***
Тяжёлый рабочий день, плохое самочувствие Альбедо и странное поведение Венти в конец вымотали детектива. Так как сегодня Скарамучча поехал на смену не на автомобиле, он возвращается вечером на метро. Стук колёс поездов, суматоха в час-пик и шум заставляют детектива буквально выбежать на улицу и полной грудью вдохнуть приятный холодный воздух улицы. Он снимает наушники, которые никак не помогли ему заглушить шум в подземке, и берёт направление к дому. Холод заставляет парня поёжиться, укутаться в пальто и в который раз подумать, что пора перелезать в неудобный и нелюбимый пуховик. Но, так или иначе, атмосфера успокаивающая. До дома идти недалеко, за пятнадцать минут Скарамучча успевает дойти до двора и остановиться. Детектив оборачивается, затем смотрит по сторонам и замирает. Какое-то странное и неприятное чувство засело в его груди. Дискомфорт заставляет напрячься, но вот его источник пока что непонятен. Медленным шагом Скарамучча продолжает идти к дому, но спиной он чувствует что-то давящее. Резко обернувшись, синие глаза сталкиваются лишь с полу-мраком двора и деревьев, что освещены одним лишь мигающим фонарём. От жутковатости тело пробирают мурашки, и Скарамучча спешит повернуться обратно, чтобы, наконец, пройти оставшиеся несколько метров до дома. Обняв себя руками и выдохнув через рот пар на морозном воздухе, детектив стучит зубами. «Чёрт… Да что со мной опять не так?» — думает он, всё ещё ощущая на своей спине словно чужой взгляд. Обернуться страшно, поэтому, накрутив себя разнообразными жуткими мыслями и картинками, Скарамучча срывается на бег. Он поднимается по ступенькам, прислоняет ключ к домофону и рывком открывает дверь, напоследок оглянувшись туда, где нельзя ничего разглядеть. Детектив сжимает в руке ключ и бегом поднимается на свой этаж. Сердце завелось, дыхание сбилось, а в теле появилась дрожь. «Н-нервничаешь… Ты просто нервничаешь… Показалось… Мне показалось», — пытается успокоить себя Скарамучча, одновременно ускоряя подъём по лестнице. Истерика подкатывает, в голове лишь образ того самого тёмного переулка, в котором по неудачному стечению обстоятельств когда-то оказался он и его мама. «Не думай. Не вспоминай…» — упрашивает сам себя, пытаясь вставить ключ дрожащими руками. Всё тело напряжено, спину хочется спрятать, как самое уязвимое место. Кое-как детектив распахивает дверь квартиры и буквально вваливается внутрь. Он закрывается на все замки, бросает ключ мимо шкафа и падает на табуретку. «Ничего не было… Ничего не было… Нет… Это просто воображение…» Чувство незащищённости разъедает по кускам, впивается в каждую клеточку тела и выпускает старую боль. Беззащитный пятилетний мальчик в тёмном переулке смотрит на свою еле живую мать, над которой измывается вампир. Двадцатишестилетний парень трясётся от страха лишь из-за ложного чувства отсутствия защиты. Воспоминания хлынули градом лишь из-за какой-то маленькой ассоциации с прошлым, что и вызвало триггер. Практически бледные губы трясутся и никак не могут сжаться в тонкую линию, зубы продолжают стучать от холода, но вот тело трясётся уже по другой причине. Он обхватывает себя руками ещё сильнее, впиваясь пальцами в пальто. Перед глазами всё плывёт из-за слёз, которых Скарамучча даже не успел заметить. Чувство жалости к себе, отвращения и ненависти вперемешку со слабостью больно ударяют по голове. Скарамучча медленно встаёт со стула на ватных ногах и пытается снять пальто ледяными пальцами. Из-за слёз по-прежнему ничего не видно, поэтому, не сумев повесить одежду в шкаф, детектив бросает пальто на табурет и плетётся на кухню. В голове туман, движения скованы, перед глазами лишь слёзы. Он садится за стол и вслепую нажимает кнопку на электрическом чайнике. Но даже шум кипятящейся воды не может вытянуть Скарамуччу в эту реальность. — Посмотри на неё… Вы так похожи, — шепчет Итэр, вздёргивая вверх лицо мальчика, чтобы взглянуть тому в глаза своими — красными. — Твоя мама так вовремя попала к нам, — с его губ слетает высокий смешок, после чего рука вампира грубо отпускает подбородок заплаканного Скарамуччи. Детектив складывает руки на столе и опускается на них лбом. Тело ноет, боль не отпускает, а холод так и окутывает Скарамуччу, несмотря на то, что отопление уже давно включили. Ему бы только дождаться Казуху, который ушёл вечером на прогулку с Хэйдзо. Лишь подождать и тогда Каэдэхара поможет вытащить его из этого отвратительного состояния. Главное — не потерять контроль над собственными мыслями и воспоминаниями. Ребёнок смотрит, как от его матери отрывают плоть и тут же её съедают. Скарамучча, чуть ли не теряя сознание, с отвращением сжимает пальцы в кулак, вспоминая, что именно пальцы матери были съедены первыми. Тело пробирает озноб, а острая нужда в Казухе усиливается с каждой секундой. Мальчик, сидя на сырой земле, удерживаемый невысоким парнем, остаётся совсем один. Он знает, что в этом переулке мало людей, поэтому ему никто не поможет. Скарамучча чувствует свою слабость, ведь не может справиться один со своими демонами. Он стал слишком зависим от помощи других. Воспоминания поглощают, с ними невозможно справиться, их поток нельзя остановить, пока всё не приведёт к истерике. И сколько раз Казуха вытаскивал его, сколько раз сидел, успокаивал и подбирал нужные слова, лишь бы друг отвлёкся от своей травмы, с которой не может справиться уже двадцать один год. «Просто продержись… просто не дай этому зайти дальше», — умоляет сам себя и всхлипывает. «Держаться?» — чужой голос резко отрезвляет детектива, который отрывает голову от рук, уставившись в стену. Он медленно смотрит вокруг себя и, затаив дыхание, оглядывается, но в коридоре никого нет. «Ты не устал всё контролировать? Себя… свои эмоции и чувства… Альбедо…» — продолжается шептание, от которого Скарамучча замирает. Из этого состояния его выводит щелчок чайника, от которого парень подскакивает на месте и икает. Он хлопает глазами, смахивая капли слёз. — Совсем с ума сошёл, — неразборчиво шепчет сам себе под нос Скарамучча и вновь оглядывается назад, но никого не находит. Давящая тишина погружает сознание во мрак. Настолько тихо, что слышно собственное заведённое сердце. Скарамучча нервно сглатывает и тянется слабой рукой к чайнику, чтобы налить кипяток в кружку. «Голос… Такой знакомый… Или я просто… схожу с ума?» — в ступоре думает Скарамучча, который всё ещё уверен, что ему это просто показалось. Открытие входной двери заставляет крик застрять в горле. Скарамучча во все глаза смотрит в коридор, в котором появляется Каэдэхара. Кажется, одно лишь присутствие друга способно хоть немного успокоить детектива, поэтому, игнорируя дрожь в ногах, он подскакивает со стула и направляется к Казухе. Каэдэхара тут же замечает чужое состояние, убирает букет цветов на полку и ловит в свои объятия Скарамуччу, который зарывается носом в его плечо. Лёгкие, но уверенные поглаживания рук по спине и по тёмным волосам, еле слышные фразы «я рядом» и «всё хорошо» позволяют Скарамучче остановить слёзы.***
