Неотделим от меня

Молчание затягивается, в горле пересыхает. Хочется погладить Аонунга по щеке, привести в чувство. Хочется порывисто заключить в объятия и не выпускать. Но глаза его почему-то пусты, под ними уже давно проступили синяки. Нетейам не чувствует ответный огонь в на’ви напротив. — Я не знаю, что ты там себе напридумывал — жестким голосом вдруг начинает парень — Какие чувства, ты увидел во мне. Но ты ошибаешься — он разворачивается, собираясь уходить. Что-то ломается. — Погоди, но тот полёт… — Я сказал тебе тогда, что устал. Там нет никакого тайного умысла — в пол оборота говорит сын Тоновари. Это кажется какой-то плохой шуткой, каким-то страшным сном. — Погоди, Аонунг — он хватает его за руку, и та безжизненно свисает в его ладони — Скажи мне глядя в глаза, что не чувствуешь ничего ко мне — голос дрожит. «Нет! Нет! Нет! Пожалуйста, Эйва, это не должно быть так, прошу тебя!» — Нетейам — парень разворачивается, глядя ледяными глазами в душу — Я люблю Сури. «Раз» — Мне жаль, если тебе показалось, что, между нами, что-то есть. «Два» — Между нами никогда не могло ничего быть. Я люблю девушку, и собираюсь попросить сегодня её, стать моей парой. «Три» Салли отшатывается, отпуская чужую руку. Становиться адски больно. Кожа вокруг глаз темнеет. Особенность на’ви — раскрывающая душу. Он сгорбливается, прижимая руки к сердцу. «Больно!» Аонунг поддаётся вперёд. — Не подходи! — шепчет Нетейам, всё ещё сжимая кожу на груди. — Нетейам, твои глаза — губы Аонунга трясутся, так же, как и его руки. «На твою долю выпадет так много испытаний, мой tsamsiyu — бабушка ласково проводит ладонью по лицу — Будь сильным!» — Я надеюсь, вы будете счастливы с Сури — заставляет выдавить из себя Салли. Меткаийнец отступает, глаза его бегают. — Поговори с моим братом — несмотря на него, просит Нетейам. А после разворачивается, чувствуя, как спазмом заходится сердце. В ушах тишина, перед глазами ничего не видно. Он отворачивается, слыша, как убегает прочь его любовь. Он падает, не чувствуя тела. — Будь сильным — Нетейам обнимает колени руками и раскачивается — Будь сильным, будь сильным — вторит как в бреду, ещё чуть-чуть и его накроет ловина — Будь сильным! Будь сильным, Нетейам! — орёт он, срывая связки. Ногти впиваются в кожу на бёдрах, оставляя тёмно-синие полулуния. Руки безумствуют, хватаясь то за голову, то пытаясь расцарапать грудь. То крик, то шёпот. Сорванный голос. Бездна под глазами. Крик. Больно! Больно! Больно! Больно! — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста — шепчет Салли. Вперёд-назад. Отчанье, злость, боль. Пелена зарева застелает глаза. Руки расцарапывают лицо, пытаясь выдрать его, хочется снять с себя кожу. — Эйва, Эйва — кричит Нетейам. Тело его сотрясается, бьётся в конвульсиях, как подстреленный икран. Кончики рук немеют, горло дерёт от криков. Голова наливается свинцом. Кажется, что внутри сплошная пульсирующая гематома. — Мама! — кричит Салли. Ему так сильно больно. В ушах пульсирует кровь. Кажется, ещё секунду и кровь будет литься из глаз, будто ещё чуть-чуть и жизнь его покинет. — Помогите — хрипит сипло. Руки до крови расцарапывают ноги. Дурея от страха и оглушающей боли, Нетейам впивается зубами себе в руку, пытаясь заглушить физической болью, боль душевную. На секунду это отрезвляет, но в следующий момент змея снова сворачивает горло. И он кусает сильнее, чувствуя, как скрипит кожа, и как в итоге она рвётся. Во рту ощущается металлический вкус. Организм включает защитный механизм, пытаясь оградить тело от опасности. И всё затихает. Нетейам не ощущает ничего, кроме пульсирующей боли в укушенной руке. Но она по странному приятная. Глаза смыкаются, тянет в сон. Он встаёт, слегка пошатываясь. Впереди маячит небольшая пещерка. Салли заходит туда, не разбирая ничего вокруг. Как на автопилоте. Ложится на песок, сворачивается в позе эмбриона, подтягивая ноги к себе. И веки тяжелеют, опускаясь всё ниже, и ниже. И в итоге закрываются совсем. На руках его качает мама, она поёт колыбельную. Оглушение, сопор, почти кома. Он ничего не чувствует, и ничего не понимает. Сон утаскивает его моментально, пряча в своей темноте.

