***
Изуна растерянно просидел в тесной коморке до ночи, отчетливо ощущая вкус мягких губ. Каваки ушел сразу. Ушел в момент, когда Учиха повадился углубить поцелуй, и оставил его растерянно сидеть на груде шаткого хлама. — «То, что было до признания… — Изуна переместился в дом и мрачно окинул взглядом кровать. — …Иначе как катастрофой не назвать.» Так пролетел день: ни Каваки, ни Мадара — никто не беспокоил его, и даже Боруто надоедливо не стучался в окно веранды. Но заниматься любимым делом за последние полмесяца — самобичеванием — Изуна не стал, а потому скоро, на следующий вечер, подошел к окну сам. — «И с каких пор… — он поглядел на скрытые сумраком облака. — …Мне так стыдно?» Изуна открыл окно — свежий воздух растворил вязкие, шкребущие по душе мысли — и без промедлений пошел на поиски Каваки. Откладывать было не за чем. — «Вот они где.» — Изуна пристроился в гуще деревьев. Каваки неспешно прогуливался с Боруто у окраин Конохи: Узумаки пачкался в цветной сладкой вате, с чего-то звонко смеялся, а улыбка не спешила сходить с его губ. Изуна с напряжением перевел взгляд на Каваки: тот изредка покусывал сладость, прятал руки в карманах и невпопад говорил что-то в ответ — эти сведения не дали Учихе ни-че-го. — «Мне нужно поговорить с ним. Поглядеть его реакцию, — он порывался меж тем, чтобы пойти к ним навстречу или все же остаться в тени. — И что я скажу им? Шел в эту глушь для того, чтобы вас увидеть? Еще добавь, что соскучился за прошедшие сутки, Изуна.» Скептично отвернувшись, он поспешил в противоположную сторону. Изуна знал, кто ему поможет — Орочимару. Робкий стук в дверь, слегка обеспокоенное разрешение войти в кабинет. Орочимару вновь был в очках и, похоже, абсолютно не в духе — Изуна решил не проходить дальше порога. — Я слегка занят, Изуна-кун, — волнение растворилось в привычном шелестящем голосе. Изуна скользнул взглядом по рабочему месту: горячий чай определенно был только что сделан, а теплые тапочки располагали к отдыху. Орочимару в своем образе выглядел на удивление органично и по-домашнему, но вряд ли сейчас хотел хоть кого-либо видеть. — Проходи. — Я на минуту, — Изуна замялся. По правде, он и сам не желал здесь задерживаться: невыясненный вопрос с Каваки занимал все его сознание. — Не мог бы ты выписать направление на миссию? Для меня, Мицуки, Боруто и… Каваки. — Не замечал у тебя рвения работать на Коноху, — Орочимару с интересом посмотрел на него. — Я не планировал миссий на этой неделе — отдохни. — «Издеваешься? — Изуна начинал раздражаться. — Ты же всегда заваливал нашу команду работой!» — Поручи хотя бы мелкое дело, — твердо настоял Изуна. — Мне нужны деньги. — Если нужны деньги, можешь помочь мне с отчетом. Сдалась тебе эта Коноха, — снисходительный ответ. Изуна в неприятии покачал головой: сенсей как будто бы забавлялся с ним. — Ну что ты… Хочешь взамен рисковать жизнью? — Учиха нетерпеливо кивнул. — Так и быть. Изуна облегченно вздохнул — Орочимару отложил шифрованные свитки и потянулся к рабочим бумагам. — «И чем они занимаются вместе? — Изуна уже витал мыслями вдалеке от кабинета Орочимару. — Боруто тот еще лис… Наверняка рад утешить его.» — Но направление я выписывать тебе не буду, — вновь та же неспадающая ухмылка. — Бюрократия ни к чему. — Просто сделай, как я говорю, и выпиши мне это гребаное направление!!! — Изуна взорвался. Боруто наверняка прямо сейчас жмется к Каваки, а Орочимару всё и всегда продолжает делать по-своему! — Приказ? — голос Орочимару в противовес зазвучал куда тише и ядовито, а взгляд заставил почти отшатнуться. — Ты можешь у меня лишь что-то просить, Изуна-кун. И желательно смазливой мордашкой между ног. Изуна нервно сглотнул — вся спесь мигом