Казуха прикрывает нижнюю часть лица красивым букетом цветов и с прищуром смотрит на Хэйдзо, чьи глаза светятся, как у влюблённого мальчишки. «Последний раз он так на меня смотрел в школе…» — проскальзывает мысль в голове Каэдэхары, и он улыбается. — Я был рад встретиться с тобой, — тихо произносит Сиканоин, чувствуя небольшую неловкость, но не скрывая в своём взгляде обожания. Кажется, он смог вновь влюбиться в этого парня. Или же никогда не переставал любить? Ответа на этот вопрос у Хэйдзо нет, но сейчас это и не важно, ведь перед ним тот человек, с которым у него может получиться построить всё заново. — Взаимно, — мягко отвечает Казуха, и Сиканоин млеет от приятного голоса своего друга. — Спасибо за встречу, — парень кивает а потом подмигивает, — и за цветы. Хэйдзо краснеет, как и в тот день, когда впервые подарил Каэдэхаре цветы. Казуха с лёгкой забавой смотрит на реакцию Сиканоина, отчего нахлынули тоскливые подростковые воспоминания. «И почему всё так сложилось? Я ведь был готов сказать ему, что люблю его… а он… добился взаимности, но утаил то, что они с семьёй должны переезжать в другой город…» — думает Казуха и отмахивается от мыслей, чтобы не портить момент в настоящем. — Эм… — раскачиваясь на пятках, Хэйдзо засовывает руки в карманы пуховика и поджимает губы. — Ну… думаю, я пойду. Уже поздно, ты, наверное, устал, — говорит невнятно от волнения. — Не устал, но уже и вправду поздно, — соглашается Казуха и глубоко набирает воздух в грудь. — Ещё раз спасибо за свидание. — А… — Хэйдзо быстро моргает, а затем его губы растягиваются в неуверенной улыбке. — А, д-да… свидание, — лёгкий смешок. — У нас было свидание. Казуха сдерживает смех, по-доброму наблюдая за тем, как взрослый парень превращается в того самого подростка, который бегал за ним несколько классов. Может, и вправду стоит дать шанс на отношения. Казуха кивает, делает один шаг в сторону друга и оставляет на его чуть холодной и красной щеке поцелуй. Увидев чужое замешательство, которое сменяется растерянностью, а затем — смущением, Казуха машет Хэйдзо и скрывается за дверью подъезда. Быстро поднявшись на лифте, Казуха, не скрывая улыбки, открывает дверь квартиры. Какая-то лёгкость и окрылённость вибрируют в душе, отчего Каэдэхара кусает нижнюю губу, чтобы сдержать широкую улыбку. Первое, что видит Казуха — друга и его влажные от слёз щёки. Не успевает Казуха даже подумать, как тут же реагирует: красивые цветы резко отбрасываются на полку, а руки ловят Скарамуччу, чтобы прижать к себе. Алые глаза бегают в суматохе, пока над ухом слышны всхлипы и рыдания. Детектив зарывается лицом в плечо друга, стискивает его тело и не может перестать дрожать. — Скар… — шепчет Казуха, проводя руками по чужой голове и спине. — Скар, эй… — С ума… я с ума схожу, — приглушённо бубнит детектив в чужое плечо, не выпуская тело друга из мёртвой хватки. — Казу, я умру… умру… — Стой-стой, — паника, которая не свойственная Каэдэхаре, неожиданно настигла его. Он и раньше сталкивался с истериками Скарамуччи, но эта выглядит куда пугающее предыдущих. — Н-нет! Нет, не уходи… Не оставляй меня! — Скарамучча сильнее сжимает пальцами чужое плечо, не давая Казухе попыток даже сдвинуться с места. — Я… Я не оставлю, Скар… Всё хорошо, — Казуха переходит на шёпот и склоняется к чужому уху. — Всё хорошо, Скар. Я рядом. Рядом… Слышишь? — успокаивает Каэдэхара, гладя чужие волосы и чувствуя, как тело детектива начинает расслабляться. — Тш-тш… вот так… да… Умница мой, — ласково продолжает психолог, аккуратно выпуская своё пальто из чужих пальцев и беря Скарамуччу за обе руки. — Молодец… Ты в порядке, я здесь… Скарамучча всхлипывает и смотрит на Казуху покрасневшими глазами. Каэдэхара медленно идёт вперёд, ведя детектива спиной в его комнату. Скарамучча поддаётся, делает маленькие шаги назад и неотрывно смотрит на Казуху, словно боится, что если потеряет из виду, то Каэдэхара исчезнет. Под мягкий шёпот ласковых слов Казухе удаётся провести друга в комнату и усадить на кровать. Скарамучча тут же обхватывает его тело и падает лбом на чужое плечо. Его голова невыносимо болит, глаза щиплет от слёз, а на губах, кажется, выступает кровь. — П-прости… прости меня… — бубнит Скарамучча, всхлипывая и сжимая друга в объятиях. Казуха гладит парня по волосам и баюкает в своих объятиях, мерно раскачиваясь. Скарамучча судорожно вздыхает, а потом произносит: — Я правда… с ума схожу, — с губ слетает смешок, от которого у Каэдэхары пробегают мурашки по спине. Настолько этот смех не свойственен его другу. — Почему ты так решил? — спокойным и чётким голосом задаёт вопрос Казуха, мягко и почти невесомо целуя детектива в лоб и чувствуя, что у того слегка поднялась температура. — Я кое-что слышал… до того, как ты пришёл, — Скарамучча поднимает голову и смотрит широкими глазами в спокойные глаза Казухи. — И… и слышал ещё один раз… тогда… у Венти… — сбивчиво проговаривает, и уголок его губ дёргается от нервного напряжения. — Голос… — шепчет. — Голос? — Казуха слегка хмурится и склоняет голову набок, внимательно разглядывая синие глаза, в которых различим страх. — Голос… — повторяет Скарамучча и отводит взгляд, смотря куда-то в угол. — Чужой голос в моей голове… — Ты… уверен? — уточняет светловолосый, сильнее прижимая детектива к себе, чтобы тот чувствовал защиту и поддержку. — Абсолютно… и… чёрт, — шипит Скарамучча, хмурясь, — такой знакомый. Будто я где-то его слышал… Но самое странное, что этот голос словно знает обо мне всё. — Ты уверен, что это не твои мысли были? — аккуратно спрашивает Каэдэхара, видя, как в синих глазах проскользнуло сомнение. — Уверен… я… не знаю… может, просто устал, — пожимает плечами и разрывает объятия с другом. — Ещё и Венти… — резко вспоминает детектив, и его брови взлетают вверх. — Точно! Казу! — парень поворачивается лицом к психологу и смотрит шокированным взглядом. — Сегодня на работе я случайно пролил на руку Венти воду из кулера. Обычная вода, совершенно. Но вот рука Барбатоса… она… она… — запинается и переводит взгляд на собственные руки, которые вновь начали трястись. — Что с ней? — Казуха впервые чувствует страх за друга. Смотря на его состояние, в душу закрадывается какое-то липкое и не приятное ощущение. — Она… Словно кислотой разъело, — вспоминает своё сравнение детектив и переводит взгляд на Казуху. — Но это была обычная вода… я попробовал её… а ещё… ещё… — с придыханием продолжает детектив. — Ещё я точно помню, что с рукой Венти всё было нормально, а потом… кровь… — переходит на шёпот и касается рукой головы, ощущая дикую боль в районе висков. Казуха нервно сглатывает. Он уже догадался о природе Венти, поэтому рассказ друга наталкивает на мысль, что это была не просто вода. По крайней мере для вампира.***
