Хорошее слово на букву Л.

Приступить к поискам Мерлина Артуру удалось не сразу. Он не сумел даже добраться до своего номера, потому что его чуть не сбил с ног сотрудник службы безопасности отеля, шарахнувшийся от заляпанного кровью Гавейна, сверкавшего безумной улыбкой на губах. Они как раз подходили к тому месту, которое Артур раньше определил как командную рубку. — Тише, тише, мы свои, — прошептал Артур. — Где мангалоры? — Т… там, — незадачливый служащий указал пальцем на открытую дверь и прижался к стене. — Они требуют кого-нибудь для переговоров. Сейчас начнется самое веселье, подумал Артур, которому вдруг очень захотелось оказаться снова в своей скромной квартирке на пятом уровне с Морганой на коленях. И чтобы с Мерлином все было в порядке. Он мимолетно заглянул в рубку, отмечая про себя расположение управляющих систем и примерное количество террористов. — Я, пожалуй, поговорю с ними, — негромко сообщил он своим спутникам. Гавейн затаился у двери, крепче прижимая к себе сверток с камнями, а несчастный охранник облегченно закивал. Дальше все пошло по плану: несколько удачных выстрелов, — и мангалоры выставили заложников как живой щит, угрожая убить их, если не начнутся переговоры. К этому времени адреналин в крови Артура подскочил до такого уровня, что он стал действовать исключительно на автомате. Мангалоры для людей все на одно лицо, но вычислить и убить главаря не составило труда — самый могучий и грозный из всех, он подставился сам, и пуля в лоб свалила его мгновенно. Теперь у них будет в запасе пара часов, пока бандиты выберут нового вожака. Ничего не поделаешь, мозги у мангалоров не самое сильное место. Среди заложников мелькнуло знакомое лицо, напомнившее Артуру, что он так и не знает, где Мерлин. — Преподобный Гаюс, вы то как здесь оказались! — раздраженно прошипел Артур, утягивая священника за собой в коридор. — Я не мог бросить его одного, — Гаюс расправил плечи, затекшие от долгого пребывания в одной позе. Все заложники находились в одной комнате и сидели у стены, спрятав головы в коленях. Во время стрельбы они сбились в кучу и со страхом жались друг к другу. — Мерлина? — у Артура перехватило дыхание. — Так вы знали, что ему грозит опасность? — Всегда, — ответил ничуть не пристыженный Гаюс. — Она ему грозит всегда. Но я надеялся, Вы его прикроете, мистер Пендрагон. — Нужно было рассказать мне сразу, в чем дело, — зло отозвался Артур, пробираясь по заваленному мусором и кусками обшивки коридору к своему номеру, — чтобы я надрал этому паршивцу задницу. Гавейн хмыкнул было, но осекся под строгим взглядом священника. Они почти пришли, когда впереди раздалось несколько выстрелов. — Дальше я сам, — поднял руку Артур. — Ждите меня у выхода на космодром. Улетаем, как только я заберу Мерлина. Камни у него, — он указал на Гавейна, и священник потянулся к свертку, чтобы забрать ценную реликвию, но замер. Позади них вдруг затикал часовой механизм — тук, тук, тук, — мелко и звонко, как шарики в железном барабане. — Что это? — спросил Гаюс, прищуриваясь на звук. Артур оттолкнул его и уставился на знакомую коробочку на стене. Взрывное устройство отсчитывало время неторопливо и размеренно, и каждый удар отдавался в мозгах взрывной волной. Пять минут — слишком мало, чтобы успеть все сразу. Если он не обезвредит устройство, на спасение не останется надежды. — Это же не бомба? — прошептал Гавейн. — О господи! — К выходу, живо, — рявкнул Артур, бросаясь вперед. Дверь он вышиб ногой и одной очередью прошил всех, кто там был. — Мерлин, мать твою, отзовись, скорее, Мерлин, пожалуйста, — молил Артур, и когда услышал стон наверху, испытал невероятное облегчение. Где-то за дверью завыла сирена, давая знать, что у него в запасе считаные минуты. Потолочная панель поддалась сразу же, а за ней нашелся едва живой Мерлин, которого Артур подхватил на руки, как девушку, и рванул к выходу. Паника охватила уже весь отель, люди толкались и топтали друг друга, пробираясь к главному выходу на посадочную платформу. Гаюс и Гавейн ждали его чуть в стороне, и Артур кивнул головой в боковой коридор. — Сюда. Там был запасной выход для аварийной посадки легких спасательных самолетов. Хотя бы один такой должен находиться на стоянке. Они успели заскочить внутрь, и тяжелые створки внешнего шлюза лязгнули за ними. Артур неловко уложил Мерлина в медицинское кресло, давая возможность Гаюсу присмотреть за ним, а сам защелкал тумблерами, включая систему управления. — Эй, Артур, ты умеешь управлять этой штукой? — с беспокойством спросил Гавейн. — Это не труднее, чем водить такси, — отмахнулся Артур, врубая сверхзвуковую скорость. Самолет нырнул в космическое пространство, когда «Флостон Парадиз» уже разваливался на куски, а вслед им несся огненный шквал.

