Игра в невидимку

***

      С пожара в Торнхилле прошло чуть больше года, за это время Зеленоглазка успела закончить Имперский колледж экстерном и стать моей занозой напарницей вместо Сэма, открывшего собственное бюро расследований в соседнем городе. Признаться, я порой тосковал по малышу Сэмми, мне не хватало тишины. Юное рыжеволосое очарование в лице мисс Харрис было незаменимо в расследовании, но когда дело доходило до скрупулёзного оформления документов или изучения материалов дела, Зеленоглазка… Что же, она оставалась Зеленоглазкой. — Such a lonely day… — затянула Агата в наушниках, думая, что шёпотом. — Агата, — с лёгким раздражением позвал я. — And it's mine, — ноль реакции. Зеленоглазое чудо — моя девушка Харрис — продолжала раскачиваться в скрипучем кресле, не попадая в половину нот под одну из моих любимых групп (ещё одна причина моей тоски по Макото: он — превосходный баритон). — Агата! — куда громче позвал я, параллельно ткнув ластиком худую коленку. — Чего тебе, Нильсен? — огненная голова всё же соизволила избавиться от наушников и теперь глядела на меня с неодобрением. — Мне — перестать срывать рабочий процесс своим пением. — Какой рабочий процесс, Алекс? — взвыла Агата, безделие она переносила даже хуже меня, — весь день только звонки от миссис Канингем. — Вот и фиксируй их, — я прекрасно знал, что в этом нет никакого смысла. — Вот и зафиксировала! — дернула носом Зеленоглазка, приближаясь к моему столу. — А ты чем занят? — У меня тут важный отчёт, — я быстро щёлкнул крестик над пасьянсом, но зелёный глаз оказался проворнее. Агата выпрямилась по стойке смирно и выдала с совершенно серьёзным лицом: — Разрешите доложить, господин начальник! Вторая стадия скуки Агаты — игра в бравого солдата. — Докладывайте, Харрис, — её задор начал передаваться и мне. — Скандал, сэр! — с деланным возмущением отрапортовала Харрис. — Начальство впустую тратит время на рабочем месте, сэр! Агата продолжала стоять с занесённой к виску ладонью, слишком важно глядя вперёд мимо меня. Не знаю, отчего, но даже без маскарада она выглядела комично. Возможно виной тому яркие веснушки, усыпавшие всё тело Харрис и особо пригнездившиеся в районе носа; а может, ты просто не можешь серьезно смотреть на девушку в строгом офисном костюме, что все выходные, лёжа в твоей футболке, жевала чипсы под «Губку Боба». Я привлек солдата Харрис за руку, усаживая к себе на колени — внезапно ужасно захотелось сосчитать, сколько же там солнечных отметин на её лице. — Ваше начальство никуда не годится. Признаться, когда Агата оказывалась на мне, мысли как-то сами собой разлетались в разные стороны, заставляя забыть, о чём я вообще говорил раньше. И я знал, что с ней сейчас происходит то же самое. — Снова скандал на рабочем месте, господин Нильсен, — уже совсем иным тоном выдохнула Харрис мне в губы, — ваш работник… В глазах Агаты блеснул тот самый дикий огонёк, что я приметил ещё в первый день нашего знакомства. В который тогда же и влюбился, который любил и сейчас. Я решил не слушать, «мой работник что…», а увидеть собственными глазами, в идеале — прочувствовать всеми доступными органами чувств. — Господь, Нильсен, опять твоя кобура! — возмутилась Харрис, расправляясь с ремнем, но в следующую секунду молиться ей уже перехотелось. Захотелось слать проклятья. Ведь тишина офиса «так вовремя» взорвалась телефонной трелью. — Сука! — выкрикнул я прямо в трубку, нервно откидываясь в кресле. — Алло, детектив Нильсен? — послышался шероховатый голос миссис Канингем. Хвала Небесам, (а скорее Люциферу, ведь эта леди явно являлась его послушницей), что старая кошелка не расслышала моё приветствие. — Детектив Нильсен, — Агата решила не сдаваться и дублировала слова женщины мне в другое ухо, слегка прикусывая мочку. — Чёрт, — выдохнул я едва слышно, когда Харрис прибавила ко всему ещё и движение бедрами на моих. — Не поминай нечистого в суе, голубчик! — взвизгнула миссис Канингем мне в ухо. Ну, конечно, а теперь ты все услышала! Старая… Сука! Агата