Неотделим от меня

Мы все думаем, что смерть происходит с кем-то другим. В других жизнях, в кино, в книгах. И когда умирает кто-то кого ты знал, то это ощущается неправильно. Хочется сказать — смерть, ты ошиблась, это моя жизнь, ты что тут делаешь? Разве ты не приходишь к кому-то другому? И ещё куча времени уходит на осознание. Вот была личность, вон она смеялась и работала. А теперь на её месте на работе другой. И ты хочешь дойти, спросить в чем дело. А дом уже сдается другой семье. И тут ты понимаешь, что больше нет этого человека на этой планете. Аонунг чувствует, как сходить с ума. Нетейам захлёбывается в крови. Его отец гладит его по лицу. И до парня доходит страшная правда. Салли умирает. Вой Нейтири режет живьём, размаждая сердце о грудную клетку. Нет ничего страшнее горя матери. Мир вдруг сжимается до конкретной точки. До еле вздымающейся груди Нетейама. Его мать раскачивается рядом, вокруг её глаз чернота. Ноги будто прирастают к камню. У Аонунга меняется центр тяжести. Звуки исчезают, и он как в замедленной съёмке смотрит на потухающие янтарные глаза. В груди будто что-то взрывается. Нет, нет, нет, нет. Эйва, этого не может быть, не может быть. Эйва. Нет, нет, нет. Он не может. Нельзя. Пожалуйста, Эйва. Нет, это нет! Нет! Нельзя! Нет! Не может этого быть. Так быть не должно. Это неправильно! И он падает около Нетейама. Рука отыскивает его руку, и он сжимает, чувствуя, как та холодеет. — Нетейам — шепчет Аонунг. Он не может его потерять. Только не сейчас, не так. Он не может! Он сойдёт с ума! Пожалуйста, сделайте что-нибудь. Всё отдаст, только Нетейам… — Ты не можешь умереть, vrrtep . Тишина и липкий ужас. Нетейам закрывает глаза. Я его не потеряю. Мысль простая, такая правильная, но такая трудная. Решение приходит резко, будто воздух наполняя легкие. — Мистер Салли — хрипит парень, обращая на себя взгляд Джейка — Я должен образовать с ним связь. Все замолкают. Даже Нейтири, отрывает взгляд от сына, глядя на морского на’ви. — Что ты такое говоришь, сынок — Торук Макто отмахивается, снова поглаживая лицо старшего своего ребёнка. — Я — Аонунг сглатывает — Сделаю это, даже если вы мне не позволите. — Это убьёт тебя — безэмоционально, а от того пугающе, произносит Нейтири. — Я — он впивается рукой себе в волосы — Не могу иначе. Он моя пара. Шок родителей так ярко ощущается на вкус, что становиться тошно. Он берет свою связь, выпуская тонкие нити. И берет связь Нетейама. — Твой отец убьёт нас, если с тобой что-то случится — рычит Джейк, хватая парня за руку. Но Аонунг не смотрит на него. Он смотрит на единственного на’ви, способного понять его. Он смотрит на мать Нетейама. И одними губами просит — помогите. Взгляд её безумный, вглядывается в лазурь. — Я не смогу без него — говорит он в тишине. Секунда, две и миссис Салли закидывает лук на шею мужа, оттягивая его от парней. — Верни мне его — кричит она. Джейк кажется, рычит, и пытается вразумить жену. Но Аонунг не слышит, он закрывает глаза и соединяет их жизни. Первое что он чувствует, это боль. Она яркой вспышкой разгорается на теле. Он дергается, открывая глаза. Но вокруг темно. В руках больше нет их связи. Он стоит в темном пространстве, с трудом ощущая руки и ноги. Где здесь верх, а где низ, понять сложно. Аонунг делает шаг, но ничего не меняется. Даже вздохнуть не получается. Но воздух ему будто бы и не нужен. «Я умер?» Воспоминания кровавым кинжалом врезаются в голову. Перед глазами стоит красная пелена. Страх топит, и с рождения умеющий плавать на’ви, беспомощно идёт ко дну. — Нетейам! — кричит он, слыша свой голос будто со стороны. — Нетейам! Слёзы градом валятся из глаз, фантомная, чужая боль на груди пульсирует. — Прошу — хрипит — Прошу, Эйва. Возьми меня — он хлопает себе по груди, сжимая руку в кулак — Его не забирай только. — Нетейам! — кричит, срывая голос. — Аонунг? — эхо знакомого голоса раздаётся сразу отовсюду. Красная пелена застилает всё. И парень падает.