Следующие два дня проходят в сплошной паранойе. Скарамучча выезжает на работу и чувствует, словно все взгляды направлены на него, а в спину дышит смерть. По возвращении домой паника и паранойя лишь усиливаются, ведь темнеет довольно рано. Казуха не отходит от телефона, потому что почти каждый час ему пишет Скарамучча с паническими мыслями о том, что за ним следят. Кадэхара не помнит, когда последний раз так волновался. И даже не знает, это просто шаткое эмоциональное состояние Скарамуччи так влияет или же за другом правда кто-то следит. Этим вечером Скарамучча ставит машину около дома и пулей мчится внутрь. Лифт вызывать оказывается намного страшнее, поэтому парень, не замечая физической нагрузки, пролетает лестницы вверх до самой квартиры. Третий день подряд он пытается буквально вломиться в собственную квартиру, трясущимися руками открывая дверь. Прямо сейчас он роняет ключи на пол, и это заставляет вздрогнуть, а затем замереть. Спиной Скарамучча чувствует опасность, поэтому резко крутится по сторонам, пытаясь выцепить взглядом подозрительную фигуру, но никого не находит. Детектив склоняется и поднимает дрожащей рукой связку ключей, а затем краем глаза замечает движение этажом выше, где уже давно перегорела лампочка. Синие глаза неотрывно смотрят на лестницу, где явно кто-то стоит, вот только из-за темноты ничего не разглядеть. Страх сковывает всё тело, на висках проступает холодный пот, а руки вновь чуть не роняют ключи на пол. Темнота пугает и заставляет вновь вспомнить жуткий переулок без освещения. От резкой ассоциации Скарамучча прокусывает до крови внутреннюю сторону щеки и шипит от боли. Он быстро находит ключ и пытается попасть в замочную скважину, стараясь думать о том, что его воображение разыгралось. «Всё хорошо… Да, всё отлично. Там никого нет, а я просто маленький мальчик, который темноты испугался… ах-ах… всего-то», — успокаивает сам себя. И это сработало бы, если бы не шорох на верхнем этаже. Тело цепенеет лишь на секунду, а после Скарамучча теряет надежду на то, чтобы попасть ключом в скважину, и просто начинает дёргать ручку двери и стучать. Он прижимается спиной к двери, не переставая в панике стучать. Казуха должен его услышать, вот только это вопрос времени, ведь шорохи на верхнем этаже становятся громче и ближе. «Не может… не может быть… я себя накрутил… обманул… я сошёл с ума и лягу в дурку…» В синих глазах стоят слёзы, а мысленно Скарамучча уже распрощался со своей жизнью, пока не почувствовал толчок в спину — Казуха открыл дверь. — Скар? — Казуха выглядывает в проём и видит вжавшегося в дверь друга. — П-пойдём… прошу, — реагирует детектив и силком впихивает Казуху в квартиру. Он захлопывает дверь и закрывает на все три замка по несколько оборотов. Его сердце готово разорваться на части от страха, тело бьётся в лихорадке, а слёзы вновь неконтролируемо покинули веки и оборвали чёткий обзор. Детектив шарахается, как только чувствует прикосновение к своим плечам. Ударяется спиной и затылком об дверь и вжимается в неё. Казуха, не ожидав такой реакции, медленно опускает руки и смотрит на перепуганного до ужаса друга. Его грудь тяжело и быстро вздымается, волосы взлохмачены и торчат в разные стороны, глаза неотрывно смотрят на Казуху, словно следят, чтобы не произошло никаких резких движений. — Скар? — Казуха чуть ли не запинается, пытаясь сохранить невозмутимость и спокойствие, когда на самом деле собственное сердце уже пробило потолок. — Казу… там… — еле произносит Скарамучча, стискивает зубы и сжимает губы, чтобы не всхлипнуть. — Там кто-то… кто-то есть… этажом выше, — с придыханием продолжает детектив, кладя руку на сердце, чтобы убедиться, что то всё ещё бьётся. — Сосед, может? — предполагает Казуха. — Н-не знаю… но кто-то точно стоял в темноте на лестнице. И следил… смотрел… — истерическим шёпотом продолжает Скарамучча, так и не отойдя от двери. — И шорохи… я слышал… точно слышал их, Казу, — детектив кивает пару раз, не сводя с друга глаз. — Давай я выйду и проверю, м? — предлагает Каэдэхара и делает шаг в сторону Скарамуччи, но тот лишь сильнее закрывает собой дверь и быстро качает головой. — Нет… нет-не-нет, — тараторит детектив, глотая слёзы. — Не выпущу… К-казу… Я не пущу туда… Тебя… — Скар, я буду рядом, просто выгляну из проёма, — Казуха мягко улыбается. — Н-нет… — Скарамучча качает головой. — Я… меня убьют… меня точно хотят убить… — проговаривает он, роняя взгляд в пол. — Скар, нужно успокоиться. Просто отойди от двери и пойдём на кухню, — Казуха тянет руки к другу, но тот резко хватает ладони психолога и тянет на себя. Казуха падает на тело детектива, который сжимает Каэдэхару в объятиях. — Я не отпущу… я не отпущу тебя, с-слышишь? — голос начинает повышаться от паники, а руки Скарамуччи — сильнее сдавливать тело светловолосого. От такого натиска Казуха болезненно скулит в чужое плечо. Пытается отнять чужие руки, но Скарамучча начинает плакать ещё сильнее. Выпустить Казуху из объятий для него равносильно смерти.***
«Она кричала как проститука, которая отрабатывает большую сумму денег перед богатыми мужиками», — шипит омерзительный голос, который четвёртый день изводит детектива. Он затыкает уши подушкой, но это не помогает, ведь голос в самой голове. Теперь и в квартире Скарамучча не может чувствовать себя безопасно. «Твоя мамочка была така-а-ая вку-у-усная», — приторно шепчет голос. — «Ну просто пальчики оближешь». — Заткнись! — выкрикивает Скарамучча и отшвыривает подушку в сторону. Он садится на кровать, поджимает ноги и утыкается лбом в колени. — Заткнись, блять, заткнись! «Почему ты так груб со мной, м?» — звучит с обидой. — «Ох… или ты так говоришь со мной лишь потому, что мы тоже были грубы с твоей матерью? О-оу… ну не обижайся, котёнок… Ой… Я назвал тебя так, правда? Ах-хах… кажется, твоя мамуля называла тебя котёнком». Плечи дрожат от рыданий, голова взрывается от потока слов этого голоса, который уже который раз нашёптывает неприятные слова. «Я приду за тобой, Скар», — голос становится грубее и мрачнее, и Скарамуччу передёргивает. — «Ты не спрячешься… Даже в своей квартирке…» — З-заткнись, — шипит сквозь зубы детектив, хватает рядом стоящий светильник и разбивает его о стену. Звук битого стекла оглушает, но знакомый голос куда громче: «Ну не спрячешься ты от меня! Не спрячешься, милый!» Комнату пронзает обречённый вскрик, детектив хватает себя за волосы и до боли сжимает у корней. Это самая настоящая пытка. Он правда сходит с ума. «Так не терпится тебя навестить… ммм… как думаешь, что мне сделать с тобой?» Скарамучча дрожащими пальцами ещё сильнее впивается в волосы и тянет до дикой боли, но и она не помогает отвлечься. Всхлипы не прекращаются, слёзы никак не останавливаются, а головная боль сопровождает его четвёртый день. «Мечтаю тебя взять, как твою мамочку», — горячо шепчет голос, и Скарамучча чувствует подкатывающую тошноту. — З-зав-вали… — скрипит зубами детектив, — …с-своё… ебало… «Ты и вправду выглядишь как псих. Сам с собой разговариваешь», — смеётся голос. — «Интересно, а что ты будешь мне говорить, когда мы встретимся лицом к лицу?» Скарамучча валится набок и поджимает колени к груди, сворачиваясь в позу эмбриона. Подушка уже полностью пропитана солёной влагой, отчего лежать на кровати становится неприятно, но это единственное место, где детектив может хоть немного почувствовать себя в безопасности. «Для начала раздеть тебя или же взять прямо в одежде?» — раздумывает голос, и Скарамучча давится кашлем. — «Что? Не