«Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный…»
Дверь в назначению комнату раскрылась.
Перед множеством экранов сидел Чжимин Ли. Парень со злостью смотрел на стоящего по близости Юншена, а тот конечно не мог не заметить этого. Второй закатил глаза, резким движением ставя на стол кружку с кофем, от чего содержимое в малом количестве проливается на стол. —Кончай дутся, я уже давно извинился. —А сам бы простил?— младший повысил голос, подрываясь с места.— Ты на протяжении 20 и 21 века до меня докапывался! Ты думаешь одно «прости» всё изменит?! —Успокойся пожалуйста.. —Как Минжу тебя терпит только. Такаяма бы вечность наблюдал за этой картиной. Они ему сильно напоминали его старших, пусть и сводных, но братьев. Норио по-просту не мог не вспомнить о сводных братьях. Как же их не хватало с самого введения этой системы. Как же не хватало порой очень доверчевого и пугливого Ена, которого всё детство подзывали на «Северный» и его старшего брата близнеца, что каждый день придумывал какие-то новые занятия, позже втянивал в них брата. Эти двое всегда сильно отхватывали от отца... Японец улыбнулся от приятных воспоминаний, а потом уже напомнил о своём присутствие китайцам: —Юншен, что вы нашли?— японец прошёл ближе к ним, обращая взгляд на экраны. С десяток фотографий жертв разных насильственых действий. Всех объединяла одна вещь — царапина на правой стороне шеи. Точно такая же царапина была оставлена на шее Киоко и Эйдана. —Думаешь один человек? — Юншен Ли отпил свой кофе. —Может быть, правда есть одно «но»,— Норио взял первую попавшуюся ручку со стола, и указал на даты, подпеси под ними— Первая жертва, была обнаружена вами около четырёх месяцев назад, только потому, что в скандинавском районе поднялся уровень общественного стресса. Последняя жертва, Эржебет обнаружена по той же причине, но в районе южнее и уже убитой. Эйдан Вильямс вовсе выбивается из этого списка, он парень, его не попытались изнасиловать. Просто вырубили. Будто Николас просто косил под настоящего преступника. —Отвлекающий манёвр? Интересно,—тайванец быстрым движением пальцев убрал Вильямса из списка и посмотрел на младшего инспектора, а потом на своего старшего брата.— Признай же, братец, тебя обошёл инспектор с двухдневным стажем. Но Юншен настойчиво слова аналитика проигнорировал: «Нужно разузнать у Сото, откуда он знает об этих случиях.» —А ты уверен, что он скажет тебе хоть слово?— Чжимин продолжал надсмехаться над старшим братом. —Верно. Ему же могли рассказать,—японец взял ручку в рот, грызя её. —Норио, не поддакивай ему!— Правда японца это мало заинтересовало. Он лишь хотел понять, один ли человек напал на его сестрёнку и убил её подругу: «Все жертвы страны-девушки получившие независимость в первой половине двадцатого века...» — Сколько из пятнадцати жерт было убито?—Юншен поставил кружку на стол переводя взгляд на тайванца. —Шестнадцати. Шестнадцати жертв.—Такаяма нашёл какой-то обрывок бумаги и быстро переписал имена жертв. Он немного отстал от разговора китайцев, в конце списка под знаком вопроса оказалась его сестра. Все мысли были заняты Киоко. В его разуме засело множество вопросов, но выделялось два единственных: «Как она сейчас?» и «Кто это сделал?» —Четверо из пятнадцати—Тайвань откинулся на спинку кресла. —Почти 26 процентов от жертв?— Старший инспектор хотел было оглядеть фотографии жертв, но взгляд машинально метнулся на Такаяму, который черкал что-то на листочке.—Норио, может мне стоит попросить доску для тебя? —Да, было бы здорово. В этот момент младший Ли успел заглянуть в листочек. Конечно он ничего не понял, но запомнил каждую линию. Да, памяти этого китайца остаётся только завидовать. Чжимин оттолкнулся от пола, покатившись к соседнему столу. Аналитик умело перерисовал каждую букву, будто бы с детства пишет на японском. Оставалось лишь перевести. И это далось ему просто, когда же текст был напечатан, китаец вернулся к инспекторам: —Юншен, прочитай это пожалуйста. «16 жертв родом из Исландии, Вьетнама, Польши, Ирландии, Монголии, Панамы, Болгарии, Омана, Филиппины, Иордании, Мьянмы, Шри-Ланки, Иордании, Марокко, Венгрии, Японии. Из них убито: Ирландии, Омана, Маньямы, Венгрии. Значит ли это что преступник высчитывает четвертую из своих жертв? Получается, Киоко четвёртая? Нет. Её не пытались убить. Так стоп. Вьетнамка? Она.. шрам на шее. Точно!» — после прочитанного не могли не возникнуть вопросы... —Норио, у меня к тебе два вопроса. —Каких же?— Норио посмотрел на лист в руке Юншена, а свой в этот момент сунул в карман. —У тебя, что есть сестра? И, что же ты придумал? —От куда ты... —Это я перевёл,— Чжимин уткнулся в приставку, которой был занят до прихода инспекторов.* * *