*-*-*-*

Артур попросил Гавейна последить за приборами, а сам перебрался в соседний отсек, где лежал Мерлин, предварительно переговорив с Гаюсом. Священник заполучил, наконец, свои драгоценные артефакты и теперь держал их на коленях, баюкая и иногда проводя пальцами по узорам. — Что это за вещицы? — спросил Артур, которому до сих пор было неясно, как камни могут спасти их от мирового зла. — Абсолютное оружие, — Гаюс сдержанно улыбнулся, извиняясь за краткий ответ. На длительные объяснения у него не было ни времени, ни сил. — Зачем надо было тащиться за ними через всю галактику? — путешествие вышло захватывающим, ничего не скажешь, но Артур как опытный боец предпочитал геройствовать поближе к дому. — Мондешаваны не доверяют человеческой расе и хранят камни у себя. Учитывая наши бесконечные войны и саморазрушительную жизнедеятельность, их можно понять, — Гаюс вздохнул. — Земля — неподходящее место для важных реликвий. Хорошо еще, что мондешаваны согласились помочь. — А Мерлин? — свернул Артур разговор к тому, что интересовало его больше всего. — Этот юноша — ценнейшее достояние человечества, он связующее звено в борьбе с абсолютным злом. Его надо беречь, — Гаюс покосился на Артура. — Идите к нему, чтобы он не оставался совсем один.

*-*-*-*

Какая злая ирония судьбы, дающей единственную возможность побыть вместе, только когда кто-нибудь из них находится в отключке, невесело думал Артур, укладывая голову Мерлина себе на колени. Он не обнаружил на хрупком теле ни царапины; но неудержимая дрожь и влажная холодная кожа говорили о полном истощении. Когда Мерлин открыл глаза, в них плескалась такая усталость и пустота, что Артур не выдержал. — Осталось совсем чуть-чуть, потерпи, Мерлин, — сказал он, запуская пальцы в черные спутанные волосы, мягкие и густые. — Вот прилетим, доделаем свою работу и будем свободны. Останешься со мной? — Зачем? — слабо переспросил Мерлин. — Чтобы… чтобы… — Артур никогда не был силен в признаниях, и уложить в несколько слов то море эмоций, которые вызывал в нем синеглазый пришелец, было выше его сил. — Пообщаться? — ядовито подсказал Мерлин, опять закрывая глаза. — Не только, — Артуру хотелось побиться головой о стену, чтобы не чувствовать себя настолько беспомощным. Все заготовленные для такого случая слова вдруг показались ему мелкими и неправильными. — Я покажу тебе красивые места, которые есть на Земле, у нас будет много времени, чтобы узнать друг друга поближе, я хочу любить тебя… — Я предназначен защищать, а не любить, — попытался возразить Мерлин, но его лицо слегка прояснилось. — Я научу, — начал было Артур, смутно понимая, что он, возможно, переоценивает свои силы, но тут из пилотской кабинки вдруг выглянул Гавейн. — Эй, друг, тебе тут звонят. — Пендрагон! — рявкнул в трубку Артур, недовольный, что его отвлекают от важных дел. Но его лицо вытянулось, когда он услышал ответ. — Да, господин Президент, я слушаю. — Это Президент Килгарра, — объяснил Артур остальным, когда закончил кивать в трубку и поддакивать чему-то. — У нас два часа, придется поторопиться. И он отстранил Гавейна от приборной панели, усаживаясь в кресло главного пилота, взялся за рычаги и мысленно то ли выругался, то ли помолился. Как умел, короче. Такие самолеты, что им достался на Флостоне, не созданы для гиперпространственных скачков, но придется рискнуть. Только бы Мерлин выдержал.

