Нам впору дарить серебро

Это не должно было обернуться чем-то серьезным. До последнего Крис сомневался, что наводка до сих пор актуальна. Все-таки данные Tricell устарели почти на десять лет. Но незнакомый ему информатор, тем не менее охотно согласившийся помочь, лишь услышав упоминание «Редфилд», подтвердил, что шале в Альпах, куда одна из шишек BSAA любит привозить своих пассий, вновь обитаемо. И вот они здесь, в заснеженных горах Европы. Крис выдыхает облако табачного дыма. Пушистые хлопья снега щедро осыпаются на него в нескончаемом зимнем танце. Быстро зайти, вежливо задать парочку вопросов и скрыться в метели – идеальный в своей простоте план. Для опытных Hounds это не сложнее прогулки. Тем не менее… - Капитан, - раздается треск рации. – Похоже наш «друг» не один. В подтверждение Ночной Вой скидывает предварительные снимки. Силуэты на изображении с трудом можно назвать непричастными гражданскими. - Ты точно уверен, что хочешь разворошить осиное гнездо BSAA, Крис, – мурлыкают у него над ухом. – Мне это стоило жизни. Редфилд усмехается. Настоящий BSAA, который поклялся защищать мир от биотерроризма, сейчас с ним, а это пропитанный коррупцией подражатель Амбреллы и иже с ней. В опускающихся сумерках видны три красных огонька, один из них дотлевающая сигарета. На морозном воздухе никотин, согревающий грудную клетку, всегда ощущается забористее. С упоением Крис затягивается напоследок, игнорируя недовольное хмыканье по правое плечо. – Выдвигаемся. – Коротко командует он, выбросив окурок в сугроб. *** Со звуком ломающихся костей нетронутый, чуть подернутый изморосью, наст хрустит под его массивном телом. Казалось, в тишине подлеска грузные шаги эхом разносятся по округе, но нарастающий ветер скрадывал все. Чем ближе отряд подбирался к цели, тем внушительнее выглядел особняк. Вертолетная площадка, снегоходы и камеры – совсем не похоже на обычный домик в горах, чтобы провести викенд. На подходах отчетливо виднелись колеи от колес и следы от армейских берц. Определенно, сюда доставили какой-то груз. - Капитан, объект в сопровождении трех на девять часов, - со своей снайперской позиции сообщает Сероглазый, а потом, выждав, добавляет, - идут к вам. Надежно укрытый ветвями ели, похожими на пушистые паучьи лапы, Крис медленно и бесшумно оттягивает затвор винтовки. Ненароком его глаза блуждают в поисках черной тени. Безмолвная в эфире, та скорее была наблюдателем нежели участником операции. - Будем брать, - твердо решает Альфа. Его люди срабатывают, как отлаженный механизм, быстро и четко. Охранники даже не успевают толком среагировать. Когда Сероглазый снимает первого в голове патруля, другие, пойманные врасплох, вскидывают пушки. Вместе с Псом Крис быстро разбираются с оставшимися двумя, пока Тундра вяжет их цель. В конечном итоге, выкрасть большую шишку из-под носа BSAA ничего не стоило. К сожалению, развязать язык бывшему начальству оказалось намного труднее. Лобо скидывает с плеча брыкающегося мужчину прямиком в снег. Тот пуще прежнего разверзается тирадой о том, насколько он важная персона и что каждый причастный пожалеет о содеянном. Даже схваченный, он ведет себя вызывающе, как человек, который полностью уверен в своем положении. До зубного скрежета пулеметчику Hounds хочется заехать ему в нос прикладом. Однако выражение на его сальном лице вмиг меняется, когда появляется Крис, замыкавший их отступление. Порой казалось, что капитан намеренно взваливал на себя все опасности и риски, держа отряд в стороне. - Как это понимать, Редфилд? – Еще недавно надменный голос мужчины дрогнул, словно лист от порыва ветра. Без всякого вступления мощная рука Криса хватает его за ворот, бесцеремонно притягивая поближе. - Нет уж, лучше ответь, как понимать произошедшее в Луизиане? Почему никакого расследования? С печалью и злобой вспомнив, сколько его товарищей погибло впустую, Крис встряхивает тушку, будто тряпичную куклу. От чрезмерной силы в чужом рту