испарилась, заменившись каким-то другим чувством. Он его… Побаивался? — Я… Это просьба, — он чуть сбавил тон. — Не бери в голову, я просто на взводе. — Я вижу, — так же тихо продолжил Орочимару. Яд из голоса пропадал. — Сядь ко мне на колени. Изуна секунду поколебался. Безопаснее это сделать или ослушаться? Он сделал пару шагов вперед — пожалуй, первое. — Пусть я всего лишь твой учитель… — Изуна усаживался на колени. Орочимару чуть подмял его под себя и, вытянув руки, начал что-то писать на столе. — …Но если у тебя проблемы, ты можешь приходить ко мне. Изуна, уткнутый в шею, лишь вдыхал его запах — Орочимару редко подпускал к себе настолько близко. На какую-то секунду он застыл: успокаивающие руки вскользь и слегка касались его тела, исписывая бумагу, и он очень ясно представлял, почему сенсей так интересен Мадаре. Не позволяя в действиях ничего лишнего, он невольно делал так, чтобы его хотелось коснуться. — Не то что проблемы… — Изуна выбросил из головы все то, что сейчас надумал. — Но я… — он задержал дыхание. — Я изнасиловал Каваки. И наговорил ему всякого дерьма. Орочимару перестал писать и, хмыкнув, повернул его на уровень своих глаз. — И это все? — игриво спросил он. — Жестокий… Этот мальчонка любит тебя. — Имыпоцеловались, — неразборчиво закончил он и покраснел. Проницательность Орочимару нередко его пугала. — Но вряд ли это изменит то, что я натворил «до». — Мой мальчик… — Орочимару залюбовался его глазами, а Изуна дернулся: сенсей обращался к нему так же, как Мадара. — А кто тебе сказал, что Каваки все это не понравилось? Изуна недоуменно поглядел на сенсея и его странную, молчаливую улыбку. Они определенно говорили об одном и том же, и в то же время — совершенно о разном. — «До этого момента… Я никогда не задумывался, какие отношения у Мадары с Орочимару.» — Расслабься, — сенсей слегка погладил его по голове и выпустил с колен. — Он остался доволен. И все же будь с ним поласковее. Изуна кивнул. Направление на миссию мягким движением оказалось в руках, а улыбающийся Орочимару на миг показался ему по-домашнему милым. — Спасибо, — неловко сказал он и пошел к выходу. — И прости, что вспылил. — Ты сделал лишь то, что я позволил тебе сделать, Изуна-кун, — шелестящий смех в спину. — «Несгибаемая сволочь». Лист бумаги дрогнул в руках, а голос Орочимару потеплел. — …Но мне нравятся такие своенравные юнцы, как ты. Дверь тихо захлопнулась, а Орочимару, продолжая посмеиваться, вернулся к рабочему месту. Через полминуты дверь отворилась снова — с грохотом и с ноги. — Все-таки поцеловались, — Мадара с размаху плюхнулся на диван, а Орочимару лишь ухмыльнулся. — «Будь с ним нежнее»… И что за советы, Орочимару? — Подслушивать чужие беседы — дурной тон, — шелест в ответ. — А я, как учитель, всего лишь желаю ему добра: не думай, что я эгоист. — Ты? Еще какой эгоист, — смешок. — Который говорил сегодня исключительно о себе, — Мадара потянул скалящегося Орочимару на диван и уверенно уложил себе на плечо. — Каваки… Что за заноза в одном месте, — он скривился. — Поверить не могу, что Изу целовался с этим отребьем. — А чьими стараниями, не подскажешь? — Орочимару поерзал на его плече. — В день нападения Кары не так уж и сложно было подстроить удобный для глаз Изуны исход. Но почему-то Каваки все еще жив. — Еще жив. Какая досада… — подтвердил Мадара и улыбнулся, столкнувшись с твердым взглядом Орочимару. — Намекаешь на то, чтобы я его?.. — Мне все равно, — Орочимару хитро улыбнулся в ответ. — Развлекайся с этим мальчонкой, как хочешь, главное — не вреди Мицуки, — пронизывающий взгляд желтых глаз. — Но раз ты пришел сюда, все это не так уж и важно… Я ведь прав? Повисла пауза, и оба помрачнели. Мадара молчал, а