***
Что вы видите, когда находитесь на кладбище? Аккуратные ряды надгробий среди подстриженных кустов? Возложенные цветы? Скорбящих людей? Это странно, но я вижу свое детство. На заднем дворе Торнхилла располагалось небольшое фамильное кладбище, и мы с Лили часто играли на могилах умерших родственников. Аннет устала нас гонять и, в конце концов, смирилась. Данте с Элизой не любили сюда приходить, а это означало, что у нас образовывались благословенные часы без их издевательств — на правах старших эта парочка постоянно нас изводила, но Чарльзу никогда не было до этого дела. Лили хоть и была ниже на полголовы и младше на два года, но всегда была сильнее и решительнее меня — она лезла в драку даже с Данте, я видела, что брат ее побаивается. Элиза же из мести часто наставляла тумаки мне или ломала наши игрушки, зная, что Лили это взбесит. Да, Лили всегда была сильнее. Просто в тот роковой вечер мне повезло больше, и пламя забрало ее, а не меня. Горькая ирония — девочка, что всегда пряталась в стенах ненавистного поместья Торнхилл, закончила свою жизнь в них же. Никем не узнанная, всегда скрываемая — даже после смерти Лили осталась секретом. Я предпочла не сообщать репортерам и Данте с Элизой все, что узнала перед тем, как огонь окончательно её поглотил. — Прах к праху, — Алекс положил небольшой букет маргариток на могилу Аннет, я — приготовленные лилии для сестры. — Мне все не хватало духу сюда вернуться, — я сунула озябшие ладони в карманы джинсов, оглянувшись на останки поместья. Торнхилл возлежал сгоревшими костьми на не оправившейся после пожара земле — хотелось сморщить нос из-за фантомного запаха гари. Поместье досталось мне, но я до сих пор не подписала бумаги на окончательный снос здания, просто ждала, сама не знаю чего. И Торнхилл тоже ждал. — Не скрою, даже мне тяжко здесь находиться, — Нильсен закурил, протянув мне пачку. — Никогда в жизни так не боялся. Неожиданное признание вырвало из собственных мыслей — я глянула на Алекса, который, напротив, будто ушел в себя. Не хотелось мешать или спугнуть — потому я просто осталась молча слушать, выдыхая горький дым, отдававший привкусом щепок. — Я думал, что потерял тебя. Мы были знакомы всего-ничего, но я никогда не испытывал такого страха и пустоты. Когда вернулся в квартиру, где ещё были разбросаны твои вещи, то сил не хватило даже их подобрать. — А я думала о тебе, — неуместный смешок прокрался в голос. — В какой-то момент мне подумалось: ну всё, сейчас я умру. Я почти смирилась, что жизнь вот-вот оборвется, а потом услышала твой голос у себя в голове. — И что я сказал? — Александр полунасмешливо-полусерьезно поглядел на меня, оторвав сигарету от губ. — «Не глупи, Харрис, включай мозги», — я изо всех сил постаралась изобразить мужской тембр, рассмешив Нильсена, но в горле вдруг образовался ком. — А потом я убила Лили. Признание вылетело слишком быстро и слишком бесконтрольно — монстр, дожиравший изнутри столько времени, выбрался наружу. Дальше слова просто хлынули уже без всякого заслона, по ощущениям внутри меня будто прорвало плотину и вода готовилась затопить весь город. — Я видела, что балка над нами вот-вот рухнет, мне нужно было только сбросить её с себя и откатиться подальше. Лили обезумела, казалось, она едва ли понимает, что происходит вокруг, но в ней было столько силы, я не могла её просто перебороть. Я схватила с пола какой-то предмет и ударила её по голове — вышло недостаточно хорошо, но у меня появилась секунда, и я ей воспользовалась. Перекрытие рухнуло прямо на Лили, мне достался лишь обломок поперек живота, но тогда я не почувствовала боли и видела только её лицо, — я принялась тереть глаза руками, будто надеялась убрать навязчивое видение. — Она так кричала, Алекс… Я до сих пор слышу эти крики, когда засыпаю. Мне кажется, тогда она очнулась, у неё во взгляде стояло прозрение или что-то вроде того. Лили просила меня помочь ей, но я побежала к окну и выбралась из дома. Я просто оставила её там одну. Поток оборвался также внезапно, как и начался. Я больше не могла произнести ни слова, жадно глотая ртом воздух, которого внезапно не стало. Вокруг опять воняло гарью и дымом, легкие жгло жаром и отсутствием кислорода, а в ушах звенело от ударов по голове и воплей: моих и её. Я помнила, как обожгло