Спорим

      Чонгук вышел из душевой в подавленном настроении. Боль практически угасла, как и его желание притворяться перед хенами, что все хорошо и его ничего не волнует. Он устал делать вид, что его не беспокоит ни Чимин, ни его присутствие здесь, ни их отношения. Какую роль он играет и зачем?       Вчера Чонгук дал слабину. Он захотел, чтобы танцор его поцеловал, да он практически уговаривал его это сделать. Стоило здравому мышлению художника уйти на второй план, как его скрытые желания и чувства вылезли наружу, делая всю работу за него. Теперь вспоминая свое поведение, Чон невольно задается вопросом, а не сходит ли он с ума. Неужели, пора остановиться? Есть только два варианта, как прекратить изводить себя и унять внутренний ураган переживаний.       Первый из них самый простой - оставить все как есть и не пытаться ничего исправить. Неважно какие чувства у него вызывает танцор, можно просто постараться выкинуть из головы все, что было между ними. Какой смысл хотеть его рядом с собой, если художник уже заранее знает, что это ни к чему не приведет. Он не может представить их будущее, особенно учитывая, что у них и настоящего как такового нет. Чимин парень и это все усложняет. Пак же еще, черт возьми, бывший его сестры. О чем тут может идти речь? У них нет шансов. Можно просто продолжать жить без лишних мыслей, делать вид, что они просто друзья. Со временем Чонгук сможет смириться с тем, что упустил возможность попробовать забыть о предрассудках и вынужденных убеждениях, нужно только потерпеть. Возможно, он жениться на какой-нибудь прекрасной девушке, потому что так проще, у них будут дети, собака, большой дом. И все будет хорошо. Все будет просто прекрасно. Будет же?       Чонгук снова зашел в свою комнату, которая теперь пустовала. С первого этажа доносились голоса. Уже даже был слышен смех Джина, так что, вероятно, все уже проснулись. Парень заметил, что постель была заправлена, а значит, перед тем как выйти, Чимин решил позаботиться о порядке.       - Какой же он все-таки…       Заботливый? Или может быть милый? Совсем не такой, каким Чон его представлял, пока не узнал получше. Хотя можно ли сказать, что Чонгук знает танцора, если они практически незнакомцы? Ему мало что известно о настоящем Чимине. Он не знает где тот живет, есть ли у него братья или сестры, когда у него день рождения, ничего. Зато художнику прекрасно известно, как Пак умеет целовать.       Невольно бросив взгляд на дверь, Чон почувствовал, как его сердце забилось быстрее, от появившейся перед глазами картинки. Они снова сделали это. Были так близко, как им не следовало бы быть. В тот момент, Чонгук не хотел отпускать танцора, поэтому прижимался к нему ближе и старался удержать, хотя прекрасно понимал, что тот тоже не оттолкнет его.       Никто никогда не целовал его так, как это делал Чимин. И пусть художник первый прикоснулся к его губам, парень все равно чувствовал, что контроль над ситуацией принадлежал не ему. И как же он нагло соврет если скажет, что ему это не нравилось.       Впервые в жизни Чонгук засыпал под чьи-то ласковые поцелуи. Впервые в жизни он был по-настоящему влюблен.       Сидя на кровати, Чон пытался унять свои чувства. Их уже было тяжело игнорировать, так как перед ними парень был слишком слаб. Как бы стыдно и тяжело ему не было вспоминать прошедшую ночь, художник не мог назвать ее ошибкой. Она помогла ему снова забыться и ненадолго уйти от реальности, даря тот максимум, который Чонгук может себе позволить.       Из этого вытекает второй вариант, как утихомирить свои внутренние переживания - поддаться им. Просто рискнуть и впустить в свою жизнь новые ощущения, позабыв о страхах и чужом мнении. Как было бы проще жить, если бы Чон прекратил загонять себя в рамки, которые выстроил никто иной, как он сам. Пак помог ему немного выглянуть за пределы своих убеждений, показал, что от настоящего себя не убежать, даже если очень сильно захотеть. Хотя кого он обманывает? В его голове уже давно нет желания продолжать этот спектакль. Чимин дал ему попробовать свободу на вкус.       Чонгук упал спиной на кровать и посмотрел в потолок. Он чувствовал, что ничего уже не будет как прежде. Попробовав один раз, невозможно остановиться. Хочется еще и еще, пока не будут стерты все сомнения. И как бы страшно ему не было, парень не может это прекратить.       