уже расправилась с молнией на брюках, и я понял, что буквально стою с занесённой над пропастью богохульства ногой. — Что случилось, миссис Канингем? — поверьте, мне дорогого стоило собрать из слов: «Агата, пожалуйста, сделай так ещё раз» то, что я сказал в итоге. — Дело в том, голубчик, что не далее, как сегодня утром, мой Джорджи… Сил слушать, что там её Джорджи больше не было, ибо Агата применила запрещённый приём — расстегнула блузку. Трубка телефона легла на стол. Пока пожилая леди вела рассказ — а я вёл витиеватую дорожку по коже Харрис. Когда мой язык дошёл до её живота, Агата еле заметно вздрогнула. Как и всегда. Именно здесь начинался её шрам — «подарок» от Торнхилла, что видимо, хотел оставить хоть какое-то напоминание о себе у несостоявшейся хозяйки. Некогда молочно-белая кожа, начиная от низа живота и заканчивая правым бедром, теперь больше напоминала старую бумагу. Прошёл не один месяц после пожара, чтобы Агата смогла снова смотреть на эту часть своего тела, и почти столько же, чтобы позволила мне её касаться. Харрис считала шрам уродством, я — следом истории, нашей с ней истории. Не более того. Под моими поцелуями Агата вновь расслабилась, и я опустился ниже, по-хозяйски задирая её юбку почти до самой груди. Когда стройные ноги Зеленоглазки легли мне на плечи, клянусь всеми божествами, я забыл не только о миссис Канингем, я бы и собственное имя не вспомнил. — Александр! — напомнил хор из двух голосов. Другой бы на моём месте обрадовался, что его имя кричат сразу две женщины, но положение омрачал факт того, что второму голосу было не меньше семидесяти, и он явно не находился на пике блаженства. — Миссис Канингем, послушайте, — моими словами можно заряжать гаубицы, настолько я был зол. Однако, Агата, вдруг выдернула телефон у меня из рук и схватила блокнот. — В котором часу это произошло? — неожиданно серьёзно спросила Харрис, делая пометку. Я вопросительно уставился на полуобнаженную напарницу, которая каким-то образом умудрилась сквозь свои же вскрики слышать, что говорила эта старая кошатница. — Хорошо, мы приедем, — Агата повесила трубку, попутно слезая со стола и поправляя одежду. — Какого хрена? — моё возмущение не хило так подкреплялось неслабым обломом. Рыжая голова повернулась ко мне с лицом полным недоумения — вот об этом я и говорил! Харрис даже не понимает, что собственно «такого» произошло. — Мы собирались нарушить субординацию, проф.этику и пару законов о тишине и сексуальных домогательствах на рабочем месте, если ты не забыла. — Да, мы хотели заняться сексом, — согласно дернула подбородком Агата, доставая косметику, — но позвонила клиентка, и теперь мы едем на вызов. — К миссис Канингем?! — видит Бог, я старался сдержаться, как мог. — Эта старушенция уже полгода нас донимает, там никогда ничего не происходит! — У неё пропал кот Бубенчик, — безаппеляционно отрезала Харрис. — Ах Бубенчик… — с деланным пониманием протянул я. — Скажи, Агата, секс со мной настолько плох? А теперь она смущается! Вот, как это вообще возможно?! — Алекс, нет, с тобой всё… — Агата подошла ко мне и принялась нервозно поправлять и без того аккуратно завязанный галстук, — в общем, мне с тобой очень хорошо. Она подняла свои невозможно чертовски зелёные глаза, и я опять оттаял. Не знаю, как это работает, склоняюсь к магии Вуду и индуистским практикам. — Но вместо секса мы идём спасать Бубенчика, — на полградуса потеплевшим тоном закончил я. — Обожаю тебя! — довольная Харрис чмокнула меня в нос. Правда, судя по тому что мы знаем, Бубенчику угрожает только переедание и кастрация в расцвете лет… Погрузившись в мысли, я незаметно для себя наблюдал за Агатой, застегивающей пальто. «Обожаю тебя» — это был максимум того, что мне доводилось слышать от Харрис, хоть я ей и говорил те самые заветные три слова. И это была ещё одна причина, почему я скучал по Сэму — с ним не нужно было слов, мы искрили с одного только взгляда. — Ты идёшь? — окликнула Харрис уже в дверях. — М-угу, — пробубнил я, повязывая шарф.

