***
Они миновали камень в форме сердца, который после потопа еще сильнее накренился, того и гляди, скатится под гору. Самехада уже плавала в озере, как дельфин, то выныривая на поверхность, то погружаясь в воду — она их ждала. — Нужно идти туда, — Дейдара показал в сторону раскинувшей ветви ивы. — На противоположном берегу будет лестница, этот полицейский живет там! — Дождь будет, — Мангетсу, задрав голову, смотрел на плывущие по небу серые облака. — Нужно поторопиться, иначе все следы смоет. Они направились в нужную сторону, когда Кисаме неожиданно остановился. — Подождите, — он подошел к кромке воды. — Самехада что-то нашла в озере, пока нас не было. Рептилия подплыла к нему, раскрыла зубастую пасть, и вскоре на ладонь Кисаме упало что-то маленькое и блестящее. — Ух, ты! — Суигетсу удивленно смотрел на кольцо, лежавшее у Кисаме на ладони. — Золотое! Значит, в нашем озере спрятаны пиратские сокровища! — Размечтался, — хмыкнул Мангетсу. — Наверняка это с пляжа. Кто-то купался в озере и потерял. — Тогда надо его вернуть, — Дейдара задумчиво смотрел на находку. — Можешь узнать, чье оно? — спросил он Кисаме. Тот кивнул, зажал кольцо между пальцев, и смотрел на мир сквозь него. Вскоре его глаза удивленно расширились, и он повернулся к близнецам. — Оно — ваше, — он протянул его братьям. — В смысле — вашего отца, — пояснил он. — Он бросил его в воду во время потопа, и потоки воды принесли его сюда. — Значит, оно ему больше не нужно? — Суигетсу удивленно вскинул брови. — Но почему? — Я знаю: такими кольцами обмениваются на свадьбах, — начал Дейдара. — Раз он его выбросил, значит больше не нужно его носить, он теперь не женат. Суигетсу, услышав объяснения, скис, Мангетсу завис, разглядывая кольцо. — Еще, — Кисаме колебался, но все же продолжил, — я видел прошлое, когда вы только родились, — он указал подбородком на братьев. — Я могу показать, но только одному из вас, мои силы еще не восстановились полностью. — Давай ты, — тут же встрепенулся Суигетсу, пихнув брата локтем в бок. — А потом мне все расскажешь! Тот кивнул, и вскоре он, и Кисаме застыли в трансе. Это длилось несколько минут, Самехада сидела между ними, опустив голову, и Дейдара видел, что от нее исходит едва заметный, голубоватый дым. — Ее дым светлый, потому, что она добрая и на нашей стороне, — шепнул Суигетсу. — А дым того придурка черный, потому, что он злобный убийца! Дейдара кивнул, но подумал, что все намного сложнее, чем примитивные представления Суигетсу о борьбе добра и зла. Вскоре Кисаме открыл глаза, Мангетсу отошел от него, пробормотав «понятно». Самехада, шлепая по дну, вновь опустилась под воду. — Ну что там, что? — пристал Суигетсу к брату. — Расскажи, что? Они отправились дальше, близнецы отстали от них, Дейдара слышал за спиной их приглушенные голоса. До ивы оставалось совсем немного, когда Кисаме неожиданно споткнулся, но устоял. Он уставился на кольцо в своей ладони — оно было окутано черной дымкой. — Этот ублюдок добрался до него, — Кисаме накрыл кольцо второй ладонью, черный дым отчетливо струился сквозь пальцы. — Он уже у вас дома, — он повернулся к близнецам. Неожиданно он поморщился и отдернул руку, кольцо, звякнув, упало на серую гальку. — Печет, — Кисаме подул на ладонь. — Тогда нужно торопиться, — Дейдара сжал кулаки. — Мы успеем ему помочь! — А как же дом Ханы? — если мы не расскажем полицейскому про отпечатки, то дождь смоет все следы! — Кисаме с беспокойством смотрел на посеревшее небо. — Мы должны пойти! — Суигетсу подобрал кольцо с земли. — Давайте, разделимся! Ты с Дейдарой пойдешь к полицейскому, а я с братом — туда! — он махнул рукой в сторону Конохи. — В прошлый раз мы с ним справились, потому, что были все вместе! — возразил Кисаме. — Мы… — В прошлый раз мы не умели того, что можем сейчас, — перебил его Мангетсу. — У нас преимущество: меня с братом он своими черными лентами схватить больше не сможет, а вы легкая мишень. — Скорее! — махнул рукой Суигетсу, подгоняя брата. Он зашел на отмель и растворился, сливаясь с озерной водой. — Так мы быстрее доберемся до дома! Мангетсу кивнул, и над озером повисла серая дымка тумана. Спорить стало не с кем: братья стремительно отдалялись, их было уже не догнать. — Нужно спешить, — вдалеке раздались приглушенные раскаты грома. Дейдара, опомнившись, побежал к иве. — Попроси Самехаду отвезти меня на тот берег! Кисаме кивнул, и вскоре, Дейдара, сидя на живом плоте, переправлялся на другую сторону озера. Кисаме плыл рядом, берег с ивой быстро остался позади, у Дейдары ветер свистел в ушах от такой скорости. — Дальше мы сами, — сказал Кисаме рептилии, когда Самехада высадила Дейдару на берег. Та раскрыла зубастую пасть в немом одобрении и исчезла под водой. — Ступеньки! — Дейдара отыскал среди высокой травы лестницу из железнодорожных шпал. Они побежали вверх по холму, и вскоре вышли к незнакомому участку с плотной живой изгородью.***
Хидан шел по коридору, не понимая, зачем он направился в ванную комнату. Он же собирался перестелить постель, навести порядок… Хидан попробовал повернуть назад, но не получилось. Тело упрямо двигалось вперед, его рука повернула дверную ручку, вторая щелкнула выключателем. Над головой вспыхнул свет. Он сел на корточки перед ванной, достал из-под нее длинный сверток в темном брезенте. Хидан смотрел, как его руки распутывали узлы и разворачивали ткань. На его спортивные штаны летела серая пыль, и он вдруг понял, что не чувствует фактуру ткани под пальцами, не ощущает тяжесть копья в ладонях. Его тело двигалось само по себе, отдельно от его сознания. Было так странно… ощущать себя посторонним в собственной голове. Его будто выпотрошили, и осталась одна пустая оболочка. — Что ты делаешь? — недовольный голос Джузо раздался совсем рядом, будто он говорил ему на ухо. А, правда, что? Хидан смотрел, как он подошел к зеркалу, снял с носа очки, положил их на край раковины. Его правая ладонь растрепала волосы, и длинная челка теперь падала ему на лицо. Что за дикость, теперь он был похож на себя со школьной фотографии. Хидан обхватил двумя руками копье, и длинное острие уперлось ему в грудь. — Что ты делаешь?! — теперь вместе с Джузо кричала Хана. Хидан смотрел на собственное отражение, и тоже не мог понять, что происходит. Он, правда, этого хочет? Он хочет себя убить?.. Вовсе нет! Жизнь, конечно, обошлась с ним, как беспощадная сука, но умирать здесь, отправиться вслед за Ханой, он точно не собирался! Хидан вспомнил о Какузу, и он был бы