Детерминизм

POV Автор       Стоун морозит, и она поправляет на себе плащ Стенли, что он дал ей, когда понял что та начинает дрожать от холода. Мокрая одежда явно не способствует ситуации, а потому она решила что чуть позже отыщет свою одежду на этом корабле. Куда же она там её убрала?..       Она наблюдает за тем, как людей из «Царства науки» выводят с корабля, и чувствует какое-то удовлетворение. Стоун невероятно хорошо. Она чувствует себя полноценной, когда понимает что все ощущения полностью её. Вспоминает как ранее часто злорадствовала, а потом это пропало. Помнит какой эгоисткой была, и как это было приятно… И хочется всё больше и больше становится той, кем была ранее. Окунутся в это ощущение удовлетворения от собственного превосходства.       — Может всё-таки пойдёшь переоденешься? — спрашивает Майя, когда проносит мимо Стоун бочку с горючим.       — Надо бы. — согласно кивает брюнетка, и уходит искать своё спальное место, на котором покоилась сумка с одеждой.       Находит она её там же, где и оставляла, что не могло не обрадовать. Открывает её, и начинает перебирать одежду. Выбор быстро делается в пользу широких чёрных штанов с резинкой на конце, а также на топе чёрного цвета. Арья лезет под кровати, находя там припрятанные ботинки, походящие на берцы. Быстро обувается, не забыв о носках, и выходит, прихватив с собой мокрую одежду. Вешает на бортик, закрепив так, чтобы она не слетела, когда они поплывут, и направилась к Стенли, что наблюдал за процессом сбора. Подходит, легонько трогает за плечо, и тот оборачивается.       — Иди возьми кофту в каюте капитана. — быстро произносит он и отворачивается обратно. — Замёрзнешь.       — Какой заботливый. — бурчит Стоун, но всё-таки идёт за кофтой.       В следующий раз она подходит к Шнайдеру уже тогда, когда на ней красуется чёрная кофта на замке. Шнайдер довольно кивает, и Арья присоединяется к процессу сбора, подсказывая где какие отсеки, так как, цитируем: «я делала макет этого корабля на пару с Рюсуем, так что точно знаю где и что находится. Могу даже о секретных подсобках сказать». Стенли посчитал её знания важными. Через полчаса сборов на борт принесли Мацуказе, который якобы ранен. Нет, Арья не отрицала того, что он действительно может быть ранен, но…       — Ищите трусливого блондинчика на борту. — говорит Арья каким-то людям Стенли. — Этот парень мог добровольно пойти в логово врага только ради него.       — Так точно, э… — они замялись, привыкнув к тому, что знают всех управляющих, а вот её имя им неизвестно.       Арья тяжело вздыхает, и запускает пятерню в волосы, ероша их. Она понимает что на самом деле даже не имеет права отдавать им приказа, так как никто тут, но решает что поговорит об этом со Стенли позже. Главное ,что пока что слушают её и не возникают по поводу звания. Всё таки у них тут действовала более чёткая система подразделений и подчинения.       — Арья Стоун.       — Так точно, миссис Стоун! — хором произносят они, и убегают говорить остальным о том, о чём только что узнали.       Арья сначала не реагирует на это, а потом как вскрикнула в мыслях, когда поняла что к ней обратились миссис. Это что, она оказывается замужем уже? А когда успела? Это они так милования со Стеном восприняли?       «Вроде приятно, а вроде алё! Я свободна, не надо мне замуж пока что» — думает она, и идёт в сторону штурвала. — «Хотя, если бы Стенли мне предложил выйти за него, я бы явно не отказалась» — улыбается, проводя рукой по рулю. — «Ну для начала нужно узнать его намного лучше. Его страхи, желания, мечты, ужасные воспоминания, самые приятные моменты, привычки, и много-много всего. Мы же на самом деле почти незнакомы… Да, он видел меня в разных состояниях, но я его? Мне нужно узнать Стенли Шнайдера лучше…»       Ещё через некоторое время их авианосец наконец отплывает, и Арья за штурвалом. Около неё стоит Стенли, который задумчиво наблюдает за тем, как Стоун прямо ведёт рулём, перед этим на время выгнав прошлого рулевого. Он конечно хотел возмутиться, мол: «меня назначили главным, я не могу отпустить пост…», и это правильно, но по итогу пришёл Стенли, и разрешил Арье немного постоять за штурвалом.       — Мне надо допросить Мацуказе. — произносит наконец он. — Хочу чтобы ты присутствовала, раз не помнишь куда они планировали дальше.       — Я не особо слушала куда они там собирались, после того как поняла что сначала плывём в Америку. — усмехнулась Стоун, передавая штурвал солдату. — Так что давай, послушаем этого самурая…       Стенли разворачивается и выходит из помещения. Арья растерянно оглядывается, не понимая куда он так спешит, и подхватывая кофту, вылетает вслед за своим парнем.       «Парень… Звучит так… Неподходяще ему» — растерянно думает брюнетка, закрывая дверь за собой.       Поворачивается, встречается взглядом со Стенли, и приподнимает бровь, не понимая почему тот так смотрит на неё. Шнайдер молчит, продолжая всматриваться в фигуру девушки. Шикарные бёдра, кои он видел голыми лишь однажды, сейчас скрывались за чёрной тканью широких штанов. Внимание, отточенное годами снайперства, сразу же замечает пистолет, что оттягивает карман чуть ниже. Ведёт взглядом выше, сначала оглядывая живот и талию, а после грудь, плечи, и руки. Автоматически вглядывается в ладонь, на которой сейчас красовалось лишь красное пятно с рельефными краями. Шрам.       — Мы идём? — выводит его из транса брюнетка, складывая руки под грудью, и в нетерпении постукивая пальцем по локтю.       Стенли без лишних слов утягивает её в поворот у лестницы, моментально вжимая в стену. Кожа Арьи покрывается мурашками, а под животом всё моментально стягивается в тяжёлый, но такой приятный ком. Она громко сглатывает, быстро-быстро моргая. Не ожидала. Не сейчас.       Стенли замечает удивление девушки, из-за чего на губах начинает проявляться игривая ухмылка. Он прикасается к талии своей партнёрши, мягко обводя её контур, и чуть сжимая. Стоун поджимает губы, чуть выгибаясь в спине, и нетерпеливо тянется к губам мужчины. Шнайдер решает не оттягивать момент, а потому они почти тут же сливаются в жарком, нетерпеливом поцелуе.       Крышу срывает у обоих.       Вот Арья яростно оттягивает губу, прикусывая, а Стенли вжимается тазом в девушку, давая ощутить всё его нетерпение. Стоун на это действие лишь глухо стонет в поцелуй, сжимая пальцами пепельные волосы, и оттягивая их. Чувствует как Стенли проводит языком по ряду зубов, и приоткрывает рот, из-за чего их языки сталкиваются, моментально исследуя друг-друга.       Обычно Арья расслаблялась во время их поцелуев, но тут же… Наоборот. Она страстно и яростно отвечала на все его порывы, тем самым показывая своё нетерпение, и желание, о котором успела забыть из-за всех проблем. Стенли ведёт правой ладонью выше, оказываясь прямо у края ткани топа. Чуть оттягивает его, оглаживает изнутри, касаясь кромки лифчика. Стоун в нетерпении трётся о его стояк, ведёт руками по плечам, сжимая их.       Прерывает их лёгкий топот со стороны светлой части коридора, из-за чего Арья моментально отрывается от губ военного, обеспокоенно поглядывая в сторону. Стенли не обращает внимания, переходит к шее, и начинает её зацеловывать. Брюнетка пытается ему указать в сторону проходящих мимо солдат, но когда некоторые обращают в их сторону внимание, моментально понимает что Шнайдеру реально всё равно на то, увидят их где-то, или же нет.       Отвлекаются они друг от друга только тогда, когда Стенли вспоминает о том, что их ждут внизу, дабы допросить Мацуказе. Стоун даже как-то разочаровано выдыхает, с обидой поглядывая на мужчину, что стирает помаду, вышедшую за контур. Смотрит долго, дожидаясь когда тот приведёт себя в порядок, и наконец обратит своё внимание на неё.       — Пошли? — вопросительно выгибает бровь, на что получает обиженное фырканье, и отворот головы. — Хочешь продолжения? — усмехается он, притягивая в объятия, и целуя в макушку.       — Конечно. — капризно замечает девушка. — Кто так делает? Что за возбудим и не дадим? Сам затащил в какую-то подворотню, начал… — притопнула ногой. — Будь добр закончить, а то я мстительная женщина.       — Запомню на будущее. — усмехается Стенли, отрываясь от неё, и оглядывает лицо. Быстро стирает следы помады с лица, немного с шеи, и утягивает за собой. — Волосы поправь.       — Лень. — махнула рукой недовольная Стоун, и они продолжили их недолгий путь.       Когда они спускаются, Стоун замечает Майю за неумелыми объяснениями, из-за чего лишь усмехается, и проходит вперёд. Садится прямо перед Мацуказе, улыбается, и наклоняет голову к плечу.       — Привет, давно не виделись. — улыбка спадает с лица, и его выражение меняется на более серьёзно. — А теперь к делу, Мацуказе. Я знаю что твой блондинчик где-то тут, и ты именно поэтому решился на то, чтобы остаться тут, на корабле. Если не хочешь чтобы ему было плохо — скажи план действий.       — Предала, значит? — коротко спрашивает он. — Я не такой как ты. Не скажу вам ничего.       — Не скажешь ты — спрошу у Гинро. Поверь, твой господин расколется моментально. — на лице у Арьи проступает кровожадная ухмылка. — Я даже знаю как его найти. Хочешь фокус? — Мацуказе не понимает о чём сейчас говорит девушка, а потому хмурится, так как её голос не предвещает ничего хорошего. — Стенли, будь добр, направь на него пистолет. — Шнайдер слушается, пока что не до конца понимая о чего именно хочет брюнетка. Всё таки его японский не так хорош.       — Делайте что хотите — я не сдамся так просто. На кону жизни моих друзей. — серьёзно заявляет самурай, хотя у самого вены от напряжения вздулись на лбу.       — Что-ж, ладно. — Стоун пожимает плечами, и встаёт, опираясь ладонями о колени. — Стреляй.       Естественно выстрелить Шнайдер даже не успевает. Гинро моментально выпрыгивает из-за укрытия, начиная панически выдавать всю информацию:       — Южная Америка! Они направились туда! — прикрывает глаза. — Пожалуйста, Арья, будь человеком!       А Стенли от удивления резко поворачивается к нему, чисто на рефлексах поднимая пистолет, который оказывается зажигалкой, что тут же поджигает зажатую меж зубов сигарету. Арья от такого поворота сама стоит в шоке, так как Шнайдер выглядел безумно комично, а это его удивление… А что поразило её больше всего, так это то, что пистолет оказался не огнестрельным…       — Вот это поворот. — шепчет она, и еле сдерживает смех.       Гинро же медленно осознаёт что настоящая опасность Мацуказе не угрожала, а потому стыдливо щурится, прячась от полного разочарования взгляда своего самурая.       — Это провал, дорогой Гинро…

***

      Через час условных переговоров и обсуждения тактики-стратегии, Арья решает что неплохо было бы уже и спать лечь, так как сутки с половиной без сна — такое себе удовольствие. Именно поэтому она идёт к койкам, засыпает, и не просыпается ещё часов двенадцать. Её никто не будил, а если девушку не будить, она и не встанет через, условно, шесть часов. Проспит столько, сколько требует её организм.       Когда она просыпается, то осознаёт, что всё тело затекло. Встаёт, разминается, и идёт в маленький душ, что был недалеко от коек. Моется, переодевается во вчерашнюю одежду, и чувствует себя безусловно лучше. Выходит на палубу, осматриваясь. Вот кто-то возится с самолётом, там люди стоят с пулемётами, а здесь кто-то ходит, всматриваясь в водную гладь. Стоун понимает что это спасение Ксено может достаточно сильно растянуться, а потому принимает решение хотя бы тут отдохнуть. Находит Шнайдер у скота, и садится рядом, начиная мирно поглаживать живот пантеры. Просидела с ней около двух часов, думая о чём-то отдалённом.       — О, а мы за овцой пришли. — говорит Майя, появляясь рядом.       