*-*-*-*

Странно, но за всю свою бурную жизнь Артур никогда не бывал в Египте, прародине современной человеческой цивилизации, как сказал Гаюс. Священник взял на себя руководство их дальнейшими действиями, потому что он единственный представлял, что надо делать с попавшим в их руки оружием против зла. Представлял, впрочем, весьма слабо. — Теоретически механизм мне известен, — уточнил Гаюс, объяснив, что последняя встреча людей и мондешаванов была более пятисот лет назад и с тех пор бесценные знания передавались от одного избранного хранителя к другому, но ни разу не применялись на практике. Храм, возле которого Артур умудрился посадить их самолет, — машина дребезжала и тряслась как припадочная, но послушно остановилась на краю песчаной площадки, — величественно смотрелся на фоне желтой пустыни и прозрачного как стекло неба. Внутри было прохладно и тихо, все пространство составлял пустой зал с четырьмя каменными возвышениями по углам и круглым постаментом посередине. Гаюс развернул старую карту, извлеченную им из складок одежды, и разгладил сгибы. — Надо установить камни, — объяснил он. — Вы знаете как? — спросил Артур. — Теоретически, — смутился Гаюс. Артур глянул на часы: десять минут до конца света, еще есть шанс. Он развернул рубашку и раздал камни Гаюсу и Гавейну, а сам подошел к Мерлину. Юноша, бледный и обессиленный, сидел, прислонившись к стене. — Мерлин, пожалуйста, помоги нам, — почти умоляюще попросил Артур, опускаясь на колени. — Что делать дальше? Мерлин молчал, глядя в пол. — Ты единственный можешь спасти жизнь на Земле, очнись, пожалуйста. — Артуру хотелось надавать тумаков своему упрямому совершенству, не реагирующему ни на какие уговоры. — Как активировать камни? — Зачем спасать тех, кто готов погубить самих себя? — в голосе Мерлина прорезалась непривычная резкость, но потом он забормотал: — Вода к воде, огонь к огню, земля к земле… Артур не дослушал, бросился к одному из камней, возле которого стоял Гавейн, тупо разглядывая рисунки. «Воздух!» — по черточкам определил Артур. — Что делать дальше, таксист? — обреченно спросил Гавейн и глубоко вздохнул. Его дыхание легко коснулось камня и над артефактом взвилось невесомое марево золотых искр, давая единственно верную подсказку почти разуверившимся в удаче людям. — Гаюс! — крикнул Артур, переходя к другому камню. — Понял, понял, — кивнул священник, который наблюдал за происходящим со своего места. Он взял горсть песка и насыпал на свой камень, глядя на дело своих рук как на чудо, с детским восторгом и неверием, но и жадным интересом. Артур в это время активировал третий камень, выжав из своего платка несколько капель пота. Остался последний камень. — Хорошо, что я не бросил курить, — воскликнул Гавейн, выуживая из кармана зажигалку. Его рука дрожала, но слабый огонек искусственного света, трепыхаясь как мотылек, надежно завершил ритуал. Камни засветились нежным сиянием, а Артур опять подошел к Мерлину. — Теперь твоя очередь, Мерлин, — Артур встал на постамент в центре зала, прижимая к себе хрупкую фигуру. — Ты же пятый элемент, ты должен выполнить свое предназначение, соберись, время истекает. Две минуты до конца света, а он говорит какие-то глупости, понял Артур. — Я не смогу, у меня не осталось сил, — горько отозвался Мерлин. — Я бракованный инструмент. — Ты самый лучший. — Артур склонился к полупрозрачному в темноте храма уху Мерлина. — Ты моя судьба, мое счастье, давай сделаем все, как надо, потому что я… я… я люблю тебя, — сказал он совсем тихо. Не так он собирался сделать главное в жизни признание, но как получилось, так получилось. — Спасибо, — отозвался Мерлин, запрокидывая голову. Его тело выгнулось как раз в тот момент, когда в запасе у них оставалось ровно пять секунд, и яркая вспышка полыхнула в небо. Ничего не изменилось на первый взгляд, просто мир продолжил существовать дальше, а камни бесшумно сложились сами собой. Безвольное тело Мерлина тихо осело на руки Артура, и он едва успел его подхватить. Никто ведь и не говорил, что счастье будет длиться долго. — Мерлин, — растерянно прошептал Артур, стараясь услышать звук его сердца. — Мерлин, Мерлин, я ведь действительно люблю тебя, ты не можешь так уйти. Все остальные молчали, затаив дыхание. Звенящая тишина прервалась, когда черноволосый юноша открыл глаза. В них было не только счастье, но и узнавание. И облегчение, что долгая разлука, наконец, закончилась. — Я же говорил, что мы когда-нибудь спасем мир. — Идиот, — ласково склонился к нему Артур, — ты ведь не бросишь меня в этот раз? Конец.