ладони, когда я снимала с себя вплавившееся в кожу дерево с остатками одежды, как шатались ноги, когда я расчищала себе путь к свободе. «Ата!» — крик Лили впаялся в память, беспокоя через годы куда больше белесого шрама на коже. Я приняла тогда решение, убив сестру своим бездействием. — Имею ли я право ловить и передавать на суд убийц, когда сама одна из них? — вопрос прозвучал отнюдь не только в моей голове. Вышло глухо, потому что я оказалась прислонена к груди Нильсена. Дышать стало легче. — Ты не убийца, Агата, — Алекс все крепче и крепче прижимал меня к себе. По его телу разносилась странная вибрация — я запоздало поняла, что плачу, но без слез. Это больше походило на дрожь от страха или мороза. — Ты не вынашивала планы, не пыталась отомстить или потешить свое эго, ты спасала собственную жизнь. И, честно говоря, я очень рад, что именно тебе это удалось. Новый смешок. Плакать хотелось уже не так сильно. Монстры внутри, порождённые чувством вины, утихали — не знаю, как это работает, общение с Алексом не походило даже на подобие дешевой терапии, но почему-то все равно помогало. Возможно, из-за того, что я произнесла вслух, дала чудовищам имя, а меня не осудили, не испугались и не заклеймили, как делала я сама. Возможно, потому что я держалась за эти воспоминания, не давая им до конца развеяться и превратиться в прах. Какими бы они ни были, но принадлежали мне и моей семье, от которой теперь практически ничего не осталось. — Пришла пора прощаться, — я снова обернулась к гранитным плитам с краткой эпитафией, одной на двоих: «проведшие жизнь порознь, пусть воссоединятся навеки после». Влажный камень охладил пылающие ладони — наверное, так ощущаются последние объятия мертвых с живыми. — Ты все сделала правильно, каттен, — Александр поцеловал в висок, я прильнула к его теплому боку. — Спасибо, что приехал со мной сюда, — вдруг ужасно захотелось увидеть его льдисто-голубые глаза, где давно затонуло небо и растопились фьорды. — Я люблю тебя, Нильсен. Швед замер — от его реакции я натурально расхохоталась вслух. Как этому умнейшему дураку могло прийти в голову, что я способна испытывать нечто иное к этой широкоплечей, темноволосой, саркастичной, сильной, юморной, наглухо влюбленной в ананасы заднице что-то кроме любви? Нильсен однозначно был умным дураком — только так он мог искренне не замечать, какое впечатление производит на всех женщин вокруг себя, и тем более на меня, растаявшую от его холодного-пронзительного-глумливого взгляда, кажется, ещё в самую первую встречу. — Харрис, — Алекс прошептал уже мне в губы, когда я встала на носочки, зарываясь пальцами в его мягкие волосы и щекоча носом подбородок с легкой щетиной. Нильсен обхватил моё лицо и прижался к губам так, будто я вот-вот растворюсь в прохладном воздухе, я отвечала с не меньшим жаром. Хотелось согреть озябшие руки под его свитером, хотелось выкрутить нашу близость на максимум, чувствовать его тело своим, вдыхая запах, ставший родным. Люблю… Разумеется, люблю! Сонного и ворчливого, пахнущего табаком или ментолом после душа, самого смелого, стойкого и умного мужчину, что я встречала в жизни. Александра можно либо любить, либо ненавидеть, и часто эти два чувства шли вместе, но я выбрала первое. — Поехали домой, — оторвавшись на считанные миллиметры, предложила я. Кеды не касались земли — Нильсен подхватил меня на руки и понес в машину, заставив рассмеяться второй раз за день. В этом был весь мой Алекс.***
Не знаю, когда в последний раз я нормально спал. В последнее время казалось, что дни летят со скоростью разбушевавшейся карусели, а я порой просто теряю сознание на пару часов, не более. Расследование откровенно буксовало — лаборатория Скай работала на износ, но проверка ДНК и прочих частиц всегда занимала слишком много времени. Пока Веснушка занялась опросом работников «London weekly post» на предмет общения с Сэмом и алиби мистера Хейза, я решил обратиться к своему информатору. Информатор не спешил, предпочитая появляться в удобное ему время, а не оговоренное — я задрал воротник пальто повыше, прячась от начинающегося дождя под козырьком старенького дайнера. Среди прохожих мелькнул знакомый тёмно-зеленый капюшон и тут же исчез, спустя минуту вырастая передо мной будто из-под земли. — Здаров, бро, чо, как сам? — к