***
Включиться в реальность вышло только когда Исцеляющая Девочка отпустила Шитсу, что-то долго говорила той перед этим. Хотя однокурсница не выглядела спокойно, скорее Токо сильно волновалась, принимая несколько пластырей от медсестры. Та продолжала чуть ли не отчитывать Токо, на что-то каждый раз указывать. Однако Осаму, глядя на все это не могла сказать и слова, что-то сильно сжало ее горло, заставив забыть себя же о способности нормально дышать. Шитсу вынесла её за пределы поля. Сначала ослепила, а после ударила. Взяла хитростью, прекрасно осознавая, что Рьюко попробует подобраться ближе. Чем ближе её противник, тем быстрее атаки. Сопротивление воздуха никто не отменял, если человек ещё чрезмерно чувствителен в происходящему вокруг, то у него может быть хорошая реакция. В последнее время Тока оказалась из таких. Она старалась избежать каждого удара. Но сейчас девушка пыталась восстать зрение. Возможно, оно было нарушено из-за временного ослепления или шока. Осаму не ожидала это, сейчас считая, что Токо вытянула свой первый и единственный козырь. Однако это оказалось слишком действенным. Эффект неожиданности сработал как должен был. Рьюко видела, как Шитсу, точнее ее размытые пятка уходили в сторону, а после исчезли за дверью. Голос медсестры был громче, но он все равно слышался будто бы за стеной. Все пришло в норму, когда женщина прикоснулась пальцами к щекам Осаму, осторожно тормоза девушку. Столь странный метод пробуждения без проблем помог Рьюко. Она уже с той же четкостью, что была прежде смогла смотреть на все вещи. Хотя старушка уже тянулась к одному из столиков за нашатырём. — Все в порядке, — резко выдала Осаму, уже ощущая столь резкий запах вещества в баночке. — А я думала придется опять вытягивать студента из шока, — старушка моментально отставила баночку обратно, сразу же последовав к своему столу. — Отдохни немного. Нам не нужно, чтобы бы во второй раз упала в обморок. — Обморок? — От шока. Это самая обычная практика у первогодок. Непонимание как можно проиграть и всё такое. Обычно это один-два студента в год. Другие могут потерять сознания из-за полученных травм. Некоторые из-за причуды Полночь, но в целом от голодного обморока никто не падал. — Это нормально, тогда хорошо, — Осаму вздохнула. Рьюко повторила свой «диагноз» ещё раз про себя, совершенно не соображая о чем вообще идёт речь. Сама списала все на то, что удар всё-таки прошёлся по ней слишком сильно, что не могло быть ложью. Несмотря на то, что Токо не видит своих невидимых рук, она прекрасно ими может управлять. Она один раз остановила атаку двух рук Осаму всего одной своей, от второй она смогла увернуться. Но вероятно, здесь она опиралась на то, что и ранее Рьюко использовала именно этот стиль битвы и начинала атаковать человека со стороны своей левой руки, ориентируясь на то, что её ведущая рука была правой. Только подобное объяснение могло прийти в голову Осаму. Она слишком хорошо знала себя и частично знала Шитсу. Токо слишком хорошо изучила и саму Осаму. Так сказать, держи друга близко, а врага ещё ближе. Скорее Шитсу не держала Рьюко рядом, а совершенно наоборот. Осаму удерживала рядом Токо отыгрываясь на ней каждый раз. Это было для той своеобразной игрой. А во время того, как Шитсу пыталась сбежать от неё это было игрой в салки. И каждый раз, когда игра возобновлялась, Осаму снисходительно забирала на себя роль того, что будет догонять. На этот раз салящим оказалась Токо. Её взгляд сегодня только говорил, чтобы Рьюко попробовала атаковать. И та пробовала, безнадежно забыв о том, что Шитсу знала обо всём. — Вы все слишком сконцентрировались на победе, — Осаму услышала только обрывок фразы исцеляющей девочки. — А? Извините, я прослушала, — строить непонимающее лицо не надо было. После шока с победой противника этого и не требовалось. Удивление с непониманием зафиксируется на лице Рьюко ещё надолго. — Ничего важного, — старушка улыбнулась и усмехнулась, махнув рукой. — Тебе стоит отдохнуть. У меня есть книжки. Не хочешь отвлечься? В таком случае это было бы хорошим