В дверь настойчиво и громко постучали. Из коридора слышалось множество мужских голосов.
«Кто там? Странно... Кейл всегда предупреждает, когда приходит, и всегда приходит один. И он же сказал, что командировка затянется на месяц. Слуги тоже обычно избегают этой части дома...»
Юноша, видимую из-под одежды часть бледной кожи которого покрывали свежие синяки, ссадины, засосы и укусы, посмотрел на часы. Обед уже прошёл, а до ужина оставалось ещё не меньше четырёх часов. Кейлу стало страшно. Он хотел было отложить книгу, которую до этого читал, и спрятаться в гардеробной.
«Кейл говорил, что, если что-то случится, там должен быть пистолет. Я ещё не очень хорошо стреляю, но, думаю, он обрадуется, если я его использую.»
Однако юноша не успел ничего предпринять: дверь под натиском извне слетела с петель, и несколько вооружённых мужчин ворвались в комнату. Впереди всех стоял темноволосый юноша на вид не на много старше самого Кейла.
«Кто эти люди? Как они сюда попали? Оружие? Неужели они пришли по приказу отца? Только не это! Нет, главное не показывать, что мне страшно. Действовать так, как учил Кейл, как учил Кейл.»
— Господин Белая Звезда, вы окружены, сдавайтесь, — грозно сказал тот самый юноша, очевидно, главный здесь.
«Они приняли меня за кого-то другого? Мы с Кейлом довольно похожи. Если они пришли за ним, то нужно сбить их с толку. Главное — выиграть время.»
— Кто вы, блять, такие, сукины дети, чтобы я вас слушался? Выломали дверь к хуям собачьим, а платить потом кто будет? Деньги, между прочим, из воздуха не берутся.
Красноволосый юноша скрестил руки на груди и надменно вскинул подбородок, с презрением глядя на толпу. Кейл Барроу множество раз показывал ему, как нужно вести себя в подобных ситуациях.
«Кейл, наверное, будет ругаться, за то, что я матерился. Но если мне удастся справиться с этим, он меня похвалит? Я надеюсь, что да. Эти ублюдки же из полиции?»
— Руки за голову. Вы не в том положении, чтобы сопротивляться, — лидер этих недоумков внимательно следил за каждым движением оппонента.
— Как грубо. Стражи порядка, блюстители закона, а ведёте себя, словно последние отморозки с улицы. Не разобравшись, что к чему, хватаете ни в чём не повинных граждан. Какая жалость.
«Надавить на слабое место. Как показывал Кейл.»
— Довольно этой ерунды. Взять его, — скомандовал черноволосый.
Мужчины, до этого сохранявшие какую-никакую дистанцию, окружили Кейла плотным кольцом. В этот момент юноша конкретно запаниковал: ему одному не выстоять против крепких вооружённых ребят, а на помощь ему вряд ли кто-то придёт, всё же его репутация в этом доме оставляла желать лучшего.
«Главное, добраться до гардероба. Там пистолет, да и места не так много, почти не развернёшься. Кейл говорил, что там двери очень прочные, можно будет выиграть время и позвонить ему. Может быть, он пришлёт кого-нибудь. Только бы успеть...»
Страх и адреналин в крови сделали своё дело. Юноша с небывалой прытью увернулся от людей с оружием, вдарил кому-то промеж ног и рванул в сторону двери и спасения. Кровь стучала в висках. Ещё чуть-чуть, совсем немного, пару метров, и он будет в безопасности... Последний рывок...
Кто-то успел поставить подножку, и юноша с грохотом рухнул на покрытый керамической плиткой пол. Слёзы боли брызнули из глаз, но Кейл держался. Нельзя, чтобы кто-то их увидел.
— Прекрати сопротивление. Ты жалок.
Больше всего пугал этот холодный голос и презрительный взгляд лидера группы. Он смотрел на него, как на кусок дерьма.
В голове один за другим мелькали воспоминания давно прошедших и, казалось бы, забытых дней, того времени, когда каждый школьный задира считал своим долгом поставить ему хотя бы один синяк. У всех тех детей глаза были точно такими же, как у этого ублюдка: холодными и презрительными, без капли жалости. Так на него смотрела и его мачеха, и сводный брат, и даже родной отец... То, что Кейл так отчаянно хотел забыть и, стараниями своего парня, уже почти забыл, вновь всплыло в памяти, погружая в пучину отчаяния и страданий. Чем он всё это заслужил?
— Не думал, что тот, за кем мы бегали практически год, окажется таким ничтожеством, — темноволосый юноша презрительно фыркнул. Кажется, ему было мерзко от одного лицезрения красноволосого.