нравится? А как тебе нравится? Сделать как твой друг с работы? Ммм… Дай-ка вспомнить… как же он делал, что ты стонал, как последняя шлюха?» Скарамучча приподнимается и опирается рукой на матрас. Чужие слова усиливают тошноту и головную боль. «А-а-ах… Точно! Придумал!» — восклицает безумец в его голове. — «Тебя просто надо без предупреждения взять, да? Тебе так нравится? Думаю, я справлюсь с тем, чтобы повалить тебя на кровать, перевернуть на живот, быстренько подготовить к процессу, а потом войти до самого кон…» — Оставь меня в покое! — чуть ли не вопит Скарамучча, захлёбываясь слезами и кашляя от тошноты. «А можно тебя поцеловать, м? Думаю, Альбедо не будет против, ведь ты и так уже испорченный товар. Ах, кстати, а ведь губы твоего любимого коллеги так и не тронуты никем… Но посмотри на себя… Хах, жалкое ничтожество». Скарамучча сжимает в кулаке одеяло под собой, его лихорадит, пот стекает по лицу вместе со слезами. «Чёрт… в тебе даже не было ничего кроме пальцев, я прав? Ох… это будет замечательно. Ты же сможешь доставить мне удовольствие своей…» Голос не успевает закончить, потому что Скарамучча вскакивает с кровати, распахивает дверь своей комнаты и мчится в уборную. Разбивая колени о кафель, он склоняется над унитазом. «Пха-хах! О Господи, да ладно?! Ммм… бедный котёнок… ах… как же мне тебя жаль, ну правда. Тебя вывернуло лишь из-за моих слов?» — насмехается. — «Так почему ты не выблевал все свои внутренние органы, когда Венти трахал тебя своими пальцами, а?!» — вскрикивает в ярости голос, и Скарамуччу вновь сковывает спазм. — «Или ты блядствуешь только когда пьян?!» — ярости становится больше, крик давит на голову детектива, который начинает кашлять, ощущая вкус желчи на языке. — «А… А… я понял… тебя надо напоить, чтобы ты продал своё тело… ах-хах… как же я не додумался», — голос становится лёгким. — «Вот только я люблю, когда моя жертва сопротивляется». Скарамучча вновь склоняется, чувствуя очередной позыв.***
— Скар… — Казуха мягко гладит мокрые после душа волосы детектива. — Ты второй день не ходишь на работу… — И третий не пойду, — сонно бубнит Скарамучча, смотря тусклым и равнодушным взглядом в стену. — Ты не спишь двое суток, — Казуха явно обеспокоен, но Скарамучча лишь устало вздыхает. — Поспи, пожалуйста… Хочешь, я лягу рядом? — Нет, — отрезает детектив и зарывается лицом в подушку. — Чтобы ты проснулся среди ночи и увидел, как я говорю сам с собой и слетаю с катушек? — Скар, я хочу поддержать тебя… и… и твой голос — явно не признак психического заболевания, — с уверенностью произносит Каэдэхара, и Скарамучча резко поднимает голову. — Тогда что это по-твоему? — бесцветным голосом уточняет детектив и вновь роняет голову на подушку. Его тело устало, он хочет спать, а головная боль не отпускает. Казуха пытается поддержать, но никаких догадок не высказывает, словно пытается что-то скрыть. «В этом явно замешан кто-то на той стороне», — серьёзно думает Казуха, расчёсывая пальцами пряди друга, который сонно хлопает глазами, но никак не даёт себе заснуть. — Скар… Скажи, а когда именно ты слышишь этот голос? — как можно мягче интересуется Казуха. — Когда… — начинает сухо Скарамучча, и в его глазах проскальзывает боль. — Когда о маме… вспоминаю… «Тут есть связь… ну точно что-то не так», — с лёгкой злобой думает Каэдэхара. Просидев с другом ещё около десяти минут и уложив его, наконец, спать, Казуха тихо выходит в кухню. Ему хватило пяти дней, чтобы проследить за состоянием Скарамуччи и сделать некоторые выводы. Выдохнув, психолог берёт телефон и открывает чат с Альбедо, в котором ещё нет ни единого сообщения. «Вот так начинать переписку… мда», — мрачно думает Каэдэхара. Взяв себя в руки, Казуха принимается писать сообщение, на которое, он надеется, Альбедо ответит, хоть по статусу видно, что в сети его не было почти неделю. Потратив около пяти минут на текст, Каэдэхара без малейшего сомнения отправляет сообщение. У него нет вариантов, ему не к кому обратиться, кроме как к медику. Казуха со вздохом встаёт со стула и включает подвесную лампу над столом, ведь только сейчас замечает, что сидел в темноте. Увиденное заставляет Казуху шумно выдохнуть и постараться собраться с мыслями. На столе лежит разбитая чашка, а вокруг разлит чай. За последние несколько дней количество разбитых Скарамуччей вещей увеличилось в несколько раз. Но Кадэхара понимает. Всё понимает и прощает. И даже любимую кружку Скарамуччи, которую ему подарил Казуха. Только взявшись за крупные осколки, чтобы их выкинуть, телефон на столе вибрирует, оповещая о входящем сообщении.***
Казуха потирает руки, пытаясь хоть немного согреться, но его отвлекает уведомление в телефоне. Поудобнее усевшись на лавочке в парке, Каэдэхара достаёт устройство, видя в строке уведомлений сообщение от Скарамуччи. Скар 20:47 Казу, ты надолго? Только Каэдэхара начинает набирать сообщение в ответ, как замечает знакомую фигуру, что направляется в его сторону. До запланированной встречи ещё около пяти минут, но оба парня явно решили не задерживать важный разговор. — Добрый вечер, — произносит Венти, держа в руках два стаканчика с горячим чаем и протягивая один сегодняшнему вечернему спутнику. Каэдэхара убирает телефон и благодарно кивает, принимая из рук Венти чай. Ладони тут же покалывает от контраста холода и тепла. — Добрый вечер. Благодарю. — Знаю, ты ожидал увидеть Альбедо, но ему нездоровится… В любом случае, полагаю, после той вечеринки нет смысла пытаться скрыть от тебя, что, в некотором роде, я такой же, как и Альбедо, так что… — Венти жестом приглашает Казуху пойти вдоль тротуара. — Пройдемся? — Да, пожалуй… — Каэдэхара встаёт, равняется с Венти и неспешно следует рядом с ним. — Хм… ему плохо? Что случилось? «Получается, не просто так Альбедо отсутствовал в сети почти неделю». — Да, случилось… — чуть поникшим голосом подтверждает Барбатос. — Кхем… но давай начнём не с этого. Ты написал, что тебя беспокоит состояние Скара? Расскажешь подробнее? — А, да, без проблем, — Казуха делает маленький глоток чая, обхватив стакан двумя руками. — Кхм… всю эту неделю Скар чувствует себя странно. Говорит, что словно сходит с ума… Появился какой-то голос в голове, который нашёптывает ему всякие… ммм… неприятные вещи… И этот голос ему знаком, вот только Скар не может вспомнить, кому он принадлежит, — задумчиво объясняет Казуха, сам не веря своим словам. Барбатос шумно втягивает воздух через нос, затем обреченно выдыхает: — Что именно голос ему говорит? Кадзуха кратко усмехается, затем тянется рукой к лицу и проводит ладонью по своей щеке. Он видит, насколько эксперт не в настроении, как его тяготит состояние лучшего друга, хотя сам психолог нервничает куда больше и даже не пытается это скрыть, в отличие от вампира. — В целях конфиденциальности я не должен вдаваться в подробности, но понимаю, что ситуация имеет другой характер… догадываюсь, — Каэдэхара прерывается на очередной глоток горячего напитка. — Голос напоминает ему о случившемся двадцать один год назад… случай со смертью матери… думаю, Альбедо говорил тебе что-то об этом? — Казуха