***

Когда в следующий раз он открывает глаза. То с удивлением замечает, что над ним кроны деревьев. Он прислушивается к себе. Яркая боль всё ещё клубочком лежит на его груди. Но резкое понятие, что под ним трава — выдёргивает его из мук. «Трава?» У них дома только песок и камни. Когда Аонунг с трудом встаёт, то понимает одну явную вещь — он точно не дома, и он в лесу. Высокие деревья уходят куда-то ввысь, так что неба вообще не видно. Лианы свисают то тут, то там. Растение поражают своим разнообразием, а земля мягкостью. — Где я? — вслух спрашивает парень. И собственный голос неприятно режет слух. Его тошнит. Он осторожно переворачивается, вставая сначала на колени, а после и на ноги. Голову нещадно кружит, покачиваясь он оступается пару раз, чуть не падая. В голове набатом одно имя -Нетейам. Надо его найти. И Аонунг делает шаг, справляясь с дурнотой. Ещё и ещё. В скоро он бежит по лесу, рассекая местность. Звать его страшно, оставаться на месте тоже, но бежать вот так, не зная куда… И всё же Меткаинец бежит, потому что он не знает, что ещё делать. Трава непривычно щекочет ноги, лучи света делают всё вокруг нереалистично ярким. Грудь вздымается, ноги начинают уставать. Вдруг где-то слышаться легкий всплеск. Аонунг останавливается. Морской на’ви не привык охотиться на суше, но основы знает. Нагибаясь так низко, как может, он крадётся, вглядываясь вперёд. Открывшаяся картина, заставляет его сердце биться чаще. Небольшой водопад и маленький прудик внизу. Журчащий ручеёк и плескающаяся рыба. Но не это было поразительным. Там среди этой красоты, стоял Нетейам. Он широко улыбался, стоя босыми ногами в воде. Глаза его были прикрыты, а руки были расставлены в стороны, как будто на’ви собирался взлететь. На крепкой груди не было ни следа крови, под глазами не было бездны. Плечи его поднимались вслед за его вздохом. В яркой картине, он был так прекрасен. Ветвь под ногой Аонунга хрустит, заставляя на’ви напряженно замереть. Нетейам открывает глаза и смотрит в его сторону. Секунда, две, Аонунг лихорадочно думает, а после выходит из укрытия, ловя удивленный взгляд янтарных глаз. Они стоят друг напротив друга, не в силах вымолвить ни слова. Так хочется насладиться этим моментом. Смотреть и видеть жизнь в этом чертовом vrrtep . — Аонунг? Салли делает шаг, Меткаинец стоит. Нетейам делает ещё один шаг, поворачивая голову на бок. Его янтарь топит сердце, заставляя неистово трепетать несчастный орган. На глаза наворачиваются слёзы. И Аонунг срывается, врезается в тело на’ви, крепко обхватывая его талию руками. — О, Эйва — выдыхает сын Тоновари. — Аонунг — скорее как подтверждение. Нетейам осторожно кладёт свои руки на чужую талию, не прилагая сил. — Vrrtep , какой же ты — слёзы текут по лицу, падая на чужие ключицы. Секунда и тёплые руки впивают тело Аонунга в собственное. Тёплые, сильные руки. А уши чувствуют чужое дыхание. Живой. Ритм сердца эхом стучит, как самая прекрасная музыка. — Аонунг — кажется, Нетейам тоже плачет. Выплывая из чужих объятий, не убирая рук с талии, морской на’ви снова возвращается к янтарным глазам. Салли смотрит невозможно нежно, любяще. И это больно. Аонунг помнит, что он сделал с этим чудесным сердцем. Нетейам медленно наклоняется. И мысли путаются, пока не остаётся звенящая пустота. Горячие, шершавые губы накрывают, забирая возможность дышать. И… О, Эйва… Нетейам целует медленно, но страстно, его руки оглаживают чужую спину. И Аонунг чувствует сноп искр, бегущих по позвоночнику. «Невозможный». Яркий мир вокруг перестаёт существовать. Есть только он, сын Тоновари, и он, сын Торука Макто. Их губы и их руки. И это отрывает от земли, заставляя хвататься за чужие плечи сильнее. Он мог его потерять. Эйва. Он мог потерять его, из-за своей глупости так и не узнав, какой он — поцелуй со своей парой. Грудь Нетейама поднимается и опускается слишком быстро. И Аонунг успокаивающим движением проводит по плечам. Когда они разрывают