Львиное логово

Право отказа на то и право, что ты волен выбирать его сам. Тебя никто не принуждал, тебя никто не останавливал. Цена его вовсе не в сущности, что ты теряешь. Зачем ему сущность, если от нее ничего не остается? Ценность в человечности. В том, что ты сохранишь какую-то часть рассудка и будешь молчать о случившимся до самой смерти. Мне было тяжело дышать. Время от времени, когда Курт нес меня в глубь Уэко Мундо, ему приходилось укладывать меня на песок и делать искусственное дыхание. В какой-то момент мне почудилось, что я умерла. Я не знала, что такой холод когда-нибудь смогу ощутить. Не знала, что окажусь настолько слабой, голодной и пустой одновременно. Наверное, для ситры это было за пределами мечтаний. Но теперь я не ситра. И эта мысль согревала меня. Дальше было глухо. В ушах зазывал ветер. А потом я очнулась в теплой постели. — И все? Таковы мучения бедной душеньки? Йоши посмотрел на меня с издевкой, поудобней усаживаясь на скамейке. Я откинулась, отводя взгляд. — Многого я уже не вспомню. Да и зачем? — Просто не можешь рассказать. Понимаю. — Есть муки и похуже, старичок. Мы оба поймали на себе взгляд Чико, недовольно пыхтевшей в старой, как и она, беседке. — Спасибо, Кармен, — улыбнулся Йоши. — Не думал, что когда-то смогу сидеть в благородном доме. Еще и со своей внучкой. Амелия как раз игралась с ней, не скрывая радости. Да, девочка была красивой, да и выросла бы не менее прелестницей. Такое ощущение, будто она бы вписалась в аристократическое общество Сейрейтея намного лучше Чико и многих других разукрашенных девиц. — Я хотела успеть сделать все, что в моих силах. Умирать или выживать в планах у меня не было. — Плыть по течению никогда не поздно. Жалеешь ли ты о своем выборе? — Каком из? Мы усмехнулись друг другу. — О том, что определил тебя. — Не знаю, — хмурюсь я. — Не требовалось многовековых размышлений кем я должна остаться. Я хотела избежать одного и не стать другой. Было сложно, ведь при этом нужно было еще не подохнуть. — Имеешь в виду шинигами и ситр? Потеряв одно, ты бы приобрела бы более ценное. — Роль шинигами мне не ценна. Пусть я и провела столько времени в их обществе. — Неужели? — Йоши наклонился ко мне. — В тебе должна была остаться реяцу. Мощная. Только так бы ты стала шинигами. — Но как видишь. — Я развела руки в стороны. — Хвала Льву, все обошлось. Замолчав, мы погрузились в затишье на несколько минут. Насколько я оскорбила своим нежеланием быть шинигами старичка? Хотя, он должен был бы меня понять. Я не такая, как они и никогда ею не стану. — Короткие локоны тебе к лицу. С длинными никуда не шло. Ах, да. Огонь сжигает все. Все без остатка. Вспоминаю с улыбкой на лице свою лысую голову, мальчишескую прическу и слегка прикасаюсь к отросшей, кучерявой длине. — Думаю, отращивать их смысла больше нет. Отстригать нам запрещали, поэтому оставалось только следить за ними. — Сейчас лето, Кармен, хорошо бы вообще налысо стричься. Я тихо засмеялась, прикрыв глаза. Уже не знаю, о чем спросить Йоши, но это молчание куда соблазнительнее. — Знала ли, что души тоже умирают? Я поняла, с чего бы ему это спрашивать. Будучи другой, я была бессмертна. А сейчас… кто знает, сколько мне осталось. — Да. — Сказано слишком грубо. Скорее не умирают, а перерождаются. Я оборачиваюсь за скамейку, встретившись взглядом с возвышающимся над нами Джуширо. Он улыбнулся сперва Йоши, а потом взял меня за руку, поднимая на ноги. — Что случилось? — тут же зашепталась я. — Ты сказал, что в Готее аврал. — Просто заскучал. Вот, пришёл к тебе, — заговорщически произнес он у самого уха. Я вздохнула, утаивая улыбку. Мы с ним переменили внимание на Йоши. Он бесстыдно наблюдал. — Чего, старичок? — Да ничего, доченька. Пойду я с Руми домой. — Вас никто не гонит, господин, — вклинился Джуширо. — Юной госпоже Руми по душе игры с Амелией. Побудьте у нас ещё, — и как бы специально добавил: — Личная просьба от главы клана. — Не мне вам докучать, господин Укитаке. Девчушка сейчас привыкнет и проситься будет. — Пусть приходит, — настоял Джуширо. — Как это «пусть приходит»?! Чико появилась слишком неожиданно и стала сверлить каждого поочерёдно. — Это одноразовое снисхождение! На день! Но ее толком никто не слышал. Она, как и всегда, лепетала про себя кучу недовольств, а потом удалилась. Йоши ни капельки не обиделся. Он знает, какого это — прислуживать высшим по чину. С какой-то аристократкой управиться не проблема. — Всего доброго вам, господин и госпожа Укитаке. — Он поклонился нам, после чего окликнул