решением. — Нет спасибо. — Если что говори, — старушка вернулась на своё место. — С Токо что-то случилось? — невольно поинтересовалась Осаму, вспоминая, что пятнами видела Шитсу. И по видимому это была чем-то сильно обеспокоена, раз хотела поскорее уйти из медпункта. Вероятно, личность Рьюко и пугала её. — Да, во время вашей битвы она получила трещины в лучевых костях. — Трещины? — Да, не самая приятная травма. Её можно иногда и не заметить, что вызовет осложнения в последствии, — старушка терпеливо отвечала на вопросы Рьюко. Очередной вопрос девушка хотела произвести в эту же секунду, но кто-то, находящийся за шторой болезненно застонал. Исцеляющая Девочка в эту же секунду поспешила к нему. Кажется, это был какой-то старшекурсник. Дальнейшие расспросы старушки были отложены на некоторое время. А тому бедолаге за шторкой не повезло, Рьюко хотя бы потеряла шок от… В голову ударило осознание. Её ослепило не солнце, а Шитсу. Точнее ее причуда.***
Сидя на своем месте Дейкер недовольно цокнул. Обычно это было его самым нормальным состоянием. Многие задавали вопросы об этом, так что сам Рикицу не всегда выдерживал, срываясь на людям. Хотя это нельзя было назвать срывом, скорее всплеском агрессии, хотя той и так было в теле мужчины хоть отбавляй. Ненависть ко многим героям, ненависть к самому геройскому обществу, ненависть к всему обществу, которое поглощает всю информацию о героях, словно это для них нечто вроде воздуха. Это все заставляло героя бесится. Поэтому он по большей части и перестал давать интервью, СМИ поняли, что Дейкер не тот, кто решит прогнуться ради хорошего кадра. Скорее от тот, кто будет упиваться абсолютно всем, где показался для общества или других героев неприятным. Хотя до сих пор, на странности всего имел какую-то фан базу. Это удивляло. Её наличие в принципе было чем-то очень странным, так что Сакахомэ старался не трогать этих людей. Ему было без разницы, что те делали, главное, что не решились следить за героем. Он вздохнул, ещё раз взглянув на арену. Рьюко Осаму забирали на носилках, она потеряла сознание, Шитсу же победила, смогла вынести противницу за границу из ринга. Этот бой оказался не таким уж захватывающим, как и думал Сакахомэ, так что он не знал, что можно было бы рассказать Нами. Но просто сказать ей, что здесь не было ничего интересного, тоже не вариант. Стоит отметить пару хороших ударов, которые пыталась нанести Осаму. Для Дейкера они были видимы, как и все невидимые руки, которыми управляли девушки. Одна из причуд, которую когда-то скопировал Дейкер. Ранее тот думал, что в не нет смысла, однако сейчас прекрасно понимал, что нет, он даже оказался рад, что видел этот бой во всех красках. Как-никак все герои, кроме него ничего не видели, не могли сказать какой удар был остановлен, а какой был остановлен. Она видели только часть боя, которая без видимости причуд ничего из себя не представляла. — А ты говорил, что она проиграет, — Джинс сказал это спокойно, поправляя укладку. — Если бы проигравшая была немного внимательнее, то Шитсу сто процентов бы поиграла. Может, была слишком уверена в себе, она же видит свою причуду, — Дейкер пожал плечами. — А проиграть с таким преимуществом было, не побоюсь этого слова, унизительно. Он мог ещё долго говорить о причинах проигрыша, Осаму. Обычно, если кто-то и заставлял его смотреть на фестивале, то после каждого боя мог слышать своеобразные отзыв от Рикицу. Хотя и заставить что-то сказать его обычно ещё та сложность. Молчаливое осуждение обычно у Дейкера было в абсолютном приоритете. Человек он немногословный, даже со своими героями из агентства. — Ты опять слишком жестоко относишься к студентам. Уже не помнишь, как им был? — ноты укора чётко проступили в словах четвёртого героя. — Мне можно напомнить, как ты запутался в проволоке, когда мы проходили стажировку? — А ты мог бы меня предупредить об этом. Вспоминая те самые унизительные секунды в жизни Дейкера тот был бы рад в принципе не оказываться в той ситуации. И да, это было слишком унизительно. Сакахомэ не мог представить, что нечто такое может