Петля

      Воображение рисовало крайне заманчивую картину.       С крепостных зубцов лавиной стекал вой рогов, а еще в ушах пульсировало от боя барабанов, хоть Азула и не была в самой гуще. Покинув бункер у подножья вулкана, она все еще слышала этот мерный призыв к оружию. Он то вселял уверенность, то пугал.       Далеко внизу крохотные фигурки сражались, выживали и умирали. Тут и там порт усеивали трескучие пожары, и в алом отсвете угадывались руины на месте оборонительных башен. Чем дольше спускался отряд Азулы, тем чаще попадались они — зловещие потеки подсыхающей крови. Но долго разглядывать их не удавалось.       На землю упала раскидистая тень, ветер принес угрожающий рокот винтов. Вскинув голову, Азула увидела черное брюхо ведущего дирижабля, за которым держались еще четверо. Оружие, которое захватчики уж точно не ожидали, да и представить себе не могли. Солдаты огня встречали дирижабли ликующими воплями, но Азула продолжала идти молча. Не в ее характере радоваться раньше времени.       Посыпались первые снаряды, будто плевки взбалмошного ребенка, следом вспыхнули вражеские корабли. Порт трещал и расползался по швам, летели осколки, ветер нес крики и едкую гарь…       Азула прижала ладонь к лицу, борясь с першением. Берег терял очертания в завесе густого черного дыма. По крайней мере, в порту не было деревьев и огонь не распространялся далеко, тем более его всегда можно покорить. Осталось только добить или взять в плен захватчиков из Племени Воды и Царства Земли.       С появлением дирижаблей битва стихла практически сразу. Корабли догорели, превратившись в искореженные груды досок и металла, и на присыпанной пеплом воде даже не отражалось солнце. Кто-то все еще был заперт среди обломков, и лучники отстреливали тех немногих, кто пытался спастись. Азула смотрела на задымленный берег с бесстрастием Агни.       Если тела не вытащить, они продолжат разлагаться и станут распухшими и бледными, будто огромные личинки. Дни спустя волны принесут ворох обломков и прочего хлама, а вместе с тем и зловонную мерзость.       Но сейчас это никого не волновало. Солдаты огня вопили и громыхали оружием. В их рев тут же вклинились бой барабанов и нестройный гул рогов. Многотысячный голос победы раскачивался над опустевшими улицами, Азула и сама улыбалась. И когда схлынуло последнее эхо, в голодной рваной тишине раздавалось только биение ее сердца…       Азула моргнула, не сразу понимая, где она. Потребовалось несколько секунд, чтобы признать еще спокойный и нетронутый порт с оборонительными башнями по периметру. Ни битвы, ни потребности скрываться в бункере, пока длится затмение.       Воображение следовало обуздать. Только глупец радуется шансу на успешный исход. Победа обязана быть в руках — буквально, осязаемой тяжестью. Должна стекать с пальцев кровью, приносить ветер, полный пепла и запаха гари, но быть, иначе никакого смысла нет.       Мысленно обругав себя, она попробовала нащупать нить разговора. Кажется, капитан Рин и Зуко спорили о том, как часто проверять бочонки, соединенные фитилями из перекрученной промасленной пеньки.       — Дождя нет. Каждые два часа вполне хватит, — пробормотала Азула. Они прервались и посмотрели на нее так, будто она сама превратилась в зловонную личинку. Должно быть, Азула молчала достаточно долго, чтобы они успели позабыть о ее присутствии. Прекрасно. Она пожала плечами и двинулась дальше.       Облака рассеялись, и в промежутках между ними пробились столбы солнечного света. Неспокойное серое море покрылось позолотой, но не утратило грозного вида. В небе парили птицы, отбрасывая на воду мечущиеся тени. Судя по тишине за спиной, Зуко и Рин прекратили спор.       