***
Орочимару в секунду подлетел, выхватывая Мадару от Изуны и перекладывая его на землю. Заостренный штырь с чудовищным треском отлетал в сторону, а кимоно все больше пропитывалось кровью — лечебный свет и бесконечный поток чтения техник не помогал. — Мадара! К Мадаре спускался испуганный Хокаге и другая элита Листа — Изуна смотрел сквозь них и с замиранием сердца перевел взгляд на Орочимару. Руки сенсея стали подрагивать. — «Что-то не так… Почему Орочимару такой?» Лечебный свет становился прерывистым и рассеянным, а Орочимару будто бы начало лихорадить. Крови текло все больше: похоже, он ничего не мог поделать со сквозной раной. — Учиха Мадара… Мертв? — изумленный взгляд Шикамару был направлен на Наруто. Тот неподвижно сидел в ступоре и невидящим взглядом смотрел на окровавленное тело, будто вспоминал что-то свое. — Мадара-сама!!! — к телу стягивались другие шиноби: патруль, гражданские — все подряд. Орочимару лишь пассивно сел рядом, не давая другим касаться Мадары. Что-либо делать он перестал. — Почему… — собственный голос казался Изуне каким-то чужим. — Почему ты не лечишь его? Его покачнуло. Видя слезы в глазах Орочимару, до него наконец дошло. — Нет… — Изуна беспомощно положил руку на плечо сенсея — смотреть на тело Мадары он не мог. — Скажи, что это не так! Жалобный голос потонул в чужом шепоте и криках, а щеки обожгло чем-то вязким и теплым. Кровь. — «Шаринган не игрушка, да? — обрывком вспомнилась первая встреча и пальцы Мадары, мягко стирающие с щеки кровь. — Не может быть, что больше никогда это не повторится… — Изуна вслепую стирал кровь, пытаясь в точности повторить тот же миг. — Не может быть…» Кровь продолжала идти, а глаза страшно пекло. Изуна слепо рухнул на землю в надежде, что это лишь дурной сон, и провел кунаем по коже, пытаясь проснуться. — «Сон же, да?» Кто-то вырывал с рук кунай, он переставал что-либо видеть. Три Томоэ выстраивались в Мангеке Шаринган. — Я и забыл, что у тебя есть такой козырь, как Изанаги, Мадара, — в голосе Орочимару слышалось облегчение, а окровавленный силуэт исчезал. — В следующий раз, будь добр, не затягивай настолько долго. — «Изанаги?..» — Был ветреный день, Орочимару? — теплая чакра сзади. Орочимару хмыкнул, вытирая слезы. Голос послышался ближе. — Это техника нашего с тобой клана, Изу. Изуна резко повернулся, ощутив чакрой Мадару на уровне своего лица. — Дурак!!! — ударяя и принявшись барахтаться в руках Мадары, кричал Изуна. — Дурак-дурак-дурак-дурак!!! — чувствуя прикосновение пальцев к своей щеке, слезы ручьем полились из глаз. — Не ожидал, что ты пробудишь Мангеке Шаринган… — тихо сказал Мадара, укладывая у себя на груди. — Тише… Я тут, рядом, — под тихие всхлипы он успокаивающе гладил его по волосам. — Слепота скоро пройдет… Почти вплотную ощутилась чакра Наруто и Шикамару — Изуна не ощущал ничего, кроме теплых объятий, и лишь жалобно держался за кимоно, боясь отпустить и дрожа всем телом. — Здорово ты нас напугал, Мадара, — Наруто облегченно выдыхал. — Изуна-кун точно будет в порядке? У него глаза все в крови… — Потом позаботишься, Наруто, — деловитый голос Шикамару. — Что за дрянь была это, а… Нужно срочно возвести новый барьер и обыскать Коноху. Орочимару, Мадара, без вас не справимся. Рядом поравнялась чакра Боруто, Мицуки и Каваки. Дрожь не унималась — послышался звук рвущейся ткани. Мадара бережно завязывал ему глаза. — Изуне точно не нужна помощь медиков? — взволнованно присел Боруто. — Мадара-сама, облокачивайте на меня, наш дом совсем рядом. — Я заберу его. Мадара… — голос Каваки был севшим и почти охрипшим. — Спасибо. Мадара обдал его холодом чакры и мягко передал Изуну в объятия Мицуки. — Позаботься о нем. И желательно останься на ночь.***