произойти ещё когда-то. Благо после того случая этого и не произошло. К тому же запутаться в такой проволоке было невозможно, но тогда ещё подростком Рикицу смог упасть. Вопрос каким именно образом в голове возникал слишком около месяца Дейкер никак не мог упустить это из мыслей. — Ну, как я мог предупредить о том, что собираюсь поставить тебе подножку? — Ты?! — в голову за пару секунд пришло только два осознания. Это сделал именно этот герой, а ещё и специально! — Ты был слишком заносчивым, — Хакамата вздохнул, на этот раз осторожно расправляя воротник своего костюма. — Знал бы, что это был ты… — Ты бы ничего не сделал. Просто продолжил молча дуться на всех и каждого. Поэтому тебя все и сравнивали с тучей, — Джинс почему-то в этот раз не стеснялся подобных выражений, хотя обычно он бы чем-то решил ограничить себя. — Да и ты остался все той же тучей. — Просто заткнись, не хочу это вспоминать. Рикицу тяжело вздохнул, он хорошо помнил то время, хотя был бы рад, если кто-то решил бы уничтожить эти вспоминая. Иногда даже собственные действия со стороны Дейкера подвергались критике, особенно все то, что было сделано в неосознанном подростковом возрасте. Там не было желания стать героем, наверное, Дейкер ещё в средней школе прославился своими серыми суждениями насчёт всего и ничего. И он всегда как-либо критиковал всех героев и это геройство в целом. Наверное, из-за этого и поступил в Академию, однако в графе по какой причине вы решили подать документы именно туда, он так и не ответил за все три года обучения. Но сейчас мог сказать многое. Он всегда был чрезмерно напыщенным, редко что-то в особенной мере выделял, оставляя это все только в своей голове. Так он даже не стремился заводить полезных знакомств, а выбор место для первой стажировки из-за своего незнания с помощью тыка в небо. И какими-то неведомым образом оказался в одном агентстве с Джинсом, будущим четвертым героем Японии. Что же, об этом Дейкер так и ничего не скажет, подобная часть его биографии всегда была сокрыта от посторонних глаз. — Не собираешься взять на стажировку её? Я увидел, что она неплоха в анализе ситуации, — герой продолжал говорить. — Ты издеваешься? — уже с большим безразличием спросил Сакахомэ. — Я и взять за стажировку какого-то студента? Не знаю чем ты сегодня начал думать, но попробуй ещё раз, может получится лучше. — Всего лишь предположение. Вы же родственники как-никак… — У меня больше вопросов, как ты у Нами это выведал? — Чистая случайность, — Джинс махнул рукой, однако на этот раз он был болтливее обычного. — Обычно за два месяца ты можешь взять сложное дело около пяти-семи раз. За эти два месяца ты взял всего лишь одно дело. Я подумал, что ты был занят чем-то другим. — Будто этот как-то связано с Нами… — Дейкер вновь не смог удержаться от колкого комментария. В столь неправдоподобные истории он перестал верить ещё в средней школе. — Я ещё не закончил. — Да и так понятно, что… На удивление Джинс его перебил. Обычно он после такого старается выслушивать человека и коротко парировать его аргументы. В этом Хакамата был неплох. Однако дойти до того, как может любые слова парировать Сакахомэ ему далековато. — На днях один из моих подчинённых попал в больницу, как раз во время дежурства твоей жены. У меня выдалась минутка, чтобы спросить о твоём застое. С настоящим недовольством Дейкер цокнул. Ему стоило догадаться, что связывающим элементом в этой истории была больница, в которой работала Нами. Столкнуться к ней в коридоре было неудивительно, она всегда бегала с одного этажа на другой, будучи занятой каждую минуту. Порой даже в свой выходной, когда они собирались сходить в ресторан, Нами вызывали в больницу, так как прибыл сложный пациент и без неё здесь могут не справиться. — Иногда меня беспокоит, что ты слишком часто используешь Нами в оправдании своей осведомленности, — Дейкер вздохнул. — Мнение о бое? У тебя есть, что сказать. — Почему она не использовала свои руки? Я понял принцип действия причуды. Однако направлять причуду было бы легче, используй для этого руки. Её