манере общения информатора я уже привык и просто протянул руку, приняв рукопожатие. — Пойдем внутрь, Стэн, скоро ливанет, — я открыл перед подростком дверь, откуда сразу пахнуло сладкими пончиками и кофе. Я знал, что ему нравится здесь еда и намеренно пригласил именно в это место. Худощавость и без того вытянутого Стэнли начинала смахивать на нездоровую. «Шнырь» — да, именно так Стэнли предпочитал, чтобы его называли — пролез на потертое сиденье и водрузил руки на чистый стол, глядя на меня горящими глазами. Потомок лондонских джипси, выходцев из Южной Африки и, Бог знает, кого еще обладал весьма… выпуклой внешностью. Иного определения для его широкого носа и черных глаз чуть на выкате у меня не находилось. Стэн всегда смотрел одновременно с любопытством и надеждой. Мы работали вместе около трех лет — Сэм считал такие связи ненадежными, Агата открыто осуждала труд несовершеннолетних, но лично для меня он был превосходным источником информации с улиц, а я для него — неплохим источником дополнительного дохода и теплых обедов. В свои шестнадцать подросток умудрялся тянуть тяжело больную мать и двоих младших сестер. — Как школа? — я подал Стэну банку с кетчупом, пока тот ухватился за принесенный бургер. — Я снова лучший в классе по математике и физике, — похвастался довольный парень с кусочком капусты на губах. — А как твои дела с кралей из Хэмпстед? — Наши дела хорошо, и я просил тебя называть её Агатой или мисс Харрис, — строго выдал я, налив нам по кружке кофе. — А ты молодец, Стэн, я не сомневался в твоих способностях, но, признаться, немного боялся, что ты бросишь учебу. Стэнли молча дожевал бургер, потупив взгляд. Его крупные губы надулись, сделавшись ещё больше и придавая ему сходство с обиженным ребёнком. Хотя, в сущности, многим взрослым стоило бы поучиться кое-чему у этого парня. — Матушке совсем стало плохо на днях, — парень вытер рот салфеткой и, не выкинув, принялся мять в руках. — Мисси канючит, что хочет велосипед, у них у всех в школе есть свой, а она на моём гоняет, только он старый уже. Но я хочу поступить в Колледж, мистер Бейнз говорит, у меня есть все шансы на стипендию. — Помнишь наш разговор и мои условия? — Да, сэр, — Стэнли неосознанно переходил на официальный тон, когда мы говорили о серьезных вещах. — Ты возьмешь меня в своё бюро расследований, только когда я закончу Колледж и получу образование. — Всё верно, а для этого нужно сначала окончить школу, — кивнул я, наблюдая за проблеском улыбки на лице парня. — Ты сможешь стать достойным детективом и обеспечить свою семью. А насчет твоей матери — я поговорю со своей подругой, она работает в больнице, возможно, выбьем ей место в стационаре. — У нас нет страховки, — пробубнил под крупный нос Стэн. Он не видел, как я каждый раз глядя на него, украдкой жую губу: мне жаль, толковый парень с призрачными шансами на хорошую жизнь, так несправедливо обделившую его своей милостью. Я все же верил, что ему хватит удачи и мозгов не просадить то немногое, что есть в его руках. — Разберемся, бро, — в тон ему усмехнулся я и потрепал жесткие кудри. Официантка принесла десерт, к тому времени Стэн заметно повеселел и говорил уже куда охотнее. — Насчет того трупака в мусорном баке, у нас ходят слухи, что завелся маньячина, типа людям глаза вырезает и всё такое. Саймон говорит, что видел, как ночью в том баке рылся какой-то мужик, но лица его не увидел в темноте. Якобы мужик тот здоровый мешок загрузил туда и уехал. — Уехал? — Ага, — Стэн с аппетитом потягивал молочный коктейль, издавая трубочкой громкие звуки. — Сай номеров не рассмотрел, но говорит мужик был белый и тачка тоже светлая, серебряный седан, не из новых. — Когда именно это было? — беседа становилось всё более и более продуктивной. «Шнырь» с гордостью достал записную книжку из заднего кармана джинсов. — Видишь, я всё фиксирую, как ты меня учил, — белозубая улыбка осветила лицо парня, когда он долистал до нужной записи. — Примерно в одиннадцать сорок в ночь перед тем, как ты обнаружил тело. Кстати, уже выяснили имя жертвы? В газетах пока ничего не пишут. — Не разглашается в интересах следствия, — качнул головой я, подворовывая картошку с опустевшей тарелки. — Спасибо за информацию, теперь будем знать, что стоит искать на записях с камер. — Да не за