Азула подняла голову. Прямоугольная амбразура очередной башни зияла черным провалом. С этого ракурса почти было не видать выглядывающий конец гарпуна.       — Капитан Рин, сколько человек обслуживает баллисту?       — Двое, Ваше Высочество.       — И какое еще оружие у них в запасе?       Рин набрал полную грудь воздуха, осознав, что пытливые расспросы возобновились. Азула успела донять подчиненных с самого утра и не собиралась прекращать. Это она узнала о намереньях врага напасть на столицу Страны Огня в день затмения. Это она внесла большой вклад в составление оборонительного плана. Это она готовится принять захватчиков лицом к лицу и заманить их в ловушку, а потому не потерпит ни малейшего промаха.       — Помимо стрел для баллисты, еще бочки со взрывчатой смолой. У некоторых даже кипящее масло, Ваше Высочество, — доложил Рин.       — Распорядитесь, чтобы во всех башнях присутствовало по одному лучнику.       — И куда ему пристроиться? — буркнул Зуко. Азула насторожилась при мысли, что совсем не слышала его приближения. Последние дни она почти не спала и немного даже изнурила себя, но терять хватку за день до вторжения немыслимо! Следовало как можно скорее взять себя в руки. Просто Азула перенапряглась, вот ее внимание и рассеивается…       Ну конечно. Разумеется. Само собой. Естественно.       Самообман никого не красит, а Азула занималась сейчас именно этим. Левый желвак непроизвольно дернулся, и она отвернулась, пытаясь совладать с лицом.       Прошлая ночь вскрыла ее от макушки до пальцев ног. Медитация схлынула, оставив с чувством глубокой неудовлетворенности. Азула плавала в совершенной темноте спальни, не решаясь что-либо сделать. Сон приносил странные образы, бодрствование вынуждало зацикливаться на увиденных в спальне Тай Ли картинах. И Азула не могла сказать, что из этого хуже. Заснула она, только когда Ло и Ли принесли ей чудовищно горькую, тошнотворную настойку, но так хотя бы удалось урвать несколько часов сна.       — … амбразура довольно узкая, — продолжал рассуждать Зуко, что Азула осознала далеко не сразу. — Баллиста занимает все место. Лучника ставить некуда.       — Тем не менее он нужен, — отрезала она, поворачиваясь и глядя прямо ему в глаза. Брат выглядел спокойно и собранно, внушая тихую, ненарочитую уверенность, и совершенно точно на нехватку сна не сетовал.       О, у него теперь ни в чем не было недостатка. В отличие от Азулы.       — Баллисты слишком неповоротливы, чтобы попасть в летящую мишень. А мы оба знаем, что такие будут.       Зуко приподнял уцелевшую бровь, но возражать не стал. Он, как никто, знал, что именно их ждет. Вернее, кто именно.       Аватар. Дважды почти умерший и воскресший. Однозначно вел объединенную армию только он. Сомневаться в этом не приходилось.       Зуко слегка повел головой, не то соглашаясь с ее идеей, не то отвергая. Он полуобернулся к морю, дав Азуле переговариваться с Рином, и она позволила себе улыбку. Как бы Зуко ни становился увереннее и спокойнее во дворце, всегда оставались вещи, способные его задеть. И она бессовестно ими пользовалась.       — Я даже знаю подходящую смесь для обмазывания наконечников стрел. Перегнившие тушки гадюк, кровь и навоз страусовых лошадей. Читала, что это весьма коварный яд.       Зуко все равно прислушивался, судя по тому, как напряглись его плечи. Рин же нахмурил лоб, прежде чем осторожно возразить.       — Позволите? — дождавшись кивка, продолжил он. — Строго говоря, это не совсем яд, Ваше Высочество. Полагаю, именно навоз вызывает серьезное воспаление ран, что приводит к гангрене и подчас смерти.       — К чему эти излишества, Азула? — вновь встрял Зуко. — Нам нужно отбить атаку, переждать несколько минут затмения и взять остатки армии в плен. Всё.       — К тому, что враг осмелился приблизиться к стенам столицы, чего за сто лет войны ни разу не было! — вспылила Азула. — Они заслуживают всей нашей ярости!       — Одной твоей ярости хватит с лихвой, — отмахнулся он.       — Верно, ведь, пока ты будешь на страже отца, мне предстоит встретиться с их предводителем один на один, — прошипела она, краем глаза выхватывая озадаченное лицо Рина. Он явно почувствовал себя лишним, но Азула уже не могла остановиться. Не хотела. Впервые удалось вывести Зуко на этот разговор — чего он на самом деле добивается, надежен ли, не примкнет ли к Аватару в самый неподходящий момент. Три с лишним года Айро оплетал его мыслью об отступничестве, что однажды почти состоялось. Не хватало, чтобы это произошло сейчас, когда Страна Огня лишается возможности покорять огонь. Ненадолго, но все же.       Споря с Зуко, Азула слышала отдаленный рокот моря, омывающего камни вдоль береговой линии. Правда, на этот раз привычный шум воды ничуть не успокаивал.       — Ты сама вцепилась в этот план. Кто я, чтобы тебя отговаривать?       — Ее Высочество всегда может рассчитывать на защиту. Капитан стражи Горо с готовностью выделит подкрепление.       Она вскинула руку, останавливая Рина. Уже не первый раз разговор заходил в это русло, но Азула оставалась непреклонной.       — Нет, охраны за пределами зала вполне хватит. Я встречу их одна, сколько бы их ни было. Пусть поверят в мою беспомощность, тем более… я ведь не совсем одна, просто они об этом догадаются не сразу.       Капитан Рин сдержанно кивнул. Зуко же пристально разглядывал ее, не говоря, впрочем, ничего. Вдалеке раздавались окрики и приказы: солдаты готовились к обороне, укрепляя и проверяя все по несколько раз.       — Так как нам поступить со смесью для наконечников? — поинтересовался Рин, когда погасли искры так и не разгоревшейся ссоры.       — Отставить, — процедила Азула. Пусть брат поверит в ее беспомощность тоже. Быть может, расслабится и выдаст чем-то себя?       Зуко недоверчиво сузил глаза, явно выискивая в ее словах подвох, чем только вызвал усмешку. Удачи ему с его бестолковыми догадками.       Когда они обошли весь порт, солнце висело над головой, будто занесенное лезвие, и жгло. Беспощадно, до влажных от пота волос. Азула отказалась от паланкина, желая осмотреть и ощупать все укрепления лично. Воздух сделался знойным и спертым, хотелось скрыться в тени, которой попросту не было, потому идея Рина изучить бункер показалась весьма заманчивой.       В этот раз Азула все же села в карету, ведь путь был совсем не близким. Зуко расположился напротив, разглядывая проплывающие мимо улицы. Рин не смог присоединиться к ним, но пообещал сопровождение от лица капитана стражи Горо. Тот поджидал их у бункера за пределами столицы.       Зуко молчал, Азула тоже не видела повода начинать беседу. Они проезжали мимо опустевших домов с заколоченными окнами и дверями. С тихими клумбами и садами, где постепенно увядали брошенные цветы и опадали с деревьев перезрелые плоды. Всех мирных жителей вывезли за город, а кого-то и на соседние острова.       В недавно подсунутой воображением картинке казалось, будто от бункера до берега добраться легко, но как бы не так. Карету потряхивало, скорость неуклонно снижалась, а плоскогорье тянулось мрачным пейзажем. Азуле докучало все: и жара, и тряска, и отсутствие малейшего ветерка, но она не жаловалась. Никогда не воспринимала это чем-то, на что следует тратить слова и время. На природу никак не повлияешь. То, что она позволила им, людям, управлять стихиями, уже многого стоило. Завтра все же солнце заслонит луна, и исчезнет возможность покорять огонь. Всего на восемь минут, за которые захватчики надеются свергнуть Хозяина Огня Озая…       Они придут раньше, значительно раньше. Попробуют расчистить путь до дворца, пока не поймут, что там их поджидают только ловушки. Все министры, военачальники и правящая семья переждут затмение под землей, а потом хлынет ответный огонь, выжигая все без остатка.       