Орочимару чуть нервозно теребил край его кимоно — приготовленный чай успел незаметно остыть. — Да, — наконец ответил он. — Сегодня я ухожу, наконец-то нашел артефакт. Что странно, в противоположном направлении от того, что подсказывал мне ты, — Мадара хмуро и многозначительно посмотрел на Орочимару, но ответный взгляд так уловить и не смог. — Впрочем… Это тоже уже не имеет значения. Позаботься об Изу в мое отсутствие. — О себе бы позаботился, — Орочимару привстал с него и с вызовом посмотрел в Шаринган. — Парень с Кеккей Генкай тебе будет полезен. Он громковат, но… — Я справлюсь сам, — бескомпромиссно перебил его Мадара и с силой откинулся на подушки. — Гребаные Ооцуцуки: делают все, чтобы зацепиться за жизнь… Их артефакты прямо как твои печати — ты знал? — Тебе не стоит их трогать, — Орочимару сказал это тихо, но очень твердо. — Сами по себе это всего лишь запечатанные клочки сознания, не представляющие никакой угрозы, — он небрежно убрал остроконечную челку с глаз, будто пытался отвлечь Мадару от скользкой темы. — В отличие от того, что возвели Ооцуцуки для их защиты. — Тебе страшно? — оборвал его Мадара, отводя руку. — Иначе просто нельзя. Остатки этой поганой метки все еще на Изу, а его карма отзывается на любые следы Ооцуцуки — во время нашей миссии я хорошо это понял. И… Я не выдержу, если… — Мадара начал говорить сбивчиво, глядя куда-то в одну точку. — Если Джиген завладеет его телом… Использует как сосуд… Он же просто не успел тогда этого сделать, понимаешь? — он уязвимо посмотрел Орочимару в глаза. — А Изу, невинный мальчик, даже не думает о таком. Он уверен, что все закончилось. Но это же просто самообман! — Значит, ты для этого дал ему возможность пробудить Мангеке? — с ухмылкой прервал его Орочимару и положил руку на дрожащие пальцы. Мадара тяжело вздохнул и кивнул. — Вот только от Мангеке никакого толку. Изу едва ли не цепенел в убежищах — карма сковывает его с Каваки по рукам и ногам, — Мадара повадился встать, но Орочимару ему это сделать не дал. — Не удерживай меня — я все равно уйду. — Ты вряд ли справишься с реликвиями грубой силой, — мрачно сказал он и выдал последний аргумент. — Ты можешь не вернуться, Мадара. И в погоне за счастьем своего мальчика сделаешь его лишь несчастным. — А у меня есть выбор? — вдруг взорвался Мадара, остервенело хватая Орочимару за плечи. — У меня есть выбор?! Скажи! — Выбор есть всегда. Вот только сейчас ты его сделал, — Орочимару вдруг хмыкнул и погладил Мадару по щеке. — Как расчистишь ходы, присылай мне письмо — помогу. — Уверен, Орочимару? — уязвимо спросил Мадара, успокаиваясь от его руки. — Я бы не стал тебя в это все впутывать. — Уверен, — тихо ответил он. — Я присоединюсь в нужный момент — провожу их на миссию и буду готов. Дождешься меня? — Постараюсь выжить… — Мадара с теплотой улыбнулся и крепко обнял его на прощание. — Спасибо, что заботился обо мне. — Говорил так… — дверь хлопнула. Орочимару падал на диван, отчетливо ощущая нежный поцелуй у щеки. — …Будто не планирует слать никакого письма.***
Изуна спешно двигался в сторону Конохи, сжимая направление в руке — Каваки с Боруто наслажались вечерней прохладой и не спешили возвращаться в дом — он нашел их в той же глуши. — О, Изуна! — громкий окрик Боруто и взлетевшие птицы от шума. — «Он, как всегда, приветлив, — Изуна встретился с улыбкой, что вот-вот норовила исчезнуть с лица. — Но не сказать, что особо рад меня видеть.» — Орочимару выдал направления на миссию, — он протянул почти с боем полученную бумагу. — Скоро выдвигаемся. — Он в своем уме? — Каваки брал с его рук листок под недовольные ворчания Боруто. — Сейчас вся Коноха отдыхает после праздника. Они пошли вдоль дороги: Боруто