рад, если бы тот появился здесь прямо сейчас, и остановил его. Потому что самому заставить себя опустить руки у него не получалось. Он хотел закричать, но не мог произнести ни звука. Черт, надо срочно вернуть власть над собственным телом! В зеркале отражалась ванна вместе с душевой занавеской, и Хидан видел за ней темные контуры. Это кронштейн и висящая на нем лейка… Неожиданно «лейка» отрастила себе вполне человеческую руку, и штора стала отъезжать в сторону. Копье сильнее уперлось в грудь, на кафель упали первые капли крови. Хидан читал про «черные ящики» разбившихся самолетов — перед смертью каждый пилот произносит «Мама». Когда весь мир и вся твоя жизнь рвутся из рук со скоростью света, это единственное, чего у тебя не отнять. Хидан думал, что у него никого не осталось, некого будет позвать, некого вспомнить. Но в миг затишья между мыслями о том, что он безумен и знанием, что нет, он подумал о Какузу. В коридоре вновь защелкала и принялась прыгать заводная лягушка. Что-то бряцнуло о край раковины, и Хидан увидел рядом с мыльницей свое обручальное кольцо. Откуда оно здесь?! Он же сам выбросил его в воду, затопившие улицы! Хидан все тщетно пытался пошевелиться, отбросить копье в сторону, но он будто угодил в стоп-кадр утомительного и длинного сериала, который он проживал. Который по-прежнему продолжался, несмотря на то, что его главная зрительская аудитория — он сам — полагала его крайне отвратительным. — Убирайтесь, — чужой, незнакомый голос, будто искаженный телефонными помехами, звучал угрожающе. — Ваши пустые души меня не интересуют. Но если будете вмешиваться… — Хрен тебе, — рваные, лишенные эмоций фразы — Мангетсу всегда так разговаривал. — Проваливай из нашего дома! — было ужасно странно слышать Суигетсу таким озлобленным. Хидан, с кровоподтеком на груди, по-прежнему сжимая копье в ладонях, смотрел в зеркало. В ванной кроме него никого не было. Это просто галлюцинации. Или сон. Кошмарный, очень реалистичный, но все же сон. Скоро он проснется, и все будет в… — Пришли защищать его? — в хриплом голосе незнакомца слышалась издевка. — Между прочим, твой папаша чуть тебя не убил! — он засмеялся. — Это из-за него ты всю жизнь был, — снова хохот, — с приветом! Хидану хотелось заорать, чтобы этот урод заткнулся. Ни одного дня своей жизни он не прожил, не раскаиваясь из-за случившегося. Он хотел, чтобы у Мангетсу было нормальное детство: без врачей, косых взглядов и одиночества. — Я знаю, — спокойный голос сына подействовал отрезвляюще, Хидана будто холодной водой окатило. — Это ты его заставил.***
Какузу медленно шел сквозь толпу, окружавшую здание суда. — Казнить! Казнить! Казнить! — кричали разъярённые активисты, размахивая плакатами. Один из плакатов заехал ему по затылку, какая-то журналистка, расталкивая всех локтями, держа перед собой микрофон, настойчиво продвигалась к главному входу. На ступеньках появился Гаара, которого тут же окружила стая репортеров. Толпа продолжала требовать смертную казнь, девица, сидя на плечах своего бойфренда в футболке «помни о жертвах», гневно потрясала кулаками. У нее на запястье два золотых браслета, которые наверняка позвякивали, соприкасаясь друг с другом. Каруи носила такие же, он сам ей их подарил за год до развода. Какузу смотрел на браслеты, и вдруг… Он распахнул глаза: мобильный ездил по тумбочке, и непрерывно гудел. Звонила Анко. — Прости, что разбудила, — извинилась она. — Поскольку ты участвовал в задержании, тебе придется явиться в суд, — Какузу угукнул, это было ожидаемо. — Вот только его перенесли на следующую неделю для выяснения обстоятельств… — Каких еще обстоятельств? — Какузу нахмурился. — Узумаки во всем сознался, у тебя же есть его признательные показания! — его всегда раздражали подобные перестраховки. — С его показаниями все окей, — Анко шелестела бумагами. — Хачиби точно описал место смерти Кушины, Сасори подтвердил, что смерть жертвы наступила в том месте под пихтами. Но он не перетаскивал ее тело вглубь леса! Оно уже было достаточно далеко от дороги, и за деревьями ее было не видно. Рабочие с виллы, которые обнаружили труп, клянутся, что не прикасались к нему. — Там был кто-то еще, — мрачно подвел итог Какузу. — Сообщник Узумаки? — Не думаю, — задумчиво отозвалась Анко. — Он действовал в одиночку, никого не посвящая в свои планы. Я просто не понимаю смысла этого жеста, Какузу. Надругательства над трупом не было, ничего не украли, зачем кому-то тащить мертвую девушку почти полкилометра по бездорожью, чтобы бросить ее в лесу? — Хороший вопрос, — вздохнул Какузу, давая понять, что у него нет идей. — Попробуйте, как и говорил Асума, потрясти коллег из дорожной полиции. Может, кто-то засветился на камерах наблюдения в том районе. — Уже занимаемся, — отозвалась Анко. — Суд над Узумаки все равно состоится в следующую среду, против него собрано достаточно улик. Спасибо за помощь, Какузу, — снова поблагодарила она его, и попрощалась. Какузу отложил телефон и вытянулся на кровати. В том лесу притаился кто-то еще?.. Хачиби сознался в двойном убийстве — Таюи и Кушины. Но Кушина, да и его дочь описывала нападавшего высоким парнем в куртке с капюшоном. Хачиби конечно, высокий, но его мощное телосложение даже в куртке, выдаст в нем бугая, наподобие того вышибалы, что работал с Амеюри в клубе. Свидетели бы обратили на это внимание. Значит, в ту ночь, возле клуба был вовсе не он? Или… тот парень возник рядом с Таюей уже после ее смерти? Какузу в изнеможении провел по лицу ладонью — несмотря на отпуск, он все равно чувствовал себя уставшей развалиной. Еще и эти дурацкие сны. Он задумался: сновидение не стиралось из памяти, оно не меркло, он по-прежнему отчетливо помнил детали. Рев толпы, удар по затылку плакатом, настырную репортершу, Гаару на лестнице, девушку в футболке «помни о жертвах». Как будто это было воспоминание о реальном событии, хотя Какузу мог узнать об этом только по телевизору. После сна осталось тревожное послевкусие. Глядя на ту девушку, браслеты у нее на руке, он вспомнил, что его что-то возмутило. Что-то в его сне выглядело нелепо, вопиюще неуместно, по миллиону причин, но теперь он не мог воплотить свою мысль в слова, звонок Анко прервал его в самый пиковый момент. Стуча когтистыми лапами по ламинату, Карл и Юхан прошли мимо его спальни на кухню, Какузу спал с открытой дверью. Нужно встать, накормить собак, выпустить их во двор. Раз уж его все равно разбудили… Неожиданно по коридору пролетел зеленый теннисный мяч. Какузу