Серые стены комнаты, что завешаны газетными вырезками. Почти в самом углу стоит кровать, а рядышком тумбочка. Тумбочка со старой выцветшей фотографией в деревянной марке. Две похожие страны... два вьетнамца. Два добрых ребёнка, что ещё не видели огромных, кровопролитных войн. Они вовсе не знают, что скоро будут воевать друг с другом. Из них выживет только один или если быть точнее только одна. Из пары Нгуен Ши Тин и Нгуен Ши Ту выживет только скромная малышка Ту. Одно это воспоминание убивало её изнутри, прожегало дыру в маленьком тельце... Ту сидевшая на полу с красным маркером в руке, услышала шаги к её комнате даже через толстую дверь. Вьетнамка убрала маркер в тумбу и пошла к двери, в тот же момент она открылась. —Ту, нам срочно нужно с тобой поговорить,— как не трудно догадаться это был младший инспектор. И чего ему спокойно не сидится? Ах, да. С ним ещё и дурак Юншен. —Ты решил допрос устроить?— Нгуен после сказанного ушла в глубь своей комнаты. Малышка Ту устроилась на высокой столешнице. Вьетнамка улыбнулась, пусть её улыбка и выглядела как злобный оскал, но только за счёт шрамов. И всё же она прекрасна, непростительно прекрасна.—Давай, спрашивай. —Как ты стала жертвой насильника и когда это случилось?— Чёртко и без прелюдий на прямую спросил старший инспектор.— На сколько я помню ты работаешь здесь примерно два года, если не больше. —Верно,— Нгуен Посмотрела на Норио в руке которого была уже плохо пишущая, чёрная, геливая ручка и блокнот.— Неужели ты не помнишь тот день два месяца и три недели назад, бывший младший инспектор Юншен Ли? «Стоп что она сейчас сказала?»,— с этой мыслью Норио недоумённо посмотрел в сторону своего старшего инспектора, продолжая думать над словами вьетнамки: «Получается я на его месте?» —Тот день когда меня отстранили от службы на время расследование, потому что «не стоит раследовать смерть своего родственника человеку с нестабильным эмоциональным состоянием». Так ты сказал, подавая рапорт? —Ту, это было не моё решение,— Ли перестал выглядит уверенно, как это было несколько секунд назад. —Продолжай пожалуйста,— голос Такаямы был достаточно тихим, но достаточно заметным в частности из-за характерного акцента при разговоре на английском. —Вечером я пошла забирать заказанные лекарства, хоть и было уже не для кого, тогда рядом с домом на меня и напали. —И после этого тебя лишили звания инспектора,—добавил китаец, закатывая глаза. —Спасибо большое, Нгуен Ши Ту.* * *
Время близилось к полуночи. За окном и без того тёмное небо затянуло чёрными тучами. В большинстве окошках уже не горел свет. Парочки и молодожёны смотрят какие-либо фильмы. А в одной из квартир восточного микро-района и намёка на сон не было. Норио Такаяма стены своей комнаты превратил в огромный холст, только не для картин. Половина бумаги на ровной стене уже было исписано. Он сильно запутался. Каждая жертва этого дела была пронумирована и поставлена в соответствии с временем. Такаяма не мог понять кто же был раньше, Эржебет Нади или Киоко Такаяма. Японец цокнул, после отошёл от стены, глазах всё плыло, уши начинали побаливать от давления очков. Норио снял мешаюшийся предмет и кинул его на кровать. Стену стало уже не видно. —Киоко, можешь пожалуйста заварить мне кофе? У тебя просто вкусно получается... Девушка через десять минут молча принесла кружку с напитком. Она посмотрела на брата, а точнее на его синяки: —Милый, тебе нужно поспать. —Мх...—Норио глотнул кофе.— не могу, я хочу понять, кто его следующая цель. Старшая прошла в комнату и устроилась на краю кровати брата: —Мне кажется тебя пора вернуть в Токио,— после этой фразы японка услышала стук по стене. Хотя скорее удар. Подняв взгляд она увидела брата, который тёр руку после сильного удара но стене. Он больше не хотел возвращаться домой, в то место где теперь его работу может выполнить любая голограмма. Не было желания снова бороться за своё место жалкого бухгалтера, когда это даже не твоя профессия!—Не хочешь так скажи. —Кио, прости... пожалуйста.