Изуна проснулся от чьих-то негромких голосов в объятиях Мицуки. Повязка все еще была на глазах — он ощущал, что вот-вот потеряет сознание снова. — Не скажу, что все в порядке… — тихий голос Мицуки. — Он так и не пришел в сознание, но рану я, как смог, обработал, — тепло тела исчезало. — Спасибо, что нашли время, я справлюсь с Микадзуки за 5 минут. — «Значит я дома… — Изуна вспомнил, как уткнулся в кимоно Мицуки перед тем, как потерять сознание. — И Мицуки все это время был рядом.» — Не спеши с его кормлением, — Орочимару стоял у окна веранды, через которое наверняка и зашел. — Я рад не видеть представителя Нара чуть дольше положенного — у него совсем нет манер. — Его питомец? — еще один тихий голос. Чакра Мицуки резко исчезла — Мадара тоже был здесь. — Да, — с неохотой ответил Орочимару, присаживаясь на край кровати. — Как-то связан со смертью его товарища — я не распрашивал. — Похоже, для Изу сегодняшнее было слишком, — Мадара будто витал в чем-то своем. Отстраненный голос послышался рядом — он пристроился ближе к нему. — Ну… Может быть. Изуна-кун истратил всю чакру и испытал сильный стресс. Не требуй от него слишком многого, — Орочимару ощупал бинты и недовольно вздохнул — Мицуки все сделал не так. — Кстати… — он помедлил. — Это в тот день ты на озере? — Мм? — Мадара задумчиво взял фотографию с прикроватной тумбы. — Надо же. Даже не думал, что он хранит ее. — «Не учесть, что кто-то может прийти без спроса, было моей огромной ошибкой…» Орочимару бесцеремонно стянул с плеча кимоно и избавлял от бинтов, согревая лечебным светом. Порез у ключиц наконец переставал жечь, но цепкие пальцы впивались в кожу и рисковали оставить синяк. — Глубокая рана. Как будто хотел прирезать себя, — будничный комментарий. — Еще и Каваки пострадал от его рук — Изуна-кун слишком беспечный, — легкий смешок. — Чего так смотришь, Мадара? — Это же… — пальцы Мадары с легким нажимом прошлись по ключицам, цепляясь за старый шрам. — Моя работа? Теплые руки были сильнее и в то же время куда более бережнее — тело сладко отзывалось на ласку. Мадара почти никогда не касался его так. Намеренно и изучающе. — Еще бы. Это из убежища Джигена, — с наслаждением протянул Орочимару. — Иронично, что единственный шрам на теле Изуны от того, кто пробудил в его глазах Мангеке. — Когда мы первый раз встретились, он чуть не спалил меня Аматерасу, — тихий голос. — И от его же Аматерасу я и погиб. И это не менее иронично. Дрогнувшая рука на плече, близкое дыхание, и Изуна ощутил на себе тепло чужих губ. — «Как же это приятно…» — Что-то сегодня ты совсем разнежничался, Мадара. — «Слегка обветренные и такие мягкие… — обжигающее тепло едва зацепило приоткрытые губы. — Еще. Пожалуйста, еще.» — Думаешь, он не заслужил? — Мадара почти шептал в губы и чуть смелее зацепил их еще раз. Резкий рывок за ворот — Орочимару грубо отстранил его. — Что с тобой? Не у тебя ли слезились глаза от ветра, чтобы упрекать меня в чем-то? — Забудь это. Дай лучше кое-что сделаю… — движение, и Мадара злостно прошипел. Голос Орочимару чуть надломился. — Что, неужели больно? Надо же, почему-то