Петля

      От толчка Тай Ли запнулась и влетела в стол, помощник Кио оцепенело прижался к стене. Банка рухнула под переливчатый звон осколков и оглушительный визг Тай Ли. Дергаясь всем тельцем, сколопендра выползла из остатков стекла и юркнула куда-то в угол.       Но Азула едва ли поморщилась от этого. Все внимание приковали подлетевшие в воздух щипцы. Большие и металлические, Агни подери!       Рванув вперед, Кио попытался перехватить их на лету, но щипцы вдруг ощенились и проскользнули сквозь хватку, подняв облако кровавых брызг. Раздался вопль, Кио скрючился, прижимая к груди искалеченные руки. А щипцы летели дальше, на ходу разрываясь на десятки лезвий и игл.       Азула отшатнулась к стене, всколыхнув перед собой волну огня. Нет уж, Тоф не отберет у нее вторую руку! Часть игл вонзилась в ремни кресла, часть заставляла стражников отбиваться и уворачиваться. Крутанувшись, Исао швырнул огонь в грудь Тоф, и та закричала, но все равно продолжила управлять металлом.       — Стой! Кресло загорится, она сейчас вырвется! — рявкнула Азула, уклоняясь от режущих ударов. Пригнувшись, она понеслась к столу. Краем глаза ухватила, как Тоф скручивает чьи-то скованные металлом руки. Вот же идиот, кто его надоумил надеть наручи?! Стражник с глухим воем упал на пол и затих. В воздух взмыли содранные силой наручи и принялись менять форму.       Она видела сжавшуюся в углу Тай Ли. Видела бледного помощника Кио, что пытался доползти до двери. Кожу жалили проносящиеся мимо иглы, и Азула свирепела, точно понукаемый плетями зверь.       Подскочив к столу, она пинком опрокинула его набок и нырнула вниз. Деревянное полотно тут же забарабанило от игл, а пол усеяли осколки предметов. Сев на колени, Азула напрягла слух, пытаясь понять, с какой стороны лучше прицелиться. Голову кружили шипение огня, чьи-то вопли, стук ног, хруст песка со стеклом и отчетливый скрип кресла, из которого вырывались ремни. Тоф хрипела, видимо, в спешке раня саму себя. А потом на пол посыпались систематичные удары.       Пригибаясь, Азула подползла к краю и осторожно выглянула. Один из наручей превратился в крошечный топорик и метил в одну и ту же цель. Тоф пыталась прорубить настил и дорваться до камня!       Проклятье! Как она вообще видит? Ей же нужно стоять для этого на земле!.. Мимо пронеслось лезвие, и Азула вновь отпрянула. Скорее всего, Тоф просто целится на слух, держа всех на расстоянии. Нужно замереть и не издавать шума, но времени для этого совсем нет.       Удары внезапно перестали сотрясать столешницу, и Азула поползла к Тай Ли. Она видела, как песчинки из разбитых часов тонкой струйкой тянутся к Тоф. Злясь, Азула обдала их огнем, хоть и понимала, что их ход никак не остановить. Стоны Кио постепенно сошли на нет, вероятно, он потерял сознание…       — Ползи сюда! Я прикрою тебя, там небезопасно.       Тай Ли тщательно закрывалась руками и не видела ее, но повторять дважды не пришлось. Держа одну руку у лица, другой она начала подтягиваться к столу. Тоф явно занимали сейчас ремни и оставшиеся стражники, так что Тай Ли добралась без порезов.       — Как ты? — прошептала Азула, игнорируя лишенный осмысленности взгляд. — Не время паниковать! Мне нужна твоя помощь, — встряхнув Тай Ли за плечо, Азула подтолкнула ее к другой части стола. — Мы сделаем это вместе, ясно? Я буду отвлекать Тоф, а ты оглуши ее… Тай Ли! Нам всем сейчас очень нужны твои приемы ци-блока. Ты слышишь меня?       Тай Ли мелко затрясла головой, прижимаясь к полу. Судорожное дыхание колыхало растрепавшиеся волосы, а широко распахнутые глаза, казалось, даже перестали моргать. Она попыталась что-то сказать, но раздался лишь невнятный лепет, и тогда Азула снова потрясла ее за плечо.       — Я никогда такого не видела.       — Я тоже не видела, но это не значит, что мы ее не одолеем, — прорычала Азула. — Я буду целиться в ноги, а ты проскочи с другой стороны. Не смотри так на меня, тебе хватит ловкости и скорости. Ты была циркачкой, мать твою, Тай Ли!       — Я… я не могу. Она всех режет!       Сжав челюсти, Азула замахнулась и коротко шлепнула Тай Ли по щеке. Она бы никогда такого не сделала, но выбора не было, а время рвалось на части, прямо как сдерживающие Тоф ремни. Вздрогнув, Тай Ли медленно подняла голову и смахнула упавшие пряди. Ее взгляд наконец-то прояснился.       — Возьми себя в руки живо! На счет три я выбегаю слева, а ты справа. На счет три, Тай Ли. Ты поднимешься вместе со мной и оглушишь Тоф. Поняла?       Не последовало ни ответа, ни кивка, ни какого-либо другого жеста, но Азула уже сдвинулась к краю, решив за нее все.       — Ты. Поняла?       Вздохнув, Тай Ли обменялась с ней твердым взглядом и проскользнула к другому концу стола. Три… два… один.       Выпрыгнув, Азула швырнула короткую вспышку в босые ноги Тоф, и та завизжала от боли. Правая рука почти освободилась, и, изогнув кисть, Тоф окатила Азулу ворохом игл. Пригнувшись, она закрылась согнутой рукой, но лезвия продолжали сыпать градом, вынуждая метаться. Исао пальнул по руке, переманивая Тоф на себя.       — Ей нельзя умирать, — крикнула ему Азула, и, извернувшись, бросила сгусток огня в волосы Тоф. В воздухе взвились гарь и запах паленной плоти. Тоф ревела, все призванные ею лезвия и иглы пришли в неистовство. Созданный наспех топорик разрывал настил у подножья кресла, поднимая щепки. — Оглуши ее, Тай Ли! Оглуши сейчас же!       Внезапная боль разорвала лицо. Вскрикнув, Азула покачнулась и впечаталась в стену. Рука повисла, перестав держать защиту. Мозг вопил об опасности, но все реакции враз стали заторможенными. Кто-то налетел на нее, сбивая на пол, что Азула поняла, уже когда ударилась затылком и увидела вонзившиеся иглы в том месте, где совсем недавно стояла.       Повернув голову, она смазано и как-то обрывочно вылавливала, как кружится по камере Тай Ли, ускользая от лезвий. Ее дурацкий розовый наряд превратился в мельтешащую воронку и резал глаза. Впрочем, это не единственное, что их резало…       Азула закашлялась, сама не понимая от чего. Сверху придавливала тяжесть чьего-то тела, и дышать в полную силу не удавалось. Но вот на языке расцвел вкус крови, и все вопросы разом отпали… Хотела бы она замереть, хотела бы задержать дыхание и переждать, но не могла. Лицо лопалось от неожиданной, неизведанной прежде боли. Азула заскулила.       Где-то на границе зрения Тай Ли обогнула кресло Тоф и резко ударила ее двумя пальцами в шею. Потом в ключицу, следом в плечо… дальнейших ударов Азула не разглядела. Левая сторона лица утопала в теплой влажной темноте. Правый глаз тоже немного заливало, но он еще видел, правда, Азула все равно не решалась напрягать его. Вместо этого она обратилась в слух.       Тай Ли обездвижила потоки ци внутри Тоф и все металлические предметы тотчас попадали. Эхо, поднявшееся от грохота, казалось, стояло еще минуту. Наконец все звуки стихли, кроме нетвердых шагов, тяжелого дыхания и стонов тех, кто еще был в сознании. Поломанная рука Азулы заныла от веса чужого тела, но она не успела завопить: человек поднялся сам. Им оказался взмокший, покрытый мелкими порезами Исао.        — Ваше Высочество, — его голос дрожал, как никогда до этого. Сглотнув, Исао попробовал протянуть к ее лицу руки, но воздержался. — Я сейчас пошлю за целителями!.. Кин, можешь идти? Спеши скорее! И призови еще стражников!       Подобная реакция пугала больше собственных предположений, но Азула не торопилась поддаваться ей. В конце концов, Исао относится к ней по-особенному, что несложно было заметить. Возможно, он просто преувеличивал… Азула надеялась на это до последнего, но подбежавшая Тай Ли испепелила любые надежды махом.       — О Агни… твое лицо! — громко прошептала она, бегло осматривая Азулу. Сама выглядела целой, не считая всклоченных волос, местами изодранного платья и исцарапанных кистей рук. Чуть отстранившись, Тай Ли принялась теребить рукав, и Азула не сразу различила, что она достает оттуда платок. — Вот! Я только вытру, не буду прикасаться к ране.       Исао помог сесть и упереться спиной в стену. От смены положения кровь устремилась вниз, и Азула оцепенело разглядывала срывающиеся капли. Тай Ли между тем утирала висок и ухо, что успело залить, пока Азула лежала…       Подняв голову, она обвела пространство затуманенным взглядом. Наименее пострадавший стражник, чьего имени Азула не знала, спешно скидывал брошенные лезвия и иглы в телегу. Кио пришел в себя и теперь разглядывал изрезанные кисти почти неверяще. Стражник, чьи руки Тоф сломала и лишила наручей, все так же лежал лицом вниз. В другом же углу камеры идиот, принесший металлические щипцы, придерживался за бок и оторопело стирал кровь со скулы. Стоило только остановить на нем взгляд, как злоба вспыхнула от одной искры. Забрав платок, Азула отодвинула руку Тай Ли и попробовала подняться. На помощь снова пришел Исао.       Она успела сделать от силы два шага, как в камеру ворвались изумленные стражники и принялись действовать без лишней указки. Кто-то двинулся к Тоф, кто-то метнулся за новыми ремнями для допросного кресла. Один помогал Кио встать на ноги, пока еще двое поднимали бессознательного сослуживца.       — А ты оставайся на месте, — прошипела Азула, приблизившись к помощнику Кио. — Имя?       — Казуо, Ваше Высочество, — запинаясь, проговорил он, замерев среди раскиданных инструментов и прочего хлама. Он либо не замечал, либо не придавал значения тому, что упирается ладонями в осколки и кровоточит.       — Объясни мне, Казуо, что тут делают металлические щипцы? — предельно спокойно спросила она, хотя левую сторону лица вовсю жгло и покалывало. С утратившим наручи стражником будет отдельный разговор. Даже если бы Казуо так не сглупил, нашелся еще один идиот, поставивший жизни их всех под угрозу…       — Я… я не знал, Ваше Выс-сочество.       Кровь снова скользнула по губам и затекла в рот. Азула раздраженно сплюнула.       — Ты хоть раз видел человека, покоряющего металл? Я — нет. Она единственная в своем роде. Об этом гудела вся столица после затмения, ты не мог не знать.       — К-клянусь вам, я не знал!       — Незнание не освобождает от ответственности, — угрожающе бросила она. — Увести его!       Если Казуо и пытался докричаться до нее, вымаливая прощение, то Исао с другим стражником быстро вытолкнули его из камеры. Дверь громко хлопнула. Азула посмотрела на Кина.       — Целители уже на пути сюда, — заверил он, беспокойно всматриваясь в ее лицо. Подобная реакция уже трех людей начинала нервировать. Нет, даже не так. Ожидание чего-то ужасного вовсю кричало ей в ухо, тормошило плечи, набивало желудок камнями… Вздохнув, Азула попыталась проглотить это чувство. Не время пугать себя раньше срока.       — Им придется подождать, — пробормотала она, прижимая платок к щеке. — Я не закончила. Возьми кого-нибудь, принесите жаровню и башмаки.       Кин ошарашенно моргнул, на мгновение выглядя так, будто заподозрил у нее травму головы.       — Но… они ведь металлические, Ваше Высочество.       — Теперь Тоф действительно лишена сил, — буркнула Азула. — А нам остается выяснить, почему она не была такой минутами ранее. Ну, живо! Я не буду ждать тут до вечера.       Поклонившись, Кин хлопнул по плечу стражника, покончившего со сбором игл, и они покатили телегу на выход. Тай Ли обеспокоенно следила за ее передвижениями по камере, но больше не пыталась вмешаться. Еще бы! Вот чем обернулась ее прошлая попытка! Стараясь отговорить Азулу, она невольно закрыла спиной помощника Кио, и все понеслось в бездну…       Азула приблизилась к креслу, разглядывая поврежденные ремни и те, что ложились поверх них. Тоф отрешенно сидела с поднятым к потолку лицом. Воспаленные веки прикрывали слепые глаза, на щеках высыхали слезы. Она выглядела особенно неживой, точно восковой сейчас.       