Scaramouche's Acceptio. «...spero»/Принятие. «...я надеюсь»

Скарамучча, сидя за своим рабочим столом в участке, держит в руках свёрнутый лист бумаги, который он вырвал из блокнота Альбедо, чтобы потом его вернуть. Что-то внутри подрагивает от напряжения, предвкушения, страха и интереса. Именно здесь Альбедо выписал детективу информацию про вампиров, что, собственно, и вызывало такой мандраж. Дрожащими пальцами он раскрывает сложенный лист, видя несколько пунктов с информацией. Сердце перехватывает, и детектив шумно вдыхает, привлекая этим внимание криминалиста. — Всё в порядке? — тут же спрашивает Сяо, выглядывая из-за своего монитора компьютера. Скарамучча, не поворачиваясь к другу, лишь сдавленно кивает. Сяо решает не лезть с вопросами, поэтому молча возвращается к работе. Детектив делает глубокий вдох и на выдохе начинает читать: «Вампиры бывают чистокровные, обращенные, полукровки и обезумевшие…» — гласит первый пункт. — Так много, — шепчет под нос Скарамучча, чтобы Сяо его не слышал. — И какие у всех различия? Хм… Он возвращается к тексту, переходя ко второму абзацу: «Обращать людей в вампиров могут только чистокровные». «Ну… в принципе, тут я не вижу ничего удивительного… скорее всего, чистокровные обладают большой силой», — размышляет Скар над полученной информацией. — «Значит ли это, что все остальные тоже стали вампирами из-за чистокровных? Хотя… нет… полукровки? Откуда они происходят? Или… обезумевшие… Что может произойти с вампиром, который сильнее человека, чтобы тот сошел с ума?» Скарамучча решает подумать над ответами потом, поэтому возвращается к тексту: «Во время укуса вампиры могут выделять яд, который оказывает одурманивающий эффект на жертву, делая её податливой, расслабленной, заставляя конечности неметь и полностью лишая возможности сопротивляться…» — Мама… — неосознанно шепчет Скарамучча, вспомнив, что именно это и произошло с женщиной, когда один из вампиров её укусил. На глазах наворачиваются слёзы, но детектив быстро их смахивает, прижимая к глазам два пальца. «Она не сопротивлялась… А я так долго не мог понять, почему мама просто моргала и издавала какие-то звуки, но никак не пыталась помочь себе… вот, в чём дело…» — мысленно понимает Скарамучча, часто моргая, чтобы прогнать подходящий поток слёз. Следующий пункт был таков: «Во время жажды вампиры испытывают сильное эмоциональное, физическое и сексуальное возбуждение». Эта информация разбивает сердце Скара вдребезги. Он хлопает намокшими ресницами и прерывисто дышит, прилагая максимум усилий, чтобы не вспоминать тот день. Сопротивляется, как может и, кажется, у него получается. Дыхание немного выравнивается, но руки, держащие лист, продолжают заходиться в треморе. «Так… Дальше… Просто читай дальше…» — говорит сам себе. «Человеческая кровь действует на них как наркотик и возбудитель одновременно…» — написано рукой Альбедо. Скарамучча сглатывает и неожиданно для себя обращает внимание на почерк Альбедо: аккуратные и небольшие завитушки, чёткие и читаемые буквы. Почерк и вправду вызывает какое-то эстетическое наслаждение. Детектив даже забывает о том, что читал, пока высматривал каждую идеально выписанную буковку. Отвлекается он лишь через пару минут, когда доходит до последнего пункта. Решив продолжить, он читает: «Вампиры могут есть еду людей, но из-за обостренных рецепторов предпочитают что-то «безвкусное». Скарамучча чуть усмехается, думая о том, что по такому признаку вполне несложно вычислить вампира. «Еда людей не насыщает, не дает никаких питательных веществ, не помогает утолить жажду. По сути — бесполезная… Вампиры абсолютно не нуждаются в сне и могут пить кровь друг друга…» — последняя выписанная информация заканчивается. Детектив складывает лист пополам и откладывает его на стол. Парень прислоняет сложенные в