мне тоже. Сильный треск и рывок, и Мадара всем телом упал спиной на Изуну, попадая локтем под ребро. В голове помутнилось — реальность уплывала перед глазами, а вместе с ней — помутненное, ускользающее сознание. — Изу! — Мадара дернул Изуну за плечо — тот безвольно упал на подушки. — Орочимару, подлечи! — Я обслуга? — чуть уязвленный голос. Орочимару даже не шевельнулся. — Ты опозорился сегодня, Мадара. И показал себя при всех, как слабак, — с отвращением сказал он. — Ты хоть это понял? — Вроде дышит, — почти про себя говорил Мадара, проверяя пульс Изуны. — Какой он все-таки хрупкий… — Да ты меня вообще слушаешь?! — грубый рывок на себя. — К чему устроил весь этот спектакль?! Я же знаю, тебя так просто не взять, — давящее молчание в ответ и прорывающийся яд в голосе. — Уж не для того ли, чтобы он пробудил Мангеке? — Не совсем. Я этого не ждал, — тихий, слегка даже растерянный голос Мадары. — И руководствовался тем, что Изу слаб. А слабый шиноби не в силах защитить ни друга, ни себя. — Не нравится, как я его обучаю? — отстраненный вопрос. — Предпочитаешь ломать мальчику психику? — Предпочитаю, чтобы его учитель не подсовывал афродизиак, перерастающий в групповуху, — голос Мадары вдруг стал куда более злым. — Изу должен стать сильнее. А для этого — осознать свою слабость и беспомощность в защите других. И только скажи мне, что я где-то не прав. Орочимару хмыкнул, решив не спорить, но смешок не смог подавить горькие интонации в голосе. — Помяни мое слово, Мадара, — мрачно сказал он под безмятежное посапывание Изуны. — Этот мальчик когда-то тебя погубит. Легкое дуновение ветра непрошено ворвалось в комнату, ослабляя накал напряжения. Мицуки вернулся в дом. — Надеюсь, я не сильно задержался, Микадзуки сегодня капризный, — как всегда, мягкий невозмутимый голос. — Аа… Все в порядке? — Да, — голос Орочимару избавлялся от мрачных нот, а сам он лениво вставал с мягкой постели. — Нара — все-таки тот еще параноик. А общение с ним среди ночи… — многозначительный взгляд на Мадару. — …Весьма сомнительное удовольствие. — Думаешь? Ну раз глава Звука так считает, чего мы будем слушать какого-то советника Листа? — заговорщически улыбнулся Мадара. — Буду ждать тебя в баре, Орочимару — сегодня ты сам не свой. И Мицуки… — легкий холодок в голосе. — Не обнимай так крепко Изуну, он может и задохнуться. Мадара невесомо натянул рукав на плечо Изуны обратно и поспешил прочь из дома. Мицуки стянул ткань обратно — Орочимару не возражал. — Мадара-сан меня не жалует? — осторожный вопрос, обращенный к Орочимару. Тот предпочел не отвечать — Мицуки продолжил смелее. — А ты узнавал… Он и Изуна..? — Какое тебе до этого дело? Изуна-кун для Мадары — всего лишь потенциал силы, — резко оборвал его Орочимару. — И когда надо, он использует его пешкой в своей игре. — В игре против Каге? — голос Мицуки зазвучал спокойно, мягко и в то же время — облегченно. — А я уж подумал… — Ты ошибся, — дергано в ответ сказал Орочимару и укутал Мицуки в снятый с себя плащ. — Не мерзни, у него здесь холодно. И не забывай о себе. Орочимару поспешил вслед за Мадарой, а Мицуки повалился на кровать и почти сразу уснул.***