Азула убрала прилипшую прядь со лба, Зуко на жару не жаловался. Он, казалось, не думал ни о чем вовсе, а, пожалуй, стоило. Азула серьезно подставила его, сказав отцу, будто в Ба Синг Се Аватара убил он. Не мог же Зуко оставить это без ответа, тем более если завтра и вправду нагрянет он — их недобитый враг и кошмар.       Она прикрыла глаза, отдаваясь дорожной тряске. Ей не впервой чинить препятствия брату. Полгода назад, когда еще был в изгнании, Азула обманом пыталась вернуть его на родину. Не по своему желанию, впрочем, а по приказу отца.       Помнится, тогда брата держала на плаву надежда поймать или убить Аватара. То было условие отца — немыслимое и невыполнимое. Пленить повелителя всех стихий? Такого не удавалось никому.       Зуко познал всю горечь неудач, сменял провал за провалом. Заделался посмешищем в глазах тех, кто знал о скверной охоте за Аватаром. Позже вкусил досаду отца, решившего призвать Зуко назад, лишь бы больше не пятнал семью позором. Азула отыскала его в колонии Царства Земли и пообещала мирное возвращение домой, но, разоблачив ложь, он подался в бега. Скитался, Агни знает, чем занимался. Пока Азула не нашла его полгода спустя в Ба Синг Се и не предложила присоединиться к захвату вражеской столицы, где и был Аватар. Где и появился шанс покончить с ним навсегда. Где забрезжила для Зуко надежда вернуть честь и имя. Где он и бросил Айро, вставшего на защиту Аватара.       А теперь Зуко снова был вынужден противостоять ему. Что и говорить, жизнь полна иронии, но не Азуле об этом переживать…       Когда карета добралась до бункера, Азула оттолкнула дверцу и, оперевшись о чью-то руку, с блаженством спустилась на землю. Несколько секунд она стояла, закрыв глаза и вбирая воздух полной грудью, потом кивнула на воинские приветствия. Слабый ветерок, казалось, доносил вулканическую пыль. Во всяком случае здесь пахло не так, как в столице.       Азула обрадовалась возможности скрыться от зноя в пещере. Они вошли в темный проход, куда не проникали лучи, но факелов здесь было предостаточно. Впереди Горо описывал строение бункера, Зуко держался рядом, а процессию замыкали четверо солдат. Вместе они приблизились к россыпи валунов, за которыми открывался туннель.       Миновав подъемную решетку, они очутились в гулком лабиринте переходов. Факелы мерно потрескивали, разбрасывая размытые блики. За поворотом направо караульный отпер им темную металлическую дверь, и путь в бункер зазмеился каменной лестницей вниз.       Проход был слишком узким, чтобы можно было идти рядом, и Горо уверенно зашагал первым. Они замешкались на верхней ступени, пока Зуко не подтолкнул мягко Азулу, и от неожиданности она чуть не запнулась. Она и не помнила, когда он прикасался к ней последний раз. Вот так, буднично.       — Должен признать, спускаться долго, Ваше Высочество, — отозвался Горо. — Наберитесь терпения.       И она пошла, считая про себя ступени. Глаза окончательно привыкли к слабому освещению. Громыхающая поступь солдат не давала разобрать шагов Зуко, но его присутствие за спиной все равно ощущалось остро, и Азула не могла определиться, как к этому относиться.       Что, если кто-то запрет дверь и они никогда отсюда не выберутся? Запечатанные, будто в гробнице. Азула на секунду прижала ладонь к камню для надежности. Видимо, не стоило спускаться в Катакомбы Драконьих костей накануне вторжения. Проведенная там ночь теперь подсовывала ненужные образы, а еще та рукопись с волосами… Азула вернется к ней после Дня Черного Солнца. Обязательно вернется.       