краем глаза смотрит на задумчивого и серьёзного Венти. — Ну, я в курсе, да… — взгляд направлен на свой стаканчик, из которого он не сделал и глотка. — При каких обстоятельствах он появляется в голове Скарамуччи? Есть что-то схожее между всеми случаями, когда он слышал голос? — совершенно спокойным голосом уточняет Венти. — Хм… я проследил закономерность. Когда Скар начинает вспоминать тот день и эмоционально перенапрягаться, то в его голове словно что-то щёлкает. Голос появляется после воспоминания, — Казуха роняет взгляд в землю. — А касаемо того, что говорит… Ох… голос обещает ему, что сделает то же самое, что было с мамой… в красках описывает, как убьет и… ты понял, — он откидывает со лба прядь волос. — Всячески оскорбляет его… говорит о том, что Альбедо его ненавидит и считает порочным, — слова даются тяжело, особенно, когда рассказываешь кому-то что-то личное совершенно другого человека. — Тц… — Венти задумывается. — Почему ты решил, что это связано с вампирами? Может, у него просто переутомление или ещё что-то подобное? — Хм… У Скара никогда не было психических отклонений или расстройств личности. Да, вполне вероятно, что голос в голове мог появиться после серьёзных эмоциональных потрясений, да и Скар сам себя доводит… — Казуха шумно выдыхает, прокручивая в голове воспоминания последних дней. — Но мне показалось странным, что голос появляется только после воспоминания с матерью. Скарамучча и так привык обдумывать прошлое, копаться в нём, но даже другие плохие воспоминания не вызывают у него такого всплеска… только одно единственное… которое связано с вампирами. — Понятно… и чего именно ты хочешь от нас с Альбедо? — Венти нервно постукивает пальцем по стакану. Казуха ощущает чужое напряжение, а самому становится неловко за мысль втянуть кого-то в чужую проблему. — Так… с какой целью ты написал ему? Просто поговорить? — Потому что если это связано с вампирами, то я… хочу, чтобы вы помогли… — неуверенно и тихо проговаривает Казуха. — А, последние дни Скару начало казаться, что за ним следят. Это доходит до паранойи. Недавно, когда он возвращался с работы, ему показалось, что этажом выше кто-то стоит и ждёт его. Скар забежал домой, а когда я предложил сходить и проверить, то он вцепился мне в руку и умолял не выходить из квартиры. Как думаешь, он правда начал сходить с ума или что-то действительно происходит? — вопрос звучит со слабым и слегка истеричным смешком, пока взгляд алых глаз так пристально рассматривает лицо Венти. «Возможно, это наглость с моей стороны, но я просто не могу оставить Скара один на один с этим…» — думает психолог. — Подведу маленький итог, — Венти останавливается и поворачивается лицом к городской речке. — В моменты, когда он вспоминает прошлое, он слышит голос, который ему угрожает и сводит его с ума. Помимо этого ему кажется, что за ним следят, и началось это все после той вечеринки. Всё верно? — Да, — Казуха останавливается рядом. — Сказал, что это началось, когда он остался у тебя с ночёвкой, — алые глаза продолжают смотреть на эксперта. — И… когда он был у меня, то тоже слышал голос? — уточняет Барбатос с небольшой заминкой. — Да. Когда между вами что-то было, — Каэдэхара скромно улыбается, вспомнив, как неловко Скарамучча пытался ему рассказать о случившемся. — Сказал, что в тот момент его голова была забита переживаниями. Хм… такой сильный эмоциональный всплеск, после которого появился голос. И самое странное, что Скарамучче он отдалённо знаком, — тихо проговаривает Казуха, наконец, отведя взгляд от Барбатоса, который, кажется, на несколько секунд пришёл в замешательство. — Бебедик тебе говорил о том, какие бывают вампиры? — Венти поднимает голову к небу. — Думаю, скоро пойдёт дождь… — он с опаской оглядывается по сторонам. — Посидим у меня в машине? — Венти нервно кусает губу, разворачиваясь в другую сторону. — Пойдём, — соглашается. — Да, говорил. Телефон в кармане Казухи вибрирует, и тот спешит достать устройство, смотрит на экран, затем поворачивает голову к эксперту: — Извини, мне надо ответить… — в голосе слышна еле уловимая вина. — Да? Скар, привет. Как ты? — Я выпил таблетки, которые ты мне оставил, и собираюсь спать. Тебя не ждать? — сонно бубнит детектив. — Ох, думаю, я задержусь. Ты сможешь сам уснуть? — Казуха впивается зубами в губу и слегка сжимает стаканчик чая. — Думаю, да… ахах… — истеричный смешок со стороны Скарамуччи проходится мурашками по всему телу психолога. — Что-то произошло? — спрашивает в трубку. — Ммм… я опять почему-то вспомнил маму, — Скарамучча вздыхает и еле слышно шмыгает носом. — И голос был… тц… Казуха нервно сглатывает и искренне сожалеет, что сейчас не находится рядом с другом, чтобы помочь справиться с его состоянием. — Что говорил? — Казуха переводит взгляд на Венти, понимая, что тот всё слышит. — Сказал, что придёт за мной, — устало вздыхает детектив. — И что я плаксивый придурок. В целом, это правда. Венти чуть прибавляет в шаге, направляясь в нужную ему сторону, и Казуха на автомате следует за ним. — Скар, — голос Каэдэхары становится мягче, — ты не плаксивый, и не придурок. Кхм, ложись сейчас спать, хорошо? Я скоро вернусь. — Я постараюсь… до встречи, Казу, — зевая, отвечает детектив. — До встречи. Не забывай, ты умничка, — с улыбкой произносит Казуха, надеясь, что другу и вправду удастся сейчас уснуть и не ждать Каэдэхару несколько часов. Как только разговор заканчивается, с неба срываются первые капли дождя, и Казуха только сейчас замечает, что они подошли к автомобилю Барбатоса. — Ох… извини… так о чем мы? — задумывается на секунду, уже спрятав телефон. — Да, Альбедо рассказывал, — вспоминает Казуха, возвращаясь к разговору. — Что-то случилось? — Венти кивает головой на карман пальто, куда парень убрал смартфон. — Всё то же самое, — Казуха тяжело вздыхает. — Очевидно выбился из сил и решил лечь спать… и голос опять был. Обзывал и угрожал, что придет за Скаром. Венти снимает автомобиль с сигнализации и выбрасывает чай, к которому даже не притронулся, в урну на стоянке. Казуха плавным взглядом следит за этим действием, после чего отвлекается на голос эксперта: — В общем, я думаю, что твоего друга изводит чистокровный. Склоняюсь к тому, что это делает Предсказатель… — Предсказатель? Он умеет забираться человеку в голову? — Казуха изгибает брови, выражая задумчивость и удивление. — Садись, — эксперт открывает переднюю дверь и кивает головой. Дождавшись, пока Казуха сядет, он садится на место водителя и поворачивает голову. — Каждый из нас имеет особую силу… чем чище кровь вампира, тем он сильнее… Соответственно, самые сильные — это чистокровные. Те, кто из поколения в поколение продолжает род только с чистокровными. Довольно часто это про инцест. Не так много чистокровных семей осталось. Предсказатель, как несложно догадаться, чистокровный… И такие, как я, ему не ровня. Их сила не знает границ. Он может проникать в сознание человека, сбивать с толку, шептать что-то и прочее… если честно, я даже не знаю всего спектра его способностей. Поток информации просто окатывает Казуху ледяной водой. Чем