проводил его удивленным взглядом, и услышал, как он упал на пол в передней. Что еще за дела? Может, Каруи приехала? Если бы Каруи была здесь — она бы давно его подняла. Запустила бы стиралку или принялась гудеть пылесосом. Начала бы ворчать, что он опять развел грязь, а собаки перекопали весь задний двор, заставила бы его заняться мелким ремонтом. Это не Каруи. А дочь никогда не появлялась здесь без предупреждения, у Амеюри не было от дома своих ключей. Сзади, к прикроватной тумбочке был прикреплен пистолет. Какузу взял его, и, держа дулом вверх около щеки, осторожно направился к выходу из спальни. Он слышал шорохи, в комнате через стену скрипнула мебель. Странный шелест и стук, на кухне посторонние звуки были слышны более отчетливо. Он быстро шагнул в сторону кухни, обвел дулом пистолета комнату — в ней было пусто. Собаки сидели рядом со своими мисками, навострив уши, и смотрели в сторону холодильника. Какузу тоже посмотрел туда. Все было как обычно, только перед холодильником валялась старая расклеившаяся коробка с магнитной азбукой. Алфавит на магнитных карточках с картинками — эту игру они с Каруи подарили дочери, когда та начала учиться читать. Откуда она здесь взялась? Когда-то в этом доме у Амеюри была своя комната, видимо, она до сих пор хранила азбуку там. — Какого… — Какузу хотел выругаться, когда его взгляд запнулся на дверце холодильника. Прямо посредине, из карточек с картинками было выложено слово: Помоги.***
Они быстро добрались до моста, перекинувшегося через озеро. Там они запрыгнули в кузов грузовика, который вез стройматериалы в сторону Конохи, и сидя между перевязанными блоками досок и мешков с цементом, добрались до улицы с полуразрушенными зданиями, которая была в паре кварталов от их прежнего дома. Мангетсу шел через знакомый двор: покосившийся забор, дерево, возле которого отец отругал его за убийство собаки, а он так и не смог понять — почему. Растворившись, они с братом смогли проникнуть под дверь дома, и оказались в передней. Место, где ты вырос, не обычное место. Ты знаешь его во всех подробностях, тебе доводилось сидеть, стоять и лежать в каждом его закоулке. Именно здесь ты впервые задумался о многих вещах. Оно, это место, можно сказать, вобрало всего тебя. Мангетсу почувствовал, как дом обволакивает его своей аурой, и по его жилам заструилась та самая мощь, энергия, которую это место накопило при его жизни, а теперь возвращало ее. Никогда еще он не чувствовал себя такими сильным. — Смотри, моя лягушка! — Суигетсу подобрал с пола игрушку и снова ее завел. — Папа! Мы здесь! Мы нашли твое кольцо! — он заглянул в спальню. Мангетсу увидел раскрытую дверь ванной, и, кивнув брату, отправился туда. На отца было страшно смотреть: он словно марионетка застыл к с копьем в руках, собираясь проткнуть свое сердце. Серые жители кружились вокруг него, вся комната была опутана их серым шлейфом. Они протягивали к нему свои прозрачные руки, гладили его по плечам, по голове, Мангетсу слышал их неразборчивый шепот. — Кыш! — Суигетсу махал руками, развеивая серую дымку. — А ну, пошли отсюда! — он подошел к раковине, и положил возле мыльницы кольцо, найденное в озере. Зашелестела штора для душа, и через бортик ванны перепрыгнул он. Ублюдок в капюшоне. Даже при свете лампы висевшей у него над головой, Мангетсу не мог рассмотреть его лицо — там снова был черный провал. Незнакомец засмеялся, и принялся рассказывать то, что благодаря Кисаме им было уже известно. Мангетсу сделал вид, будто слушает, а сам протянул свои векторы к кухонным шкафам, стараясь бесшумно достать оттуда ножи и вилки. Он чувствовал, что Суигетсу тоже напряжен, наверняка он пытается что-то сделать с водой в трубах. Если они вместе атакуют этого типа, то это должно помешать ему, контролировать серых жителей. — Ты похитил, а потом заставил Хану себя убить! — Суигетсу поднял сжатые кулаки. — Закрой свой поганый рот! Сейчас мы тебя по стенке размажем! — он топнул ногой. Пол задрожал, под ногами незнакомца кафель встал шубой, принялся бугриться, плитки ломались с громким треском. Наружу, извиваясь точно змея, с громким шипением вырвалась водопроводная труба, из которой хлынул мощный поток горячей воды. Ублюдок в капюшоне покачнулся и упал возле ванны. Мангетсу, пользуясь моментом, метнул в него все собранные на кухне ножи, которые отлетали от ванной с громким стуком — этот тип использовал переход между мирами, чтобы избежать острых лезвий. Он появился за спиной Суигетсу, но брат тут же растекся по полу, и тот не успел его схватить. Комнату заволакивало паром из-за хлещущего из трубы кипятка, он перемешивался со смогом серых жителей. Мангетсу с громким треском сорвал дверцу зеркального шкафчика, висевшего над раковиной, и двинул ей ублюдка по голове. Зеркало разбилось вдребезги, блестящие осколки посыпались на пол, но удар не причинил ему вреда. — Не советую вам испытывать мою силу, — каждое слово этого типа было заряжено злобой. Темный дым начал проступать сквозь пар, когда к Мангетсу потянулись черные ленты, он растворился и взмыл к потолку. — Ты слабак, и ничего не можешь без помощи серых жителей! — Суигетсу возник сбоку от незнакомца, как только он повернулся к нему, то тут же исчез. — Пошел на хрен, мы тебя не боимся! Мангетсу протянул векторы к шторке для душа, и набросил ее незнакомцу на голову. Суигетсу подобрал валявшийся у трубы нож с тонким лезвием, и, растворившись до середины туловища, быстро перетек по полу, выставив вперед лезвие. Нож вонзился ублюдку под коленным сгибом, из-за того, что Мангетсу перекрыл ему обзор, он не успел совершить переход, или направить порцию дыма для защиты нужного места. Ублюдок выругался, и припал на одно колено, весь дым теперь был сосредоточен вокруг раненной ноги, похоже, он использовал его, чтобы залатать «пробоину». Мангетсу почувствовал, как серые тени отхлынули и растворились, из-за ранения ублюдок потерял над ними контроль. Копье выпало из рук отца с громким стуком, он осел на пол, как мешок с мокрым песком. — Да! — Суигетсу победоносно вздернул кулак вверх. — Подожди радоваться, — Мангетсу перестал парить под потолком, и опустился на пол рядом с братом. Черный дым незнакомца стал ярче, он медленно встал, пол под его ногами плавился. Когда он провел пальцем по стене, она покрылась трещинами, и кафель в месте его прикосновения стал рассыпаться в пыль. Мангетсу почувствовал, что Суигетсу испугался, он бы тоже испытал страх, если бы ему было знакомо это чувство. Он понял, что они разозлили этого типа по-настоящему, и бой не на жизнь, а на смерть им только предстоит.***