соперница так и делала. — Так из-за этого она и не использовала руки. Понимание то, куда она направит руки перед тем, как направить причуду дало бы оппоненту что-то вроде «предсказания» следующей атаки. — Её оппонент и так видит всё, — Джинс вновь выдвигает неслабый вопрос. — Может тогда просто решила выпендриться. Я не знаю, — Рикицу сдался. Ему было абсолютно все равно. Подростки для него были ещё той загадкой. Дейкер поднялся с места. Он так и не успел покурить. А ещё он хотел кофе. И раз он посмотрел «захватывающий» бой Шитсу, то мог считать себя свободным на некоторое время. А ещё сейчас осознание того, что Шитсу не использовала руки заставляет задуматься. Мужчина и так старался не замечать девушку в доме, но её странное поведение эти несколько дней и то, что она говорила Нами, что тренирует свою причуду. Всё может начать складываться одну неприятную картину. — Зайду к Исцеляющей, — герой сделал шаг в сторону, в кармане нащупал пачку сигарет. Конечно, он уточнит насчёт своего предположения, однако первым делом выпьет кофе и выкурит одну-две сигареты. Последнее было необходимо прямо сейчас. Жалко, что рядом не проходит Старатель. Его огонь был как раз кстати.***
Второй бой Шитсу, она не ожидала стать против Бакуго. Объявление прозвучало неожиданно, парень, стоящий по другую стороны только победно хмыкал. Неугомонная ухмылка и колкий взгляд сегодня казалось более яркими. Кацуки уже с линии старта знал, что победит, а Токо и не собиралась сопротивляться. Контроль причуды очень высок, в пару раз будет лучше, чем у Рьюко. А здесь размышлять в моменты столпотворения и секунду бездействия Осаму. Здесь такого не будет. Такие как Бакуго выносят с первого удара. И если раньше Шитсу просто боялась его, но посмотрев на бой Кацуки против Очако, как однокурсник вынес девушку за границу. — Так что же, начнем бой! — плеть Полночь ударила о землю. Оторвав глаза от зрителей и посмотрев вперёд, Токо хорошо видит, как Бакуго произносит губами «Пугало». Это прозвище не так сильно било по Шитсу, как-то же «Шитсу-дура». Скорее ту не задевало прозвище от незнакомого хулигана, в отличие от подруги из прошлого. Прийти в себя помог один шаг Кацуки. Всего один, мелкий, словно тот переминался с одной ноги на другую, чтобы понять, с какой лучше делать первый шаг. Шитсу за пару дне заметила, что ведущая рука у парня правая и всегда он начинает свое движение именно с неё. И сейчас он начал опираться на другую ногу, чтобы сделать первый шаг правой. — Я сдаюсь! — резко подняв руку и выкрикнув, Шитсу сделала осторожный шаг назад. При необходимости она развернется и побежит в противоположную сторону. Пуска Кацуки быстрее её в два или три раза из-за своих взрывов, но граница поля находится всего в трёх-четырёх метрах. Она должна успеть, а если ускорится с помощью рук, так что точно успеет. — Эй! Я не собираюсь рассусоливать это! Сражайся! Такая битва, чушь собачья! Сражайся, Пугало! Шитсу отвела глаза от Кацуки на Полночь и кивнула той, она не желает сражаться, особенно с Бакуго. Она видела ту жестокость, с которой Урарака оказалась за границей поля. Ей хватило битвы с Рьюко, только ради этого она в прошлый раз вышла на поле битвы. Только из-за этого не два раза откинули в стороны, как куклу. Ей нужно было ослепить Осаму. С Кацуки такого не прокатит. Он очень быстр, а это не говоря о его ловкости. — Победа присваивается Кацуки Бакуго! — выкрикнул в Полночь. Её плеть вновь ударила о землю. Шитсу развернулась, быстро последовав к трибунам. Ей нужно немного привести себя в порядок, а лучше всего вернуть свои мысли и разобраться в них. С большой кашей в голове справиться было сложно, особенно с поглотивший девушку стразом. Он начал неприятно давить на горло, когда Токо скрылась от глаз людей в коридоре. Эта неприятная давка продолжилась до того момента, пока что-то не щёлкнуло в подсознании. Отойдя к стене, Шитсу прикоснулась к холодной поверхности и вздохнула. Этот день дался ей очень сложно. А победа над Осаму тем более. Неприятная жгучая боль в области лёгких не давала вернуться твердому рассудку.***