Стоун даже не поворачивается к ней, лишь слабо кивает. Не хотелось чтобы кто-то, или же что-то, отвлекало её сейчас. Было желание отдохнуть от всех. Именно поэтому, когда большая женщина с лёгкостью подхватывает скотину, она даже не дёргается, продолжая гладить свою кошку, что мирно посапывала.       — Скоро будет готова еда. По плану у нас мяско, рыбка, и суп. — улыбается тётка, сворачивая шею овце. — Для пантерки твоей мы тоже рыбы наловили.       — Спасибо. — тихо отвечает ей Стоун.       Майя, поняв что от неразговорчивой брюнетки она ничего не вытянет, лишь уходит.       В таком темпе и проходит около недели. Совещание, сверка маршрута, отдых, изредка физическая работа, тёплые объятия с соулмейтом, вечера в разговорах, споры с Шарлоттой…       Арья кидает пару шестёрок, заканчивая тем самым игру. Пару солдат разочаровано выдыхают, из-за чего на лице проступает ухмылка. Она встаёт, потягиваясь, и идёт в сторону тактической комнаты. Стенли чаще всего бывает именно там. Заходит, закрывает за собой дверь, и проходит глубже, присаживаясь на стул. Шнайдер кивает ей, продолжая вертеть в руках нож.       — Стенли, ты когда нибудь испытывал к кому-то симпатию? — спрашивает Стоун, решив что пора узнать своего мужчину получше.       — Было дело. — кивает он, убирая нож в чехол, и доставая сигареты. Протягивает одну девушке, и та с благодарностью кивает. — Мне Ксено в детстве нравился.       — Ого… — удивлённо шепчет брюнетка, не ожидавшая такого ответа. — И как долго?       — С лет двенадцати до тринадцати, — махнул рукой, подпаливая конец табачной гильзы. — Там по мелочи было.       — Прикольно. — улыбается девушка, беззаботно болтая ногами. — Он не знал, да?       — Конечно нет. — фыркнул Стен, затягиваясь, и протягивая зажигалку девушке. — Я решил что это не то, о чём ему стоит знать.       — Слууушай, — опять как бы невзначай тянет Стоун. — А какое у тебя было детство? — прикусывает губу, чуть отворачиваясь. — Я даже никогда не слышала от тебя о родителях.       — Сегодня день вопросов? — усмехается он, наблюдая за тем, как девушка пару раз щёлкает зажигалкой, наблюдая за огнём. — Детство было неплохое, а родители у меня есть.       — В смысле сносное? — не понимает Арья, затягиваясь, и блаженно выпуская дым.       — До тринадцати лет я жил как любой нормальный ребёнок. — начинает Стенли вдаваться в подробности. — У меня были свои мечты, стремления, и я старался не разочаровывать родителей. Защищал слабых, учился, гулял, начинал пробовать алкоголь… Но как только отец умер — всё пошло не то чтобы по плану.       — Оу. — Арья пододвигается ближе, морщась от клуба дыма, который Стен пустил ей прямо в лицо. — У тебя были проблемы с матерью?       — У меня — нет. — качает головой Шнайдер, и Стоун начинает не понимать ситуации — У неё со мной — да. Государство выплатило деньги за смерть военного офицера, и у нас также оставались льготы, но ей было сложно. Из-за этого я начал рано работать, и при поступление были некоторые проблемы, но я их решил. — затягивается дымом, и Арья начинает понимать.       — Так у тебя просто не было детства после тринадцати… — произносит она вслух. — Ты взял на себя роль взрослого слишком рано, из-за чего и сформировался такой характер. Слишком сложно было?       — Ксено помогал найти работу, а потому — не очень. — пожал плечами. — Впрочем, на меня это почти никак не повлияло. Я бы сказал что… Придало сил.       — Понятненько. — слабо улыбается, не желая мусолить тему умершего отца. Ей хотелось спросить каким он был, а мать? Добрая или строгая? Нежная или грубая? Опекала, или же пустила в свободное плаванье?       — Раз уж мы тут делимся воспоминаниями из детства… — Стенли многозначительно кивнул на неё, из-за чего Арья чуть не подавилась дымом. Шнайдера это лишь рассмешило.       — Я была помешанном на книжках ребёнком. Всегда хотела всё и везде знать. Рано повзрослела, не дополучила материнской любви, а отцовской и вовсе не было… Впрочем, мне не на что жаловаться. — она откидывается на спинку стула. — Сейчас меня всё устраивает. Мать была не очень? Ну, какая разница, если в итоге я себя чувствую комфортно? Отца не было? Был неплохой отчим, который из жалости выполнял разные хотелки.       — И что, из детства совсем никаких приятных воспоминаний нет? — выгибает он бровь, вставая со стула, и медленно проходя к девушке.       — Почему же? Как и у всех — были. Мне нравилось гулять, а особенно когда шёл снег. Я чувствовала особое удовлетворение от безлюдных мест, находя там спокойствие. — окунается в воспоминания, из-за чего на лице выступает нежная улыбка. — Крыши высотных зданий, прекрасные пейзажи, заброшенные постройки, глубокий лес, и тишина.       — Напоминает мне дни, когда мы с Ксено искали уединённое место, дабы он собрал очередную «научную» штуку. — усмехается Стенли, и Арья млеет, когда его ладошки ложатся на её плечи, и начинают слабо разминать. — Я сидел рядом, помогал когда надо было, и отгонял непрошенных гостей. Он часто болтал, озвучивал все свои действия, и не любил когда я не понимал.       Стоун рассмеялась, представляя разозлённую детскую мордашку Ксено, который спрашивает у Стенли что-то по типу: «ну так? Ты слышал как это сделать?», а Стенли такой: «м? Ты что-то говорил?».       — Прекрасные друзья детства. — поворачивается к нему со счастливой улыбкой на губах. — У меня когда-то тоже была подруга, если так подумать. Она была старше меня на пять лет, и мы с ней познакомились на заброшенном здании. Ренэйт училась в университете по системе обмена учеников, и часто чувствовала себя не в своей тарелке, из-за чего уходила в такие места. Чаще всего я грубила ей, язвила, шутила, а она лишь по доброму смеялась. — прикоснулась кончиками пальцев своих волос. — Трепала мои пепельные, — уже представила как Стенли изгибает бровь. — Да-да, я когда-то красилась в пепельный… Вообщем, трепала мои волосы, и говорила о том, что я маленькая заноза в заднице, но такая милая когда злюсь.       — Это точно. — усмехается Шнайдер, всё ещё пытаясь представить Арью с пепельной макушкой.       — Когда у неё был последний курс я только перешла в старшую школу, и она говорила что у меня быстро получится нагнать её, если я закончу школу экстерном. — в голове мелькают дальнейшие события, и она морщится. — Ренэйт всегда называла меня маленьким злобным гением… Мы встречались с ней день через день, и часто засиживались до утра, так как ей было некуда пойти. В общежитие ведь после десяти не пускали…       — Где она сейчас? — вдруг спрашивает Стенли.       — В один из дней я пришла на крышу уже под вечер, так как поругалась с матерью, и мне нужно было где-то провести время на ночь. — отклоняет голову назад, прямо к торсу Стенли, и тушит сигарету о стол. Встречается взглядом с голубыми глазами, что внимательно следили за ней. — Она стояла на краю. Её голубые, такие же чистые как у тебя глаза смотрели прямо вниз, а блондинистые волосы развивались на ветру. — Шнайдер начал догадываться о чём пойдёт речь дальше, а потому запустил в тёмные волосы ладонь, расслабляюще почёсывая голову. — Ренэйт повернулась ко мне, и я увидела слёзы, застывшие у неё в глазах. Знаешь, тогда то она мне и открыла глаза на кое что. Впервые сказала о чём-то, о чём я редко думала.       — В плане? — не понимает Стенли, нахмурившись.       — В плане суицидников. Она сказала, что её нет смысла отговаривать, хотя я и не пыталась… Просто сказала: «прыгай. Я посмотрю». — Шнайдер от удивления приподнял брови, намекая на то, что очень бы хотел услышать продолжение. — Она рассмеялась, развела руки в стороны, и сказала что я всегда остаюсь собой. Даже если передо мной сама смерть. — прикрыла глаза. — И напоследок произнесла тихое: «смотри», спрыгнув прямо передо мной.       — Смерти есть всегда и везде, и ты увидела её чуть раньше. — Стенли наклоняется к макушке, чмокая девушку в лоб.       — Ага. — пожимает плечами Стоун. — Но имя у неё было действительно красивое… Ренэйт.       — Да, неплохое. — кивает Стенли, задумываясь. — Необычное… Что означает?       — Она говорила что… Ну, что то типа возрождения? Рождённая заново? — предполагает Стоун, пытаясь вспомнить точную информацию. — Я не совсем уверена в этом…       — Конечно, столько времени прошло. — пожимает плечами Стенли. — Такие мелочи и не упомнить обычно.       — Тоже верно. — поддакивает ему Стоун, потягиваясь, из-за чего Шнайдер, ухмыльнувшись, берёт её ладони в свои, и кладёт к себе на плечи. — Знаешь, первые несколько месяцев нашего знакомства я и подумать не могла, что ты можешь быть таким любвеобильным и нежным. — девушка слегка почёсывает его шею, сладко улыбаясь.       — Потому что тогда не было смысла показывать тебе эту сторону. — лёгким шепотом отвечает ей военный, и чуть расстёгивает свой ворот, дабы Арье было легче добраться до шеи. — В конце-концов, мы не были в отношениях.       — Ну, зато ты неплохо показывал свою заинтересованность и заботу. — подмигивает ему. — Я явно тебе запала достаточно быстро.       — Не буду спорить.       Стоун усмехается, и прикрывает глаза, наслаждаясь моментом. Тишина, спокойствие, уединение, личные разговоры, что может быть лучше? Разве что добавление пледа и горячего чая ко всему этому. Арье нравилась атмосфера, которая кружила вокруг них, когда они оставались наедине. Будто что-то интимное. То, что недоступно другим. Она узнаёт его — он её. И это только друг для друга.       — Не хочешь чаю? — разрывает тишину Стенли, снимая ладони девушки с собственных плеч.       — Ты как будто мысли читаешь. — восхищённо произносит Арья, и Шнайдеру нравится эта детская радость, которая проявляется по отношению к нему. Будто он действительно может удивить её всем.       Он отходит, оставляя её одну на пару минут. Приходит уже не один, а с пантерой и двумя чашками. Стенли утягивает Стоун к диванчику, что стоял у маленького окошечка, и подаёт ей чай. Арья забирается с ногами на мебель, вдыхая запах. Стенли конечно не Франсуа, но аромат всё равно неплохой.       — Она решила пройти за тобой? — с ухмылкой кивает на пантеру, что подходит к хозяйке и ложится прямо под ней на пол.       — Видимо хотела к тебе, а я, по её логике, мог привести её куда нужно. — отвечает ей Стенли, и Арья прыскает со смеху.       Они проводят вместе ещё около часа. Арья узнаёт моменты из его жизни, и они смеются с того, как в детстве Ксено комично добывал мёд прямо из улья, перед этим защитив свою жизнь всевозможными способами, но всё равно получив острой иголочкой по чувствительной коже. Потом это разгребал никто иной как Стенли. Арья рассказывает о том, как получала те или иные шрамы за всю свою жизнь, и жалуется на то, что они исчезли. Позже они рассуждают на тему того, восстанавливаются ли удалённые органы после окаменения, например, аппендикс, и обещают друг-другу что когда-нибудь обязательно узнают. Кто первый — тому приз. Правда какой — не определились. Позже Арья узнала что у Стенли нет никаких аллергий, известных ему, и немного офигела, так как у самой раньше было на орехи и вишню, о чём девушка и сообщила. Потом пошли опять темы по поводу вопросов о камне, и самым главным вопросом было: что с беременными, а также плодом внутри них? Мнения разошлись. Стенли считал, что в связи с тем, что человек не нуждается в питание и других жизненно важных процессах, получая их альтернативно, значит и ребёнок как-то получается. Получается что? Он растёт. Растёт, и в итоге умирает, так как мать не готова к родам. Что думала Арья? Да то, что ребёнок в итоге выживает, но никак не развивается внутри, так как камень "замораживает" развитие, из-за чего никакие тела не растут и не меняются. Даже внутренние.       Вообщем, говорили они действительно обо всём, о чём можно было.       Пока не пришёл Максвелл, и не сообщил о том, где находятся их враги. Тогда то Арья и приняла серьёзный вид, моментально уходя за всем что нужно.