Они подошли к приоткрытому окну кухни. Кисаме подсадил Дейдару, и тот забрался внутрь. Он был ниже и тоньше их всех, и без труда протиснулся сквозь узкую щель. Открыв окно пошире, Дейдара пустил Кисаме в дом. Когда он спрыгнул рядом с ним на пол, они заметили, что на них уставилось две пары любопытных глаз. — Они нас видят? — спросил Дейдара Кисаме, глядя на двух собак, которые когда-то принадлежали Хане. — Не думаю, — Кисаме покачал головой. — Просто улавливают колебания, чувствуют, что что-то переменилось. Они прошли в переднюю, собаки принюхиваясь, последовали за ними. Вскоре раздался приглушенный голос — хозяин дома в свой спальне разговаривал по телефону. Дейдара подобрал с пола мячик, и бросил его в сторону кухни. Доберман в недоумении проводил его взглядом, а потом, все же отправился за ним. Ротвейлер разлегся в гостиной, подставив лохматое брюхо кондиционеру, потеряв к происходящему интерес. — Может, оставим надпись где-нибудь на видном месте? — предложил Дейдара. — Она ведь не стразу сотрется. Кисаме осмотрелся: большое кресло, книжные шкафы, каминная полка… Он подошел к ней, и стал разглядывать фотографии. Свадебная фотография молодой пары, рядом с ней старый снимок, прислоненный к рамке, сделанный видимо, до того, как пара поженилась. На ней девушка в форме болельщицы с красными помпонами, и парень в полосатом свитере, с гитарой в руках. Парень, похоже, старался походить на музыканта, имя которого Кисаме забыл. Кисаме перевел взгляд на следующий снимок: на нем девчонки в костюмах для Хэллоуина. Похоже, одна из них — дочь молодоженов со снимка. Кисаме нахмурился, и взял фотографию в руки. Из-за всей этой суеты и смерти Ханы, он совсем забыл о той встрече с девушкой на заправке. Сейчас она смотрела на него со снимка: в костюме ведьмы, улыбается в камеру, в окружении подруг, которых теперь нет в живых. Тогда, на заправке, она его видела. Кисаме прикрыл глаза, и сосредоточился. Телепатическая связь у него была только с Самехадой, и она постепенно угасала. Но сейчас, стоя посреди дома, где эта девочка выросла, он почувствовал, что помимо рептилии, в городе есть еще один «приемник». Он не улавливал телепатическую связь с ней потому, что она слишком слабая, и вне этого дома он ее не почувствует. Но это место пронизано энергией этой девушки. Она усиливает сигнал, и Кисаме может попробовать установить с ней контакт. Пес с мячиком в зубах вернулся в переднюю и крутился на месте, не понимая, кому должен его вернуть. Вторая собака подошла к нему, принюхиваясь, и вскоре животные снова исчезли на кухне. — Смотри, что я нашел, — Дейдара, обследовавший соседнюю комнату, показал ему магнитную азбуку. — Половина букв потеряна, но можно для начала использовать ее. — Хорошая идея, — кивнул Кисаме. — А я попробую связаться с его дочерью. Поймав на себе растерянный взгляд, Кисаме рассказал Дейдаре о случившемся на заправке.***
Голоса сыновей сливались в неразборчивый гул, Хидан улавливал движение воздуха: кто-то быстро перемещался совсем рядом. Пол задрожал, его опасно качнуло, лезвие копья немного углубилось под кожу. Глаза заволокло слезами, зеркало дрогнуло, дверца настенного шкафчика отломилась, и пролетела мимо его рассеченного уха. Хидан слышал, как журчит вода, комната стала заполняться густым паром. Неожиданно, все ощущения, которые он пропустил, набросились на него разом: тяжесть копья в уставших руках, боль в груди, спазмы в горле из-за невозможности закричать. Хидан почувствовал, что какая-то не ведомая сила отпустила его, и ноги перестали его держать, он рухнул как подкошенный. Копье откатилось в сторону, он тяжело дышал, грудную клетку сдавило. Звон, грохот, Хидан потянулся к раковине, чтобы найти очки, и его рука нащупала кольцо, которое он машинально накинул на палец. Неожиданно, перед глазами возникла их с Конан спальня, и Хидан увидел себя со стороны, стоящего возле детской кроватки. Он держал на руках новорожденного сына, а над ними кружили странные, полупрозрачные тени, которые протягивали к ним свои руки. Ночь, фонарь за окном мигает, как ритм стучащего сердца. Хидан смотрит на фигуру стоящую возле фонарного столба, напротив окон их спальни, и видит его — ублюдка в капюшоне. — Твой папаша чуть тебя не убил! — Я знаю. Это ты его заставил. Значит, этот тип манипулировал им тогда?! И сейчас он хотел убить его вновь, введя в этот транс, подчинив своей воле?!.. В ушах застучало, перед глазами все расплывалось. Хидан с трудом поднялся, он, наконец, догадался, что происходит. Ему это кажется. Это галлюцинации. Держась за стены, он, по памяти, побрел в сторону кухни. Хидан дошел до плиты, и увидел, что все конфорки включены, дом постепенно наполняется угарным газом. Зажав нос ладонью, он вслепую шарил по стене, чтобы найти газовую трубу и перекрыть вентиль. Почему они вдруг оказались включены?.. В последние недели он не готовил, питаясь только консервами и тем, что можно разогреть в микроволновке. Пальцы ухватились за винт, Хидан повернул его, перекрывая подачу газа. Он закашлялся, спотыкаясь о табуретки, подошел к окну, и распахнул его настежь. Вот и все. Он надышался угарным газом, и ему мерещатся всякие голоса. Перекинувшись грудью через подоконник, Хидан высунулся на улицу, и вдохнул свежий воздух. Он дышал глубоко, раскрыв рот, до него долетал шум из ванной, крики, которые он не мог разобрать. Хидан сморгнул выступившие слезы, обвел взглядом знакомый двор, и снова, проклятое кольцо, как линза преломило реальность, и, размножая мириады лучей, и показало ему еще одну сцену из прошлого. — Кыш! Пошла отсюдова! — Суигетсу сидел на заборе рядом с братом, глядя на настырную собаку, которая снова забралась к ним на участок, и теперь бросалась на них. Он хотел слезть, но псина не позволила ему спуститься, норовя ухватить зубами за пятку. Суигетсу нахмурился, и, перекинув ногу, спрыгнул на землю на соседнем участке. Вскоре он снова забрался на забор, с камнем в руке. — Уйди! — он погрозил разъяренной Молли камнем, но та и не думала возвращаться к себе. — Она не понимает слов, — Мангетсу равнодушно смотрел на собаку. — Это глупое животное. «Глупое животное» встало на задние лапы, чтобы дотянуться до мальчишек, и в этот момент, Суигетсу метнул в нее камень. Собака заскулила, отбежала в сторону живой изгороди, и скрылась в кустах. — Мальчики! — на пороге дома появилась Конан. — Пора