***

Просыпается он тяжело. Кто-то трясёт его за плечо, кто-то плачет. — Нетейа-ам- зовёт голос. Возвращаться не хочется. Он не помнит почему, но не хочется совершенно. — Tsmukan ! — снова зовёт реальность. Реальность приходится принять. Его трясёт за плечи Кири. Зарёванная, напуганная. — Нетейам, Эйва, что с тобой? «Я люблю Сури!» Он морщиться, сгибаясь. Руки сжимают область сердца. -Нетейам! — кричит Кири, хватая его лицо в руки. Её голос болью взрывается в голове. — Тише, пожалуйста — мотает головой. Его так сильно тошнит. Он отползает, и выворачивает содержимое желудка. Сестра держит его волосы. — Эйва, братец, что происходит? — шепчет в ужасе Салли — Садись — она помогает ему принять нужное положение — Я слышала, Эйва звала меня сюда — говорит она быстро, тихо, роясь в сумке на поясе — Подумала, что, что-то совсем плохое случилось. Принесла лекарства, бинты. Как видно не зря. Что с твоими руками? Эйва. Девушка причитает, накладывая мазь на искалеченную конечность. В душе по-прежнему пусто, но думать опасно, и он не думает. — Не надо бинты — просит он, поднося руку ко рту. Всё ещё сильно мутит. — Ты шутишь? А если рана загноиться? Совсем ум потерял?! — Кири — шепчет Нетейам, ловя взгляд сестры — Прошу тебя. Не хочу, чтобы кто-то это заметил. Салли останавливается на секунду. Руки её трясутся. Она откладывает бинт. — Прошу расскажи, что случилось? Её прохладная рука на лице даёт легкое облегчение. Но воспоминание вспарывают ещё живое сердце. Слёзы льются, капля за каплей. Утирать их нет сил. Кири молчит, глаза её слезятся. — Я поговорил с ним, Кири. Голос хрипит, глаза пустые. — О Эйва — Салли в шоке широко открывает глаза. Она проходится взглядом по расцарапанным рукам и ногам, по следам на груди, по укусу. По опухшему лицу, и красным полосам на щеках — Мне так жаль, Нетейам — шепчет она, не сдерживая слёзы. — Всё в порядке — зачем-то говорит он. Они молчат, за плечами их разливается вечер. Холодает. Но они сидят, держаться за руки и переживают это. Потихоньку, молча, вместе. Скоро снова хочется спать, Нетейам хочет прикрыть глаза. — Не засыпай, братец — шепчет Кири — Нужно вернуться домой. Ты совсем замёрз, надо к костру. Он вскидывает голову, мотая ей. — Всё хорошо, царапины почти не видны. Лицо больше не опухшее, а руку я всё же перебинтую, скажем, что я поранила тебя, когда ты обучал меня защите. Она обходит его со спины, перехватывая за грудь, и тянет на верх, помогая подняться. Нетейама шатает, глаза его пусты, голова тоже. Салли перекидывает руку брата себе на плечо, приобнимая его. — Давай, мой хороший, шаг за шагом, поставим тебя на ноги. Она подталкивает его вперёд, и он делает шаг. Ещё и ещё. Один за одним. Вскоре он уже идёт самостоятельно, не поднимая глаз и не разговаривая. Они выходят с скалистого берега. На’ви вокруг снуют, кто-то поёт. Детишки играют и танцуют у огня. Салли обходят их, стараясь не останавливаться. И вот они уже почти подошли к маруи, как их останавливает знакомый голос. — Нетейам! Они застывают. Кири хочется зашипеть на наглого сына Тоновари. Ей хочется крикнуть -Отойди от моего брата. Но старший Салли лишь выпрямляется, оборачиваясь. На лице его ничего нет. — Аонунг — здоровается он, ровным слегка хриплым голосом. — Прости меня — парень выглядит так, будто сейчас кинется в ноги — Ло’ак, он пришёл поговорить — тараторит рифовый принц, не поднимая взгляд — Мы позвали его за риф, чтобы порыбачить — заламывает руки, понижая голос. — И? — торопит его Кири, чувствуя неприятный холодок по телу. — Мы оставили его там — совсем тихо — Он не вернулся до сих пор.