Примчавшимся целителям Азула велела сперва заняться стражником и Кио. Исао в это время наскоро отпихнул ногой хлам, поднял стол, пристроил к нему стул, положил свежие письменные принадлежности к приходу дознавателя и его помощника. Надзиратель на смену Кио уже маячил тенью над скованной Тоф. Его мрачное, суровое лицо не предвещало ничего хорошего…       Азула пристально следила за тем, как устанавливают жаровню, снимают деревянную подставку для ног и обувают Тоф в металлические башмаки. Веко горело и пульсировало, но Азула волевым усилием отталкивала мысли о ране и направляла их к цели допроса. На вторую осечку у нее нет права.       Она с такой силой швырнула огонь в жаровню, что рука загудела. Сделав пару шагов, Азула бросила туда же окровавленный платок, и тот зашипел, чернея на глазах.       — Пододвиньте ее к огню, — приказала она. Тай Ли нигде видно не было, но Азула не стала оборачиваться и проверять. Тем более сейчас, когда видела лишь правым глазом… Она не думала, что утратила левый, но задействовать эту сторону лица пока избегала. Слишком уж рвала когтями столь невыносимая резь.       — Еще ближе, — отозвался дознаватель Рокеро. Его спокойный низкий голос звучал почти умиротворяюще в этих стенах, что будило в Азуле смутную истерику, но она все еще сдерживалась. Наверное, азарт и жар боя сошли на нет. Да и шок тоже схлынул. Вот ее и ломает…       Вскрикнув, Тоф зажмурилась и затрясла головой. Все, кто окружал ее, безразлично следили за попытками выдержать огонь.       — Как ты смогла призвать металл? — начал Рокеро.       — Последний шип… не был острым, — прохрипела она, напрягаясь всем телом. От боли Тоф глотала окончания и забывала слова. — Ткнулся в кожу, упал. Яд не проник… Никто не проверял.       — Кто последним обездвиживал Тоф? — обратилась к нему Азула.       — Вероятно, помощник Кио, Ваше Высочество. Он, кажется, новенький, но нужно удостовериться.       — Ладно, займемся этим позже. Отодвиньте жаровню.       Тоф кусала губы и стучалась головой о спинку стула. Хоть пламя и не лизало ботинки, они сильно нагрелись, заставляя скулить и метаться. Запах разогретого металла плыл по воздуху, мешаясь с затхлостью камеры.       — Где ты этому научилась? Кто-то еще на это способен? — продолжил дознаватель.       Тоф только шевельнула ногами, отчего вновь закричала. Выдохнув, Азула повернулась убедиться, что помощник дознавателя все записывает, и выхватила розовый комок на фоне серой стены. Тай Ли забилась в угол и бесшумно рыдала, зажав рот рукой. Вероятно, так впечатлилась и ужаснулась происходящим, что сегодня ночью не заснет… Нестрашно. Это еще не самое ужасное, что может быть…       — Я могу прекратить это, — подсказала Азула. — Давай, Тоф, правда взамен целых ног. Никто не оценит твою преданность.       Она взвизгнула, пытаясь скинуть раскаленные ботинки, но так ничего и не ответила.       — Возвращайте к жаровне, — велел Рокеро.       Второй раз не продлился долго. Тоф кричала, дергаясь в кресле, не замечая даже, что ремни впиваются в кожу, что уже раздирают до крови…       — Никто! Никто! Я не учила-а-а-а, — она закашлялась и, кажется, сорвала голос. Стражники отодвинули жаровню подальше, но вряд ли от этого боль улеглась быстро. — Развила способность с-случайно… Однажды взяли в плен и посадили в железную камеру. Я… я долго пыталась достучаться до металла. Нащупать частички земли, камня… Получилось.       — Не учила даже Аватара? Он ведь твой ученик в покорении земли, — заметила Азула.       — Нет. Сперва пыталась… развить навык сама.       — Ясно. Что насчет другого его учителя? Где Катара?       Тоф крупно дрожала и от этого, казалось, даже постукивало кресло. В камере стало невыносимо жарко, и ее редкие слезы высыхали чуть ли не мгновенно.       — Она была… с нами, — прохрипела Тоф. Азула сделала вывод, что речь о вторжении, и не ошиблась. — Потом Хакоду ранило… Катара осталась с отцом, — Тоф запнулась, сделала несколько быстрых вдохов-выдохов и продолжила. — Мы узнали, что весь центр столицы пуст. Начали искать бункер… Я прорыла путь до туннелей, повела ребят с собой… Мы договорились… если… если в бункере что-то случится, она отправится в Омашу.       — На тот момент Омашу еще был Новым Озаем. Откуда такая уверенность, что там ее примут? — пробормотала Азула. — Вы знали о готовящемся перевороте?       — Да. Поддерживали связь с партизанами Буми… Это была наша последняя надежда.       — Кто ее сопровождает? — поинтересовался Рокеро.       Губы Тоф задрожали, и она вдруг замолчала. Длилось это настолько долго, что стражники снова взялись подталкивать жаровню к креслу.       — Нет! Я скажу!.. Я скажу! — заверещала она и снова захлебнулась слезами. То ли от боли, то ли от признаний, то ли от всего сразу.       — Кончай распускать сопли, Тоф. Чем быстрее мы с этим покончим, тем больше шансов, что твои ноги не превратятся в культи.       — Хару, Дюк, Пипсквик, Тео… Не знаю, может, кто-то еще.       — Кто такие? — продолжила наседать Азула.       — Это… это борцы за свободу из леса Гайпан…. Примкнули во время затмения… Тео — беженец из Северного Храма Воздуха. Хару из какой-то шахтерской деревни. Я… я не встречала их раньше. Это старые знакомые Аанга.       — Их способности?       Тоф больше не поднимала веки, а только сильно жмурилась, продолжая выплевывать обрывки слов.       — Хару — покоритель земли. Те двое — бывшие разбойники. У них какие-то дубинки… может, что-то еще, не знаю. Тео не может ходить. Он на коляске… та крепится к воздушному… планеру, что сделал ему отец.       — А-а, тот самый изобретатель из Северного Храма Воздуха. Все ваши осадные орудия и подлодки изготовил он?       — Да. Часть переиспользовал из того, что… передавал ранее Стране Огня. Часть придумал… доработал по чертежам Сокки.       — А вот на Сокке мы остановимся поподробнее. — Азула поморщилась от рези в щеке. Чем дольше она говорила, тем ярче вспыхивала боль. — Что ты знаешь о его мече?       Замерев, Тоф повернула голову в ее сторону и нахмурилась.       — Не понимаю.       — Среди его личных вещей нашли странный черный меч из неопределенного материала. Довольно свежая работа. Да и стиль рукоятки с гардой точно не принадлежит народам воды.       — Меч как меч, он был с ним всегда, — хрипло отозвалась Тоф.       — Не ври мне. Все те разы, что я сталкивалась с вами в Царстве Земли, меча не было. Сокка отбивался никчемным мачете своего племени.       — За одну только эту ложь твои ноги следовало бы испепелить, — обронил Рокеро и взмахнул рукой в сторону жаровни. Стражники поняли его без слов. Рывок, несколько секунд, и снова вопли, да запах паленной плоти…       В этот раз Тоф потеряла сознание. Пока ее с трудом приводили в чувство, Азула пробормотала:       — Я не смогу присутствовать на всем допросе. Задам несколько вопросов и уйду, а вы продолжайте расспрашивать про Омашу и планы Катары. И про изобретения Северного Храма Воздуха… Ах да! Узнайте, помогает ли сопротивленцам Северное Племя Воды.       — Так точно, Ваше Высочество. Мы выбьем все, что можно, — поклонился Рокеро.       — Это снова я, — протянула Азула над потерянной, оглушенной Тоф. — Напомнить, на чем мы остановились?       Та медленно повела головой из стороны в сторону.       — Меч изготовили тут. Не знаю, где именно… это гористая местность. А еще я слышала… бурную реку и водопады.       