заниматься! Близнецы поплелись к дому, несколько раз обернувшись, с тревогой глядя на соседний участок, где сейчас медленно умирала раненная Суигетсу собака. — Он не убивал намеренно эту гребаную собаку, — Хидана затрясло, от осознания того, что он всю жизнь ошибался. — Не убивал! — по его щекам заструились слезы. — Теперь все как надо, папа. Молли медленно подыхала, и Мангетсу прервал ее мучения. Он сделал все как надо, ему было шесть лет, и он уже понимал, что эту тварь не спасти. А он, идиот, решил, что его сын чудовище! Хидан снова сполз на пол, и обессилено смотрел прямо перед собой. Тот мальчик в бассейне… этому поступку внезапно вернувшееся к нему кольцо не нашло оправдания. Стены затряслись, и Хидан снова почувствовал, что не один в доме. Из ванной донесся грохот, крик Суигетсу, который тут же оборвался. — Круг! Не дай ему закончить этот проклятый круг! — сквозь шум Хидан услышал голос Мангетсу, с непривычно истеричными нотками. Хидан медленно встал, тело слушалось его уже лучше. Галлюцинации или нет, но сейчас его детям нужна помощь, он не может сидеть, сложа руки.***
Обычно она так рано не просыпалась, но сейчас что-то ее разбудило. Амеюри села на край постели, и огляделась. Забуза спал на боку, отвернувшись от нее: он работал в аэропорту на таможне в ночную смену, и сейчас его не разбудит даже ожесточенная перестрелка. С улицы доносился шум строительных работ, восстановление города после потопа продолжалось. Она подошла к окну, и захлопнула его. В квартире стало в разы тише, но ее не покидало тревожное чувство. После смерти подруг нервы стали ни к черту. Она постоянно срывалась то на Забузу, то на ребят в клубе. Еще мама наседала на нее с вопросами о предстоящей свадьбе, хотя ей хотелось все отменить, наплевать на договорённости, и гори оно все синим пламенем! Амеюри подобрала с полки свой мобильник — новых сообщений и пропущенных не было. Нужно лечь и попытаться уснуть, иначе к вечеру она снова будет как сонная муха, и ее будет выводить из себя любая мелочь. Над кроватью висела большая картина, собранная из алмазной мозаики. Морской пейзаж с кораблём и набегающими волнами. Амеюри она не нравилась, но это был подарок брата Забузы, который, спустя несколько операций, стал его младшей сестрой. Сейчас, глядя на нее, она поражалась, как у Хаку хватило терпения нанизывать на ткань эти переливающиеся крупинки. Она бы точно забросила: кропотливая, монотонная работа ее всегда добивала. Если так посмотреть, то картина не такая уж и ужасная. Она просто не сочетается с обстановкой в комнате, нужно будет перекрасить стены, после свадьбы сделать ремонт… -Наконец-то ты проснулась. Амеюри застыла посреди комнаты, не понимая, кто с ней разговаривает. Телевизор выключен, Забуза спит, а радио у них никогда не было — это развлечение для стариков. Похоже, шумят у соседей… — Я не твой сосед. Извини, что разбудил, но нам нужна твоя помощь. Амеюри принялась ходить по комнатам в поисках источника шума. Наверняка Забуза купил эту сраную «умную колонку», и теперь ее разыгрывает. Нашел время для шуток! Она яростно растолкала диванные подушки, заглянула под стол. — Твой жених тут не причем. Я не «умная колонка». У нас очень мало времени… — Так, — Амеюри остановилась посреди гостиной, и сделала глубокий вдох. — Я просто перенервничала, и мне все это кажется. Сейчас я приму свои таблетки и успокоюсь, — она полезла в свою сумочку за лекарствами. — Я знаю, что для тебя это странно, но поверь — с тобой все нормально. Ты же видела меня тогда, на заправке! Амеюри вспомнила странную процессию детей, преследовавших автобус, мальчика с желтыми глазами, который налетел на нее. - В городе прячется опасный убийца. Мы хотим помочь твоему отцу его поймать. — Кто это «мы»? — Амеюри зарылась пальцами в волосы. — Господи, да что происходит?! — Нас четверо. Двое моих друзей сражаются с этим ублюдком прямо сейчас. Если ты нам не поможешь, то еще один хороший человек может умереть. Сейчас мы в доме твоего отца. Мы хотим рассказать ему, где искать улики. — Так расскажите! — вспылила она, ударив кулаком по сиденью дивана. — Я-то здесь причем?! — Мы не можем общаться с обычными людьми. Мы — давно умерли.***
Мангетсу не стал терять время, и поднял в воздух все, до чего мог дотянуться: ножи с кухни, обломки кафельной плитки, осколки зеркала. Находясь в этом доме, он мог отрастить сотню векторов, и использовать их одновременно. Он понимал, что это временный эффект, и нужно пользоваться моментом сейчас. В воздухе плотной завесой повисли собранные им предметы, Суигетсу направил струю воды прямо в лицо незнакомцу, но тот успел отпрянуть. Мангетсу метнул все имеющиеся снаряды одновременно, и они попали в цель — но соприкасаясь с черным дымом этого типа, они тут же обращались в пепел, не причинив ему вреда. Плотная струя воды, как гигантский удав, обвилась вокруг тела ублюдка. — Я поймал его! — крикнул брат. — Быстрее, прихлопни его чем-нибудь! Мангетсу рванул торчавший среди обломков кусок водопроводной трубы, который, разбрызгивая воду, оторвался от остального каркаса с оглушительным скрежетом. Металлическая труба, заброшенная со всей силы, должна размозжить ублюдку череп. Мангетсу не понял, что произошло: брат вдруг закричал, и его водяные путы исчезли. Водопроводная труба, которую он занес над головой ублюдка, была с легкостью отброшена в сторону. Черные ленты возникли из ниоткуда, и стали опутывать его и Суигетсу. — Он пустил их по потолку, вот урод! — Суигетсу пытался освободиться, но черных лент становилось все больше. Мангетсу чувствовал, как на нем плавится и обращается в пепел одежда, а под ней и кожа. Эта боль ни в какое сравнение не шла с той, что он испытал в лесу. Тогда он ничего не знал о настоящей, истинной боли. Суигетсу кричал, больше не сдерживаясь, Мангетсу схватился оставшимися у него векторами за край ванны и потянул ее на себя. Скрип, скрежет, и эта чугунная, покрытая белым акрилом махина, проехалась по полу, и со всего маху врезалась в схватившего их ублюдка. Черные ленты исчезли, почувствовав себя свободнее, Мангетсу повернулся к противнику, зажатому между стеной и ванной. Забыв о боли, он пустил вперед все свои векторы, вцепившись незнакомцу в шею и в плечи. — Я держу его! — крикнул он брату. — Быстрее, действуй! Суигетсу встал, ноги его еле держали. Одежда в прорехах, лицо в крови, Мангетсу и сам выглядел также. Брат собрал льющуюся из прорванных труб воду, и вокруг головы ублюдка возникла наполненная водой