продолжил сокрушаться о выходных миссиях, а Изуна почти не слушал. Он устроился справа от Каваки и лишь что-то поддакивал, но высвобождая руку с кармана, ненароком соприкоснулся с чужой ладонью — Каваки тут же ее убрал. — Боруто, — с раздражением бросил Каваки. — Хватит уже нудеть и купи воды в лавке — этот торговец тебя знает. Они поравнялись с ветхой лавкой: пожилой хозяин с энтузиазмом махал им рукой, и Боруто тут же поспешил к нему. — У тебя что-то случилось? — Каваки посмотрел прямо в его глаза: Изуна даже чуть стушевался. — Ты сам не свой. — «Что я скажу ему?.. Прости, что изнасиловал тебя? Как же глупо — я ведь уже это сделал.» — Я… — Согласен, насчет феодала Боруто несет полный бред, — Каваки вздохнул. — Просто забей: в последние дни он какой-то странный. — Я… Секунды тянулись — Изуна не смог выговорить ни слова. Каваки помедлил, но все же уверенно взял его за плечо. — Не знаю, кто тебя так довел, — Каваки чуть отодвигал его от дороги. — Но ты всегда можешь поделиться со мной всей херней, что тебя беспокоит. Не сейчас, так потом, ладно? Изуна поднял голову и словил в противовес твердый, решительный взгляд. До этого мига он был уверен, что Каваки уязвим и должен во всем полагаться на него, но… — «Похоже, и я могу в равной степени на него положиться.» Изуна рывком притянул его к себе, обнимая, и его осторожно, так же безмолвно, но крепко обняли в ответ. Каваки был теплым и приятным, и, похоже, абсолютно на него не злился — возможно, Орочимару был прав. — «И все же нужно быть с ним поласковее.» — Мадара-сама!!! — восторженный окрик Боруто через всю улицу. Оказалось, тот спешно скупился и остаток времени поглядывал на Изуну с Каваки со стороны. — Не ори так, сын Хокаге, — Мадара недовольно и чуть растерянно подходил к ним поближе. В волосах застряла парочка листьев. — Изу. Ты свободен? — Да, — чуть встревоженно ответил Изуна. Мадара говорил вкрадчиво, а его взгляд недобро скользил по Каваки. — Что-то случилось? — Пошли, — такой же вкрадчивый ответ. — Эй, — Каваки взаимно недобро поглядел на Мадару. — Он и так из-за тебя сам не свой — прекращай доводить его. — Прекрати, Каваки, — шикнул Изуна. — Боруто-кун, — Мадара взамен ласково повернулся к Боруто. — Не мог бы ты прикупить что-то в лавке… Для меня? — Для… Вас? — Боруто будто впал в ступор и не спешил уходить. — Да, — так же ласково мурлыкнул Мадара. — Конечно! — воодушевленно воскликнул он. — У вас кстати листики… — он потянулся к нему рукой. — В волосах. — Ты можешь просто купить ему воды?! — взорвался Изуна, а Мадара увернулся от руки и с какой-то теплотой посмотрел на траву. Боруто кольнул его взглядом и ворчиво поспешил вновь к торговцу. — Теперь к тебе, — Мадара повернулся к Каваки — голос стал жестче, тише и ниже, и в нем откровенно пробивалась угроза. — Тот факт, что глава деревни потрахивает тебя по ночам, не делает тебя выше статусом. В моих глазах ты всего лишь шлюховатая подстилка, и как бы Изу… — он внезапно запнулся и осекся. — Просто не смей мне приказывать, и мы будем неплохо ладить, Каваки. — Да кто ты такой, чтобы я тебе подчинялся?! — Каваки будто дошел до своего пика и явно не собирался терпеть Мадару в очередной раз. — Тебе объяснить, кто ты в моих глазах? — Ну попробуй, — хмыкнул Мадара, намереваясь отвести Каваки в гущу деревьев, но Изуна запротестовал. — Тише… Я верну его в целости, Изу. Веришь мне? — он тепло улыбнулся и дождался слабого кивка. — Я ненадолго: побудь пока что с Боруто, — Мадара повернулся обратно к Каваки. — Пойдем, шлюшка. Есть разговор. Они спешно отошли за густые раскидистые деревья и, стоило им скрыться, Каваки тут же занес руку, намереваясь ударить Мадару в живот. — В бою ты просто