Изуна беспокойно проснулся от привычного домашнего шума и легкого холода. Тело казалось ватным и тяжелым, а под ребром слегка ныло — как долго он был без сознания? — Мицуки, ты здесь? — осторожный, слегка неуверенный вопрос. Он привык быть один: возвращаться домой, размышлять и просыпаться один. Поэтому шум закипающего чайника казался ему чем-то странным — равно как и чье-то присутствие. — Здесь, делаю чай, — Мицуки приблизился к нему, вновь согревая чакрой и приятным травяным ароматом. — Взял немного из дома — твой совершенно невкусный. Хоть это и неважно… — легкое касание к волосам. — Как ты себя чувствуешь? Изуна открыл глаза и снял черный лоскут ткани, озадаченно глядя на часть рукава от кимоно Мадары. Его собственное кимоно было изорвано у ключиц чем-то режущим. Кунаем? Определенно, да — кунаем. — «Похоже, я проспал больше суток…» — вид за окном близился к закату. Изуна перевел взгляд на взволнованное лицо — руки уже грела теплая кружка. — Раньше я не замечал, сколько оттенков в твоих глазах, Мицуки. Красиво… — Изуна окончательно адаптировался к новому Шарингану. С Мангеке он видел ярче и четче, и ощущал гораздо большую силу, чем обычно. Но в то же время… Отравляющие витки слабости медленно и неизбежно обвивали шею — какой-то иной, душевной — и Изуна ничего не мог с ними поделать. — Как и твой новый узор, — Мицуки слегка наклонил голову, будто на миг залюбовался. — Пока искал бинты, увидел серьгу в комоде, — он покосился на тумбу у кровати, будто испытывал за это неловкость. — И давно у тебя проколото ухо? — «Будто не проверял это, пока я был в отключке.» — Оно и не проколото, — Изуна выдвинул ящик и достал длинную крестообразную серьгу, купленную когда-то в лавке. Внешне она отчасти напоминала серьги Орочимару — все же в эстетике их вкусы во многом совпадали. — Просто минутная слабость. — Это легко исправляется, — Мицуки хитро улыбнулся. — Под теплый травяной чай и рассказ о технике Изанаги. — Если без этого о технике мне никак не услышать, то так и быть, — Изуна никогда не умел торговаться с Мицуки. — Но для прокола у нас ничего… — он резко прервался, глядя на иглу в тонких, подозрительно ловких пальцах. — А ты подготовился, — Изуна постыдно надеялся, что изучение его тела закончилось лишь лицом. — Надеюсь, ты умеешь с ней обращаться. — Ни капли, поэтому будет больно. В отличие от родителя, с меня плохой медик, — голос Мицуки был настолько уютным и тихим, что невольно успокаивал, несмотря на смысл его слов. — Какую сторону желаешь проколоть? Изуна на секунду задумался, с приятной ностальгией вспоминая, как Мадара впервые уложил прядь волос ему за левое ухо. Нет, как же это все глупо. И все же… — Вот эту… Мицуки пристроился сзади — повеяло чем-то теплым — и принялся с увлечением рассказывать о запретных техниках кланов, в том числе об Изанаги, пока Изуна прятал в себе неловкость — он слишком многого не знал. — Получается, Мадара ослеп на один глаз?! — Изуна невольно пролил на себя чай. — Не дергайся, а то проткну вместо уха что-то другое, — Мицуки твердо уложил его спиной на себя. — Изанаги ослепляет Шаринган, но к Риннегану это не относится. Кстати из-за него Мадара-сан и преодолел барьер Кары: похоже, он как-то был связан с силой Ринне и Хагоромо. — Я и не знал… — Изуна вновь успокоился, ерзая спиной по телу Мицуки. По правде, механизм Ринне не так уж сильно волновал его, в отличие от здоровья Мадары. — Ты уже видел у него Риннеган? — Пока еще нет, Мадара-сан держал правый глаз закрытым, когда приходил к тебе ночью. Но возвращаясь, я видел руки родителя у его глаз, — Мицуки приставил острие к мочке уха. — Похоже, из-за Ринне они что-то не