лозы бесцеремонно раскрыли челюсти парню и ёрзали внутри, спускаясь по стенкам горла, царапали их. Иные проворачивались через нос, выходили через рот и вновь заползали в нос, чтобы продолжить адский круг мучений.***
Арсений в напряжении ходил по дому, смотря на часы. Он знал, что это дерево очень опасное и коварное, но и помогать он не в состоянии из-за договора наставничества. Или же может? В сомнении замерев у двери, мужчина бросился к собственной комнате и вернулся оттуда с пузырьком мутно розовой жидкости, которую тотчас выпил. Выйдя во двор, Арсений воздел руки вверх и резко скрестил их на груди, после чего исчез.***
Антон давился и безудержно кашлял. Лозы больше не довольствовались одним ртом и заползали в горло, стремясь благодаря своей длине пробраться гораздо глубже. С задним проходом парня была такая же ситуация, то есть ничуть не лучше. Тонкие ветки сплетались в пучок и толкались сквозь отверстие ануса, царапая его и раздвигая. Член Антона стал ярко красным как от внешних, так и от внутренних воздействий. Тело парня знатно пострадало от своеобразных плетей, если его в скором времени не спасти, то будет поздно. И к счастью, спасение пришло. Возле дерева появились красные искры, секундой позже — мужчина. Арсений уверенно встал на болотную почву и взглядом оценил ситуацию. «Выбить из ветвей, забрать сумку, телепортироваться» — план в его мыслях был прост и быстр, оставалось его реализовать. (Арсений) — Отдай мне его. Ива возмущённо вскинула все свободные ветви вверх, выпустила больше тумана. Но мужчина не дрогнул, наоборот, вытянул руку по направлению к стволу и едва слышно произнёс: (Арсений) — Инфернас… Ствол дерева вспыхнул в месте, на которое указывал Арсений, тут же затрещала его кора и ветви в агонии стали метаться в воздухе. (Арсений) — Опусти его на землю. Ива послушно спустила тело парня вниз, где его принял под руки Арсений. Повесив Антону через плечо его сумку, мужчина сделал несколько шагов прочь от дерева, но потом всё же развернулся. Круговым движением сжал в кулак вытянутую по направлению к нему ладонь и, моргнув, потушил огонь. Ива перестала буянить и с раздражением наблюдала за покидавшими болото путниками. Арсений сделал такое же движение, что и во дворе дома, только с плотно стоящим рядом Антоном, и тут же двое телепортировались.***
Парень отлёживался в своей кровати почти сутки, находясь под строгим контролем и заботой своего наставника. Лишь когда от ран остались небольшие шрамы, Антону вновь разрешилось куда-либо ходить. (Антон) — Наставник, но тебе же нельзя помогать мне в сборе? Как ты спас меня? (Арсений) — Скажем, нашёл лазейку в правилах. Листья ты собрал сам и положил в ёмкость для транспортировки сам, дальнейшее, видимо, не считалось за помощь. Хотя, если бы ты попал в лапы дерева раньше, чем собрал листья, магический контракт не позволил бы мне спасти тебя. Жестоко и опасно становится магом. «Придётся идти в менее опасное место завтра, менее опасное, но более неприятное» — размышлял Антон, глядя сквозь окно на высокий и и широкий лес.