Казалось, они брели по извилистой лестнице целую вечность. Путь в бункер был в разы длиннее, чем в До Хван. При взгляде на головокружительную бездну под ногами то и дело проскальзывала мысль, что оставаться всеведущим циником все труднее. Наконец редкий влажный мох на стенах и сырой холод в воздухе подсказали Азуле, что они глубоко под землей. К тому моменту она запыхалась, ткань формы неприятно липла к спине, и нестерпимо хотелось пить. Когда ее нога очутилась на последней ступеньке, Азула озадаченно моргнула. Они шли так долго, чтобы в конце упереться в стену?       — Она ложная, — пояснил Горо, заметив ее недоумение. Зуко и солдаты за ним все еще оставались на лестнице, иначе бы все здесь не поместились.       Капитан стражи передвинул противовес, заставив ложную стену подняться. В глаза хлынул настолько яркий свет, что Азула на мгновение отвернулась. Они оказались в гораздо более широком туннеле и, пройдя немного вперед, остановились напротив еще одной металлической двери, так похожей на первую.       Им открылся просторный коридор, чей потолок уходил далеко ввысь. Прислужники не поскупились на светильники и здесь. В воздухе причудливо сплелись запахи масла, камня, земли и свежести. В нескольких метрах слева Азула заметила двустворчатую дверь, куда более высокую, крепкую и не к месту роскошную. На первый взгляд, она принадлежала Хозяину Огня.       — Этот зал ваш, Ваше Высочество, — сказал Горо. Его хрипловатый возглас эхом разнесся по проходу, блуждая среди редких колонн. — Зал Хозяина Огня Озая прямо, потом по лестнице вниз и направо. Где вы сперва желаете осмотреться?       — Здесь, — указала Азула на дверь. Зуко сохранял молчание, озираясь по сторонам. Горо отпер дверь и сразу же отступил в сторону, позволяя заглянуть внутрь.       В мерцающем свете развешанных у входа масляных ламп зал казался прибежищем коварных теней. Прямо напротив двери с трудом проглядывался в полумраке большой стул, скорее напоминавший и спинкой, и подлокотниками трон. Азула одобрительно хмыкнула. Здесь ей предстоит встретить врага и задержать его на восемь минут. Она скорее почувствовала, чем услышала, как Зуко подошел сзади, разглядывая зал поверх ее головы. Сам же он будет с отцом на протяжении всего вторжения, пока не остановят продвижение захватчиков.       Решив, что успеет насмотреться завтра, она резко обернулась, вынудив Зуко отпрянуть. Они незамедлительно двинулись в зал отца. Горо объяснял расположение остальных комнат, но те не особо интересовали Азулу. Она была уверена, что ни с министрами, ни с военачальниками ничего не приключится.       Снаружи зал отца выглядел невзрачно, но внутри оказался почти таким же, как ее, и тоже был слабо освещен. Пройдя внутрь, Азула огляделась, пока Зуко топтался на пороге. Горо потребовалось проверить заклинивший противовес у второй ложный стены, и Азула отпустила его с солдатами, отказавшись от охраны. Кто, в конце концов, попробует на нее напасть?       Изучая черный свод зала, Азула не сразу заметила, что ее изучают тоже. Осознание было резким, будто внезапный удар оземь. Никто не подбирается к ней близко и уж точно никто не имеет наглости разглядывать ее дольше положенного. Она перевела раздраженный взгляд туда, откуда шел встречный, но Зуко даже не попытался сделать вид, будто не он сейчас пойман с поличным.       Хмыкнув, Азула приблизилась к стене и прижала к ней ладонь. Холодная и твердая, прямо как ее выдержка. Последние дни она, правда, давала трещину, но сейчас не подвела. Азула даже не стала размениваться на препирательства с Зуко. Хочет смотреть? Пусть. Ему не найти в ней ни слабых мест, ни изъянов. Никому в принципе.       