щелкают зубы. - Это… - начинает мужчина, судорожно облизываясь, точно собака, съевшая кусок сливочного масла, - засекреченная информация, и вас не касается. Вы от меня ничего не получите. Издалека глядя за разворачивающейся сценой, Вескер сокрушенно вздыхает. Крис совсем не годился на роль дознавателя. С виду грозный и большой он оставался все таким же мягкосердечным. Председатель вновь заводит свою заезженную пластинку о том, как дорого они заплатят. - Пакуйте его, - Крис кивает на багажник черной Тайоты. На самом деле ему не хотелось прибегать к настоящему похищению, но особого выбора не было. Конечно, среди них был тот, кто точно сумеет разговорить даже такого зазнавшегося козла. Только его привлечение равносильно подписанию смертного приговора, в особенности, для человека из BSAA, который бы стал ненужным свидетелем. Почувствовав, что к нему теряют интерес лысый раскрасневшийся мужчина вдруг начинает сыпать вопросами: - Как простая солдатня узнала об этом месте? Кто меня продал? – Едко выплевывает он. Слюна течет по его подбородку, словно при гиперфункции парасимпатики. Вескер недоверчиво щурится. За ними не увязалось никаких поисковых групп, тогда зачем тот тянет время? Змеиные глаза внимательно вглядываются, цепляясь за каждую деталь. Что-то неуловимое явно происходило прямо сейчас. Тонкие пальцы, обтянутые черной кожей перчаток, быстро, но плавно, жмут на кнопку коммуникатора. Впервые за многие часы он говорит: - Проверьте ему рот, кретины. На сообщение не успевают среагировать. Когда Крис отворачивается и отходит к своей машине, до этого слабая и неповоротливая кабинетная крыса вдруг резко подрывается, отдернув от себя удерживающую руку Лобо. Буквально расходясь по швам, тучное человеческое тело меняется на ходу. Плоть раскрывается, подобно цветку ангельской орхидеи, обнажая и перестраивая кости. Мгновения достаточно, чтобы отточенным движением выхватить Клинок Самурая. Взятое на мушку, новорожденное BOW бросается на Криса в молниеносном рывке. С неизбежностью Альберт понимает: чтобы отклонить летальную траекторию, не хватит ни калибра его Беретты, ни скорости пули. Что руководит им в миг, когда ноги сами срываются с места? Реакция? Инстинкт? Чувства? Он никогда не сможет или не захочет дать себе точный ответ. От быстроты столкновения Редфилда с грохотом впечатывает в дверь автомобиля – на деликатное обращение у Вескера попросту нет времени. В последний момент отбросив Криса в сторону, он сам подставляется под удар. Острое, как заточенное лезвие, крыло разрезает без сопротивления. А следом когтистая лапа подхватывает добычу. - Сероглазый сними эту тварь, – кричит Альфа, первый отреагировав на случившееся. Их снайпер вскидывает винтовку и наспех целится. Опасаясь упустить цель, Сероглазый жмет на курок. От шума выстрела стая шуганутых ворон срывается в небо. Пуля попадает мутанту куда-то в бок. Видно, как черно-бордовые капли разбрызгиваются в небе. На секунду существо, потерявшее равновесие, кренится, будто грозясь рухнуть. Сильные горные ветра сминают его окостенелые крылья и прижимают к земле. Но BOW все-таки удерживается в воздухе и, прежде чем получит контрольный в голову, скрывается. - Черт, - ругается Крис и гневно бьет кулаком по кузову. На щеке сочится кровью тонкая царапина. «Хватит витать в облаках, Редфилд» - ждет он справедливо заслуженную колкость. Только вместо тягуче-сладкого и ядовитого, как вересковый мед, голоса ответом служит лишь тишина. Стоит воцарившейся суматохе осесть, он, наконец, замечает распластавшуюся поодаль фигуру. Робкое и извиняющееся «Капитан» доносится до его ушей. Когда Крис подходит ближе, сердце не нарочно пропускает удар. Словно выштрихованное углем на чистом листе, на белом снегу выделяется облаченное во все черное тело. У тела нет головы. Идеальный, под стать учебникам анатомии, срез шеи розово-красным пятном алеет на черно-белом фоне. По капле из рассеченных артерий неестественно скудно