Свиньи, которые кричали "Волк!"

Они ломают наши ребра, вгрызаясь в нашу плоть. Подобно врачу, хранителю наших тел после нашей кончины, они ищут наше сердце, чтобы взглянуть на него и осознать, что это вовсе не наша душа. Убогая, гниющая душа. Если мы заменим ее на механизм, станем ли мы лучше? Отец считал, что да. Но я почему-то не разделяю его мнения, предпочитая живую материю. Хотя кто бы говорил. Чисто теоретически, я не просто создание Сферы, ее Дитя, но мертвое существо, с душой. Все эти шрамы напоминают об этом каждый раз, как я их вижу. Создание эксперимента, соединяющего живую и мертвую материю, наделяя это создание душой. Саймон как-то говорил мне, что иногда ему кажется, будто это все наш общий сон, бред. Что мы оба больные на голову люди, и всего этого нет вокруг нас. Я бы хотела ему поверить, но боль, как и физическая, так и душевная, заставляют думать иначе. Мое сердце сжимала холодная рука смерти, когда я была рядом с ним. Возможно, это были некие послания для меня, чтобы я как можно скорее бежала от этого человека. Но я оставалась рядом с ним, подвергая опасности свою жизнь. Меня все чаще терзали мысли о Дэниэле. Он говорил как-то странно. Всегда тянул слова, его глаза смотрели в самую душу. Саймон сделал предположение, что он сошел с ума перед своей смертью. Я читала дневник Дэниэля, но всего его слова не были похожи на чистое безумие. Может, паранойю, но не безумие. Иногда мои сны были похожи на безумие. Я видела глазами Дэниэля. Чувствовала все то, что чувствовал он. Но не всегда до конца понимала его мысли. Возможно, его погубили его знания о Сфере, в чем я почему-то была уверена. Отца, по сути, тоже погубили знания. Он знал то, чего знать не должен был. Я очнулась в той же комнате, где и была. Освальд был передо мной. Я подумала, что все еще сплю, но этот холод был слишком реален. - Мое дитя... Мой порок... Моя любовь... Я не смог защитить тебя, Урсула... Видение растворилось в воздухе, я подняла глаза на свет, закрыв их. Голова ужасно болела, тело ныло. Я не могла пошевелить руками и ногами. Губы также отчаянно пытались что-то сказать, но все тщетно. Открыв глаза, я поняла, где нахожусь. Но лучше бы я не знала, что все это реально. Под ногами все тряслось, будто на город обрушилось землетрясение. Я попыталась встать, но тут же упала. Это был город из моих снов. Огромный храм наверху, странное сияние. Вокруг сплошные механизмы, которые непрерывно работают. Это была Машина. Это ее сердце. Раскинув руки, я лежала на холодном полу и смотрела на лампу, свет которой больно бил в глаза. Неужели Машина существует?... Да, отец мне рассказывал о ней, но я не знала, что она настолько огромная. Освальд говорил, что она заключена лишь под Лондоном, но... Не внутри нашего мира. - Машина - это железный шар. А железный шар - это Яйцо нашего мира. - надо мной склонился Саймон. Он схватил меня за подбородок, касаясь большим пальцем моей нижней губы. - Ты - часть Машины. Неотделимая ее часть. А Машина, в свою очередь, детонатор страшной бомбы, которая заложена в тебе. Я отвернулась и снова попыталась встать. Саймон заставил же меня лежать, встав одной ногой на мою грудную клетку. Я закашлялась, дыхание перехватило. Вцепившись ногтями в ногу мужчины, я пыталась убрать ее, но он надавил еще сильнее. - Хватит... - шептали мои губы, но он не слышал. - Твой отец - надменный идиот, - начал он. - Он пытался заполучить, сделать то, что неподвластно человеку. А знаешь, что самое забавное? Никто из вас, из тех, кто любил его, не удосужился узнать всю правду, пока он был жив. Думаешь, это он убил твоих сводных братьев? - мужчина захохотал, от чего мне стало