больше Венти перечисляет преимущества чистокровного, тем сильнее у психолога стучит сердце. — Оу… — Казуха нервно отпивает из стакана, пытаясь скрыть явное потрясение и возникшее чувство страха. — Получается, мы имеем дело с сильным вампиром. А Альбедо тоже чистокровный? Он может справиться с таким, как Предсказатель? — Представь себе человека властного, сильного, который идёт по головам, который строг и сдержан, который может по одному лишь желанию прогнуть кого угодно, без зазрения совести может убить, причем не гуманно и на публику… Взгляд этого человека давит, его боятся все, кто хоть раз встречался с ним… Жестокое и беспощадное существо, которое не жалеет никого, включая единственного родного ребенка. Не просто не жалеет, но и использует его. Плюет на чужие чувства и печётся о своём имени больше, чем о морали… представил? — Да, вполне, — быстро и спокойно отвечает Казуха. — Так вот Альбедо — сын этого… кхем, человека. Как думаешь, будучи воспитанным таким существом, насколько сильно ему нравится его природа? Вопрос заставляет почувствовать дискомфорт за то, что Казуха решил попросить помощи. — Ох… страшно представить, как он себя чувствует, — психолог закрывает глаза и откидывается на сиденье. — Слушай, я понимаю, что не имею права вынуждать Альбедо помочь Скару расправиться с тем, кто его мучает… но… это вампиры… это не люди, и я тут бессилен абсолютно. Можно, конечно, переехать, но разве это поможет? — кое-как контролируя голос, Казуха пытается скрыть отчаяние, что стоит за спокойной маской на лице. «Я же совсем ничего не смогу поделать… какой толк от человека?» — мрачно думает Каэдэхара, прожигая взглядом точку, в которую уставился ещё пару минут назад. — Я думаю, что не поможет, — честно отвечает Венти. — Если Предсказатель взялся изводить Скара, то он не оставит его в покое. Он не может его убить, но вот довести… вполне себе… — Венти вздыхает и опускает голову, утыкаясь лбом в руль. — Альбедо — сын сильнейшей из когда-либо живущих вампиров. Очевидно, он тоже силён… вот только из-за ненависти к себе и своей природе он совсем не ест… и это его главная проблема. Да, даже в условиях плохого питания, он будет в разы сильнее такого, как я… но если говорить о чистокровном… в нынешнем состоянии Альбедо ему не ровня, — Барбатос машинально накрывает ладонью бинт на своей кисти. Голова совсем закипает. Казуха в растерянности и замешательстве бегает глазами по салону и пытается придумать хоть что-то, что может им помочь. — Понял, — Каэдэхара слабо кивает. — Как он сейчас? Совсем плохо? — с искренним переживанием интересуется парень. — Ты боишься вида крови и открытых ран? — неожиданно спрашивает эксперт, подняв голову с руля. — Нет. Спокойно воспринимаю, — тут же отвечает психолог, кидая секундный взгляд на перебинтованную руку Барбатоса. — Хорошо… — Венти включает в салоне свет, поддевает пальцами край бинта и аккуратно разматывает кисть. Вампир поджимает губы и хмурится, вероятно, от боли. Избавившись от бинта, он протягивает руку Казухе, демонстрируя кожу, которую разъело, словно кислотой. — Как тебе? «Блять… Как и описывал Скар…» — проносится мысль. — Ох… — Казуха рассматривает открытую рану с запечённой кровью. Зрелище явно не для слабонервных и вызывает ужас. — Так вот о чём Скар говорил… — он плавно переводит взгляд в бирюзовые глаза. — Он сказал, что произошло тогда. Кажется, это было примерно четыре дня назад? — человек вновь смотрит на руку. — И что на тебя попало, если это была не обычная вода? Разъело, как кислотой… ох… настолько серьёзное, что даже нет быстрой регенерации, — бубнит под нос, неотрывно рассматривая то, что осталось от чужой руки. — Я просто давно не ел нормально… с последней поставкой что-то не так, поэтому… ой, неважно, — отмахивается Венти, кажется, решив не затрагивать тему. — Важно то, что, в отличие от меня, которому эта хрень попала на руку, Альбедо её выпил… нетрудно догадаться, в каком он состоянии, я думаю… Казуха сдавленно шипит лишь от представления того, что описал Барбатос. Внутренние органы Альбедо явно пострадали куда сильнее. — Хм… неизвестная жидкость прямо у вас на работе, последняя поставка плохая, — Казуха прижимает пальцы к подбородку. — Кто-то явно играет против вас. — Да… и против нас, и против Скара… не думаю, что против нас тоже Предсказатель, ему бы смелости не хватило, да и запах чистокровного мы бы уловили… похоже, кто-то из своих заменил воду на… — Барбатос запинается и глубоко выдыхает. Вспомнив про руку, он принимается небрежно наматывать бинт обратно. — Альбедо четыре дня в сознание почти не приходит, еле дышит и постоянно спит… а единственный человек, которого я мог бы попросить о крови, уехал… и тут вдруг голоса у Скара… как удобно все сложилось… «И вправду удобно». — Чёрт, — Казуха потирает ладонями глаза, — проблема на проблеме. Альбедо грозит что-то? Могут быть какие-то последствия? — Я не знаю… я впервые сталкиваюсь с таким… За двести лет, что мы с ним вместе, мы ни разу не попадали в подобную ситуацию, так что… да. Я знаю, что с кожи сойдёт, заживёт со временем, но останется рубец… как от ожога… а вот что там у него внутри… я боюсь за него, но из-за того, что я обращенный им, я не могу ослушаться его приказа, а он велел мне донорскую кровь не трогать, людей не принуждать и всё такое… и до сих пор он свой приказ не отменил… — в голосе Венти психолог различает отчаяние и обречённость, — в общем, всё, что я могу, это оставаться рядом и наблюдать за ним, сам не зная, что будет завтра… и будет ли вообще это «завтра»… всё же мы не бессмертные. — Тц… а если… если я сам предложу кровь? — Казуха, которого осенила мысль, резко поворачивается к Венти и пристально смотрит тому в глаза. — Это же не принуждение, я сам предлагаю. Так сработает? — на выдохе говорит он. — Кхе… — от неожиданности Барбатос давится воздухом. — Ты… ты серьёзно сейчас? Готов поехать ко мне домой и напоить его? — Да. Я абсолютно серьёзен, — уверенно кивает и ставит стакан в подстаканник. — Альбедо надо прийти в себя, да и ты не можешь голодать. Поехали, я согласен, — всё для себя решив, соглашается Каэдэхара, с уверенностью пристёгиваясь. — В смысле «я»? — Венти растеряно хлопает глазами. — Ты предлагаешь и мне тоже??? — Кхм… Да… насколько меня хватит… — Казуха отводит взгляд и садится ровно, всё же почувствовав укол страха после секундного адреналина. — Я понимаю, что Альбедо сейчас нужнее, но и тебя бросать нельзя в такое время. — Это… это неожиданно, но отказываться я не буду, — Венти заводит авто и довольно быстро покидает стоянку около парка. — Спасибо… это… ты даже не представляешь, как это поможет. Если я ещё хоть как-то питался нормально, то Альбедо, кажется, последний раз пил кровь человека около трёх лет назад… — Три года? — переспрашивает, не скрывая удивления. — Как он тогда прожил это время? — На полуфабрикатах, — усмехается Венти, набирая неприличную скорость на дороге, но, кажется, он уверен в себе, поэтому Казуха спокойно устраивается в кресле. — Кровью животных… — продолжает, — открою тебе закулисье, аха, но в нынешнее время