стекает кровь. Еще теплая, она плавит опадающие снежинки. Это далеко не первый обезглавленный человек, которого ему довелось увидеть за долгие годы службы. Многих достойных ребят постигла более ужасная, мучительная участь, а здесь все произошло быстро и чисто. Без боли. И, тем не менее, Крис замирает в ступоре. Горькое, как спирт, и острое, как нож, осознание разрывает изнутри. Его опять спасли от смерти ценой чужой жизни. Тот, кого Крис считал неуязвимым, тем, кого не сможет настигнуть злой рок, преследовавший всех близких Редфилда старшего, теперь лежит у его ног и уже никогда не поднимется. Губы мужчины кривятся в болезненной насмешке над самим собой. Он настолько неудачник, что потерял человека, которого нельзя было убить. Бордовая лужа, будто пролитое вино, все глубже пропитывает заледеневшую землю. В прошлом Вескер «умирал» у него на глазах множество раз, а потом, обманув смерть, возвращался с того света. Только сейчас, глядя на обнаженные мышцы, трубки и шейный позвонок, Крис понимает, что это не уловка и не трюк, а действительно конец. От холодной пустоты, расползающейся в груди, хочется закурить, но руки не подчиняются. Занемевшие, они намертво стискивают корпус винтовки. Без сомнений, остальной отряд хорошо слышит стук дрожащего приклада. За спиной раздается очередное «Капитан». Крис даже не различает, кто обратился к нему. – Да. – Глубоким басом отвечает Редфилд, наконец прерывая затянувшееся молчание. Он понимает: где-то там на свободе разгуливает тварь в лице бывшего председателя BSAA и у него нет времени оплакивать потерю. Только Крис все равно медлит. В легком замешательстве он припадает на одно колено. И когда его руки касаются коченеющего тела, тонкие пальцы бывшего командира сжимаются. От неожиданности мужчина подрывается на ноги. Своими распахнутыми глазами он отчетливо видит, как на малиновом снегу остаются глубокие борозды от дорогих перчаток. Это не были запоздалые предсмертные судороги или конвульсии, а с точностью до наоборот. - Назад, - рявкает Крис своим людям, сильнее прижимая винтовку. В случае своей гибели Вескер вполне мог сотворить из себя грязную бомбу. Сперва ладони нашаривают опору на скользком льду, затем по-рептильи выпячиваются в стороны локти. Безголовый Вескер не имел обычно присущей ему грации. В попытках подняться он неуклюже барахтался и путался в собственных конечностях. Ноги разъезжаются, обдирая колени и шитые на заказ брюки. Но постепенно дерганные движения обретают координацию. Обрубок шеи мотается из стороны в сторону, видимо, озираясь несуществующими глазами. Потревоженные мышцы ходят под кожей или вываливаются наружу. Туловище вело себя так, будто Вескера просто ударили по затылку, а не снесли все выше кадыка. И когда тело в конце концов встает с четверенек, по могучей спине Редфилда бегут ощутимые мурашки. Мало вещей могло ошарашить заслуженного ветерана BSAA. Он пятится и чуть ли не падает в сугроб. С тех пор биологическое оружие претерпело множество изменений - сейчас даже обычные зараженные отличались скоростью, а иногда и проворностью. Но то, как оживший труп выставляет вперед руки, то, как хаотично перебирает пальцами воздух, и то, как безмозгло движется, переносит в особняк Арклея, где юный офицер STARS столкнулся с первым в жизни зомби. Давнее, поблекшее чувство живо всколыхнулось в нем. Отозвавшиеся инстинкты велят Крису нажать на курок, и лишь понимание, что перед ним Альберт Вескер, удерживает его. Прошлый он посмеялся бы над этим. Безголовому телу до переживаний Криса Редфилда нет никакого дела. Дезориентированное, оно топчется на месте, не реагируя на людей вокруг. Через края шеи, как из переполненного бокала, обильно льется кровь. Багровые ручейки сползают по одежде до самых сапог. На черной ткани красный едва различим, но четко контрастирует на молочной коже и белом снегу. Что ему сделать, что предпринять - Крис не знает. Он осоловело смотрит на ходячего мертвеца и ждет