Сегодняшняя ночь доказала, что обратного пути нет. Как бы он не отталкивал Пака, как бы не хотел выкинуть непрошенные мысли из головы, ему не удастся сделать это так просто. Художник зашел слишком далеко.       Ему нужно время, нужно много времени, чтобы принять себя настоящего. Парень прятал свою истинную сущность так долго, что теперь ему, буквально, придется знакомиться с этой новой стороной себя…       Но что скажут родители? Что подумают люди, если узнают, что у него никогда не будет жены? Что он будет думать, смотря на себя в зеркало, после того как снимет маску и признает свою неправильность? Что если от него все отвернуться?       Чонгук зажмурил глаза и постарался угомонить свой внутренний спор. Он просто хотел остановить весь поток мыслей, потому что их становилось слишком много. Парень чувствовал, что внутри него зарождается маленький огонек надежды, но он так же понимал, что любое дуновение ветра может его потушить, не позволив разгореться.       Неожиданно в полузакрытую дверь постучали и уже через пару секунд в комнате оказался Сокджин с большой кружкой в руках. По его внешнему виду было понятно, что встал он совсем недавно, но вот голос парня уже звучал достаточно бодро:       - Чонгук, ты собираешься спускаться? Юнги сделал нам завтрак, - старший встал прямо над лежащим на кровати парнем.       - Моя голова все еще гудит, не хочу выходить, - сказал Чон, приподнимаясь на локтях, - все уже внизу?       - Да, только ты все еще тут лежишь.       Джин, делая первый глоток своего чая, сел на край кровати рядом с другом и пробежался по комнате взглядом.       - Да, наверное, стоило завесить окно шторкой. Солнце, действительно, здесь все осветило.       - Думаю, я бы еще спал, если бы не оно.       - Чимин тоже из-за этого раньше проснулся, но ничего, зато не будете спать до обеда.       Чонгук на секунду замер, не веря своим ушам.       - Чимин? Он спал здесь?       - Ну да, а ты не помнишь? – Сокджин удивлено посмотрел на младшего, а затем добавил, - Хотя ты так напился, не удивлюсь если ты вообще весь вчерашний вечер забыл.       - Все я помню, просто не знал, что он остался здесь, я тогда уже уснул, - растеряно произнес Чон, старясь не вспоминать как Пак нависал над ним и нежно зацеловывал, пока тот не отключился.       - Может он просто утомился сидеть с нами и решил прилечь здесь с тобой в тишине.       - Может…       Джин посмотрел в глаза младшему, каким-то анализирующим взглядом, а затем улыбнулся только ему известным мыслям. Чон этого не заметил, потому что невольно начал прокручивать в голове образ спящего танцора рядом.       С первого этажа уже стал доноситься запах приготовленной еды, от которого у парня заурчал живот.       - Пойдем вниз, Чонгук. Юнги наготовил огромную кучу блинчиков пока мы спали. Кто бы мог подумать, что из нас всех именно он будет стоять у плиты все утро.       Сокджин поднялся с кровати и медленно потянулся. На нем был надет большой махровый халат, который, судя по словам парня, он решил взять с собой за город, так как привык ходить в нем по дому. Старший еще раз отпил свой чай, а затем повернулся к Чону.       - Кстати, у нас сегодня грандиозные планы, так что тебе лучше быть готовым, - загадочно улыбаясь, произнес он.       Чонгук не знал, что именно тот имеет в виду, потому что Джин не предупреждал их ни о каких активностях на эту поездку. Медленно вставая с кровати, Чон недоверчиво спросил:       - Что ты уже придумал?       На что Сокджин только ответил:       - Скажу за столом, - и вышел из комнаты.       А младшему ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