Поймать отца даже в его кабинете оказалось очень сложно, что было ожидаемо девушкой. Глава семейства Осаму, Поль Осаму, все время тратил на работу, никогда не забывая о своей дочери. Но Рьюко ещё пробовала всеми способами заполучить внимание родителя, не один раз ловя себя на мысли об аквариуме. На этот раз отсутствие парочки золотых рыбок не заставляло показать на лице довольную улыбку. Скорее их отсутствие только пугало. В голове за эти полчаса десять раз успело всплыть фраза «Их нет». Их нет… Осаму старается оторвать глаза, переместив все своё внимание на что-то другое. Смотрит на отца, работающего за бумагами. Он сосредоточен и спокоен. Можно сказать, что мужчина даже толком не обращал внимание на отсутствие рыбок, слепо доверившись дочери. Но даже сама Рьюко никогда бы не доверяла себя после увиденного сегодня. Их нет. И вновь глаза оказываются на аквариуме. Подсветка и рыбки, спокойно плавающие по всему пространству. Однако глаза пытаются словить хотя бы одну золотую рыбку, будто не помня дня, когда саморучно выловила их всех, желая совершить собственное возмездие. Возмездие? Сейчас это казалось только жутким и нелепым, когда ты чрезмерно сильно подозревает о невиновности человека, которого старался так сильно унизить. Страшно становиться даже от самого факта, что это сделал ты, а не из-за того, что именно было совершенно. В голове уже давно мелькала мысль, что это из-за искаженного восприятия Осаму, но теперь принимала с большей уверенностью, что это не восприятие искажено, а она оправдывала этим свои поступки. Их нет! У Шитсу была не причуда отца Осаму, а нечто другое. Только что именно это было? — Их нет, — проговаривает Осаму, чувствуя, как говорила это из-за окутавшего её страха. — Ты о чём? — на этот раз глава семейства отрывает глаза от бумаг, вероятно, все это время он был осведомлён о присутствии Рьюко в стенах его кабинета. Мужчина переводит глаза на аквариум. — А, ты о золотых рыбках. Сама же сказала, что их съели. Как-никак здесь может выжить только сильнейший, как и в реальности. Он говорит все слишком спокойно, хотя Поль Осаму всегда был таким. Он редко предавался сильным эмоциям, однако его единственная дочь была любима и всегда могла рассчитывать на поддержку и внимание родителя. И так было абсолютно каждый раз, до переезда Рьюко с матерью в ту захолустную деревушку. Тогда глава семейства отстранился от Рьюко, хотя сейчас девушка понимала, что это было только из-за больной матери, которая настояла на том, чтобы уехать вместе с Осаму. Наверное, она прекрасно понимала, что если не заручиться «поддержкой», то она более никогда не ступит на порог этого дома. Поль презирал жену, однако души не чаял в дочери, на чем и сыграла его супруга, прекрасно это осознавая. Забрать с собой маленькую Рьюко, чтобы Поль никогда не забывал в чьих руках находится столь дорогая для него жизнь. — Да, я о них, — с опозданием Осаму кивнула, все также пребывая в своих мыслях. Это казалось слишком сложным для Рьюко. Понимание, что ты мог вершить возмездие неправильно. И это даже не о степени жестокости, которую из раза в раз она подвергала Шитсу. Это вообще о том, что она кого-то подвергала этим истязаниям. Это можно было назвать сомнениями, из нельзя было вылечить больше пользы, они скорее только мешали, разъедая всевозможные устои Осаму. — Я видел фестиваль. Конечно, не своими глазами, но по записи, — отец сказал это также спокойно. — В следующем году я постараюсь прийти прямо на фестиваль, — он улыбнулся, также спокойно, как обычно это делал. — Да, было бы славно, — кивнула Осаму, постаравшись выдавить из себя хотя бы небольшую улыбку. Девушка подошла к аквариуму. Ничего необычного. Но в этом и проблема. Рыбы устремили на неё свои безразличные взгляды. Хотя можно ли характеризовать взгляды каких-то рыб? И Осаму не знала, только смотрела на аквариум, но без сожаления. Только страх просматривался в её глазах, но отец не должен был увидеть этого через отражение. Скорее Осаму надеялась на это, его расспросы здесь не помогли. Рьюко бы сломала, рассказав