какого-то чуда. Отряд с пушками наготове, остановленный грозным «нет», ждет вместе с ним – но только повода открыть огонь. Вескер не набрасывается. Пошатываясь от любого дуновения, он стоит и будто тоже ждет. Горстка снежинок успевает осесть на плечах. А потом он резко выпрямляется, заставив окружающих отшатнуться. Обезглавленное тело прошибает судорогой, точно от удара током: мышцы его беспорядочно сокращаются, а раскрытое горло булькает. Выталкиваемая из трахеи кровь пузырится и быстро сменяется жидкостью цвета нефти. Вязкой смолой та проступает наружу и пропитывает ближайшие ткани. И когда в месте, где спинной мозг переходит в продолговатый, набухает темная опухоль, Крис почти жалеет, что не выстрелил раньше. Тонкая оболочка, типа кокона, лопается, и бусины алых и черных капель разбрызгиваются вокруг. Из месива плоти, как из немертины, выплевывающей свой желудок, вырываются три черных отростка. Влажные, они извиваются и трепещут на холоде. На их тельцах кровь блестит, точно околоплодные воды. - Уроборос, - одними губами шепчет Редфилд и чувствует, как волоски на загривке встают дыбом. Он не боится, эта реакция естественна и заложена в глубине, как при встрече со змеей. В гипнотическом танце дендриты сплетаются друг с дружкой. Зрелище разительно отличалось от увиденного в Африке: не бесформенный клубок склизких пиявок, а аккуратные матово-черные, под стать хозяину, выросты. Всего дважды Крис застал, когда Альберт в тайне обнажал их. Размеренно отростки покачиваются из стороны в сторону. Движения у них причудливо плавные, будто в густой смоле. На первый взгляд беспорядочные поползновения во все стороны имели закономерность. Сплетаясь узлами, Уроборос прощупывает окружающее пространство - так делают актинии, обласканные подводными течениями. В какой-то момент его гибкая, изменчивая структура застывает. В общем порыве щупальца обращают свои истончающиеся кончики в одном направлении. Трехголовой гидрой они «смотрят» в чащу, точно обладают сознанием. А затем с силой отростки дергаются вперед, едва не выпадая из шеи. Еще секунду назад безвольное тело внезапно обретает мотивацию. На подгибающихся ногах оно срывается с места: делает шаг, за ним еще и еще. Выставив руки, бредет куда-то в лес… И падает, запнувшись о торчащую корягу. С глухим звуком туловище Вескера приземляется на четвереньки. Потеряв равновесие, оно опять жалко елозит по снегу. Уроборос на падение никак не реагирует. Отростки даже не изменяют своего положения, зафиксированные в пространстве, словно имеют внутренний стабилизатор, как у птиц. Они настойчиво продолжают тянуть дальше. - Поверить не могу… - Крис с изумлением начинает догадываться: Тело идет за головой. - Стой! - Кричит он вдогонку, не сразу понимая, что безголовое туловище физически не могло слышать. Он осознает, насколько неразумно приближаться, но ничего не может с собой поделать. В пару шагов Редфилд нагоняет волочащееся тело. Здравый смысл, крики товарищей позади - все твердит ему остановиться - безрезультатно. Крупная ладонь все равно ложится на холодное плечо. На теплое, человеческое прикосновение Вескер обращает внимания ровно столько же, сколько на прицепившуюся ветку. И только когда крепкая хватка мужчины мешает идти, удерживая на месте, тело чертыхается в сторону Криса. С минуту оба стоят друг напротив друга. Видеть перед собой ком переплетающихся щупалец было жутко, но Крис не дрогнул. Он сохраняет хладнокровие, даже когда апатичные руки медленно нашаривают его запястье. Ухватившись за рукав, они по-паучьи ползут выше и выше: цепляются за предплечье, локоть, плечо - пока не замирают в нерешительности на мускулистой шее. Без сомнения, в этом, с виду вялом, теле хватит силы, чтобы задушить. Между остальными членами Hounds повисает ощутимое напряжение. Тем не менее они сохраняют молчание, приковав свои взгляды к командиру. Лишь легкое бряцанье разгрузок и винтовок доносится до ушей Альфы, и больше ничего. Крис