сфера. Незнакомец замотал головой, капюшон сполз вниз, внутри сферы черный дым поредел, они увидели, что изо рта и носа того идут пузыри, а на лице что-то блеснуло. Неожиданно, тень, отбрасываемая ванной, стала подвижной, она удлинилась, и Мангетсу почувствовал знакомое жжение на щиколотке. Он упал, его брат тоже, водяная сфера тут же растеклась по полу, а черные ленты, поймавшие их за ноги, отшвырнули его и Суигетсу к стене. Они успели раствориться, иначе столкновения затылка со стеной их головы бы не выдержали. Ублюдок снова набросил на голову капюшон, с него капала вода. Он склонился над ванной, и Мангетсу увидел, как тот рисует на бортике круг в алых подтеках. Кровь?.. Он помотал головой и зажмурился, его мутило, он был уже на пределе. За кругом последуют незнакомые зомби, а с ними они точно не справятся в одиночку. Да и как можно убить тех, кто уже мертв?.. — Круг! — крикнул он брату, который лежал на боку возле него, и пытался отдышаться. — Не дай ему закончить этот проклятый круг! — он принялся швырять в незнакомца все в подряд: полотенца, зубные щетки, но тот не реагировал, а поднять в воздух крупные предметы он уже не мог — не осталось сил. Суигетсу растекся до середины туловища, и, притягивая к себе водопроводную воду, сделал волну, которая окатила ублюдка, и почти законченный круг превратился в пару алых разводов. Тип в бешенстве взывал, перевернул ванну на бок, и она придавила Суигетсу, который не успел отскочить. Чтобы раствориться полностью ему теперь понадобится больше времени, Мангетсу подбежал к брату, чтобы помочь ему выбраться. Суигетсу брыкался, и шипел, скаля зубы, как рассерженный кот, Мангетсу поймал себя на том, что по привычке копирует его мимику. Ублюдок в капюшоне навис над ними, Мангетсу хотел двинуть ему прямо в черный провал вместо лица, но тот перехватил его за запястье и кулак не добрался до цели. Вторая его ладонь чертила на пузатом боку перевернутой ванны новую окружность с треугольником посередине. Мангетсу подумал, что вот он, бесславный конец их сопротивления. И что Кисаме был прав, и разделяться им не следовало. И что… — Отпусти их! — неожиданно рявкнул отец тоном, которым обычно говорят полицейские в фильмах: «руки за голову, лицом к стене!»***
Какузу обошел все комнаты в доме — никого постороннего там не было. Что за черт? Он мог сослаться на переутомление и недосып, но в магнитной азбуке у него никогда не возникла бы необходимость — ее бросил на полу кто-то другой. Он вернулся в спальню, чтобы одеться: стоять посреди дома в трусах с пистолетом в руках — не самое умное решение. Нужно накормить собак и выйти с ними во двор. Там он поищет следы ночного гостя. Какузу рассыпал корм по мискам, когда у него снова зазвонил телефон. — Папа! — судя по голосу, Амеюри была на взводе. — Тут… такое дело… даже не знаю, как объяснить, — наверняка в этот момент она мерила шагами комнату. — Что случилось? — он нахмурился, и похлопал себя по карманам, в поисках сигарет. — Забуза что-то натворил? — этот парень был вспыльчив, он мог наделать глупостей. — Нет, он спит, и речь вообще не о нем, — торопливо ответила Амеюри. — В общем… мне передали, что та девушка, Хана, не убивала себя. Точнее, ее заставили это сделать! Тебе нужно поехать к ее дому… — Кто передал? — Какузу сжал в кулаке сигаретную пачку. — Я… я не могу сказать… — Амеюри, я что, по-твоему, в цирке работаю?! — Какузу перестал сдерживаться, и дал волю своему отцовскому гневу. — Что значит, «не могу сказать?!» — собаки оторвали головы от своих мисок и уставились на него. — Или… ты общалась с Ханой, когда она была жива? — Какузу не представлял, что будет делать, если это окажется правдой. — Да нет же, господи! — Амеюри тоже повысила голос. — Я понятия не имею, кто это, в первый раз сегодня услышала это имя! Человек, который мне это передал… в общем, в это сложно поверить, но он сейчас в твоем доме, вместе со своим другом! Он… он… типа призрак или что-то такое… — Призрак? — переспросил Какузу. — Ты это сейчас серьезно? — добавил он уже спокойнее. — Слушай, я понимаю, что смерть подруг для тебя стала ударом, но давай… — Папа, я говорю правду, клянусь тебе, — по ее голосу Какузу понял, что она плачет. — Я… сейчас, подожди… Он говорит, чтобы ты подошел к холодильнику. — К холодильнику? — Какузу почувствовал, что у него пробежал холод вдоль позвоночника. — Да, — Амеюри продолжала всхлипывать. — Пожалуйста, подойди к холодильнику. — Какузу послушно вернулся из передней на кухню. — На нем будет написано имя человека, который прямо сейчас находится в опасности. Какузу уставился на дверцу: под словом «помоги», он увидел знакомое имя, выложенное из магнитных карточек, которого несколько минут назад там не было. Хидан — Хидан в опасности? — спросил он у дочери, глядя на то, как буквы на холодильнике сами собой перемешались, и из них получилось новое слово. Да — Он говорит, что двое из них сейчас рядом с ним и защищают его. Буквы на холодильнике снова перемешались, и появилось новое имя: Хана Какузу втянул ноздрями воздух: все, во что он отказывался верить, сбывалось у него на глазах. Его холодильник превратился в спиритическую доску, а у дочери возникли экстрасенсорные способности, и прямо сейчас она разговаривала с призраком. Значит, Хана была права. Лесные духи, о которых она рассказывала Хидану — действительно оберегали ее даже после смерти. — Тебе нужно поехать к дому этой Ханы, пока не начался дождь, — повторила Амеюри. — На окне ее спальни ты найдешь разные отпечатки. — Я понял, — Какузу вернулся в гостиную, и открыл сейф, скрытый за картиной с деревенским пейзажем. — Не переживай, я все сделаю, — заверил он Амеюри, и они попрощались. В сейфе он хранил оружие, документы, немного денег, и кое-что из снаряжения криминалиста — наследие тех времен, когда сотрудников ЭКЦ — экспертно-криминалистического центра, в котором сейчас трудился Сасори, можно было пересчитать по пальцам, и большую часть работы приходилось выполнять самим. Он забрал оттуда кисти, банку с порошком и моток дактилоскопического скотча. Если он хочет успеть до дождя, нужно выдвигаться немедленно. — Карл! Юхан! — собаки тут же выбежали к нему, и Какузу нацепил на них по ошейнику. Он не хотел быть один рядом с домом девушки, умершей, при столь загадочных обстоятельствах.***