Азула обессилено цокнула, сдерживая ругательство. Можно даже не выслушивать до конца, и так все понятно!       — В Стране Огня обычно ночуем… ночевали вдали от поселений. Никто не должен был знать, что Аанг жив, — с трудом ворочая языком, бормотала Тоф. — Мы не стали искать ему учителя огня, сразу взялись за подготовку к вторжению… Однажды были в оружейной лавке, и… и какой-то меч привлек внимание Сокки. Он поговорил с торговцем, узнал, куда идти… Какой-то особняк на отшибе, туда пустили только Сокку… Он притворялся выходцем из колоний… Провел там несколько дней и вернулся с мечом.       — Как зовут мастера? Как он выглядит? — поинтересовался Рокеро, на что Тоф надрывно рассмеялась, запрокинув голову.       — Я не знаю, как он выглядит!.. Ладно, из того, что чувствовала по вибрациям в земле… могу сказать, что он… он высокий, в хорошей форме. Голос ближе к старческому, но мастер не пользовался тростью и не шаркал… Хорошо владеет мечом. Имени не знаю.       Азула скрипнула зубами, чем невольно разбудила резь в щеке.       — Мне нужно кое-что проверить, — буркнула она, хотя проверять было нечего. Все и так обрело полную ясность в ее глазах… ну, пока что только в правом глазе. Обессиленная, Азула велела продолжить, а сама повернула к двери. Она могла уничтожить Тоф одним разрядом молнии. Поливать ее огнем до шипения кожи и хруста костей. Только что бы это дало? Тоф знает достаточно, чтобы выторговать себе несколько часов жизни, а может даже дней. Да и надзиратели сами разорвут ее на части в качестве мести… И все же нет, с этим пока что придется повременить: Тоф ответит на площади перед всем народом. Ради такого можно обуздать даже жгучую ярость.       Сделав несколько шагов, Азула выхватила смазанные следы рвоты на полу и на подоле платья. Тай Ли с бездумным видом терла рот рукавом, сидя к креслу и жаровне спиной.       — Как ты?       — Мне… нехорошо, — просипела та. Выглядела и правда паршиво. Покрытая испариной кожа отдавала желтушным оттенком. Саму же Тай Ли колотило ознобом.       — Я попрошу Ло и Ли наведаться к тебе.       Заторможенно подняв взгляд, Тай Ли долго изучала ее лицо, а затем покачала головой.       — Нет, пусть сперва зайдут к тебе.       Все движения Тай Ли были деревянными и даже обыкновенно звонкий бодрый голос стал таким же. Вздохнув, Азула взялась за локоть, вынуждая подняться.       — Уберите, — холодно бросила она, уводя за собой Тай Ли.       Обратный путь показался бесконечным, хоть и запомнился обрывочно. К счастью, карету несильно трясло и рванная рана не кровоточила вновь. Стражники расступались, слуги таращились во все глаза, а, придя в себя, испуганно прижимались к стенам. Такой Азулу им еще не приходилось видеть…       — Прочь с дороги, — прошипела она, когда Аса попыталась закрыть собою дверь в спальню. Отпихнув служанку, Азула с мрачной издевкой отметила, что шторы раздвинуты и дневной свет вовсю струится. То, что надо.       Несколько тяжелых шагов к огромному зеркалу. Оцепенение, ужас, неверие… Бесконечная минута тягостного созерцания. Вздрогнув, Азула сперва вплотную приблизилась к зеркальной поверхности, медленно покрутила головой и тут же отпрянула.       Левый глаз она по-прежнему не решалась открывать. Правый был воспаленный и красный, с набрякшим веком и слипшимися ресницами. Но по крайней мере он видел.       Видел и поражался извилистой линией, что тянулась от надбровной дуги, рассекала веко и уползала до щеки. Кожу вокруг раны пачкала подсохшая кровь да прилипшие волосы. Азула долго не решалась поднять руку, а когда наконец подняла, еще дольше держала у лица. Сделав прерывистый вздох, она прижала два пальца к щеке и флегматично развела их. Края раны потянулись за этим движением, и ткани пореза снова влажно заблестели.       