кулак руки к губам и смотрит в стену, обрабатывая только что полученную информацию. «Всё совсем не так, как было в фильмах и книгах… И что это у Альбедо за книги такие странные на латыни?» — размышляет парень. — «А может, он вообще пошутил надо мной? Зная Альбедо, это вполне возможно, но я не уверен, что ему настолько нравится издеваться над людьми… И если это правда…» Скарамучча тянется рукой к блокноту медика и открывает его, начиная машинально листать страницы. Взгляд улавливает какие-то рисунки, наброски и зарисовки. Детектив усмехается, когда останавливается на набросках с Тигнари и Венти, находя в этой неаккуратности что-то интересное. Скорее всего, Альбедо просто не довёл наброски до самого конца, но пальцы перелистывают страницу, а глаза слегка расширяются. На парня с листа смотрит он сам, вот только нарисован он полностью, со всеми деталями и чётко, а не размашистыми линиями. Сердце слегка ударяется о грудную клетку и, засмущавшийся детектив резко захлопывает блокнот, шумно дыша. «Я не должен был смотреть…» — винит себя Скарамучча, надеясь, что Альбедо не догадается, что детектив смотрел его рисунки. — Вот же… — поникший голос Сяо отвлекает синеглазого, поэтому он тут же поворачивает голову к криминалисту, чтобы выяснить, чем тот раздосадован. — Я забыл Венти кое-что принести… С громким вздохом Алатус встаёт из-за стола и идёт в сторону двери, не скрывая обречённого вида. Скарамучча поднимается с кресла и подходит к коллеге. — Пойдём вместе. Мне как раз нужно к Альбедо, — говорит детектив и, кажется, криминалист даже просиял на секунду. Алатус кивает, и парни выходят из кабинета, быстро покидая полицейский участок. Погода вновь не радует, что замечает вздрогнувший от ветра Скарамучча. До бюро идти недолго, особенно быстрым шагом, поэтому парни быстро оказываются в здании. Они находят лабораторию, из-за двери которой слышны голоса Венти и Альбедо. — А, точно, ты же у нас хранишь свою анальную девственность для того единственного, хе-хе, — смеётся Венти. — Зато ты на своей можешь написать «free to use», — спокойным голосом отвечает Альбедо. Сяо со Скарамуччей переглядываются, после чего толкают дверь кабинета, тихо её открывая. Две пары глаз тут же устремляются на вошедших. Алатус тихо втягивает носом воздух, испытывая на себе взгляд бирюзовых глаз. — Блять… — невольно вырвалось у эксперта. — На каких словах вы зашли? — он медленно переводит взгляд на стоящего за спиной Сяо Скарамуччу. — Про анальную девственность, — равнодушно отвечает Алатус. — Впрочем, я догадывался. — Прямо в сердце, — Барбатос прикладывает ладони к груди. — А вообще это неправда! «Началось… Бедняга Сяо», — усмехается Скарамучча, наблюдая за тем, как Венти подходит к криминалисту впритык, вжимаясь своим телом в его. Алатус упирается спиной в стену, будто пытается провалиться в неё. Эксперт что-то очень тихо шепчет Алатусу прямо в губы, но Скарамучча не может или не хочет расслышать чужие слова. — Мне все равно, — равнодушно отвечает Сяо на реплику Венти, которую детектив не услышал. — Правда, что ли? — Барбатос прислоняет ладонь к груди криминалиста, и Скарамучча отводит взгляд, смотря на Альбедо, по взгляду которого ясно, что ему явно не до наблюдения этой сцены. — Почему же тогда твое сердце стучит так быстро? Может, боишься чего-то? Или… кого-то? — Так, ладно, я пошел, — быстро говорит Альбедо и направляется к двери, в проходе которой стоит Скарамучча. — А, ой, — он чуть не сталкивается с детективом, словно всё это время не замечал, что тот здесь стоит. — Простите, не заметил, что вы тоже тут… — Мы снова на «вы»? — Скарамучча немного откидывает голову назад и поднимает брови. — А… не обращай внимания, — Альбедо качает головой. — Не выспался сегодня. — Альбедо, подожди, — Скарамучча выходит из кабинета вслед за