жалок, Каваки, — холодно отметил Мадара, останавливая замах и чуть не ломая его запястье в ответ. — Без глупостей… Хорошо? — Чего ты хочешь? — Каваки с трудом вырвал руку, буравя взглядом Мадару. — Думаешь, извиняться перед тобой буду?! А нихрена, мудак ты гребаный, я… — Давай просто покурим, Каваки, — погруженный в свои мысли, Мадара облокотился на дерево и вытянул сигарету из пачки. — Чего?! С тем, кто только что чудом не сломал мне запястье? — Каваки чуть не задохнулся в возмущении. — Да я… — рот заткнулся сигаретой, а Мадара уже поджигал ее. — На фестивале ты спровоцировал Изу сам — я абсолютно в этом уверен, — негромко сказал он, делая тягу и глядя куда-то на листву. — Но сейчас он и правда переживает за то, что сделал с тобой. — Не делай вид, что мое благополучие тебе интересно, Мадара, — отрезал Каваки уже без былой злости. — Зачем оттащил меня? Чтобы наладить мою жизнь? Я же не Боруто, чтобы в это поверить. — Боруто, ты, Мицуки… В моих глазах вы мало чем отличаетесь друг от друга, — Мадара лишь поднял голову и неторопливо выдохнул дым. — Но ты умудрился стать для Изу кем-то важным. Жаль… Я бы предпочел Мицуки на твоем месте. — Мадара, ты точно умом тронулся, к чему ты все это? — Каваки недоуменно заглянул ему в глаза, чуть ли не вырывая у того сигарету. — Что ты задумал? Хочешь задобрить меня? — Нет, Каваки. Какой же ты глупый: мне плевать, что ты думаешь обо мне, — Мадара задумчиво продолжал разглядывать листву и даже не смотрел на него. — Но я хочу, чтобы ты позаботился об Изуне. Не задницу подставлял, а позаботился. Понимаешь разницу? — Позаботился? — озадаченно начал Каваки и резко запнулся в догадке. — Эй. Собрался бросить его с концами? — Не совсем. Просто сделай, как говорю, — Мадара наконец перевел на Каваки взгляд. — На следующей миссии я могу не выжить: будет повод отпраздновать. — Думаешь, я такой же мудак, как ты? — Каваки нахмурено посмотрел на него. — Я никогда не желал тебе смерти, Мадара. — Да? Узумаки действительно плохо на тебя влияют, — улыбнулся Мадара. — Тогда у меня последняя просьба… — он потушил Шаринган и впервые посмотрел на него обычным взглядом. — Подойди ко мне. Каваки удивленно застыл. — У тебя такие же глаза, как у Изуны, — почти прошептал он, удивленно и в то же время жадно разглядывая их. — И кимоно, волосы… — Каваки подошел ближе, занося руку к остроконченым прядям, но тут же осекся. — Вы в родстве? — Каждый Учиха в каком-то смысле в родстве друг с другом. В отличие от вас — шиноби без клана и имени, — Мадара заговорил тише и чуть наклонился к Каваки, убирая сигарету с его губ. — Запомнил все, что я передал тебе? Сделаешь, Каваки? — он дождался кивка и улыбнулся. — Молодец… Тогда запомни и это, — промурчал Мадара и нежно поцеловал Каваки в уголок мягких губ. Приятные. — Котенок. Он игриво отстранился и, ухмыляясь, совсем не удивился, ощутив болезненный хват за плечо. — Издеваешься? — Каваки сжал кимоно, будто не знал, оттолкнуть его или удержать на месте. — Это что еще сейчас было, Мадара? — Поцелуй, — деловито кивнул он. — Чтобы ты в поцелуе с Изу вспоминал в том числе обо мне. Может, хоть это заставит тебя не так часто лезть к нему. — Да ты спятил! — Каваки отошел от него вовсе. — Думаешь, я буду млеть перед тобой, как остальные? — Еще как будешь, — пространно ответил Мадара. — Вот только губки у тебя грязные, Каваки. Порочные и ебливые — так и хочется засунуть в них член, а не целовать. — И тем не менее, ты это сделал, — мрачно ответил Каваки. — И не только тебе это было отвратительно. — Так исправь это, шлюха! — Мадара дернул Каваки за ворот. — Черт возьми… Поверить не могу, что мой мальчик будет целовать того, кто еще ночью ублажал Хокаге… В тебе же нет