***

      Если вы в состоянии представить себе, как выглядит квартира среднестатистической пожилой кошатницы, живущей с недоумком сынком, то считайте, что вы представили квартиру Канингем. Подумали об облезших, засаленных обоях? — Вы угадали! Увидели облепленные кошачьей шерстью продавленные кресла? — Всё здесь. Почему же наше бюро продолжило с ней работать? Ответ банален: деньги. Эта странная старушенция успела так достать полицейский отдел, что они буквально впихнули наш номер пенсионерке. На удивление живущая в столь скромных условиях женщина восприняла случай, как возможность: ведь частное бюро расследований не откажет в приезде по первому зову, особенно когда заказов у этого бюро становилось всё меньше. Откуда у питающейся консервами миссис Канингем водились деньги на частных детективов, было известно только Иисусу, нескромно наблюдающему за квартирой с каждого дверного проёма. — Хотите чаю? — миссис Канингем обращалась по большей части к Агате, что проявляла куда больше участия, и потому нравилась старушенции сильнее чем хамоватый «голубчик» я. — Спасибо, — Харрис качнула головой, явно не желая задерживаться в провонявшем кошками помещении хоть на минуту дольше необходимого. — Расскажите ещё раз, что произошло, — заплывшие катарактой глаза глянули на меня с немым укором, — по телефону было плохо слышно. — Ну разумеется, — нечто в тоне миссис Канингем и в том, как она посмотрела на нас двоих, возбудило нехорошую догадку: возможно, старушка на поверку не была таким уж божьим одуваном и прекрасно понимала, чем мы занимались во время её звонка. — Бубенчика нет уже четвёртые сутки, — прочистив вечно сухое горло, начала женщина, — хотя Джорджи регулярно насыпает ему любимый корм в положенное время. Я даже не буду врать, что не потерял нить беседы ещё в начале. Зато Агата всем своим видом пыталась изобразить заинтересованность — как ей это удаётся в сотый-то раз? — Миссис Канингем, а Бубенчик раньше пропадал на… — Харрис кашлянула, подавляя едва заметный смешок, — столь продолжительное время? — Что вы! — встрепенулась старушенция. Давай, расскажи нам, как он всегда точно сверял время по часам и солнцу и возвращался домой к ужину. Харрис кинула на меня строгий взгляд — видимо я вздохнул чуть громче положенного. — Есть ли у Бубенчика любимые места? — деликатно поинтересовалась Агата, пока один из питомцев миссис Канингем прошествовал в нашу сторону, а я постарался не дышать, чтобы не вызвать приступ аллергического кашля. — Он не так часто выходит на улицу, — занервничала старушка, — но сдаётся мне, что он периодически навещает Питерсонов на седьмом. Я как-то видела, как они выпускали его из двери. — Ещё какие-то излюбленные места Бубенчика? — чувствуя, что миссис Канингем уже готовится разразиться очередной нелепой историей, переспросил я. Старушка к удивлению смутилась, поправив халат с оторванным карманом. — Вы знаете, порой, я думаю, он захаживает на местную помойку, что за домом, — потупив взор, сообщила пенсионерка. Да святой Kitekat! Разумеется, эта пушистая тварь не посещает супермаркеты или овощные лавки на худой конец. По-мой-ки! Я возвел глаза к небу, которого не было видно, и встретился с укоризненным взглядом пластикового сына Божия. По всей видимости, спасения мне не откуда ждать. — Хорошо, миссис Канингем, мы все проверим и сообщим вам. Агата тоже не пылала энтузиазмом, но старалась не подавать вида, дабы не признавать неприятный факт: это из-за неё нам светит перспектива копания в мусорном контейнере. Вооружившись фото пропавшего без вести животного, мы спешно покинули провонявшую кошками, старостью и, черт знает, чем ещё квартиру. — Идём на седьмой? — будничным тоном поинтересовалась Харрис. — Идёшь, — не менее буднично улыбнулся я, — ты же жаловалась, что в делах я оставляю тебе слишком мало свободы — пожалуйста, Веснушка, весь подъезд в твоём распоряжении. Харрис внутри буквально вспыхнула, отчего даже её волосы стали будто бы ярче — она всеми силами пыталась не выдать негодования, но мне и не требовалось. Мне было достаточно