Хидан прошел в ванную комнату, не понимая, к кому обращается, но уверенный, что его слышат. Под ногами хлюпала вода, с потолка сыпались ручейки штукатурки, стены покрылись трещинами, в воздухе летал пепел. Все было уничтожено, его очки опять сгинули в этом бедламе, но зрение вдруг стало туннельным, пространство будто расслоилось, и Хидан видел людей возле опрокинутой ванны, которые, то исчезали, то вновь появлялись. Будто картинка в сломанном телевизоре — изображение рябило и искажалось, но его взгляд все равно успевал выхватывать из пропадающей сцены детали. Его сыновья сидели на полу, с горящими глазами, скаля зубы, в крови и ожогах — Хидану они напоминали выживших после произошедшего недавно теракта из репортажей СМИ. Когда уцелевшие стоят среди руин потерянные, не понимающие где они оказались, и что делать дальше. Ублюдок в капюшоне, а это, вне всяких сомнений был именно он, поймал одного из них. — Ты что, не понял?! — Хидан не узнал собственный голос, вибрирующий от ярости. — Я сказал, отпусти их! Тип в капюшоне повернулся в его сторону, на Хидана уставился черный провал вместо лица. — Круг! Не дай ему закончить к… — Мангетсу захрипел, рука незнакомца схватила его за горло. Хидан почувствовал рядом со щиколоткой что-то холодное, на секунду опустив взгляд, они увидел темные контуры копья, валявшегося на полу. На бортике ванной возникло красное пятно, круг, который незнакомец начертил своей ладонью. Хидан не понимал, что это значит, но раз близнецы пытались его остановить, то это важно, а, следовательно, важно и для него тоже. Свет над головой быстро замигал, из-за перепадов напряжения лампа сейчас погаснет. Единым, слитным движением, Хидан подобрал с пола копье, которым несколько минут назад хотел проткнуть собственное сердце, и рывком шагнул к ванной. Сощурившись, он поймал момент, когда ладонь ублюдка вновь возникла в поле зрения, и со всего маху опустил острие копья на нее. Хидан почувствовал, как наконечник копья пронзает живую плоть — это ощущение ему хорошо знакомо, он его никогда не забудет. Сейчас он находился рядом с одновременно и нечеловеком, и сверхчеловеком, который издал сдавленный вскрик и с силой толкнул его в плечо. Хидан поскользнулся на мокром полу, пол и потолок поменялись местами, он упал на спину, копье со стуком откатилось в сторону. — Попался! — голос Суигетсу. — Все мы про тебя знаем! Чтобы оставлять свои рисуночки, тебе нужно выходить из Лимба, иначе они не сработают! Лимб?.. — Хороший трюк с перемещением, — хмыкнул Мангетсу. — Но ты вовсе не неуязвимый. Мы можем напасть на тебя одновременно: из Лимба и из мира живых, тогда тебе не спастись. — Вы такие же идиоты, как и ваш отец, — приглушенный голос, звучащий будто через толщу воды. — Который даже не понимает, какой силой он обладает!.. Сила?.. Хидан хотел встать, но голова кружилась, во всем теле была ужасная слабость. Похоже, он все-таки отравился угарным газом, и весь этот разговор ему только кажется. Хлопанье дверей, в комнату ворвался сквозняк. — Ну, вот, он сбежал!.. — Мы бы все равно сейчас с ним не справились… Хидан видел расплывающиеся лица, склонившиеся над ним. — С ним все будет в порядке? — Да. Раскроем все окна, чтобы было больше свежего воздуха. — Ты… ты не убивал эту собаку, — тихо сказал Хидан, глядя на подвижные, разноцветные пятна, проплывающие над ним. — Не убивал!.. — в уголках глаз выступили слезы. — Она все равно бы не выжила… — Это случайно вышло! Я не хотел… но потом оказалось, что камень попал ей в голову!.. — Прости, — пробормотал Хидан заплетающимся языком. — Простите… — В бассейне тоже!.. Я просто хотел его проучить! Не знаю, почему я тогда не остановился… Я не думал, что все так закончится!.. — Райга все равно был козлом. — Карин, — Хидан вспомнил девочку с корзиной цветов на кладбище. — Она… — Эту дурочку в водоворот засосало! Папа, она такой дылдой стала, ты представляешь! Мы ее еле вытащили! Хидан издал смешок и закашлялся. Было так странно слышать знакомые голоса, привычные фразочки. Будто никто из близнецов не умирал, будто жизнь продолжается, а случившееся в последние месяцы — это кошмарный сон. Без прошлого, Хидан. Без прошлого. С этими мыслями он отключился.***
Свет. Он колол глаза, обжигал кожу, призывая не сдаваться, продолжать дышать. Свет обещал, что новая жизнь уже близка, подождать осталось всего-ничего. Свет наполнял его тело энергией, и Хидан приоткрыл глаза. Он слышал шум дождя, чувствовал, что лежит на чем-то холодном и мокром. Хидан медленно сел, глядя на руины, бывшие когда-то ванной комнатой. Что здесь произошло? Землетрясение? Ему снился очень странный сон: он пытался себя убить по воле незнакомца в капюшоне, а близнецы пришли, чтобы ему помешать. Руки болели, голова тоже. Хидан дотронулся до груди — там был свежий кровоподтек. Что за черт?.. Он медленно встал, и тут ощутил знакомую тяжесть на безымянном пальце. Хидан поднес ладонь к лицу и увидел свое обручальное кольцо, которое сам же выбросил в воду. Он несколько минут смотрел на него, пытаясь уложить в голове, что случившееся не сон, не игра его воображения. Ублюдок в капюшоне был здесь, и его мертвые сыновья тоже. Что Хана рассказала ему чистую правду, а он, идиот, ей не верил! Что Мангетсу никогда не был излишне жестоким, и Хидан сам же его все детство демонизировал. Что с нашей смертью ничего не заканчивается, и по ту сторону есть что-то загадочное, неизведанное, большее. Тебе нужно выходить из Лимба!.. Который даже не понимает, какой силой он обладает… Лимб, сила… Хидан сжал кулаки: ему нужно со всем этим разобраться. Он вернулся в спальню, достал из шкафа дорожную сумку. После потопа он не занимался ремонтом дома, а сегодня все его коммуникации окончательно разнесло. Раз тут побывал ублюдок в капюшоне, оставаться здесь просто опасно. К сестре он тоже не поедет, Хидан не хотел впутывать ее во все это. За пределами Конохи, далеко за городом, была станция кольцевания перелетных птиц. Там останавливалась орнитологи, иногда жили студенты-зоологи во время летней практики. Поскольку он преподаватель в университете, он имеет полное право находиться там. Скажет, что занимается изучением истории этих мест для своей диссертации. Хидан бросил в сумку стопку одежды, свой ноутбук, проходя по коридору, остановился, и подобрал с пола заводную лягушку — единственное напоминание о прошлой жизни, которое он возьмет с собой из этого дома. Хидан вышел на улицу, не запирая дверь — он больше сюда не вернется. Без прошлого, Хидан. Без прошлого. Это правило помогало ему идти по жизни после событий Бундесвера, поможет и сейчас. Ливень оказался коротким — едва Хидан сел за руль, как дождь прекратился. Он