— Выблядок. Только и можешь, что глумиться и пасть свою вонючую разевать. Видимо нашему блюстителю закона никто не сказал, что его обязанность защищать слабых, а не калечить. Грёбаный сукин сын. Только кулаками махаться и умеешь... — словно змея шипел Кейл, кривясь от тупой боли в боку и локтях.
Хенитьюс продолжал цедить ругательства в сторону черноволосого, скалясь в надменной улыбке, больше похожей на гримасу боли, пока не почувствовал резкую боль в области виска. В глазах потемнело, и юноша вновь рухнул на пол, отчаянно цепляясь за остатки сознания.
Дальнейшие события были словно в тумане. Яркий свет в глаза, тёмный силуэт и такой же по-светлее. Было страшно и ужасно больно, грубая верёвка врезалась в тело. Однако слёз не было, словно пересохли, словно уже были не нужны вовсе.
Горло тоже саднило, словно он что-то кричал, но звука не было. В ушах какой-то белый шум, а перед глазами пелена. Страшно...
Потом его скрутили и что-то вкололи в руку. Грубо, словно какому-то зверю, не человеку.
«Кейл будет переживать, когда вернётся, наверное, он запрёт меня в качестве наказания... Так мне и надо...» — подумал юноша перед тем, как окончательно потерять сознание.
Очнулся Кейл уже привязанный к кушетке. Рядом сидели несколько врачей-мужчин, но они не обращали на юношу никакого внимания. В машине воняло потом, дерьмом, какими-то медикаментами и дешёвыми сигаретами. Тело туго стягивали какие-то белые тряпки. Всё ужасно болело, даже Кейл Барроу в гневе был более ласков с ним. Юноша ненавидел такую боль, ненавидел врачей, которые причиняют боль, продолжая невинно улыбаться, словно святые. Лицемерные гады. Они были самыми ужасными людьми. Несмотря ни на что, Кейл всегда был честен с ним, да, бил, да, калечил, да, ругался на него и сильно ревновал... Но он никогда не обещал, что будет нежен, не говорил ласковых слов, если в них была ложь. а если и лгал, то в отношении себя и своего не самого лучшего прошлого, но никогда — в отношении действий.
Машину тряхнуло, и тряпки сильнее врезались в нежную кожу. Кейл закричал от боли, но ему лишь грубо вкололи что-то в руку, наверное, успокоительное. Подействовало то лекарство, или нет, юноша не знал, но теперь молчал, стараясь не издать ни звука. Было страшно, что это повторится вновь, что опять будет больно, что он опять не смог ничего сделать. Он всегда боялся оказаться снова беспомощным.
«Надеюсь, Кейл будет жить. Надеюсь, я хоть чуть-чуть помог ему...»
***
Кейл проснулся в холодном поту. Он повернул голову: под боком, тесно прижавшись всем телом, уткнувшись носом куда-то в районе шеи, спал Барроу.
— Айгу... Это был всего лишь сон...
Юноша выдохнул и прикрыл глаза, расслабляясь. Выбраться из стальных объятий мужчины он даже не собирался пробовать — бесполезно; тем более, что прошлой ночью Барроу нещадно его отодрал на всех возможных поверхностях. Благо хоть сам убрал следы их ночного безобразия. Всё же играться с терпением главного антагониста было плохой, нет, ужасной идеей, по крайней мере для его задницы и поясницы.
Поудобнее устроившись на подушках, Кейл стал размышлять о том, что ему приснилось. Ему и до этого снились кошмары, но их он помнил довольно смутно, от них оставался только липкий страх и ощущение опасности. Недавний же сон был очень ярким и до боли реалистичным, но, что более важно, там было так много подробностей и мелких деталей, словно всё происходило взаправду.
«Может ли этот сон быть отрывком из жизни оригинала после встречи с главным героем? Вполне возможно, хотя я не могу знать, что он чувствовал. Всё же автор вёл повествование от лица главного героя. Но почему тогда я это вижу? Это же ещё не произошло, и уж точно не произойдет. Или же это что-то вроде предупреждения? Кажется, кто-то раньше рассказывал о вещих снах... Да нет, бред какой-то. В любом случае я не планирую сталкиваться с главным героем и его командой.
Так... В следующем месяце я должен посетить приём в столице... Чёрт. Там будет этот психопат... Но и Басена я тоже не могу туда отправить: если он вдруг помрёт, кто будет наследовать бизнес этого уёбка? Мне такого счастья точно не надо. Да и Виолан мне потом все мозги выест. Что вообще с этой семейкой не так? Главное не привлекать лишнего внимания и успеть свалить до начала теракта. Не думаю, что мне сойдёт с рук, если я вдруг вмешаюсь. По крайней мере сейчас моя задница этого не переживёт.
Если мне не изменяет память, не за долго до инцидента на площади Чхве Хан взялся расследовать дело, связанное с каким-то приютом, но по итогу вышел на Стенов. Там ещё был ребёнок, который сошёл с ума и стал мочить всех подряд...