благодарен им, всегда готовым бросится на помощь, но Вескер - это только его дело. На мгновение руки отнимаются от него. Неподвижно Крис наблюдает, как длинные пальцы теребят кончики вдруг помешавших чем-то перчаток. Неумело и диковато, тело сдирает их, как отлинявшую кожу, и безынтересно выкидывает под ноги. Все для того, чтобы голыми ладонями обратно припасть к лицу мужчины. Когда подушечки дотрагиваются до щек, Редфилд вздрагивает. Он ожидал мертвецкого холода, трупного окоченения и дыхания смерти. Морозный ветер нещадно вырывал любую крупицу тепла, но Крис почувствовал. Прикосновение Альберта было теплым. Алебастровые пальцы оглаживают почти нежно. Прикрыв глаза, Крис наслаждается тем, как они с едва уловимой лаской проводят по многонедельной щетине, ползают по векам и переносице, лохматят волосы. Вместе с головой тело лишилось четырех основных чувств. И теперь, как слепой, оно полагалось только на осязание. Пока руки лазают по лицу, Редфилд может только гадать, какой мыслительный процесс происходит внутри. А потом к его губам прикладывают тыльную сторону ладони, в точности воссоздав манеру Вескера. На бледной коже остается едва различимый розоватый отпечаток, и Криса, наконец, отпускают. Когда руки сваливаются с широких плеч мужчины, Уроборос, ранее безразличный, словно узнав, поворачивается к нему. Он протягивает свои щупальца настолько близко, что можно заметить темно-бордовые прожилки и мясные хорды у основания. В немом обращении отростки извиваются перед лицом Редфилда. С чавкающими звуками они закручиваются в спираль, образуя единую «голову». Размашистым подобием кивка эта живая лакричная тянучка указывает, куда идти. А, скорее всего, признав Криса, требует отвести. - Оставляю BOW на вас. – Командный голос, внезапно нарушивший молчаливую сцену, заставляет Hounds встрепенуться от неожиданности. «Я пойду с Вескером за головой» - Альфа решает не озвучивать. С секунду отряд колеблется стоит ли отпускать капитана с обезглавленным опаснейшим биотеррористом прошлых десятилетий и все же отвечает хоровым «Так точно». Они разбиваются на группки по двое. В заснеженном лесу их спины в зимнем камуфляже быстро пропадают из поля зрения. Стоит его товарищам отойти достаточно далеко, и Крис позволяет себе шумный, наполненный усталостью вздох. Когда он и извивающиеся нечто остаются наедине, значительная часть напряжения спадает с плеч. Теперь Редфилду не нужно переживать за безопасность его людей. Может быть, Вескер только и ждал момента, когда они останутся в полном одиночестве, чтобы убить. На самом деле, Крису все равно. Мерно покачиваясь, Уроборос отворачивается обратно и, кажется, уже забывает о мужчине. Ноги шаркают в глубину леса. Там, где каблук сапога ломает снежный покров, остаются красные с примесью черного следы. Простой принцип – голова зовет тело – тело подчиняется. По крайней мере, так предполагал Крис. Поначалу он просто шел рядом, порой дожидаясь, пока неуклюжее туловище сумеет преодолеть очередной овраг или канаву. Уроборос заставлял идти напрямик, часто утыкая тело в непроходимые дебри. В таком медленном темпе они с трудом преодолели полтора километра. Когда Вескер снова встревает в зыбком дне горного ручья, Крис не выдерживает и, наконец, отваживается. Уверенно он стискивает руку Альберта и, вырвав из воды, тащит за собой. С проводником тело зашагало в разы быстрее. По инерции оно резво переставляло ноги, как заведенный ключом игрушечный солдатик. Невзирая на тряску, черные отростки плясали на разваливающейся шее. Постепенно их становилось все больше. Новые, достаточно длинные и большие, присоединялись к общей извивающейся потяжелевшей куче, а тонкие и короткие, словно молодые побеги, проклевывались из шейных позвонков. Но каждый из них страждуще тянулся в одном и том же направлении, как стрелка компаса. Приближаются ли они к цели, или у Альберта заканчивается время – Крис не знает. Он был готов подхватить тело на руки и