поделили. — «Что, неужели больно? Надо же, почему-то мне тоже» — как и игла, слова Орочимару протыкали Изуну не меньше. — Не думаю, что Риннеган здесь причастен, — мрачно сказал Изуна и вдруг ощутил резкую концентрированную боль. — Мицуки, черт, до чего же больно! — Хочешь, чтобы я это исправил? — со странным удовольствием протянул Мицуки. — Я сразу предупредил, что не медик. — Ты садюга… — игла резко прошла до конца и медленно выходила обратно. — Не издевайся, а то я… — Такой чувствительный, — Мицуки придвинулся ближе и аккуратно слизнул с раны кровь. — Уже не так больно? — вопрос в самое ухо и скользящие губы по коже. — Развлекаетесь? — голос невесть откуда прибывшего Орочимару. Колкий взгляд прямо в Мангеке — Изуна резко выпутался из объятий Мицуки. — Прокалывали ухо, — приветливо улыбнулся Мицуки и невесомо продел серьгу, отстраняясь. — Зашел навестить? — «Мицуки, тебя хоть что-либо в этой жизни смущает?! — Изуна отвернулся, пряча горящие щеки. Что на Мицуки нашло? Почему Орочимару так смотрит? — Как неловко… Он же его родитель.» — Я похож на заботливого учителя? — скептично спросил Орочимару и проходил глубже в комнату. — Пришел снять печать. А ты уходи — в Звуке уже ждет стопка миссий. — Но эта стопка куда меньше вашей после вторжения Кары, не так ли? — Мицуки пошел к выходу. — Рад был повидаться, Изуна. — В этом он прав, работы навалилось в два раза больше. Мадару с Наруто-куном весь день выдергивают на разборки к феодалам, — Орочимару устало сел на кровать, он был в форме шиноби. — Присними кимоно, это не займет много времени. — «Вот только ты забыл добавить, что все хлопоты, в том числе и твои, по моей вине.» Орочимару прощупывал точки чакры отточено и аккуратно — ровно то, что было нужно для снятия печати, и под конец быстро убрал резкую вспышку боли теплым лечебным светом. Изуна бы предпочел куда более сильный удар в лицо — он заслужил. Но Орочимару будто намеренно был осторожен и слегка даже нежен. Издевался? — Да сделай уже мне больно! — неожиданно для себя взорвался Изуна. За жертву Мадары повинен исключительно он, и Орочимару первый, кто должен — нет, обязан — его ненавидеть, а не касаться вот так — бережно и аккуратно. — Произошедшее не прошло бесследно, Изуна-кун? — спокойный тон Орочимару резал не хуже ножа. Он выждал паузу, будто о чем-то задумался, и продолжил слегка утешающе. — Не переживай. Остатки кармы регенерируют тело, поэтому слепота от Шарингана тебе не страшна. Можно сказать, тебе во всех смыслах повезло. — «От начала и до конца… — слова о Мангеке сейчас слабо трогали разум Изуны. — Лишь за счет тебя я выжил после Джигена. И лишь за счет тебя Мадара прибыл вовремя.» — Я… Да. Скажи… — он ухватил сенсея за рукав и потупил взгляд. — Ты ведь мог остановить Мадару и не дать ему пройти за барьер. — «Это всего секунда. Тебе же было выгодно, чтобы умер тогда я, почему же…», — Изуна вспомнил фото, где Орочимару счастливо улыбался в компании Мадары. — Ищешь ответ? — Орочимару глядел на него слишком понимающе — впрочем, как и всегда. — Есть вещи выше собственного эгоизма, Изуна-кун, и тебе до них еще нужно дорасти. Поэтому остановимся лишь на том, что ты мой любимый ученик, а придержи я Мадару, он бы никогда этого не простил. Изуна поднял взгляд и очень крепко обнял Орочимару. — Спасибо тебе… За все, — руки помедлили и приятно обняли в ответ. — Интересные вы, — Орочимару улыбнулся. — Учихи.***