Спорим

      Они вышли из здания и стремительно направились в сторону парковки. Вернее, это Чонгук торопясь шел к припаркованным машинам, таща за собой немного потерянного танцора. Чимин растерялся в первую же секунду, стоило Чону схватить его за руку. Он был не готов к такому решительному настрою младшего, поэтому, помимо легкого замешательства, парень также почувствовал нахлынувший интерес.       - Куда это ты меня тащишь? – все еще пораженно спросил Пак, еле поспевая за первокурсником, тем не менее, не принимая никаких попыток высвободить свою руку из крепкого захвата.       - К машине, - твердо ответил Чонгук.       Блондин, если честно, немного удивился такому заявлению. Не то чтобы он много знал о первокурснике, но почему-то был уверен, что у парня нет прав и своего автомобиля. Размышлять на эту тему долго не пришлось, так как, неожиданно, они действительно оказались около машины, правда принадлежала она не Чонгуку, а самому Паку.       - Собираешься похитить меня на моей же машине? Как грубо, - усмехнулся танцор. Теперь он наконец-то снова мог заглянуть в глаза младшего, ведь тот отпустил его руку и развернулся.       - Я собираюсь с тобой поговорить, - спокойно сказал Чон, - и здесь нам никто не помешает.       Затем он перешел к двери пассажирского места и вопросительно уставился на блондина, ожидая, когда тот разблокирует ее.       - Ну давай поговорим, - еще раз усмехнулся Чимин. Он снова включил свое игривое настроение, потому что такой серьезный Чон его очень интриговал. Хотелось воспользоваться моментом и получить от их разговора максимум, и кажется Чонгук тоже был на это настроен.       Разблокировав двери машины, блондин сел на свое привычное водительское место первым. Через пару секунд, рядом с ним приземлился и Чон. Закрыв за собой дверь автомобиля и не поднимая взгляд в сторону танцора, он сразу принялся говорить:       -  Я много думал вчера вечером насчет нашего конфликта и всего…ну ты понимаешь, - он немного помолчал, видимо пытаясь выкинуть из головы картинки того самого «всего», а затем продолжил, - и я знаю, что больше так продолжаться не должно. Ты друг Юнги и я тоже. Он намерен чаще собираться вместе и даже говорил, что было бы здорово вместе встретить новый год. Мы не можем продолжать конфликтовать, потому что это будет неправильно по отношению к нашему общему другу, - художник еле заметно кивнул своим собственным мыслям и осторожно посмотрел на Пака, - Я не знаю, что на самом деле произошло между тобой и Мэй, но я постараюсь поверить тебе, ведь так будет лучше для всех. Она бывает слишком легкомысленной, когда дело касается парней. Именно благодаря тому, что я хорошо знаю свою сестру, теперь, я могу списать многие ее обвинения в твой адрес на банальную обиду. Но это не отменяет того факта, что ты слепой идиот.       И это именно то, что Пак так хотел услышать. Он уже начал терять надежду на то, что первокурсник ему поверит, но, видимо, чудо все-таки свершилось. Невидимый внутренний груз, о котором Чимин даже не подозревал, отпустил его сердце. Быть плохим человеком в глазах Чонгука он совсем не хотел, и теперь у него появилась возможность наладить с художником отношения.       - Теперь-то ты перестанешь меня ненавидеть? – с ноткой надежды спросил танцор. Ему казалось, что больше оснований для конфликтов не осталось, и теперь они точно смогут сблизиться.       Тем не менее, Чонгук больше не смотрел в его сторону и, видимо, растратив все свои слова, не знал, как правильно ответить на этот вопрос. Было видно, что парень сказал еще не все, но продолжать свою речь он почему-то тоже не торопился. Только спустя секунд тридцать он смог снова вернуть свой взгляд в сторону танцора и проговорить:       - Я не ненавижу тебя, Чимин.       Сердце Пака забилось сильнее от услышанных слов, сказанных так серьезно и обдуманно, что засомневаться в них было очень сложно. Он уже собирался ответить, как вдруг Чонгук задал ему вопрос, который танцор не ожидал когда-либо от него услышать:       - Мы ведь можем быть друзьями, верно?       