сорваться на бег. Иногда Сероглазый и остальные отчитывались по рации, скорее, проверяя жив ли сам Редфилд. Пока поиски бывшего председателя BSAA не возымели результата. Небо оставалось чистым, по-видимому, умная тварь понимала свои шансы. На втором часу ходьбы, когда начинали брезжить сумерки, Крис сам связывается с отрядом. - BOW обнаружено. Перегруппируйтесь и выдвигайтесь на мои координаты. Переломанные ветви деревьев от верхушек до самого низа, брызги крови вперемешку со слизью и умирающий мутант – вот что предстало перед ним. Однако не пуля их снайпера нанесла смертельную рану. Все тело монстра было пронизано глубокими, казалось, сквозными ранами размером не больше бейсбольного мячика. Даже костные пластины не спасли, пробитые или вовсе сорванные. С осторожностью Крис подступает к существу, еще подающему признаки жизни. Вблизи увечья выглядели намного страшнее, точно кто-то пробуравил многочисленные ходы в живой плоти. Мутант тихо попискивает, будто недобитый поросенок. Редфилд приставляет к зубастой морде автомат и короткой очередью завершает дело. Умертвленное BOW обмякает, растекаясь по земле. Оставленное позади тело Вескера шатается где-то на периферии зрения. Предоставленное себе, оно снова стало отчасти беспомощным. Крис не спешит возвращаться. От добитого мутанта тянется чуть заметная вереница черно-красных капель. Путеводной нитью она ведет мужчину на другой конец лесной проплешины. Крис бросается вперед, не раздумывая, однако с каждым новым шагом его решительность ослабевает. Вся неестественность ситуации, наконец, ударяет по здравому смыслу. Он знает, что найдет, но не знает, что ему ожидать. Неужели человек (насколько вообще уместно называть «человеком» носителя прорвы вирусов) может восстановиться после такого. Запутанный собственными мыслями, Крис приближается несмелой поступью. Хруст снега и треск веток выдает его почти сразу же. От шума белые ресницы, вдобавок обрамленные снегом, точно белой тушью, вздрагивают. Крис замирает. Либо нехотя, либо не имея достаточно сил, веки медленно разлепляются, и в фигуру мужчины впиваются два рубиновых глаза. Взгляд у них слегка тусклый, но пристальный и, будто бы, возмущающийся, почему так долго. Уголок губ Альберта изгибается в подобии надменной ухмылки. Он приоткрывает рот, очевидно собираясь отвесить колкий комментарий, но тут же закрывает в видимом раздражении. Без легких, трахеи и гортани отдельная голова попросту не могла говорить. Тогда Вескер хмурится и продолжает сверлить недовольным взглядом. На мгновение его змеиные глаза переливаются ярким огнем. Даже без слов он умеет укорять и требовать. - Да, да, сейчас. – Твердит Крис. – Не каждый день я встречаю живую голову. Ты похож на аниматронную куклу со съемок старых фильмов. Фильмов, которые Редфилд в далеком девяносто седьмом хотел посмотреть вместе со своим капитаном. Извечно занятый, он никогда не соглашался на свидание в кино. Возобновляя засохшие бордовые мазки, с губ Альберта сочится темная кровь, отчего тот кривится. Это подстегивает Криса. Со всей бережностью он поднимает голову Вескера с земли. Стараясь не трогать разрезанную шею, его мозолистые пальцы сцепливаются на подбородке, а ладони упираются в холодные, но мягкие, щеки. Обращение Криса можно назвать деликатным, будто тот несет младенца, – он даже постоянно оборачивается, проверяя не выронил ли какой кусок по дороге. Убаюканная голова прикрывает обескровленные веки. Навстречу им медленно плетется брошенное в одиночестве тело. В отличие от еле переставляемых ног, щупальца Уробороса оживленно бьются в нетерпении огромным возбужденным ворохом. Их стало настолько много, что они, уже едва умещаясь и удерживая собственную массу, вились по плечам. На своем промокшем рукаве Крис тоже чувствует обвивающее шевеление, но предпочитает не смотреть. Только между ними остается не более шага, и десятки отростков обвивают голову Вескера. Лицо у того невозмутимо. Но когда они