ехал по знакомым улицам, не испытывая никакой ностальгии. Хидан подумал о Какузу, и решил, что свяжется с ним, когда устроится на новом месте и все ему объяснит. Он проехал всего несколько километров за городом, когда его начала преследовать патрульная машина, сигналя, чтобы он остановился. Вот черт! Хидан остановился у обочины, и полез в бардачок за документами и футляром для контактных линз. Эту хитрость придумала его жена: на фотографии в правах Хидан был в очках, и за вождение без них его могут оштрафовать. — За вами не угнаться, профессор! — окликнул Хидана знакомый голос, когда он вышел из авто. Какузу вернулся в патрульную машину, когда первые капли дождя застучали по крыше. Карл и Юхан все еще бегали по когда-то знакомому им двору, пришлось прикрикнуть на них, и собаки забрались на заднее сиденье. Какузу задумчиво смотрел на отрезки дактилоскопического скотча: с окна спальни Ханы ему удалось собрать более десяти разных отпечатков. Судя по размерам, они принадлежали и детям и взрослым: бороздки четко видны, следы свежие, совсем недавно во дворе Ханы побывала куча народу. Вот только соседи сказали, что никто в окрестностях ее дома не появлялся. Очень странно. Хотя, учитывая то, при каких обстоятельствах он получил эту информацию — чему он удивляется?.. Какузу убрал собранные образцы в пакет для улик, и завел мотор: теперь нужно навестить профессора. Возле дома Хидана Какузу встретили обеспокоенные соседи, утверждавшие, что в их районе случилось землетрясение. В последний час мебель в их доме тряслась и ходила ходуном, в буфете разбились тарелки, у некоторых вылетели пробки. Какузу не был уверен на счет района, но в доме Хидана точно произошло стихийное бедствие. Какузу осматривал комнаты, отмечая про себя выдвинутые ящики шкафов, перевернутые стулья, обуглившиеся ложки и вилки, вонзившиеся в потолок и стены ванной комнаты — там разрушений было больше всего. Под ногами хрустела крошка битого стекла, из вывернутых наружу труб капала вода. Ванну перевернуло на бок, на ней появилось несколько вмятин и алых подтеков. Какузу занес ногу для следующего шага, и увидел, что чуть не наступил на копье. Он сел на корточки, чтобы его рассмотреть. Длинное, сделано из материала, похожего на графит. Редкое, наверняка, из какой-нибудь частной коллекции. Откуда Хидан его взял? Какузу взял его в руки, и заметил, что наконечник копья в крови, и от него исходит пока еще отчетливо заметная струйка черного дыма. Совсем как от оторванной руки девчонки, найденной возле университета. Какузу нахмурился, принес с кухни скатерть, и завернул копье в нее. Нужно будет передать его Сасори. Но сначала надо найти профессора. Когда человек, растоптанный жизнью, уходит и не запирает дом, значит пути назад у него нет. Если бы Хидан поехал в сторону вокзала, они непременно бы пересеклись по дороге. Какузу знал, что у него сестра живет в Кири, наверняка он отправился к ней. Поэтому он взял курс в сторону аэропорта. — Сбегаете? — Какузу окинул взглядом сумку, брошенную на заднем сиденье. — Можно и так сказать, — Хидан не стал увиливать. — В этом городе меня больше ничего не держит. — А как же Хана? Ублюдок в капюшоне, которого вы так хотели поймать? — Какузу с сомнением посмотрел на него. — А я и до сих пор хочу, — Хидан смотрел себе под ноги. — Этот тип проник сегодня ко мне домой, однако вы, конечно, мне не поверите, — он покачал головой. — Но я говорю правду: он был там, и пытался заставить меня покончить с собой. Уверен, он и с Ханой поступил также. Я готов поклясться на библии, — Хидан поднял на него пронзительный взгляд. — На стопке библий, если хотите! Что лесные духи, о которых рассказывала Хана, и сверхспособности этого человека, все это — существует! — Профессор… — Ну, какой, я, к черту профессор, Какузу?! — не выдержал Хидан. — Я не замечал того, что творилось у меня под самым носом! Считал своего сына моральным уродом, хотя моральным уродом все это время был я! Я идиот, Какузу, гребаный отец года! — Хидан, — Какузу подошел ближе и положил свои смуглые ладони ему на плечи. — Ваше самоуничтожение сейчас не исправит ошибок прошлого. Но вы можете изменить будущее, не только свое, но и многих других людей. Я прошу вас — не уезжайте, — он сильнее сжал пальцы. — Я вам верю. В расследовании сейчас наметился прогресс, но без вас я не справлюсь. Я не силен во всех этих красивых словах, — он усмехнулся, — и умолять я не стану. Но я прошу вас — останьтесь. Хидан смотрел на его открытое, без привычно нахмуренных бровей лицо, и видел, что в глазах Какузу светилось нечто большее, чем доброта или сочувствие — понимание. — Я-то, конечно, не против остаться, — Хидан ухватил Какузу выше локтя, боясь упустить, потерять этот момент принятия. — Но у меня дома полный разгром, а приводить в порядок это место у меня нет ни сил, ни желания. Большинство отелей в городе сейчас закрыты на ремонт, или переполнены другими пострадавшими от наводнения… — Это не проблема, — Какузу полез в карман за ключами. — Вы ведь знаете, где я живу? — Хидан кивнул. — В доме несколько комнат, найдем, где вас пристроить, профессор, — он протянул ему связку. Хидан несколько секунд колебался, а потом согласился. Ведь он ничего не теряет, и этот вариант намного удобнее станции кольцевания. — Давай, уже «на ты», — Хидан забрал у него ключи. — Раз уж ты мне тут сожительство предлагаешь, — он нашел в себе силы улыбнуться. Уголки губ Какузу дрогнули, но он ничего не сказал. Подошел к патрульной машине, выпустил оттуда собак. — Отвези их домой, — попросил он Хидана. — Туда, куда я дальше отправлюсь, нельзя с животными. У псов было свое мнение на этот счет: оказавшись на улице, они решили, что пришло время «гулять» и стали гоняться друг за другом по полю, раскинувшемуся по бокам от обочины. — Карл! Юхан! — крикнул Какузу. — Куда вас черт понес?! Ко мне! — Орешь, будто на своих детей, — Хидан, наблюдавший за этой сценой, не удержался от колкости. — Ты когда-нибудь держал дома животных? — спросил Какузу, ухватив ротвейлера за ошейник, когда тот, наконец, соизволил подбежать к нему. Хидан покачал головой: пойманные на улице лягушки Суигетсу дома не задерживалась, так что никаких питомцев у них в семье не было. — Ну, тогда скоро узнаешь, что это такое, — Какузу усмехнулся недоброй улыбкой. Хидан распахнул дверцу своей машины, и собаки забрались внутрь. Хидан сел за руль, с отчетливым ощущением, что прямо сейчас был заложен первый кирпич от фундамента его новой жизни.