Невероятно, как искренне был произнесен этот вопрос. Казалось, что художник старается улучшить отношения с парнем не только ради Юнги и дружбы с ним, но и ради других, только ему известных причин. Его взволнованный взгляд говорил о том, что ему важно получить положительный ответ, словно дружба с Чимином внезапно стала для него необходима.         -Друзья не целуются, Чонгук, - произнес Пак.       Возможно, сейчас не самое подходящее время для того, чтобы дразнить младшего, но танцор ничего не мог с собой поделать. Просто согласиться на дружбу было бы слишком просто после всего, что было между ними.       Чонгук, в свою очередь, после услышанных слов совсем растерялся. Видимо, он надеялся, что они не будут поднимать эту тему и сделают вид, что ничего не было, но Пак оказался слишком болтливым. Первокурсник вновь переместил свой взгляд подальше от Чимина и закусил нижнюю губу, обдумывая ответ. Блондин торопить парня не стал, решив предоставить ему как можно больше времени. Ему было интересно, что же ответит Чон. И тот ответил:       - Это была ошибка, не знаю, что на меня нашло тогда,- после пары секунд тишины он продолжил,- этого больше не повториться.       Чимин не соврет, если скажет, что именно это он услышать и ожидал. Банальный набор оправданий, совершенно не относящийся к реальным мыслям парня. Что ж, придется ему самому разговорить художника.       - Обычно такие ошибки совершают пьяные люди, а ты был достаточно трезв. Почему ты ответил на мой поцелуй?       - Я…, - первокурсник что-то старательно обдумывал, все еще не поворачивая голову в сторону собеседника. Учитывая тему их диалога, это было бы выше его сил, - я просто хотел попробовать с парнем, а ты так крутил своим задом на всеобщее обозрение, что выбор пал именно на тебя, - слова давались ему очень сложно, но в них все еще проскальзывали нотки лжи и недосказанности, которую Чимин почувствовал сразу.       - Думаешь желание целовать парня, к которому у тебя, мягко говоря, не самое лучшее отношение, может появиться из неоткуда?       - Что ты хочешь от меня услышать? – начал разражаться Чонгук и это именно то, чего добивался танцор. Первокурсник, наконец-то, снова заглянул в его глаза. – Я не обязан перед тобой отчитываться. Если я ответил на поцелуй, значит на то была причина. И она не обязательно должна заключаться в том, что я гей! – лицо парня покраснело, то ли от злости, то ли от смущения.       - Но я и не говорил, что ты гей, - удивленно произнес Пак, уставившись на него в ответ, - не будь таким категоричным.       - А каким мне быть, если ты подозреваешь меня в том, что я неправильный? Я больше не поведусь на это!       Чимин не знал, что ответить. Он никак не ожидал услышать такой эмоциональный ответ, рассчитывая просто заставить Чона засмущаться. Прокрутив в голове слова младшего, сердце Пака кольнула неприятная догадка.       - Ты ведь впервые целовался с парнем? – осторожно спросил он.       - Конечно, - ответил первокурсник, рассматривая вид на улицу из лобового стекла, - я же тебе уже сказал, что не гей.       - Кто сказал тебе, что это неправильно? – уверено спросил Чимин и сразу же принялся пояснять свой вопрос, - ты сказал, что больше не поведешься на это. Неужели кто-то…       - Это уже не твое дело, - грубо отозвался художник и потянулся рукой к двери, видимо, надеясь покинуть машину, - не заставляй меня жалеть о моем предложении быть друзьями.       В ответ ему прозвучал резкий щелчок, означающий полную блокировку всех дверей. Танцор не даст ему уйти так просто. Тем более, младший сам выбрал это место для их разговора, поэтому, получается, сам загнал себя в ловушку.       Два взгляда встретились. Один из них был спокойный и нежный, наполненный желанием защитить парня напротив от прошлого. Другой был возмущенный и злой, пропитанный надеждой спрятаться от этого непривычного понимания в глазах напротив и просто выйти из машины, оставив весь этот разговор позади.       - Открой, - прошипел Чон, зачем-то дергая неподдающуюся ручку двери.       - Не открою, - уверено произнес в ответ танцор, заводя машину, - раз уж мы теперь друзья, то должны проводить вместе больше времени. Разве нет?       Оставив все попытки открыть дверь, Чонгук закатил свои глаза и откинулся на сидение. Смысла спорить просто не было, раз уж Чимин решил поиздеваться над ним, то пусть делает, что хочет, главное, чтобы они сменили тему разговора.       Выехав с парковки, Пак еще раз посмотрел на своего новоиспеченного друга. Недовольный, тот сидел со скрещенными на груди руками и всматривался в окно, отвернув от блондина голову. Неосознанно парень представил, что будь они в отношениях, такой картиной могли бы заканчиваться их небольшие ссоры. Ведь в данной позе, Чонгук выглядел так мило, словно обиженный ребенок. Пака немного удивило, что художник не стал активно протестовать и позволил Чимину везти себя, на секундочку, в неизвестном направлении. Неужели, все эти разговоры о поцелуях с парнями его так пугают, что он готов на все, лишь бы их не продолжать?       - Меня тоже считаешь неправильным? - буднично спросил танцор. Он не боялся получить положительный ответ, он боялся упустить возможность узнать, что же твориться в голове Чонгука.       Чон молчал, не зная, что ответить. Правда в том, что за всю свою жизнь, начиная с тринадцати лет, признаки странности он видел только у себя. Вернее, он знал, что существуют люди разных ориентаций, но никогда не считал кого-то из них неправильным. Мысль, что парень не может быть с парнем он распространял только на себя, принимая остальных такими, какими они были.       Когда он узнал, что Джин бисексуал, он не испытал ни грамма отвращения.  О своей ориентации друг рассказал ему в первый же день знакомства, и это не отпугнуло Чонгука, не заставило его даже в мыслях назвать Кима странным. Потому что гомофобия Чона распространялась только на него самого. И сколько бы девушек он не сменил, сколько бы не отгонял от себя размышлений по поводу своей ориентации, в голове всегда была лишь одна фраза.  Никто не должен усомниться в моей нормальности.       С Чимином все было по-другому. Ориентацию этого парня Чонгук точно не знал, но подозревал, что тот такой же бисексуал, как и Джин. Но почему-то именно Паку простить симпатию к парням он не мог так же, как и себе.       - Ты считаешь прижиматься к взрослому мужику в клубе нормально? – отстраненно поинтересовался Чонгук, решив перевести стрелки на самого танцора.       - Я считаю это сексуально, - усмехнулся Пак, снова переводя взгляд на дорогу, -  тебе ли не знать, как приятно бывает прижиматься к человеку своего пола. Разве засосы на твоей шее не служат напоминанием?       Издевается.       Они снова позволили тишине заполнить машину. Чонгук не знал, что ответить, а Чимин не хотел слишком сильно на него давить. Спустя пару минут одни из них все-таки заговорил.       - Когда я впервые поцеловал парня мне было четырнадцать лет, - спокойно произнес Пак, - тогда я тоже подумал, что это неправильно и заблокировал его номер телефона, чтобы потерять с ним связь. Он пытался со мной увидеться, приходил к дому и ждал, когда я выйду, а я никогда не выходил. Меня очень пугало то, что мы с ним сделали и то, что мне это понравилось. Думаю, я был в него немного влюблен в то время, но мы с ним так и не поговорили, - Чимин улыбнулся своим воспоминаниям, боковым зрением заметив, что Чонгук заинтересовано повернул голову в его сторону. - Сейчас я уже открыто могу назвать себя бисексуалом, ну или неправильным, как тебе проще, - усмехнулся он, - но до сих пор, стоит мне начать с кем-то встречаться, я сразу же начинаю избегать этого человека или просто игнорировать. Иногда мне кажется, что именно моя первая неправильная влюбленность так на меня повлияла.       - Почему ты мне это рассказываешь? – совсем тихо спросил Чонгук. Эта маленькая история из жизни Пака, почему-то очень его поразила.       - Разве ты не в такой же ситуации? Бежишь от себя из-за страха быть неправильным,- он посмотрел художнику прямо в глаза, - у тебя не получится обмануть себя, как бы ты не пытался, - и отвернулся.       Пока танцор ехал в неизвестном направлении и внимательно смотрел на дорогу, Чон не отрывал от него взгляд, пытаясь осмыслить все слова, произнесенные в свой адрес. Блондин, сам того не подозревая, сказал именно те слова, которые так боялся услышать парень. Его самым большим страхом было однажды столкнуться с правдой лицом к лицу и проиграть ей. Не подобрать слов, не суметь возразить, не справиться с аргументами. Он очень боялся однажды просто оказаться в тупике из собственных убеждений, где единственным выходом послужило бы только признание. То самое признание самому себе, о котором он слишком боялся думать. Чонгуку казалось, что если однажды он окажется в такой ситуации, то паники будет не избежать. Но вот сейчас, в данную минуту, он находился в том самом положении, о котором раньше думал, как о страшном кошмаре и вместо паники парень испытал всего лишь легкое волнение, вызванное, скорее, внезапным воодушевлением. Слова, которые, как ему казалось, однажды его уничтожат, на самом деле оказались лишь долгожданным толчком на путь к принятию себя. Услышать их от другого человека было не наказанием, а необходимой мерой. Захотелось говорить и открывать душу.       Дав себе немного времени, парень собрался с мыслями и все-таки решился признаться.       - Я ответил на поцелуй потому что очень на тебя разозлился, - пробормотал Чон, не отрывая глаз от блондина.       - Правда? - рассмеялся Пак, - пояснишь?       - Тот мужчина слишком нагло вел себя с тобой, еще немного, и он бы засосал тебя на веду у всех, - продолжил Чонгук, - а ты ведь позволял ему это делать. Меня это злило.       - Ты работаешь в клубе уже давно, разве не видел, что люди часто так танцуют на танцполе?       - Раньше среди них не было тебя.       Тишина. Опять она повисла в воздухе, но на этот раз ощущалась по-новому. Чимин был поражен внезапной открытости парня, а тот кажется не планировал больше молчать. Как тут замолчишь, если впервые за двадцать один год ему захотелось быть искренним?       - Меня так раздражало, что даже когда мы с тобой были вдвоем, ты не замолкал и продолжал говорить о том мужике, - художник поморщился, вспоминая слова, которые произносил в тот момент Пак, - неужели так трудно было заткнуться?       - Почему ты ответил на поцелуй, Чонгук? – осторожно спросил Чимин, надеясь получить четкий ответ. Он нервничал, не зная как правильно реагировать на такого открытого перед ним первокурсника.       - Потому что в тот момент я не хотел ничего другого, - выдыхая ответил парень, отворачиваясь от танцора. Он пока сам не знал как реагировать на свой внезапный приступ искренности, но сказанные им слова должны были произнестись вслух, потому что они были его реальностью, от которой ему все-равно не скрыться.       Дальше они ехали в тишине. Кажется, между ними больше не осталось недосказанностей, поэтому повисшее молчание было вполне оправдано.  Чимин чувствовал себя странно. Он догадался, что попал в самую точку, когда посоветовал младшему перестать бежать от себя, но не ожидал, что это позволит тому так разговориться. Пак ведь не подозревал, что внутри этого парня может таиться такой ураган страхов и предрассудков.       Спустя десять минут молчания, Чонгук, наконец-то, спросил:       - Куда мы едем?       - А куда бы ты хотел? – слабо улыбнулся Чимин.       Самым правильным решением было бы ответить, что Чонгук хочет домой. Ему нужно было хоть на время остаться одному, чтобы еще раз осмыслить все свои чувства и слова. Но парень понимал, что на самом деле, оказаться сейчас дома он бы хотел меньше всего. Поэтому, немного подумав, ответил:       - Есть одно место.