—Я спрошу один раз.
Кто?
Время девять утра, в городе уже кипит
жизнь. Кто-то спешит на работу, кому-то к десяти. Кто-то на машине, у кого-то проездной. А кто-то живёт там, где работает, как блюстители. Вот сидят в столовой за столиком около окна два парня— исполнители третьего подразделения. Лим Со Ен с маской и подпородке и Лим Со Мэй , на голове которого был ободок. Одеты были слишком разному, что ещё больше различало их. Ен поправил капюшон тёмно-серой кофты, отводя взгляд на окно. Один глаз заметно опаздывал за родным, но сам кореец говорит: «Лучше так, чем никак». Наверное по этой причине его старший брат и не задал вопросов. —Хён, ты можешь не смотреть на меня?—Северный с недовольствием повернул голову. —А почему нет? У тебя красивые глаза,— Младшего сильно удивили подобные слова, его один глаз был точно такой-же как у брата, а второй механическим подобием имеющим металлический цвет. Ен нерво усмехнулся. Как же много историй связанно с этими глазами... И как в детстве ему дали ножом в глаз, то ли случайно, то ли специально. И как смириться с этим. И как воевать, видя только одну сторону. И как прятать. —Я всегда знал, что у нас разное понятие красоты. —Да есть такое. С подносом в руках подходит ещё один парень. Сомбун не стал ставить поднос сразу, для начала спросил можно ли. Получив одобрительный кивок от обоих корейцев, придвинул стул от другого стола. Теперь завтракало здесь уже трое. —Для полного комплекта не хватает только Нгуен Ши Ту,— подметил южно-кореец. —Она попросила Юншена отвести её на кладбище.— таец прятал за щёки Пад Тай, что представляло из себя обжареную с креветками, сыром тофу, фасолью, зеленым луком, чесноком, перцем, соком лайма рисовую лапшу. —Всё ещё скорбит? Не удивительно, что её не собираются возвращать к должности.— старший из близнецов отвёл взгляд на окно.— Ещё и не подпускает к себе никого, да, Ен? Названый покрылся румянцем, за такие слова он, немного с долей шутки, украл кусочек курицы из тарелки брата. —Эй! Это моё!—но Со Мэй опоздал со словами, младший уже сидел ровно на месте жуя этот кусочек, даже успев натянуть свою тёмно-серую маску на лицо. Сомбун наблюдавший за ними еле сдерживал смех. Правда не всё было так гладко... Северный упал на пол. Он еле дышал, прикрыв глаза. Никто из присутвующих даже не понял, что случилось...* * *
—Чей это блокнот в мусорке?— Генерал оглядел помещенье. Многие работники о чём-то шептались, и в комнате слышалось бесконечное жужание. Взгляд метнулся на одного из следователей.— Казтуган, твоё? —Да...— Капитан поднял с места. Скажу мягко, его здесь не жалают. Странный какой-то. Столько возможностей было, а он киснет в этом маленьком офисе! Дел мало всё равно. Дурак для всего коллектива, если коротко. —Забири, и чтоб больше я этого не видел. —Есть!— казах пошёл за блокнотом, как только Йоханнес Ярвинен скрылся из виду. Страницы блокнота были усеяны стишками о жизни, о проблемах, о смерти, о убийствах... о всём, с чем Ковалёв встречается чуть ли ни каждый день. На одной из страниц написано был следующий недописаный белый стих:«Я сжал в руке карандаш,
А в глазах всё плывёт и плывёт.
Улыбнувшись что есть силы,
Рад я в глаза твои взглянуть.
Любимая моя девочка,
Солнышко моё, и радость,
Цветок на клубе соседкой,
Прекрасная...»
Казах перечитывал текст снова и снова. Сев обратно за стол, он наконец закончил стих нежным именем Эржебет Нади... Эржебет Нади, кто она? Лучшая модель всего города! О ней мечтала каждый второй.... Нади была потрясающей русой девчонкой с причудливо завивающимися волосами. Её глаза блестели двумя огромными изумрудами, а не цветным стеклом. Эржебет на обложках журналов представала в образах стиля Лолита, который добавлял свои краски в нежный образ венгерки. Мало того, что она красавица так ещё и прекрасно поддерживает разговор. Поддерживала...* * *
Дом в Киото. Прекрасный вид сразу же за дверью... Трое мальчиков насилось по двору, а за ними приглядывал отец. На крылечке сидела девочка с мамой рядом. Малышка скоро будет отмечать семь лет от рождения. Её мама не стала покупать кимоно для дочки, сама сшила. Сейчас она со своей дочуркой вышивала различные узоры цветными нитями. —Áсами, не хочешь сходить куда-нибудь?— мужчина отошёл от забора, направившись к жене, и как раз в этот момент японца хватает за руку младший шестилетний сын. К девушке подошли уже двое. —Было бы здорово,— Асами отложила в сторону праздничное кимоно и вытыкнула в него иголку. Японка положила ладонь на чёрные длинные волосы дочки. Она аккуратно поцеловала девочку в макушку. Пару отвлёк крик старшего сына. Как оказалось девятилетний попросту упал... с какого-то дерева, прямо за забор. Второй из близнецов будучи напуганным, сидел на этом же дереве... пол дня ещё после этого сильно ругали. Лим Ен очнулся в медицинском крыле, когда ему в нос уже долгое время тыкали ваткой с нашатырным спиртом. Рядом стояла медсестра и старший брат. —Ен, ты как?— он подтянул брата чуть ближе к себе. В этот момент студентка-практикантка уже ушла. —Я...— северо-кореец тяжело дышал, стараясь подобрать слова.—Что случилось? —Ты сознание потерял, дурак,— наконец Со Ен заметил присутствие Таиланд. —Совсем ничего не помнишь?— Мэй постучал брату по голове, от чего тот жмурился. —Хён..—проскулил младший кореец. Со Мэй перестал мучать младшего брата и лишь обнял его: «А теперь серьёзно. Рабочий день уже начался.» Он сунул руки в карманы чёрных джинс, смотря, как брат снова одевает маску на нос.«Его засекли»
Короткая фраза заставила всё третье подразделения сбежаться в офисе. Ну как всё.. четверо из шести находилось в комнате. Недавно добравшийся Такаяма и троица исполнителей. —Юншен и Ши Ту ещё не вернулись?—сказал Лим Мэй. —Они уже направились на место,— голос Норио зазвучал непривычно строго. Он что-то быстро набирал на галло-браслете.