можно заказать пакеты через интернет, а любая почта тебе доставит их под видом какого-нибудь «декора для дома». Конечно, вариант так себе, ибо полноценное питание будет лучше, но не все готовы делиться кровью, а Альбедо, хоть и имеет способность подчинения чужой воли, никогда не заставит человека… как-то так. — Понял… что ж, тогда едем к нему? Надо ему помочь, — Каэдэхара смотрит на свои ладони, замечая небольшой тремор. — Как мы это сделаем? «Тише… спокойнее… Так правда будет лучше… Я смогу хоть чем-то помочь». Кажется, Венти улавливает страх, исходящий от Казухи. Неизвестность пугает, ведь Каэдэхара совсем не знает, что с ним будет, когда два голодных вампира почувствуют его кровь. Но решимости хватает для того, чтобы не отказываться от своей же идеи. — Он сейчас не в состоянии тебя укусить, поэтому либо это сделаю я, либо нужно будет сделать небольшой порез. От укуса шрам не останется, от пореза — останется. Выбирать тебе… больно не будет ни в том, ни в том случае, это я тебе гарантирую, — эксперт останавливает авто около супермаркета. — Подумай пока, я на минуту отойду. Оставив Кадзуху одного, он быстро выходит из машины и направляется в магазин. Каэдэхара нервно сглатывает и сжимает пальто холодными пальцами. Слова Барбатоса немного успокоили психолога, но, так или иначе, ему всё равно страшно представить, что будет, если оба вампира потеряют контроль. «Даже если съедят… Н-надеюсь, это поможет… главное, чтобы всё получилось», — уже приносит себя в жертву Казуха, думая лишь о Скарамучче, за муками которого Каэдэхара устал наблюдать. Пока Казуха борется сам с собой, Венти успевает выйти из магазина с пакетами и погрузить всё в машину. — Мой дом вон там, — Барбатос, садясь в салон, кивает на многоэтажку. — Через две минуты будем… Ты подумал? — Хорошо, — Казуха смотрит куда-то в пустоту, сжимая пальцами край пальто. — Думаю… шрам мне ни к чему… к тому же, если укусишь не больно, то и переживать нечего, — контролируя дрожь в голосе, продолжает психолог. — Понял, — кивает. Оставшееся время они едут в молчании. Казуха пытается выровнять дыхание и не думать о том, как быстро и громко бьётся его сердце, что, очевидно, удаётся уловить чувствительному слуху вампира рядом с собой. — Хм… все думаю про Скара… — Венти заезжает на подземную парковку около своего дома. — Знаешь… вампиры боятся чистокровных, да и сам Предсказатель к Альбедо не сунется, потому что побоится. Может, Скару стоит переехать к Альбедо? — М? Они настолько боятся Альбедо? Хм… если это гарант безопасности, то звучит неплохо. Но как к этому отнесутся они оба? Особенно после той вечеринки, — вздыхает. — Хотя можно обезопасить не только Скара, но и меня. Если кто-то нацелился на Скарамуччу, то в нашей квартире я тоже оказываюсь под прицелом. Но если Скара там не будет, то вряд ли кто-то сунется ко мне, верно? — После того, как Альбедо не дал сделать из тебя жертву, ни один из них тебя не тронет, — Венти выходит из машины и жестом зовёт Казуху за собой. Прихватив пакет из супермаркета и поставив авто на сигнализацию, он спешит в сторону стеклянной входной двери в многоэтажку. — Но то, что они не тронут тебя, может быть даже хуже… только представь, если Предсказатель действительно придёт за Скаром и сделает то, что обещал, а ты будешь при этом присутствовать и просто смотреть. Тело пробирает дрожь от чужих слов. — Чёрт… тогда надо предложить им эту идею, как будет время, — Казуха послушно идёт вслед за Венти. — Конечно, им может это не понравиться, но я не вижу другого выхода, пусть и не хочется их заставлять, — говорит задумчиво себе под нос, уже представляя реакцию Скарамуччи на такое предложение. — Вот только проблема в том, что мы не можем сказать Скару правду, — Венти пропускает парня в лифт и заходит за ним. — А как ещё аргументировать переезд? — Да, плохо, что всё упирается в секрет. Но Альбедо говорил мне причины, по которым он не хочет, чтобы Скар знал. Я понимаю его, — парень опирается спиной о стену и запускает руки в карманы пальто, лишь бы не показывать, насколько сильно они дрожат. — Давай сначала поможем Альбедо, а потом подумаем над этой идеей? — Справедливо. Они быстро проходят в квартиру, где Казуха тут же чувствует холод похуже, чем на улице. — Чувствуй себя как дома, снимать кофту не советую, потому что быстро замёрзнешь. Помыть руки можно там, — он указывает на дверь ванной. — Я пойду разбужу Альбедо пока, чтобы он не испугался. — Спасибо, — Казуха разувается, ставит обувь на полку, вешает пальто на крючок и натягивает рукава кофты на запястья. Быстро вымыв холодные руки под горячей водой, Казуха проводит мокрыми ладонями по лицу, лишь бы прийти в себя. Минута на глубокое дыхание, и Каэдэхара выходит в коридор, сталкиваясь с Венти. — Пойдём, — шепчет и берёт человека за запястье. Он заводит парня в комнату, где в полусонном состоянии лежит Альбедо, изо всех сил стараясь не закрывать глаза. Каэдэхара смотрит на медика с болью и сочувствием. По телу пробегается холодок страха, тут же отзываясь дрожью в конечностях. Альбедо, кажется, совсем не замечает присутствие человека и смотрит только на Венти. У Каэдэхары сжимается сердце от чужого состояния. Альбедо кое-как пытается остаться в сознании, в которое его привёл Барбатос. — Это я, — говорит Венти. Барбатос держит Казуху за запястье, медленно подходит к кровати, на которой лежит Альбедо, и присаживается около друга на корточки. Кажется, медик совсем не понимает происходящего, лишь смотрит на своего друга. — Давай, Бедо, надо поесть, — эксперт поднимает его голову и подкладывает под неё подушку. — Хотя бы немного… пожалуйста… — гладит его по лицу, убирая слипшиеся волосы. — Постарайся, пожалуйста… — Венти выравнивается и усаживает Казуху на краю кровати. — Готов? — Готов, — Казуха шумно выдыхает, пытаясь держать свой страх под контролем. Парень берет руку Каэдэхары в свою, подносит к лицу и обнажает клыки. Он закатывает рукав чужой кофты по локоть, опускает голову и проводит языком по мягкой и тёплой коже человека, на что Казуха вздрагивает. Клыки обнажаются, становясь заметно длиннее. Алые глаза психолога расширяются от увиденного, а сердце делает громкий удар в ужасе от происходящего. Венти мягко впивается зубами, с лёгкостью прокусывая кожу человека. — Ничего не чувствую… — шепчет Казуха, смотря, как чужие клыки прокусывают мягкую кожу. — Это какая-то способность? — удивлённо спрашивает. Венти поднимает голову, на его губах застыла кровь, глаза горят жаждой, что несомненно пугает Каэдэхару, который стискивает зубы. — Да… можем поговорить об этом позже… — очень спокойно проговаривает Барбатос, пусть Казуха и видит, как Венти окатила жажда. Он подносит руку Казухи к сухим губам Альбедо. Придерживает голову друга и пытается направить, чтобы на язык попала кровь. Медик никак не реагирует, лишь смотрит куда-то в пустоту, оставаясь полностью расслабленным, будто бы и вовсе неживой. Напоить его не получается, и Венти стискивает зубы и растеряно хлопает глазами. — Ну же… — отчаянно простанывает. — Хотя бы немного… Казуха смотрит на ослабевшего медика