судмедэкспертом. — Мм? — медик идёт по коридору, не оборачиваясь. Скарамучча идёт за медиком, вперив синие глаза в его чуть напряжённую спину. — Хотел спросить тебя есть ли что новое по телу той девушки… ну, ты понял, — тихо произносит детектив, нагоняя блондина. — Проходи, — Альбедо вздыхает и открывает тяжелую железную дверь морга. — Покажу тебе кое-что. Вскрытое тело лежит на секционном столе. Детектив чувствует, как всё внутри сжимается, а чувство лёгкой тошноты не заставило себя ждать. Хочется отвести взгляд, но он не может, поэтому через силу заставляет себя смотреть на вскрытый труп. — Чувствуешь запах? — приближаясь к телу, спрашивает Альбедо. — Спирт? Формалин? — предполагает детектив, остановившись около стола. — Вот и я о том же, — блондин надевает перчатки и становится за секционный стол. — Она лежит тут с душой нараспашку, но запаха нет. Знаешь, внутренние органы не розами пахнут, — он запускает руку в длинный и точно сделанный разрез от шеи и до низа живота. — Обычно в морге воняет сразу всеми телесными жидкостями. А сейчас — ничего. Детектив наблюдает, как медик копошится рукой в чужом теле. Синие глаза разглядывают эту картину, а к горлу вновь подбирается тошнота, которую парень игнорирует. — Потому что у неё не было потребностей? — неуверенно предполагает детектив, смотря уже с нескрываемым отвращением на то, как медик роется в брюшной полости погибшей девушки. — А теперь посмотри сюда, — Альбедо открывает Скарамучче вид на внутренние органы Люмин, придерживая пальцами в перчатках тонкую фарфоровую кожу. Нервно сглотнув, детектив опускает голову и перед ним открывается весьма странная картина: некоторые органы выглядят так, будто они лежали несколько дней под палящим солнцем, отчего вся вода полностью испарилась, а они сжались до минимальных размеров. «Как такое возможно?» — ударяет в голову мысль, от которой Скарамучче становится дурно, но он продолжает смотреть на ссохшиеся внутренние органы. — К слову, это её желудок, — подмечает Альбедо, прислоняя указательный палец к органу, который сейчас больше похож на какой-то сухофрукт. — Если взять несколько таких и сложить один на один, то получится чурчхела. — Блять, — Скарамучча прикрывает рот ладонью, подавляя приступ тошноты. Шутка явно не подходит данной ситуации, поэтому у темноволосого нет ни единого желания посмеяться или хотя бы улыбнуться. — Не любите сладости, детектив? — саркастично спрашивает Альбедо. — Кстати, её прямая кишка выглядит так, будто ей никогда не пользовались. Такая стерильность, что можно аптечку хранить. Скарамучча переводит взгляд туда, на что указывает палец медика. — Разве это возможно? — подавляя чувство отвращения, детектив с придыханием смотрит на органы, которые демонстрирует ему Альбедо. — Не уверен, — медик оставляет тело неприкрытым и отходит к раковине с водой. — Думаю, твои предположения верны, и она всё же не человек. В голове звучит звон от чужих слов. Скарамучча смотрит то на Люмин, то на Альбедо, который снимает перчатки и промывает руки в раковине. Как только медик обработал спиртом руки, он возвращается обратно к трупу. «А что, если…» — задумывается Скарамучча, смотря расфокусированным взглядом на сжатом желудке трупа. — Хм… — тихо роняет детектив, бегая глазами по органам, уже не чувствуя былого отвращения, потому что в голове появился один очень интересный вопрос. Дыхание учащается лишь от пугающей и одновременно гениальной мысли, которая пришла в голову. Скарамучча отрывает взгляд от желудка, что так привлёк его внимание, и поднимает голову. — Этот скальпель чистый? — внезапно спрашивает брюнет, смотря на инструмент в железном контейнере. — Смотря что ты хочешь сделать. Если хочешь порыться в трупе, то лучше скажи мне, я в этом немного разбираюсь. Если хочешь использовать его, как оружие, то