одного-единственного разгневанного электрона в биополе Зеленоглазки, чтобы утверждать наверняка. — А ты чем займешься, Нильсен? Оу, раз мы на фамилии перешли… — Постараюсь выкурить запах кошачьей мочи из лёгких. Удачи! Развернувшись на пятках, я было ожидал прилёта ручки в макушку, но вместо этого сверху только донёсся полувскрик-полуписк, как если попытаться чихнуть с закрытым ртом — с лёгким внутренним злорадством я вышел на улицу. Разочарованное явление младшего детектива долго ждать себя не заставило. Я был уверен, что Агата для оттягивания времени зашла в ещё несколько квартир, но всё без толку. По другому и быть не могло. К сожалению, это означало, что наша следующая станция — мусорные контейнеры. — Даже не спросишь о результатах? — кинула Харрис, идя за мной во внутренний дворик дома. — Их нет, — пожал плечами я, — иначе ты бы спикировала ещё с третьего этажа мне на голову с радостными воплями и самодовольным видом. — С тобой невозможно работать, Нильсен! — прорычала Агата сквозь стиснутые зубы. — Понимаю, почему Сэмми ушёл. Харрис осеклась — я запнулся. Она сама затронула эту тему. Болезненную тему, которая больше походила на слона в посудной лавке. После раскрытия дела, что я про себя назвал «Дело призрака поместья Торнхилл», Сэм ушёл. Если быть точным, я его выгнал, просто чтобы не портить парню карьеру этим провальным кейсом, где погибла главная подозреваемая. Не сам уход Сэма превратился в пресловутого слона, это была лишь его нога, или, может, хобот. Пожар, Торнхилл, призрак, обугленный труп — вот, что лежало между нами каждый день. То, что мы не сговариваясь решили прикрыть красивой скатертью и сказать всем, что это — стол. Правда, задний двор дома миссис Канингем — явно не то место, где стоит обсуждать слонов. — Гкхм, — я вернул лицу обычное выражение, — видишь что-то примечательное? Агата выдохнула и встряхнула ладони, осматриваясь. Обычная, мать её, помойка. — Алекс! — громогласно шепнула Харрис, указывая пальцем за баки. — Сука! Как же я надеялся, что эта бубенистая тварь не здесь… — Киса-киса. Ей богу, я ощущал себя просто клиническим идиотом в этот момент! Котовья морда повернулась к нам своей оборотной стороной, как бы показывая, где она видала «кис-кис», и продолжила рыть лапой мусор. — Не хочешь помочь? — шепнул я Харрис. — Как? Зачитать ему права и греметь наручниками? — давясь от тихого хохота, переспросила Агата. Ну разумеется, на неё в таких делах надеяться не стоило. Я крался к животному, так удачно увлекшемуся своим занятием, уже мысленно представляя, куда потрачу двести баксов, что сдеру за это дело с миссис Канингем. — Алекс, стой, — скомандовала Харрис. Я знал этот голос и потому тут же выпрямился, разворачиваясь к ней. — Ботинок, — только и произнесла Агата. Действительно, ботинок. Из соседнего бака торчал мужской ботинок, надетый, как водится, на мужскую ногу. Мёртвую ногу. — Спасибо, Бубенчик, твоя помощь в расследовании неоценима. Кот вильнул хвостом и удалился в сторону дома. Словом, никого сейчас его направление уже не интересовало. — Агата, не подходи близко. — Боишься, что на меня нападёт труп? — съязвила Зеленоглазка и оттеснила меня плечом. — Желание дамы, — уступил я. Харрис нацепила силиконовые перчатки и откинула верхние мешки в сторону, открывая вид на тёмный брезент, в который, завернули тело. — Веснушка, отойди, — я прикрыл нос рукой, ощутив волну смрада, но Агата не сдвинулась с места. Раскрыв брезент, Харрис замерла, уставившись на труп. Да и я тоже. — У него нет глаз, — на выдохе заключила Агата. Я прошёлся взглядом сверху-вниз, подмечая чуть больше деталей: — Подушечки пальцев также удалили. Готов поспорить, что и зубов нет. Внутри нечто совсем нехорошо дёрнулось — разлагающийся труп в мусорном баке с удаленными идентификационными признаками попахивал не только гнилью, но и дальнейшими сложностями в расследовании. — Господи, — наконец, отшатнулась Агата, — это зверство. — Согласен. Я не лукавил, а тот факт, что теперь придётся вызывать офицера Линд, ужасал ещё сильнее. — Рейчел, радость моя, ты ещё на работе?