ничего особенного, Каваки. Не думал ли ты, что твой любимый Наруто лишь замещает твоим телом Учиху Саске? — Заткнись! — закричал Каваки и повадился ударить его еще раз. — Изуна не твой. И Седьмой не… Да чтоб ты сдох, Мадара! — …А сейчас ты испачкался еще и мной, — улыбнулся Мадара, перехватывая занесенную руку. — На тебе клейма негде ставить, Каваки. И меня это даже не волновало, пока мой мальчик лишь трахал твой ебливый рот. — Пусти, — прошипел он, когда Мадара в ту же секунду припечал его к дереву, хватая за горло. — Пусти, сука! — огонь зажигалки оказался слишком близко у его губ. — Не заставляй выжигать просьбу на твоих губках, Каваки, — Мадара снисходительно потушил огонь. — Тебе всего лишь хочется ласки, и это естественно и не превратно: даже мне она нужна. Но правда такова, что Хокаге — не спаситель, а лицемерная мразь, что распыляется на всех подряд и по-настоящему не ценит никого. Так найди же силы оторваться от него, и когда-нибудь, — пальцы нежно коснулись щеки. — Получишь за это награду. Мадара с улыбкой разжал пальцы — Каваки повалился на траву и, кашляя, принялся жадно вдыхать воздух. — Псих, — почти про себя бросил Каваки, переводя дух и пряча покрасневшие щеки. — А ты мазохист, которому нравится, когда его душат, — хмыкнул Мадара и присел к нему на корточки. — Всего лишь кое-что вспомнил, — Каваки отвел взгляд, закутываясь в безрукавный плащ, а Мадара цокнул — шея была в красных следах. — Еще и такой чувствительный, — он со вздохом принялся гладить ее, стирая грань вжатых пальцев. — Не дергайся, — Мадара шикнул, предупреждая протест. — А то действительно задушу. — Куда ты уходишь на самом деле? — тихо спросил он, отказываясь смотреть на Мадару, пока тот задумчиво брал его за запястье и смотрел на ладонь. — Стирать метку Изу. И твою заодно, — глубоко в своих мыслях, прокомметировал Мадара и отпустил руку, отводя взгляд от кармы. — По гроб жизни мне будешь должен, Каваки. Пошли. Они вышли из гущи деревьев — за это время успело порядком стемнеть. Изуна дергано ходил взад-вперед и облегченно выдохнул, увидев в целости их обоих, а Боруто кинулся к Мадаре с щедрым пакетом в руках. — Позаботиться не о ком? — Мадара взял Боруто за шкирку и ткнул в Каваки. — Пойдем, Изу. Я задержался — у нас мало времени. — Ты душил его? — они двинулись в сторону озера. Изуна оглянулся через плечо и мельком разглядывал покрасневшую шею. — …И пытался это скрыть. — Немного дрессуры, — расплывчато ответил Мадара. — Он будет лучше себя вести. Тебе точно понравится — не злись. — Однажды я сам почти придушил его. Так что, в каком-то смысле, тебя понимаю, — ответил он, а Мадара лишь улыбнулся. Они уселись на траву — в то место, где прятались от патрульных шиноби и курили их первую сигарету на двоих. Похоже, это место было одним из любимых у Мадары. Изуна поднял взгляд. Он понимал, что что-то не так: Мадара казался ему слишком погруженным в свои мысли, поэтому сейчас подробности разговора с Каваки волновали его меньше всего. — Точно ничего не случилось? — Изуна твердо и решительно посмотрел в его глаза. — Не скрывай от меня, если да. — Можно сказать, что ничего, — отстраненный взгляд за секунду потеплел, а Мадара наконец посмотрел на него. — Просто зашел попрощаться. — Это… Немного странно. С учетом того, что до фестиваля мы не виделись с тобой полмесяца, — Изуна чуть стушевался и подозрительно посмотрел на него. — Ты ведь говоришь о миссии? — Да. — И в чем подвох? — Изуна выжидательно посмотрел на Мадару и заметил, как волна тревоги проскользнула в глазах. — Во-первых, она будет непростой и долгой, — осторожно начал Мадара. — В процессе поможет Орочимару — я могу сам не справиться, — он поколебался и задумчиво