какая разница, чистый ли он? «Будет неприятно подхватить какую-то заразу от грязного скальпеля», — эта мысль проходится по спине парня дрожью мурашек. — Хм, то есть он недостаточно чистый, чтобы пырнуть им человека? — переспрашивает Скарамучча, смотря на медика, который, кажется, задумывается над чужими словами. — Интересные фетиши, конечно, — усмехается Альбедо. — Нет, я бы не рекомендовал использовать для подобного именно эти инструменты. Лучше взять из-под стерилизатора, — он кивает в сторону железного стеллажа, на котором стоят разнообразные колбы, контейнеры, лампы для термообработки и прочее. Скарамучча поворачивает голову и выискивает взглядом то, о чем сказал Альбедо. Внимание цепляется за белоснежный прибор, больше напоминающий микроволновую печь. Сердце заходится пляской бешеного танца, когда детектив думает о том, что хочет сделать. «Эксперимента ради», — успокаивает он себя и делает пару шагов в нужную сторону, всё ещё немного сомневаясь в целесообразности своей идеи. — Да-да, — медик вновь кивает. — Оно самое. Он выключен, причем уже давно, но приборы я оттуда не достал, так что если нужен идеально стерильный инструмент, то… — он подходит к стеллажу, открывает круглую дверцу этой «коробки» и достаёт оттуда железный контейнер с набором медицинских инструментов. — Возьми что-нибудь отсюда. — Спасибо, — практически шепчет детектив. Он без раздумий берет скальпель, который кажется ему самым острыми, и под равнодушный взгляд голубых глаз, проводит лезвием по своей ладони. Боль обжигает своей резкостью, хочется непроизвольно сжать пальцы, чтобы хоть немного унять это отрезвляющее ощущение. Но Скарамучча, словно завороженный, смотрит на порез на своей ладони. Металлический лоток с инструментами падает из рук Альбедо на пол, приборы разлетаются по серой плитке, звон стоит на всё помещение, но Скарамучча настолько потерялся в реальности, что игнорирует этот удар и то, как быстро притих медик. Детектив отходит к трупу и, терпя боль, капает своей кровью на желудок девушки, и тот сразу же принимает нормальный вид, словно раздуваясь и распрямляя помятые края, будто это скомканная бумага. — Тц… так и думал… — сдавленно цедит Скарамучча, с отвращением смотря на то, как орган вампира реагирует на человеческую кровь. «Реакция на кровь есть, а значит… Люмин и вправду была вампиром… Как мерзко», — думает спокойно Скарамучча, пока Альбедо не отталкивает его от тела. — Какого черта ты творишь?! Ты ёбнулся в край? — голос Альбедо проходится по помещению, заметно изменяясь в тональности. — Да ты только посмотри! — детектив пытается указать медику на реакцию Люмин. — Это ведь доказательство существования вампиров, это… — он нервно дышит, во все глаза смотря на то, что так желал проверить. — Да плевать я хотел на то, что это! — блондин повышает голос, что отрезвляет Скарамуччу и спускает его на землю. — Нашёл самое стерильное место для того, чтобы наносить себе увечья. Детектив, поражённый такой внезапной реакцией, указывает рукой на желудок трупа и отвечает: — Да это неважно вообще! Ведь так я смогу доказать, что они существуют, — Скарамучча продолжает стоять на своём, чувствуя, что будто обезумел от увиденного. — Возьми, — Альбедо достаёт из кармана белого халата запакованный стерильный пластырь. — И останови кровь. — Да это просто царапина, — шипит на него Скарамучча. — Отойди, я хочу ещё раз… хочу посмотреть, что будет, если дать больше крови, — шепчет детектив, не желая останавливаться лишь на этом. Ему нужно проверить, кровь в теле кипит и бурлит лишь от мысли, что перед ним и вправду настоящий вампир. — Угомонись, — медик резко прижимает Скарамуччу к стене и смотрит ему прямо в глаза. Из лёгких детектива вылетает воздух. Столкновение со стеной не было таким сильным, но явно ощутимым, потому что Альбедо, пусть