поцелуй, то не могут отдышаться, продолжая контакт глазами. — Ради этого стоило умереть — шепчет Салли. — Ты не умер, Нетейам — шепчет Аонунг. — Я знаю, что мёртв, а ты лишь прекрасное видение — улыбается сломано на’ви — Мой Аонунг не дал бы себя поцеловать. Он любит Сури. Глаза наполняются слезами, и мягкие пальцы проводят по щекам. — Не плачь — шепчет Салли. — Ты не умер, Нетейам — повторяет настойчиво — Я просто пошёл за тобой. — Пошёл за мной? — непонимающе спрашивает лесной на’ви. — Я — горло пересыхает. Как признаться, что ты образовал связь? Когда ты говорил, что выбрал другую. — Я вижу тебя, Нетейам — выдыхает Аонунг, видя, как расширяются глаза напротив. О Эйва, как сильно он его любит. — Нет, Аонунг с Сури — бормочет демон. — Нетейам, посмотри на меня — просит парень. На янтарных глазах выступают слёзы. — Я уже давно увидел тебя, Аонунг. — Я тут. С тобой. В моей руке твоя рука. И я больше никогда тебя не отпущу. — Какой прекрасный сон — глаза краснеют от влаги, а на губах Салли играет улыбка. — Дурной? Нетейам, это не сон — он кладёт чужую руку на свою грудь — Чувствуешь? Сердце бьётся. И твоё тоже. И ты, и я живы — вкрадчиво объясняет морской на’ви. Ему бы забрать боль и затравленность из чужих глаз. — Это невозможно, я был ранен. Смертельно ранен — рука Нетейама тянется к груди, но Аонунг её перехватывает, сжимая. — Я держу тебя — повторяет он — И тут, и там. — Не понимаю — лесной на’ви мотает головой. — Я образовал связь, Нетейам. Повисает тишина. Аонунг не двигается, наблюдая как шок медленно накрывает Салли с головой. — Связь? — севшим голосом переспрашивает парень. Аонунг кивает. — Ты и я… — Да, теперь вместе. Навсегда — Аонунг наклоняется, соприкасаясь своим лбом с чужим. Нетейам крупно дрожит. И Меткаинец впервые думает о том, что связь эта желанна только ему одному. — Аонунг, что ты наделал? — спрашивает не своим голосом Салли. И Аонунгу страшно. — Я думал… Я думал, ты будешь рад. Нетейам отшатывается. — За кого ты меня принимаешь? Обречь тебя из-за чувства долга и вины, на связь, которой ты никогда не желал? Ты думаешь, этого я хотел? Хотел, чтобы твоя жизнь висела над пропастью, связанная с нежеланным для тебя на’ви? Сын Тоновари чувствует, как отчаяние захватывает его с головой. Он обнимает трясущиеся тело на’ви, не давая вырваться. И кричит. — Замолчи! Не смей! Не смей говорить мне такое! Я вижу тебя, Нетейам — тело в руках перестаёт вырываться, и Аонунг вглядывается в мутные от слёз глаза — Я вижу тебя! Нет на всем белом свете другого на’ви, которого я бы желал так сильно! Ты не понимаешь? Мне нельзя было тебя любить! Но ты ведь, демон, такой — Аонунг рычит от бессилия — Ты ведь мой. А я всегда был твоим. Так Эйва сделала, так должно быть! Ты хоть знаешь, как сильно я боялся тебя потерять! Ты знаешь кого мне было, когда твои глаза закрылись! Ты хоть представляешь себе, как сильно я испугался! Это был животный ужас! Ты… — он всхлипывает, размахивая хвостом — Наша связь это то, что даже во сне мне не снилось! Такой сильный, такой умный, весь идеальный. И смотрел на меня так будто я для тебя весь мир! Ты хоть представляешь какого мне было, когда твоё сердце билось всё медленнее! Я никогда не любил Сури. Это всегда был ты. И всегда будешь ты — он выдыхает это, опуская руки, и с вызовом, с отчаянием смотря на Салли — Я вижу всего тебя, Нетейам. И если ты уже не желаешь нашей связи, то ты только очнись пожалуйста, только открой глаза, я прошу тебя. И я сделаю, что захочешь. Исчезну и ты даже не вспомнишь обо мне и нашей связи. Ты только живи — всхлипывает Аонунг. Нетейам подходит, медленно беря его лицо в свои ладони. — Мой — шепчет Салли, будто всё пытаясь в это поверить — Я вижу тебя, Аонунг. Я вижу твою душу. А после он снова целует. Слёзы льются из их глаз, выплёскивая несбывшийся страх. Аонунг зарывается в чужие волосы, а Салли с жадностью пододвигает тело на’ви ближе. Они нашли друг друга. Наконец-то.