голодными пиявками буквально въедаются внутрь шеи, его алые глаза широко распахиваются, а белки розовеют от лопнувших сосудов. Не ожидавший такой резвости, Редфилд сопротивляется, рефлекторно защищая то, что, по его мнению, больше является Альбертом. Конечно, тщетно: голову вырывают из рук, не давая опомниться. Будто баскетбольный мячик, черные щупальца перекатывают ее между собой. Так же стремительно и внезапно, как появились, они втягиваются обратно в тело, и, наконец, две разделенные части соединяются воедино. Первое, что делает «цельный» Вескер, это приглаживает растрепавшиеся волосы. Он горделиво запрокидывает подбородок и грациозно выгибает спину. И это такое родное, привычное движение, заученное наизусть, что сорвавшийся в галоп пульс Криса выравнивается. Альберт хлопает себя по одежде, в точности как Крис, когда ищет зажигалку. С наигранно сожалеющим выражением лица Редфилд качает головой. Ни разодранные перчатки, ни сломанные очки спасти не удалось. Вескер разочарованно молчит. При каждом вздохе отчетливо слышны влажные нездоровые хрипы, но он стоически сохраняет свою маску высокомерия. Волосы вновь спадают ему на лоб, придавая красиво неопрятный вид и срезая пару лет у и без того молодой внешности. Вескер больше ничего не поправляет. Пока они ждут остальную команду, Крис прерывает тишину: – Я куплю тебе новые. – Какие-нибудь тактические, не рассыпающиеся от малейшего удара, например, Gascan или Crossbow*. Альберту однозначно пойдет. Ему не отвечают. Вместо речи из горла Вескера рвется кашель с кровью. От вида черной жидкости с бордовыми прожилками в своей ладони он хмурится, а потом высовывает язык и беспардонно слизывает. У Криса бегут мурашки. Не проходит и получаса, как из ближайшей лесной просеки выныривает караван черных машин и их подбирают. С подозрением отряд косится на Вескера, особенно заметны взгляды на розово-красное сочленение шеи. Вместе с Альфой они оперативно грузят мертвое BOW в кузов, а после накрывают плотным брезентом. Какой вирус, паразит или невесть что еще создало этого монстра, им только предстоит узнать. Всю дорогу Альберт не проронил ни слова. Склонив растрепанную голову и прикрыв блеклые глаза, он сидел с Редфилдом абсолютно инертный ко внешнему миру. Лишь на крутом горном серпантине, когда их мотало по пассажирскому сидению из стороны в сторону, он хмурил светлые брови и сжимал губы в тонкую полоску. Краш-синдромом кислородное голодание обрушилось на него в полной мере. Подобно яду, продукты распада циркулируют в кровеносной системе, отравляя ткани организма. Для него это не смертельно, но игнорировать головокружение, усиливающееся от каждого резкого поворота, невозможно. Без предупреждения широкая ладонь Криса ложится ему на затылок и прижимает к себе. На удивление податливо, даже послушно, Альберт укладывает голову на колени мужчины. Отвернувшись спиной к водителю, он сиротливо поджимает свои длинные ноги. В незавершенной позе эмбриона Вескер буквально прячется в поясе Криса. Кровь продолжает течь из его рта и носа. Сейчас он кажется таким уязвимым и нуждающимся в защите, что у Редфилда щемит сердце. В трогательном порыве заботы Крис укрывает своим черным толстым пальто бывшего капитана. Взгляд алых глаз, мельком брошенный на него из-под белых трепещущих ресниц, выражает нечитаемую смесь усталости, раздражения и благодарности. В салоне машины темно, и Лобо за рулем даже не замечает, как рука Альфы зарывается в блондинистые пряди. Волосы Альберта приятные на ощупь, мягкие и чуть влажные. В обычное время это табу, дозволенное, разве что, в постели. Вескер, действительно, не против. Горячие прикосновения отвлекают от болезненных ощущений того, как срастаются фасции, мышечные волокна и жгуты Уробороса. Утомленный регенерацией, он вздыхает и почти откидывается в чужие загрубелые, но нежные руки. Спасенный сегодня от гибели, Крис Редфилд сдерживается изо всех сил, чтобы не наклониться и не поцеловать его.