продолжил. — Мы давно уже ведем это дело… — А во-вторых? — прервал Изуна и затаил дыхание. — А во-вторых, я могу больше не вернуться в Коноху, — ответил Мадара под изумленный взгляд. — Возможно, мне придется какое-то время побыть нукенином и… — Возьми меня с собой, — выпалил Изуна, не став слушать дальше. — Я много тренировался с сенсеем… С Мангеке я точно не буду обузой! — С грубой силой я справлюсь и сам, — Мадара мягко осадил Изуну. — Но она бесполезна против нашего дела, и именно у Орочимару достаточно знаний и опыта в этом. — Но вы же можете меня взять с собой… — Изуна потупил взгляд. Мадара вздохнул и тепло взглянул на него. — Нет, Изу… — он невесомо погладил его по волосам. — Хочешь уйти из Конохи и стать нукенином? Только не при мне. — Я и так практически ушел из Конохи! Думаешь, я ей верен?! — начал закипать Изуна. — Эта деревня ничего не стоит без клана Учиха… — «И без тебя.» — Она когда-то для тебя ничего не стоила, сейчас все изменилось, — оборвал его Мадара: тон не терпел возражений. — Не спорь со мной, я обо всем позаботился. Тебе будет лучше в Конохе. — Говоришь так, будто уже все решил и не вернешься, — Изуна зацепил взглядом протектор шиноби с перечеркнутой полосой на Листе. — Ты ведь никогда не брал его с собой… — у него начали опускаться руки. — Останься… Пожалуйста. — Я постараюсь вернуться… — ответил Мадара и, не сдержавшись, порывом прижал Изуну к себе. — Изу… Мой милый Изу… — он жадно зарылся носом в смолистые волосы и, задыхаясь, вновь и вновь вдыхал его запах. — Если бы ты знал, как я сам не хочу покидать тебя. Но в мире… — Мадара уязвимо поцеловал в ямку под мочкой уха, а пальцы Изуны так же уязвимо дрогнули на плече. — Но в мире есть вещи масштабнее нашего клана. И в этом вопросе мы, наверное, никогда с тобой не сойдемся. Изуна лишь молча прижался к нему в ответ. Он знал, что не сможет его удержать. Знал, но оторваться от тела не мог — с Мадарой было слишком хорошо. Уютно, тепло и правильно, и сейчас он отчетливо понял, что все это время — полмесяца слез и стенаний — он занимался совершенно не тем. Всего-то и нужно было: подойти, обнять и не уходить от него, а прижать ближе и отказаться отпускать. А сейчас… Мадара уходит сам. — Тогда вернись. Вернись, чтобы доказать свою правоту, — наконец послышался твердый ответ. Он всё исправит: теперь его время всё исправлять. — А пока отдай мне повязку и обещай, что вернешься, чтобы забрать ее. Мадара отстранил его и с улыбкой принялся отвязывать повязку от ремня. — Ты так и не приобрел ее себе, — Мадара повязывал протектор ему на лоб. — Не чувствуешь единения с шиноби Листа? — Только не осуждай меня за это, — он украдкой поднял на Мадару взгляд. Тот повеселел, по-доброму смотрел на него, и Изуна не смог сдержать улыбку сам. — Что? Неужели я такой смешной в ней? — Выглядишь так, будто стащил повязку у старшего брата, — Мадара прыснул и начал повязывать протектор под другим углом. — Я и не против побыть отото, — залившись краской, тихо сказал Изуна. — При условии, что аники все же вернется в Коноху. — Только ради тебя и вернусь, — Мадара опустил протектор ему на глаза. — Ты же мой любимый отото… И я сделаю всё, чтобы защитить тебя. Он мягко поцеловал его губы — вкусные, мягкие, приятные до безумия — и тонкие пальцы Изуны, что он сжал напоследок в своих. — Я буду скучать… — Изуна удержал его, вслепую находя губы и не желая отрываться от них. — Как же я буду скучать… — шептал он, целуя все, до чего мог дотянуться. — Мада… — Изуна коснулся губами его щеки и ощутил что-то мокрое. — Ты плачешь? Чакра резко исчезла. Изуна со вздохом откинулся на траву и еще долго глядел на оставленные ключи Мадары, не спеша убирать слезы со своих губ.***