что, бро, — Стэн на прощание ещё раз пожал мне руку своим особым молодежным хватом. — Обращайся, если что, и Макото передавай привет! Я изо всех сил постарался не выдать ни единой эмоции на своем лице, да и парень был больше увлечен остатками пирога, чем моим выражением. Я оставил на столе восемьдесят фунтов и кивнул официантке, чтобы та завернула пару бургеров с собой для сестер Стэна. — Эй, Шнырь, — черные шарики-глаза поднялись на меня. — Будь осторожен и не лезь, куда не просят, ладно? Стэнли смог только кивнуть в ответ, так как рот был занят яблочным десертом. Я махнул информатору на прощание и вышел из кафе, намереваясь проехаться по району миссис Канингем в поисках камер наблюдения. Благо теперь была известна точная (по версии информатора) дата, когда труп привезли на свалку — от жильцов было известно, что коммунальщики в этом районе филонили, и на момент нахождения тела Сэма не вывозили отходы более недели, а это увеличивало период и «метры» необходимых видеозаписей. Будь моя воля, ноги моей не было бы в Брикстоне — в этом районе машину хотелось ставить не на парковку, а в сейф и под вооруженную охрану. Почему сухонькая набожная старушка решила поселиться в обители мигрантов, проституток и торговцев запрещенными веществами — тайна, покрытая мраком. Мне удалось обнаружить только пять камер, две из которых не работали. Владельцы помещений без особых вопросов предоставили записи, увидев удостоверение частного детектива — люди уже были наслышаны о трупе, найденном в их райончике. Удивительно, но даже повидавших виды жителей подобного места потрясло данное преступление — все же жестокость, с которой расправились с жертвой, была за гранью. — Какие новости с полей, каттен? — я набрал номер Харрис, усаживаясь обратно в авто и включая грелку. — Чейза видели на работе в тот день, и он отмечался в журнале для посещений, — в голосе Агаты слышалась усталость. Я глянул на часы — начало восьмого вечера, а мы были на ногах с шести утра. — Но? — продолжил я, чуя, что это ещё не всё. — Но все сотрудники отмечают, что Хейз крайне замкнут и необщителен, во время убийства он должен был быть на работе, но никто, включая босса, точно не подтверждает этого. У них в офисе народ снует туда-сюда, многие корреспонденты уезжают на вызовы и возвращаются в течение дня. — Но? — повторил я, слыша вздох в трубке. — Охранники утверждают, что Хейз отмечался только два раза: перед началом рабочего дня и в конце. Больше он не выходил из здания, — Веснушка сделала небольшую паузу, явно готовясь сообщить нечто более утешительное. — Но я же умница! Я узнала, что все работники постоянно ходят на задний двор покурить и поболтать, и оттуда можно прекрасно попасть на парковку издательства. — Да ты ж моё золотко! — не выдержал я, готовый расцеловать Агату прямо через телефон. — Не горячись, Нильсен, с видеонаблюдением тут беда, — надежда ещё теплилась, но стала куда более призрачной. — Я поговорю еще раз с охранниками, постараюсь достать записи. А что у тебя? — Тоже видеозаписи с вечера перед обнаружением тела, — сухо проговорил я, зажав переносицу. — По версии информатора на месте преступления видели серебряный седан, буду отсматривать и искать машину. — Ужин дома под фильм? — пошутила Харрис. Я невесело усмехнулся, прикидывая, сколько часов придется вглядываться в расплывчатые картинки — телефон завибрировал в руке от пришедшего имейла. — Повиси секунду, — я посмотрел на экран, где появилось письмо от коронера. «Нильсен, тащи свой шведский зад ко мне, я нашла кое-что интересное на компьютере Макото. Может понадобиться твоя помощь, завтра передадим Рейчел». Прелестно! У нас то несколько дней полное затишье, то за час приходит информации как за неделю поисков. — Похоже, фильм отменяется, Ева раздобыла что-то на ноутбуке Сэма, поеду к ней. Присоединишься? — Позже, сначала мне надо перекусить и добыть записи издательства. Увидимся у Скай! — Будь осторожна, — я повесил трубку и направился к дому Евы. Внутри засело неприятное беспокойство — было чувство, что мы подбираемся всё ближе к поимке убийцы, одновременно совершая грубую ошибку. Мне абсолютно не нравился наш Чейз Хейз, но в одном я был с ним полностью согласен: «Невидимка» играл, вот только игра проходила по неизвестным нам правилам, а это чревато проигрышем.