Но Зуко, похоже, собрался удивить ее сегодня.       — Когда ты последний раз нормально спала?       Азула сдавленно усмехнулась, все так же оглаживая металлическую поверхность, которая постепенно нагревалась под пальцами.       — О, Зуко, ты всегда думал только о себе. На мой взгляд, поздновато учиться проявлять заботу и участие.       — Ну раз уж у тебя такое пристальное внимание к моей жизни, почему бы мне не оплатить тебе тем же?       Он знал? Знал, что все это время она делала? Азула прищурилась, отворачиваясь от стены. В полумраке сложно было сказать наверняка. Зуко сделал к ней шаг.       — Я знаю, что ты делаешь. Следишь за мной по просьбе отца, ведь он мне не доверяет, и Тай Ли — тоже инструмент наблюдения за мной. Так легко ее припугнуть или втереться к ней в доверие, что ты и делаешь с переменным успехом, пытаясь через нее выпытать что-нибудь обо мне.       Азула задержала дыхание, стараясь не выдать себя… больше, чем уже сделала.       Неужели Тай Ли рассказала обо всех их девчачьих разговорах? О едких насмешках, сочащихся презрением? Азула склонила голову набок, не торопясь отвечать.       — Ну так вот я здесь. Стою перед тобой, открыт. Давай, спрашивай напрямую, что ты хочешь знать. Без посторонних людей.       — Мне нечего спрашивать, — вскинула она подбородок. Что Зуко вообще себе позволял?       — Неужели? Тогда спрошу я, — приблизился он. Светильник на стене позади него пару раз мигнул. Наверное, заканчивалось масло или прогорел фитиль. — Зачем я тебе?       Азула ухмыльнулась, скрещивая руки на груди.       — Это не вопрос, который задают за день до вторжения.       — Не прикрывайся родиной, я спрашиваю тебя о тебе.       — Сколько шума из ничего…       — Я читал твой доклад о захвате До Хван, — перебил он ее. — В чем твоя цель, Азула? Чего ты добиваешься?       — Не понимаю, о чем ты.       Снова мигнув, светильник окончательно погас, но она успела ухватить кривую улыбку Зуко. Что бы он ни задумал, ему не удастся ее вывести. Обычно все наоборот. Это уже настолько точно выверенный механизм, что Азула даже временами испытывала скуку.       — Не понимаешь? Хорошо. Далеко ходить за примерами не придется, — заявил он. — Зачем ты покрываешь меня? Почему не рассказала отцу про почти провалившуюся казнь в До Хван?       — Я не веду личных счетов, глупый Зу-Зу. Никаких каверзных планов или что ты там успел себе навоображать. Ни разу за всю войну врагу не удавалось подобраться близко к столице, а завтра он сюда нагрянет вместе с Аватаром, которого в прошлый раз мы, как оказалось, не добили. Мы должны держаться вместе, — пожала она плечами, с недовольством отмечая, что по-прежнему стоит почти прижатая к стене, и Зуко прямо напротив нее. — Твоя маленькая слабина в До Хван в конце концов была купирована. Отцу незачем знать подробности, главное — задача выполнена. Побереги его время, у него и так много дел, как и у меня, впрочем. Так что, если я ответила на твой вопрос, я, пожалуй, пойду.       — Не ври мне, у всех твоих поступков двойное дно. Ты ничего не делаешь просто так. Везде ищешь выгоду.       Зуко отзеркалил ее позу, вот только позади него не протянулась металлическая стена. Его спину ласкало бледное прикосновение оставшегося света. Нестрашно, Азулу не загнать так просто в тупик. Пусть брат почувствует мнимое превосходство и им же отравится. Самонадеянность — тот еще обоюдоострый меч…       — Я признаю, что слишком поздно раскусил твой прошлый мотив. Тот самый, когда ты сообщила отцу, будто в Ба Синг Се Аватара одолел я, хотя на самом деле это была ты, — вздохнул Зуко. Он тоже, казалось, не терял самообладания, что было в новинку. — Ты опасалась, что каким-то образом Аватар выжил, и не хотела навлечь на себя гнев отца. Как удобно. Ведь можно просто скинуть вину на другого. Что ты там говорила? «Хотела помочь почувствовать себя уверенно по возвращении домой. Хотела, чтобы я преподнес отцу наглядную победу»?       — Ты сам виноват, Зуко. Каким-то образом ты узнал о целительских способностях подружки Аватара, но не остановил ее. Если у самого кишка тонка, сказал бы мне. Ее бы я прикончила.       Он хмыкнул вместо ответа, и они замолчали, не отводя друг от друга взгляда. Скупые тени делали его лицо острым и суровым, а шрам — еще более безобразным. Тем не менее Азула не испытывала ни страха, ни отвращения — она находила эту метку довольно занимательной. Будто осколок солнца поперек левого глаза и скулы. Пойди найди еще такую…       — Ты бы сделала что угодно по приказу отца, не так ли? — произнес он негромко и твердо.       — Естественно. Я наследная принцесса и преданная дочь. Я продолжаю его дело. Я отстаиваю интересы своего народа. Пока ты терзаешься вопросами морали там, где выбора вовсе нет, я действую.       — А если бы он сказал тебе убить кого-то близкого?       Азула прерывисто вздохнула. Нежданные попытки Зуко забраться к ней в голову, потоптаться там и перевернуть все вверх дном уже выводили из себя.       — Я бы сделала это не колеблясь, — процедила она. — Все узнал? Прошу меня простить, мне пора.       Она сделала шаг вбок, пытаясь обойти Зуко, но он явно считал разговор неоконченным.       — Знаешь, ты всегда казалась мне умнее и проницательнее. Все тебе дается легко, знания и навыки усваиваются чуть ли не по щелчку пальцев… — он дернул уголком губ, что можно было принять и за одобрительную улыбку, и за откровенную неприязнь. Азула не стала утруждать себя предположениями. — Но нашего отца ты совсем не знаешь или все же видишь его суть, но предпочитаешь обманываться. Он принимает, только пока делаешь то, что ему угодно. Готов держать подле себя и создавать видимость доверия, пока ходишь за ним на цыпочках. Но случись что, подвернись более выгодное дело, он пожертвует и глазом не моргнув. Он пожертвует и тобой, и мной. Он уже пожертвовал нашей матерью, — Зуко расцепил скрещенные на груди руки. Видимо, разговору все же подошел конец, но Азула поджала губы, готовая спорить. — Так и будет. Использует и выбросит в сторону, как меня когда-то. Я знаю, он попробует сделать это снова. Не надеюсь на другое.       — Лучше бы ты надеялся, Зуко, — прошипела Азула. Ей хотелось его ударить. Оставить кипящий след на щеке прямо поверх того, что совсем недавно сравнивала с солнцем. — Потому что сейчас ты вырыл для себя весьма глубокую яму. Даже если я закрою глаза на то, что ты только что позорно сказал, уши есть у всего и у этого бункера в том числе. Не оступись. Ты слишком долго возвращался на эту вершину. Следующее падение не откинет тебя, как три с лишним года назад — ты можешь сорваться и разбиться вовсе. И это не угроза, а всего лишь предостережение.       — Увидим, Азула. Волноваться обо мне уж точно не придется, — он угрюмо кивнул, прежде чем добавить: — Ведь ты совсем не умеешь этого делать.       Она не стала его удерживать. Не стала вить петлю спора дальше. И так наговорили друг другу столько, сколько ни разу не осмеливались сделать. Пусть идет. Его дело. Зуко остался при своем мнении, а она — при своем, но мир не перестанет от этого существовать.       Где-то за приоткрытой дверью послышались отдаленные голоса и шаги: видимо, капитан Горо возвращался с солдатами. Пора бы и ей вернуться. К своей задаче, к завтрашней обороне столицы. К жизни без сомнений и бесполезных чувств, которые приносят только затруднения. Ей эти слабости ни к чему.