обо всем, представляя, что от нее отвернутся. — Шитсу победила меня. То ли Рьюко хотела услышать мнение человека, внимание которого для неё было превыше всего в этом мире. Она слишком хорошо помнила, как ожидала услышать от него хотя бы слово во время ежедневных звонков. Это казалось единственной стоящей вещью в этой реальности. Дальше все казалось ненужными старыми подделками, которые не должны стоять внимания Осаму. Внимание родителя было единственным, за что Рьюко готова была сражаться. А это сражение подразумевало быть лучшей во всем. Точнее быть лучше людей, которых отец мог бы выделять, что делал он и так очень редко. Но сейчас Осаму нужно было только его мнение. Он должен быть недоволен, его родная дочь проиграла. Конечно, такое могло происходить не один раз в жизни, но с таким крахом впервые. Впервые Рьюко ударила в грязь лицом с таким неприятным… — Все бывает… — мужчина бросил эти слова слишком спокойно, в них не слышалось презрение или злость, даже резкости в этом не было. — Ты и так хорошо показала себя на фестивале. Могу сказать, что я понимаю тебя. Соперничать с друзьями сложно. Но если не зацикливаться на этом, то в будущем они станут прекрасными партнёрами. И раз Шитсу пошла в Академию по её окончанию вы можете составить прекрасную команду героев. Это же хорошо. Лучше найти себе компанию, которая будет сильнее тебя в любом плане. Обычно это заставляет тебя расти. Так что попробуй какой-нибудь поболтать с Шитсу. Я помню, как вы в детстве играли. — Но она всегда была слабее меня. — Разве? — мужчина невольно задал этот вопрос, чем всего за одно мгновение разбил дочь. Осаму обратилась вслух, ожидая ещё какоэихрто слов. Просто такую незавершённость глава семейства Осаму оставить не мог. Он отличался от многих лаконичностью мыслей и спокойствием, а ещё тем что всегда рассказывал о каких-то мелких деталях. — Я помню, когда вы с матерью только переехали, тогда же ты и встретила Шитсу. Шитсу познакомила тебя со своими друзьями. Я слышал, что они поехали куда-то в Токио, а одна семья вообще открыла свою пекарню. Названия уже и не помню. Тогда Шитсу заботилась о всех, так как пробудила причуду. Конечно, Рьюко пробудила причуду в возрасте практически семи лет. Мать даже не раз на день упоминала, что у неё не может быть причуды, она не объясняла причины, просто констатировала факт. Да и сама женщина была довольно мерзкой. Из-за этого девушка до сих пор презирает мать, как делает и эта женщина. У неё какие-то свои цели в этой жизни, так что Рьюко никогда не старалась влезать ни во что. — Точно, причуда… В голове возник образ не играющей компании детей, а то, как Шитсу с помощью невидимых рук достаёт мячик, заброшенный кому-то высоко. Рьюко точно не помнила, была ли это крыша какого-то здания или дерево. Да и Осаму было плевать. Она помнила, как Шитсу использует причуду, которая ей не может принадлежать. Рьюко знает только одного человека, который не видит свои невидимых рук. И сейчас он сидит за своим рабочим столом. — Да, я помню, как ваш мячик постоянно улетал куда-то, — мужчина говорил это также спокойно, на удивление самой Рьюко. Она не ожидала спокойного разговора после того, как с огромным треском проиграла какой-то недалёкой идиотке, которая не может постоять за себя. — Но я же проиграла, — девушка сказала это слишком тихо, вновь глядя на аквариум. Рьюко прекрасно видела своё отражение. Измученно девушка смотрела на себя не представляя, как она до такого дошла. Точнее, как до такого её смог довести проигрыш. Ранее она ещё никогда не проигрывала. Быть выше, сильнее, умнее, лучше. Быть идеальной: успеваемости, внешность, физические показатели, причуда. Все это положило начало только к одной ненависти. Но даже так Рьюко бы самостоятельно не справилась. Ей нужна была какая-то поддержка. Другие люди, которые могли бы подпитывать Осаму ненавистью к одному человеку. Можно сказать, так что она заставляла саму себя думать, что делает всё правильно. Сейчас она чувствовала, что где-то совершила огромную ошибку, только не понимала где именно. Чувствовала, что эта