Стоит ли мне вмешиваться?
С одной стороны причин, как таковых нет, но в романе было сказано, что для своих лет ребёнок был необычайно силён и ловок. Про интеллект тут сложно судить, но если он сумел выбраться на свободу, то должен быть довольно умён. Он может быть полезен.
Может ли быть такое, что этот ублюдок Венион ставил над ним опыты? Если учитывать то, что он лишил ног своего старшего брата, то вполне вероятно. Однако в романе Чхве Хану так и не удалось доказать причастность Стенов, а Тейлор, кажется, совершил самоубийство...
Я фактически на стороне Белой Звезды, так что нужно узнать, есть ли между ними связь. Венион Стен определённо связан с преступным миром, но вот какие у них отношения с Белой Звездой? Чхве Хан точно выяснял, что в определённые дни, так сказать, логово этого ублюдка было местом встречи каких-то богатых отпрысков... В Корее такие сборища зачастую ловили на употреблении наркоты. В этом мире похожая ситуация? Чхве Хан не был в числе этой «элиты общества», поэтому об этой стороне у меня слишком мало информации...
Если этот ублюдок и правда употребляет эту дрянь, Барроу вполне мог быть поставщиком. Ну не на грабеже же он зарабатывает в конце-то концов.
Плохо, что я так и не успел дочитать до момента, когда раскрываются мотивы главного антагониста. Спросить у него самого... Нет, я и так веду себя слишком подозрительно...
Тогда как мне со всем этим быть? И правда, счастье в неведении...
Блядство. Ещё же отец и сын Молан. Зачем Кейл вообще нанял их на работу? Если верить информации Он, дом Молан был одним из наиболее влиятельных на восточном континенте... Учитывая это, для «Руки» они представляли опасность. Белый ублюдок не боится, что эти двое ударят ему в спину? Лично я бы так и сделал...»
Вообще между оригинальным Кейлом и Белой Звездой были весьма странные отношения, совсем не вязавшиеся с пониманием любви или хоть сколько-нибудь здоровых отношений. Хенитьюс давал главе преступной группировки эмоции и ощущения, от которых мужчина в какой-то степени был зависим. Барроу в свою очередь давал защиту от внешнего мира, покупал одежду, водил в дорогие места. Взаимовыгодное сотрудничество, где в обмен на верность и полное подчинение получаешь прекрасную жизнь, полную разных благ. Впрочем в этом, быть может, выгодном союзе были свои подводные камни. Кейл, нынешний Ким Рок Су, был фактически рабом Белой Звезды, его любимой игрушкой. Хенитьюса, может, и устраивало подобное, но переселенцу Рок Су статус «Пассии Главы» был в крайней степени неприятен.
***
— Оппа! Ты слышал?
Девочка семи лет вбежала в комнату старшего брата, радостно размахивая руками. Она явно была чем-то взбудоражена, из-за чего не могла усидеть на месте. Пятнадцатилетний юноша оторвался от каких-то бумажек, переводя взгляд на сестру.
— Что случилось, Лили?
— Ты правда не знаешь? Уже все говорят о том, что Кейл-оппа посетил отца, — радостно выдала девочка.
— Что? Кейл-хён? — лицо Басена тут же стало обеспокоенным. — Зачем?
— Ты не рад? Кейл-оппа о чём-то говорил с отцом, а потом уехал. С ним ещё был какой-то блондин, он так грозно смотрел на всех...
Юноша резко вскочил на ноги, принимаясь мерить шагами комнату, цедя сквозь зубы ругательства.
— Что он здесь забыл? Идиот, если всё получится как в прошлый раз, я не смогу покрыть его. Всё же так хорошо было... — бормотал про себя Басен и вдруг резко обернулся к своей сестре. — Лили, слушай меня внимательно.
— Да? — девочка ещё не до конца понимала, что к чему, и почему у брата такая реакция.
— Запомни, не упоминай хёна при маме, ни за что. Делай вид, что тебе всё равно, или что ты ненавидишь его.
— Что? Зачем? Я люблю Кейла-оппу.
— Кейл-хён ребёнок бывшей нашего отца. Мама ненавидит его, и постарается устранить его любыми средствами, — Басен, хоть и понимал, что его слова для Лили будут странными и непонятными, но ситуация заставляла его говорить именно эти вещи. — Наш отец никогда не любил нашу маму. Их брак — всего лишь выгода и сотрудничество. Но вот маму хёна, на сколько я знаю, он любил. Поэтому мама опасается, что отец передаст свои деньги не мне, а хёну.
— Я... Я немного не понимаю, о чём ты говоришь... Но я сделаю, как ты сказал, оппа, — девочка ушла, а Басен погрузился в раздумья.