дурно. - Вовсе нет! Их убил я! Твой отец слишком много знал. И ему пришлось сделать лоботамию. Самое смешное то, что это прямо у тебя под носом, девочка. Ты была слишком маленькая, чтобы понять, что он умирает не от болезни или лихорадки, а от моих дурных опытов. Я кормил его таблетками, поил медленно действующим ядом после "правки мозгов". Он был слишком глуп, чтобы понять, что ему грозит на самом деле. Казалось, после тысячи оскорблений в адрес моей семьи, а конкретно - моего отца, силы ко мне вернулись. Руки заползли под штанину и ногти больно оцарапали неприкрытую кожу. Саймон убрал ногу, благодаря чему я смогла встать. Не останавливаясь на этом, я пыталась ударить его, схватить за горло, но, понятное дело, он был сильнее меня. Поэтому за горло схватили меня. - А ты не умнее своего отца. - руки на горле сжались еще сильнее, я начала задыхаться и постепенно терять сознание. Ощущение тряски под ногами начало усиливаться, Саймона начало шатать из стороны в сторону. Создавалось впечатление, что сама Машина пытается меня спасти. Механизмы работали как и раньше, но тряска с каждой секундой становилась сильнее по ощущениям, и в итоге Саймон отпустил меня и упал. Впрочем, как и я. Тело ныло еще сильнее, но я знала, что пора с этим покончить раз и навсегда. "Вспомни, кто ты. Дикий зверь, жаждущий крови. Зверь, который сильнее обычного человека." По рукам пробежал ток. В голове всплыли воспоминания о боли, электричестве и слезах, которые текли по моим щекам, как тогда, несколько лет назад. Я набросилась на Саймона, царапая его грудь, лицо, руки, - все, чем он пытался закрыться от ударов. Ощущение тряски исчезло. Мужчина кричал от боли, пытался бить меня в ответ, даже смог оттолкнуть пару раз и разбить губу, но странная, неведомая сила, вела меня. И я чувствовала, что все должно закончится смертью Саймона Феникса и ничем другим. Повалив его на пол, я надавила большими пальцам на глазные яблоки, да с такой яростью, что крик мужчины буквально оглушил меня. Сильно сжимая от злости его шею, я смотрела в пустые разомкнутые веки, из которых текла кровь. В итоге, крик затих. Но я еще долго не могла отпустить его, выкрикивая проклятия в его адрес. Когда волна напряжения и злости сошла, я поняла, что натворила. Отпрянув от мертвого тела, я заплакала. Кровь на лице смешалась со слезами, чувствуя на губах привкус этого странного сочетания. Не знаю, сколько я просидела рядом с телом Саймона, оплакивая эту потерю и уже проклиная себя. Успокоившись, я поняла, что пора заканчивать со всем этим, пока безумие не забрало меня в свое царство. Ступени казались мне непреодолимым препятствием, но я обязана была его пройти. Каждый шаг был через больно. Но я чувствовала, что отец меня видит. Что он рядом. Это придавало мне сил. - Невинная... невинная, - прорычала я, делая очередной шаг к заветной цели. - Избитая, порабощенная, почти убитая, затравленная газом и истекающая кровью... - Твоего черепа там не будет, Урсула. Последняя ступенька была особенно огромной, как мне показалось. Под конец я уже буквально ползла, не имея сил идти. Камень был испачкан кровью Саймона и моей солью. Я поднялась, подходя к загадочному сиянию. Рядом со мной стоял отец. Только сейчас я заметила, что Саймон не врал. У его виска был шрам, которые все это время прятался за волосами. Мои глаза снова налились слезами, но Освальд смахнул их с моей щеки своей рукой и поцеловал в лоб. Я понимала, что должна сделать. Мои руки коснулись Сферы. Я ощутила странное тепло, а потом и вовсе жжение. Заливаясь собственным горем, я подняла ее над головой и со всей силой кинула на пол. Вспышка света. Окровавленное тело упало на пол.