внучку. — Руми, домой! Девчонка тут же подбежала с Амелией под руку. — Как это? Вы уже уходите? Только недавно же пришли, — расстроилась Амелия. — Приводите к нам ее еще. Ей же понравилось. Да, Руми, понравилось? Еле слышно, но девочка ответила: — Ну да, но мы не хотим обременять высших господ… Я немного вздернула бровями, и Джуширо это заметил. Улыбнулся и притянул меня поближе. А как тут не удивиться, когда малявка знает слова благодарности похлеще, чем я? Йоши ее этому научил или мать? Уговаривать старичка уже не в моей власти. За то время, что мы с ним сдружились, он всегда на своем. Убеждал любого, кто усомниться. Всё-таки, я надеялась на его визит еще когда-нибудь, поэтому бросила им вслед: — Приходи еще! Через денёк все было как обычно. Я не жена Джуширо, стоит это прояснить. К браку и к детям я отношусь нейтрально, однако не стала бы думать об этом сейчас. О детях точно. Хотя, видя желание Джуширо, я понимаю, что возможно нам придется прийти к какому-то общему решению. Пока не знаю. Брака же не будет. Я не хочу: ни быть госпожой Укитаке, ни достойного статуса, чтобы мне кланялись. Готею я не нужна. Узнав, что я уже не смогу помочь им, генерал, кажись, забыл о моем существовании. В принципе, я не удивлена. Мнение о нем у меня не поменялась. Мое мнение о шинигами? Не знаю, не чувствую, что все изменилась также кардинально. То, что я полюбила Джуширо, не значит, что все шинигами на его шаблон. Ну, иначе бы засмотрелась на всех. Но у шинигами есть неоспоримые принципы. Наверное, исходя из них и их придерживания я могу понять, насколько лояльна отныне к ним. — Ты задумчива. Я откликнулась на Джуширо, который попивал свежий чай, только что принесенный официантом. Я решила дать второй шанс себе и нашему тогдашнему неудачному свиданию. Теперь к миру живых я отношусь более менее терпимо. Конечно, такой контраст людей меня ошарашивает, но будь я тут одна, то точно забилась бы в угол. С Джуширо мне гораздо спокойнее. Он почти никогда не отпускает моей руки. — О всяком думаю. — Думаешь еще со времен возвращения домой. — Когда ты лишаешься части себя… — Мам, я хочу пирожное! Купи! — Приходится смотреть на мир другими глазами. Будто бы столько на первый взгляд… — Отчеты должны быть готовы сегодня, иначе всех поувольняю! Сколько можно! Я сердито хмурюсь, пытаясь не обращать внимание на посторонние звуки. То, что неизменно во мне — острых слух и нюх. В конце концов, я родилась такой. — На первый взгляд я возносила в абсолют все. А теперь, я даже ничего не чувствую. — Представляешь, он первый написал! Спросил про домашку! Посмотри на картах, какие у него намерения. — Курт предупреждал меня, что после права отказа я потеряю часть себя. Может, я уже?.. Успокаивающий голос Джуширо заставил все голоса смолкнуть. — С тобой все хорошо, Кармен. Младенцы, только появившиеся на свет, тоже стараются понять мир. Для них это огромный страшный враг. — Дети? — Именно они, — улыбнулся он. — Да… соглашусь. — С чем? — Не с детьми… ну… Сложно им наравне со мной. Ты прав, это пройдет. — Поэтому мы здесь. Посмотри на людей с другой стороны. Сколько в них жизни? Они замечательные тем, что у них так мало времени, которое они тратят на то, что им не нравится. И то, что им нравится тоже. Они пробуют все и бояться не успеть. — Это жалко. — Может быть, — пожал плечами Джуширо. — Мне не приходилось знать существ настолько отчаянных. Я забрала свое мороженое от официанта и начала есть. В тот день я полюбила фисташковое мороженое. Еще мне понравился оранжевый цвет. Правда говоря, я всегда любила яркие цвета, но не знала какой именно мой самый любимый. Будто думать об этом было опасно. Через 27 лет Йоши умер. Я поплакала минуту с лишним и все. Много скорбеть нельзя было, у меня срок 8 месяцев. Потом я родила. Хотела этого, признаюсь честно. Красивый мальчик. Интересный. Надеюсь, он не станет шинигами. А если станет, то у него будет отменный слух и нюх. Им я не занимаюсь, не умею нянчиться. Джуширо в этом проблемы не видит, ухаживает за ним служанка, а я просто люблю с ним иногда сюсюкаться и говорить какой он страшненький. Назвала Йоши. Ему подходит. Мать Руми позже исчезла, когда умер Йоши. Тогда опекунами Руми стали мы с Джуширо. На время. Пока Амелия не подрастет и не сможет официально забрать ее к себе. Второго ребенка мне не нужно, и я дала Джуширо об этом ясно понять. Счастлива ли я? Да. Жалею? Нет. Я верю в судьбу, когда она указывает дважды. Почему бы мне не поверить в то, что все хорошо? Так и сделаю. И вам советую.