Зашипев от боли, Азула попятилась, запнулась и тяжело рухнула в кресло. Где-то поблизости суетились слуги и раскладывали лекарский набор взволнованные целители, но Азула едва ли их замечала. Перед глазами так и стояло собственное обезображенное окровавленное лицо.       Слепая мразь почти лишила ее глаза. Как иронично… Вот только смеяться не хотелось вовсе. С этой раной она выглядела, прямо как обожженный Зуко, и все из-за беспечности какого-то идиота! Ничего из этого не случилось бы, будь надзиратели более осмотрительными, а сама Азула более осторожной.       Проклятье, как же пекло! Если она заплачет, соль обожжет рану. Если она заплачет, не сдержит крика. Стиснув руку в кулак, Азула отрешенно кивала целителям, пока те расспрашивали о самочувствии. Затем ломано поднялась, позволив слугам снять верх формы, убрать мешавшие волосы и осторожно оттереть лицо, минуя рану.       С пугающим опозданием в мозг ввинчивались внезапные старческие голоса, шарканье ног, какие-то распоряжения… Сидя в кресле, Азула не могла повернуть голову, пока ее умывали, и тогда пришлось заставить себя посмотреть в зеркало. Вновь ошпарившись о такое чужое и непривычное отражение, Азула скосила глаз.       — Ну и ну, — проскрипела подошедшая Ло или Ли. Азула никогда их не различала, а впрочем, на это не был способен никто во дворце… — Ступай, дитя, — сказала она, отодвигая служанку, а затем из длинного темного рукава одеяния показалась дряблая костлявая рука. Не успела Азула моргнуть, как старческие пальцы на удивление крепко взяли ее за подбородок и покрутили из стороны в сторону.       К креслу Азулы приблизилась и вопросительно замерла вторая советница. Совершенно одинаковые лица, даже наряды у старух были одни и те же. С каким-то черным, неведанным прежде чувством Азула топорно рассуждала, что, должно быть, ей самой никогда уже не стать такой старухой. Не будет ни белых волос, ни мучнистого цвета кожи, ни тяжелых, поплывших черт сморщенного лица. И самое главное — непримечательного, не вызывающего подозрений вида. Теперь ее глаз пересекает жуткий порез, от такого не может не остаться след… А значит, лицо навсегда застынет в грозном выражении, и не бывать ей обманчиво-безобидной старушенцией.       Она, наверное, сильно ударилась головой, раз мысли повернули в столь бредовую сторону. Прыснув, Азула захлебнулась сдавленным смешком, пока щеку вновь не защипало.       — Перестань напрягать лицевые мышцы…       — … ты тревожишь рану.       — Сказать вам, что еще меня тревожит? — зло выплюнула она.       — Помолчи, Азула… — попросила то ли Ли, то ли Ло.       — … рана вновь кровоточит, — продолжила другая.       Азула мысленно зарычала. Даже сейчас старухи разговаривали, как обычно: продолжая фразы друг за другом. От этого и в спокойное время шла кругом голова, а теперь…       Она прикрыла глаз, стараясь выровнять дыхание. Ло и Ли меж тем о чем-то тихо переговаривались с целителями.       — Открой рот…       — … это настойка из корня мандрагоры со снотворным.       — Наживую лучше не штопать лицо…       — … такое сложно терпеть.       Их одинаковые голоса сплетались в тугой серый смерч, нагоняя сонливость похлеще выпитой настойки. Тем не менее Азула нашла в себе силы на еще один вопрос:       — Что с глазом?       — Цел, видеть будет.       — После мы приготовим тебе мази и примочки…       — … но не можем обещать, что шрама не останется.       Вздрогнув, Азула распахнула глаз и чуть не подорвалась с места, чем невольно напугала разувавшую ее служанку.       — Которая из вас это сказала? — рявкнула она, продираясь сквозь набухающую муть в мыслях и холодок, что растекался по левой стороне лица.       Старухи лишь равнодушно указали друг на друга. Как обычно, ни одна не сознается… Спустя еще какое-то время одна из них положила руку на затылок Азулы, а другая подтолкнула обратно в кресло.       — Спи, Азула.       — Сон смывает с лиц все грехи.