ошибка была где-то рядом, но её точное местоположение было неизвестно. Оно засело где-то внутри со всеми причинами ненависти. Хотя хорошо помнила, что у них до какого-то случая никогда не было конфликтов с Токо. Но это было до какого-то момента, девушка уже тоже не помнила об этом. Знала, что возможно существовал какой-то конфликт, из которого все это последовало. — Я пойду, хочу немного отдохнуть, — это оповещение было скорее для самой себя. — Конечно, — глава семейства Осаму кивнул. — Не хочешь прогуляться сегодня? — Нет, я, наверное, сейчас же лягу спать, — хотелось просто сказать нет, но что-то заставило в голосе пробить неуверенность. И эта неуверенность серьезно ударила по Осаму. Такого ещё точно никогда не было. Или же девушка не помнила. Хотя она очень хотела бы, чтобы это всё оказалось только ее немного больным воображением и ей не стоит ни о чем беспокоится. На выходе из кабинета, Рьюко остановилась. Она видела ещё две причуды у Шитсу. Точно видела их, но не могла сказать как такое может быть возможным. Только могла быть уверена, что её ослепили чем-то. Это был солнечный свет, не самый яркий, чтобы не повредить никому, но его было достаточно, чтобы Осаму отвлеклась и приняла первый удар. Токо оказалась в разы быстрее на этот раз. Она могла предугадать то, как Рьюко будет действовать. Сделает ли она ещё шаг или два, отправит ли руки к ней, попробует ли схватить за шкирку. Шитсу знала много, но ещё лучше она знала методы битвы с Рьюко, ведь та совершенно не жалела ни себя, ни причуды во время издевательств. Это же и сыграло для кого-то злую шутку. В следующий раз надо придумать что-то другое. Шитсу не сможет этого предугадать и не ударит. Она не вынесет Осаму за пределы этого поля битвы. Это сделает Рьюко, а сделает это это с лёгкостью и красотой, вновь показывая, что она лучшая. Она лучше Шитсу. И всегда была такой и останется. Этот удар лицом в грязь был случайностью. Осаму надо быть просто немного внимательнее.***
Подгадать время, когда Нами уйдет в душ было очень легко. Дейкер был из тех, что мог быстро и хорошо запоминать бытовые действия близких людей. То, в какое время они примерно начинают готовить любой приём пищи; то, как ведут себя, когда опаздывают и другое. Это стало чем-то нормальным. А ещё обычно Дейкер мог игнорировать любые неприятные вещи рядом с собой. Пока что пару дней как он вовсе не замечал Токо. Она могла даже спокойно завтракать, когда тот пил кофе и болтал с Нами. Шитсу будто бы и не было, для него она была всего лишь призраком. Однако это не значило, что в доме можно было бы потерять девушку. Нет, её местоположение также было известно. Кухня или её комната. Токо старалась не появляться в других частях и комнатах в доме, хотя это не было ей запрещено. Подобное ограничение было даже глупым в понимании Дейкера. Ограничение человека приводит Шитсу же сидела на кухне, молча пила чай и что-то практиковала в английском. Что же, успехом Рикицу все равно не видел, как бы не хотел давать поблажку на то, что девушка может добиться хоть каких-то положительных результатов не имея наставника, который мог бы направить тебя на нужную дорогу. Так что сейчас тупо работать без этого. Не имея хорошего учителя у тебя может быть хороший потенциал, но из-за отсутствия как похвалы, так и критики далеко всё равно уйти нельзя будет. Шитсу подняла глаза как раз в тот момент, когда Сакахомэ остановился в дверном проёме. Это столкновение нельзя было назвать хорошим. Вновь злобный и недовольный взгляд Рикицу всё портил. Хотя и тот не собирался это исправлять. — Что у тебя было с руками до фестиваля? — герой задаёт вопрос резко, словно находится на допросе у самого мерзкого преступника. Вопросительный взгляд Шитсу мог бы его убедить, что она ничего не понимает и не знает, но дёрнувшийся в страхе зрачок. Дейкер на правильном пути. — Я не понимаю, что вы… Наверное, уже замученная фраза у всех никудышных врунов. И вновь Сакахомэ попадает в цель. Он знает, как врут люди, иногда доходя до самых мерзких поступков, чтобы сохранить своё лицо и достоинство. В