и опускает взгляд. Внутри смешиваются чувство страха и сочувствия. Но он пообещал, согласился, что поможет, поэтому дороги назад нет. Нужно пережить этот острый страх. — Я не знаю, слышишь ли ты меня, но… Альбедо, пожалуйста… — неуверенно шепчет Каэдэхара, поднимая взгляд на бледное лицо вампира, который, кажется, даже не слышит его. — Я хочу, чтобы ты поел. Как и ожидалось, Альбедо не реагирует, отчего Венти вновь обреченно вздыхает. Казуха прикусывает губу и смотрит на свою руку, где видит две глубокие точки от клыков. Кровь тонкими струйками катится по коже, практически капая на кровать. — Ладно, тогда попробуем так… — на выдохе Барбатос опускает голову друга назад на подушку, а сам припадает губами к руке Казухи. Взяв крови в рот, Венти аккуратно приподнимает голову Альбедо и склоняется над ним. Казуха смотрит, как эксперт открывает чужой рот и, оставаясь в сантиметре над ним, тонкой струей пускает кровь из своего рта в рот Альбедо. «Пожалуйста… Давай же, Альбедо», — мысленно умоляет психолог, наблюдая за тем, как Венти прижимает плечи медика к кровати. — Сколько ему нужно? — взгляд алых глаз направлен на вампиров. — И… и сработает ли это один раз? Может, мне нужно ещё будет прийти? — начинает сыпать вопросами из-за нервов, пусть и понимает, что сейчас Барбатос ему не ответит. Альбедо широко раскрывает глаза. Кажется, на язык попала кровь. Казуха слегка вытягивает голову, замечая в чужом взгляде какую-то искру. Тело вновь сковывает страх, а в голову приходит мысль, что медик может сейчас безумно впиться в окровавленную руку. Венти тянет Каэдэхару за руку и прислоняет её к губам Альбедо. — Давай, Бедо… я знаю, что больно, знаю, что тяжело… — Венти прижимает руку человека к чужим губам. — Ну же… ну ты же можешь… Голос полный отчаяния и бессилия звучит с легкими нотками надежды, но у Казухи всё равно разрывается сердце от этой картины. Только сейчас психолог замечает, что в его глазах стоят слезы, но он готов потерпеть ради помощи. — Альбедо… Пожалуйста… ради себя… ради Венти или… Или ради Скара, — Казуха пытается достучаться до него, заметив слабое сопротивление. Услышав имя детектива, Альбедо даёт какую-то реакцию, которую понимает лишь Венти, отчего последний оживляется. — Да, он спрашивал о тебе, — проговаривает эксперт, прижимая сильнее руку Казухи к губам Альбедо и размазывая кровь. — Он тебя ждёт, Бедо… — Венти сжимает руку человека, чтобы кровь пошла сильнее. — Давай, Альбедо… Пора возвращаться в реальность… Ну же… Медик шумно выдыхает, пытается глотать кровь, но по состоянию вампира заметно, что даётся ему это с большим трудом. Казуха замечает, как голубые глаза округляются, в них застывает безумие вперемешку с отчаянием и болью. Не успевает Каэдэхара что-то понять, как Альбедо резко цепляется руками в предплечье психолога, впивается в занемевшую руку человека и жадно пьёт. Казуха не чувствует никакой боли, но увиденное заставляет несколько капель слёз упасть на скулы. — Ты нужен ему… Прошу, хотя бы ради него, — стиснув зубы, продолжает шептать Казуха, смотря, как подбородок Альбедо пачкается кровью. — Он очень переживает за тебя… Венти гладит Альбедо по голове, перебирая между пальцев светлые пряди, и спокойным и ровным голосом шепчет: — Да, молодец… Мой хороший… Всё правильно, — он осторожно и медленно расцепляет пальцы Альбедо, чтобы тот не оставил Казухе синяков и не сломал руку. — Пей… ради Скара… ты нужен ему… — Венти переводит взгляд на Казуху: — Ты в порядке? Больно? — Я… Д-да… легкий испуг, — тот слабо усмехается, неотрывно смотря на Альбедо. — Не больно. Рука онемела. — Я думал, он вообще глотать не сможет… — Венти медленно и успокаивающе продолжает гладить друга по голове. — Готов лично убить того, кто поменял воду в кулере и довёл его до такого состояния… Барбатос присаживается на корточки и осторожно отстраняет руку Казухи от Альбедо. Каэдэхара смотрит на свою кожу и нервно сглатывает, надеясь, что рана скоро затянется, а Скарамучча ничего не увидит. — Это я, все в порядке, — Венти убирает руку Каэдэхары и укладывает Альбедо назад на подушку. Ссадина на лбу быстро затягивается, и Барбатос едва заметно улыбается. — Сработало… твоя регенерация, Бедо, — он проводит большим пальцем по губе, вытирая кровь. — Отдохни теперь… Казуха смотрит, как Барбатос укладывает друга на подушки. Вот-вот и Альбедо скоро уснёт, на что Каэдэхара облегчённо выдыхает. — Все хорошо, — Венти вытирает кровь на чужих губах и с подбородка, укутывает друга в одеяло и аккуратно целует в висок. — Спи… во сне ты ведь не чувствуешь боли, да? Я буду на кухне, а потом приду к тебе. Так и не получив от Альбедо ответ, он берет Казуху под руку и тихо выводит из комнаты. Психолог спотыкается, чувствует слабость в вялом теле, но пытается идти, поддерживаемый рукой Венти. — Помогло, — Казуха улыбается слегка пьяно из-за головокружения. Оказавшись на кухне, Барбатос усаживает его за стол. — Сейчас… где-то тут я сладости покупал… минуту… — он растеряно вертит головой по сторонам. — Д-да… надо что-то съесть, а то рискую в обморок упасть из-за потери крови… — психолог садится за стол и прижимает ладонь ко лбу. Венти бегло протирает укус антисептиком и заклеивает пластырем. Он ставит на стол гранатовый сок, который купил, достаёт из пакета с десяток шоколадок и выкладывает всё перед парнем: — Я не знаю, какие ты ешь, поэтому набрал всяких разных… — проговаривает, усаживаясь за стол рядом к Казухой. — Когда будешь готов, то я сам отвезу тебя домой… И… спасибо тебе… — Благодарю, — Казуха дрожащими руками берет шоколад. Руку всё ещё не отпустило онемение, но хотя бы психолог не чувствует боли. — Я рад, что смог помочь. Кстати, ты сказал, что мы можем поговорить… почему я ничего не почувствовал? — А, да… одну секунду… Эксперт уходит, а затем возвращается в кухню с пледом. Набросив его на плечи Казухи, эксперт присаживается за стол и продолжает: — Вампиры могут выделять несколько видов яда… помимо того, что слюна сама по себе дает эффект обезболивающего, при желании мы можем выделять яд, который вызывает онемение и оцепенение. Вампиры по своей природе хищники и веганами быть не могут… а все эти штуки в виде онемения, оцепенения, обезболивания и так далее помогают вампиру в охоте. Жертва не сопротивляется, заодно и не мучается… — А, тогда это объясняет то, почему мне не было больно. Спасибо, — парень пьёт сок и открывает вторую шоколадку. — Кстати, хватит того, что мы сделали? Или нужно ещё? — с беспокойством уточняет. Дрожь начинает отпускать, страх давно ушёл, но вот руку Казуха по-прежнему не чувствует. — Рана на лбу сразу затянулась… но она не такая серьезная, как глоток той хуйни… Но и ты не бесконечный производитель крови. К концу недели должен вернуться Док… кхем… человек, который тоже знает про нас… я попрошу его, — Венти вздыхает. — Если ты согласен дать Альбедо ещё, то было бы неплохо… особенно, если они со Скаром будут жить вместе. Рано или поздно Предсказатель покажется… — Понял. Я готов помочь, поэтому… — Казуха вынимает телефон из кармана. — Давай обменяемся номерами и будем на связи.