и выглядит хрупко и слабо, всё-таки смог впечатать чужое тело в стену. Голубые глаза медика словно темнеют, Скарамучча смотрит в них и впервые чувствует такой дикий страх наедине с Альбедо. Блондин выглядит так, будто готов набросится на парня и разодрать его в клочья. «И это всего лишь из-за того, что я поцарапался? Да что с ним…» — не успевает подумать Скарамучча, чувствуя, как начинают дрожать колени, а Альбедо буквально давит на парня своим видом и аурой, что заполнила комнату. — Да что с тобой?! Отпусти, — темноволосый вырывается, хотя силы явно не равны. Страх и непонимание читаются в синих глазах, что, несомненно, Альбедо замечает. — Что со мной?! Находясь в морге, где есть трупные испарения и яд, ты просто берёшь и делаешь себе открытую рану? Ты вообще в своем уме??? — продолжает давить медик, пока Скарамучча чувствует, как его вжимают в стену, лишь слегка прилагая силы. — Да отцепись от меня, я в ответе сам за себя, твоя забота мне не нужна! — Скарамучча размахивает руками, пытаясь вырваться. Паника в голове застилает рассудок. Парень чувствует, что к глазам подкатывают слёзы. Страх не уходит, а лишь становится сильнее. Медик нависает над ним, смотрит прямым взглядом своих голубых глаз и давит на детектива. «Почему… почему так страшно…» Поддавшись панике, детектив ударяет Альбедо по лицу, оставляя на бледной щеке и приоткрытых сухих губах кровавый развод. Скарамучча шокировано смотрит на окровавленное лицо и замирает. «Я ударил… его ударил… и ударил сильно…» — с содроганием думает детектив, тут же жалея о своём поступке. Альбедо кажется потерянным. Медик стоит, вперив свой взгляд в одну точку. Скарамучча, чувствуя вину, приоткрывает губы и шепчет извинения, но блондин словно не слышит его, так и продолжив стоять в полной прострации. — Альбедо… Прости… Я не хотел, я… испугался, — шепчет Скарамучча, сжимая свободной рукой раненую ладонь, но медик и вправду не обращает никакое внимание на чужой голос. Через краткий промежуток времени Альбедо, надев маску безразличия и невозмутимости, берет Скарамуччу за руку, кладёт на неё стерильный пластырь, а затем придвигается к его уху и сквозь зубы шипит: — Вытри. Эту. Ебаную. Кровь. Его голос — низкий и пугающий, звучит угрожающе. Скарамучча вздрагивает, стискивая в ладони пластырь и игнорируя то, как Альбедо всё ещё сжимает его запястье, но не сильно, словно всё ещё контролирует себя и не хочет причинить боль. Оставив после себя атмосферу холода и страха, он сбегает из помещения морга. Скарамучча потерянно моргает и хлопает глазами, чувствуя, как по спине пробежался холодок. Он вжимается затылком в стену, пытаясь устоять на дрожащих ногах. Что-то защемило в сердце, когда Альбедо придвинулся к его уху, когда начал говорить властным голосом и когда он взял за запястье детектива. «Я словно побывал в бредовом сне…» Скарамучча прислоняет чистую ладонь к сердцу, ощущая его рвущееся наружу биение. В голове то и дело всплывает то, как медик вжал его в стену. «Он и вправду сильный… А кажется таким хрупким… Но откуда… Откуда в нем может быть столько сил?» — вопрошает парень в своей голове. Ноги подкашиваются, поэтому парень спешит сесть на пол. Тело заходится в диком треморе, словно детектив вышел без куртки в минус двадцать. «Я ударил его… Чёрт… Я сделал ему больно, хотя он, пусть и толкнул меня к стене, сжал запястье, но всё равно ни разу не причинил боли…» — эта мысль заставляет Скарамуччу залиться краской от стыда. Перед глазами вновь появляются холодные голубые глаза, в которых можно было прочитать какой-то лёгкий ужас и панику. Скарамучча судорожно втягивает носом воздух, стараясь заглушить мысли об Альбедо и его голосе. Но в этом ему помогает резко распахнутая дверь морга. Сяо, который встретил по дороге Альбедо, тут же подбегает к сидящему на полу