итоге это им не помогает, они прогорают на какой-то мелочи, вроде улики, свидетельствующей о их прямой причастности к какому-то преступлению или происшествию. Будучи слишком уверенными в себе они забывают о многом: у стен есть уши, их посредники могут легко расколоться и другие. — Как думаешь, если я спрашиваю, то ничего не знаю? Герой отходит от дверного проёма, отставляет себе стул и присаживается. Токо боится. И страх виден в каждом её неуверенным и рефлекторном движении. Но Рикицу уже понимает, он был прав, когда шёл к Исцеляющей Девочке. Обычно он не ошибается. Но сегодня, осознавая безумство поступка и ситуации, Сакахомэ хотел, чтобы это всё оказалось только его больным воображением. Узнав ответ на свой вопрос, Дейкеру пришлось повернуться в отведенное место для курения и выкурить ещё одну сигарету. Из-за этого он не успел на бой Шитсу и ее однокурсника, победителя фестиваля первогодок. Не сказать, что герой спешил. Медленно выдыхая сизый дым из лёгких, мужчина думал. — Даже если это так, разве вас это касается? — Ты пошла в наступление… — выдает Сакахомэ, отмечая про себя этот факт, и закидывает одну ногу на другую. Мужчина на верном пути. — То есть трещины в руках за пару дней до фестиваля не большая фантазия Исцеляющей Девочки? Я думал, что у тебя всего лишь растяжение. Получается не оценил всех возможностей подростков… Скорее Рикицу всегда считал, что они ещё те неженки, которые ничего не знают и не умеют. И держал это мнение при себе, хотя нередко происходило такое, что он мог и высказаться. Но и это было некоторой редкость. Сам Дейкер был одним из тех, кто так или иначе покажет свое недовольство. И на фестивале не один герой увидел Сакахомэ в плохом расположении духа, а его не говоря о том, что половиной боёв тот не был рад. Жеребьёвка Академии очень понятна, к ней нет претензий, но есть очень много простого недовольства, которое не лезло ни в какие рамки. — Как ты успела заработать трещины в костях? — Упала. — Да? А о́ни сам съел бобы… — с тем же недовольством парировал мужчина, он слишком хорошо знает, как ведут себя люди в момент стресса. И сейчас поведение Шитсу прямо вписывается в эти стандарты. — Что за проблемный ребёнок? Сакахомэ уже не выдерживал. Скорее он даже не знал, что ему делать, чтобы вывести Токо на чистую воды и чтобы она обо всем рассказала. И такое оправдание, как случайно упала здесь не прокатит. Упасть можно везде, но для трещин в руках необходимо чуть ли не провернуть сальто в воздухе и уже после упасть. Но не менее того. — Шитсу, — Дейкер вновь попробовал обратиться к племяннице, хотя и это выходило сложно. — Я… — Это вас не касается. — Ещё как касается. По документам я являюсь твоим опекуном. Моя первостепенная задача обеспечить тебя должную безопасность. Из уст прозвучал заученный материал ещё со времён Академии, а это было чертовых восемнадцать лет назад. Хотя казалось, что в такие моменты Рикицу просто спал на парте, не видя в их присутствие в собственной голове необходимостью. На деле ему просто нужен ответ, а совершенно не это спасение подростка. Но во время расследования герой не раз сталкивается с жертвами насилия, которым необходима помощь. Для этого у него в агентстве есть два героя, которые получили второе образование в области психологии. Отправить Шитсу поболтать с чем-то из них. Она может догадаться: стоило бы с самого начала поступить так. Но сейчас это будет бесполезно. Недовольство на измученном лице Токо не заставила себя долго ждать. — А я просто всегда была проблемным ребёнком. Быстро собрав вещи, половину чуть ли не выронив из рук, Шитсу уходит. Дейкер не собирается останавливать или задерживать Токо. Не было желания. Герой удостоверился в своем подозрении, более он ничего не хотел, но понимал, что помощь этому ребенку необходима. Здесь его нападки никак не помогут. Только недовольно цокает. Шитсу и вправду проблемный ребёнок. Сакахомэ посмотрел ей в след, замечая, что светлые носки были окрашены в красный. — Вот чёрт, — тихо выругался мужчина. Подростки для него вправду были сродни какой-то нечисти.