детективу. Янтарные глаза осматривают помещение, видят порез на руке и округляются. — Что у вас произошло? Ты в порядке? Это… Это же не Альбедо сделал? — сыплет вопросами криминалист, кивая на чужую рану. — Я видел Альбедо, который пулей выскочил отсюда и, кажется, побежал к Венти. Он сказал мне зайти и помочь тебе, — быстро говорит Алатус на панике, чьих слов Скарамучча почти не слышит, потому что не улавливает в такой обстановке даже малейшего смысла фраз. Сяо поднимает парня и кладёт тому руку на пояс, видя, как дрожат чужие ноги. — Нормально… — выдыхает Скар. — Всё хорошо… Ничего такого… — Откуда у тебя это? — парень кивает на порез, закидывая вторую руку Скарамуччи себе на плечо. — Я сам… сделал, — кряхтя, отвечает детектив, переваливаясь с одной дрожащей ноги на другую. — Ч-что? — Сяо непонимающе хмурит брови и начинает идти в сторону выхода, обращая внимание на то, как по ладони Скарамуччи течёт алая кровь, и слегка вздрагивает. — В каком смысле «сам»? — Да… так… случайно, — отмахивает Скарамучча, ступая. — Просто… Просто доведи меня до уборной, чтобы я промыл руку… Сяо, не задавая больше вопросов, выходит из морга, прикрывая дверь носком ноги. Увидев в помещении дверь в туалет, он медленно ведёт детектива за собой, всё ещё ощущая, как того не отпустила дрожь. Открыв дверь, Скарамучча скидывает свою руку с плеча криминалиста, убирает чужую руку с талии и, держась на дрожащих ногах, подлетает к раковине. Парень резко выкручивает холодную воду, набирает в одну ладонь и плескает в лицо, чтобы прийти в себя. Он смотрит на собственное отражение в зеркале, видя обезумевшее от страха выражение лица. Сяо стоит в проходе и не двигается, а лишь следит за чужими движениями, чтобы, в случае чего, сразу же помочь парню. Скарамучча подставляет под поток воды ладонь и шипит от неприятных ощущений, но продолжает смывать кровь. Старается не поднимать синие глаза на зеркало, чтобы вновь не увидеть своё перекошенное от страха лицо. — Думаю, стоило взять у Альбедо спирт или перекись, — подаёт голос Сяо. — Хочешь, я схожу за ними, чтобы ты спокойно промыл рану? — он наклоняет голову набок, разглядывая помутневшие глаза детектива. — Нет, — Скарамучча качает головой, отрывает широкую салфетку и аккуратно промакивает повреждённую руку, чтобы наклеить пластырь. — Уже водой промыл. — Но лучше продезинфицировать, — с сомнением отвечает Алатус, глядя на то, как Скарамучча разрывает упаковку пластыря и пытается наметить его расположение, чтобы тот полностью закрыл рану. — Сяо… — вздыхает Скарамучча и смотрит на криминалиста, который понял, что лучше сейчас не трогать детектива и не читать тому нотации. Алатус кивает, поднимает руки и выходит из уборной, решив подождать пришедшего в себя детектива снаружи. Скарамучча облегчённо выдыхает и клеит пластырь, который неприятно касается пореза. Детектив еле слышно шипит и впивается в нижнюю губу. «Странно, что я резал руку скальпелем и даже не обратил внимание на ту острую боль, не пискнул, а сейчас готов заплакать, как ребёнок», — мысленно усмехается темноволосый, приклеивая пластырь до конца. Он шумно выдыхает и, набравшись смелости, вновь смотрит в своё отражение: глаза такие же испуганные, брови нахмурены, а на нижней губе выступает едва видная ранка, которую детектив даже не знает, в какой момент успел оставить. Разглядывать себя с каждой секундой становится всё сложнее, поэтому детектив отворачивается от зеркала и переводит взгляд на заклеенную пластырем ладонь. Чувство вины вновь просачивается в каждую клеточку парня, на что тот громко цокает на всё помещение. — Идиот… — шипит сам на себя. — Альбедо ведь прав… В морге столько дерьма, а я решил специально себя порезать… Он качает головой, думая о том, как будет лучше извиниться перед Альбедо, и открывает дверь уборной.