***

      Завтрак проходил достаточно странно. По крайней мере, это чувствовал Чонгук, который сидел как на иголках почти все время. Стоило им с Джином спуститься на первый этаж, как почти сразу Юнги утянул их за стол, чтобы они уже, наконец-то, все позавтракали. Художник старался не думать о лишнем и переключил свое внимание на еду, насколько это было возможно, учитывая, что Пак сидел прямо напротив него. Они не разговаривали, не смотрели друг на друга, что казалось уже обыденным. Как два незнакомца, - подумал Чон.       К слову, Чимин выглядел расслабленным. Он спокойно ел свои блинчики, пару раз отвлекаясь на разговор с Тэхеном, потому что тот постоянно ему что-то говорил. По поведению блондина можно было подумать, что его ничего не беспокоит, словно для него это самое обычное воскресенье, в то время как у художника целый мир рушился внутри.       - Чонгук, почему ты не говорил нам про вас с Чимином? – неожиданно спросил Юнги обыденным голосом, попутно перекладывая себе в тарелку еще один блинчик.       Чонгук чуть не подавился чаем, когда услышал этот вопрос. Он в панике перевел свой взгляд на танцора, который тоже выглядел удивленным. Пак даже замер, уставившись на хена.       - О чем? – Чон сам не узнал свой голос, когда задал этот вопрос. Он прозвучал слишком хрипло, словно парень вот-вот подавиться, поэтому он откашлялся, делая вид, что у него просто запершило горло.       - Ну о том, что он встречался с твоей сестрой, - Юнги ответил с такой интонацией, словно это была самая очевидная вещь на свете. О чем еще-то он мог говорить?       Еще никогда у Чонгука не отлегало так быстро, как сейчас. Всего секунду назад он чувствовал себя как зверек, которого загнали в ловушку. Сердце все еще слишком быстро билось, когда парень произнес:       - А нужно было? Это же в прошлом, - как же сильно он надеялся, что звучит невозмутимо. Ему совершенно не нравилась эта тема и обсуждать ее совсем не хотелось. Особенно находясь в одной комнате с Паком. И откуда Юнги, вообще, знает об этом?       - В целом, нет. - ответил старший, беззаботно облокачиваясь на стул, - Но надеюсь, что Чимин не врет и вы, действительно, не находитесь в каком-нибудь конфликте?       Было видно, что Юнги просто переживал за их общение и не хотел, чтобы два его лучших друга чувствовали себя некомфортно рядом друг с другом. Художник понял, что Пак по какой-то причине решил рассказать Мину про их натянутые отношения и Мэй, но он не мог понять, что чувствовать по этому поводу.       Он перевел свой взгляд на Чимина, который уже смотрел на него, ожидая ответ. Парень смотрел внимательно, даже пристально, словно следующие слова Чонгука послужат для него вердиктом и блондин очень хотел его услышать.       Тэхен и Сокджин тоже притихли, наблюдая за диалогом со стороны. Чонгук мог ошибаться, но ему казалось, что эти двое тоже уставились на него.       - У нас все хорошо, - все еще смотря в глаза Пака выдавил художник, - мы просто недопоняли друг друга сначала, но сейчас…все хорошо.       После этих слов он перевел свой взгляд на тарелку, надеясь, что тема будет закрыта. И к счастью, Юнги только бодренько ответил, - Что-ж, я рад это слышать, - и через пять минут они с Джином уже спорили где будет лучше всего отпраздновать Рождество.       Постепенно Чонгук начал расслабляться, заметив, что за столом больше никому нет дела до их отношений с Паком, но если бы он знал еще минут двадцать назад, что его ждет вот такой диалог, то остался бы в своей комнате. Он снова посмотрел на Чимина. Тот, кажется, был вполне спокоен, но в ответ не смотрел. Видимо был слишком занят рассматриванием заснеженных деревьев за окном, так как его взгляд был устремлен именно туда. Интересно, о чем он думал в этот момент?       Когда все блинчики были съедены, а тарелки пусты, Сокджин решил, что это лучшее время для его объявления:       - Друзья, у меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться, - торжественно произнес он.       - Надеюсь из-за того, что оно слишком заманчивое, а не потому что ты будешь нас заставлять что-то делать, - ответил Юнги, относя свою тарелку к раковине.       - Мне и не придется, так как вы сами захотите туда поехать. - кажется он хотел создать интригу, но уже через секунду не выдержал и произнес, - Здесь недалеко есть хоккейный стадион, который по выходным открыт для всех желающих покататься на крытом катке. К детстве я часто был там с родителями и теперь поведу туда вас. Как вам идея?       Чонгук не помнил, когда он последний раз стоял на коньках. Зато ему хорошо запомнился его первый поход на каток с мамой, когда ему было примерно десять лет. Вспоминая свои синяки на ногах, с которыми он вернулся домой в тот день, парень не был уверен, что он вообще научился кататься.       - Ты действительно хочешь увидеть меня на льду? – серьезно спросил у него Юнги, - думаешь я хоть раз катался на коньках?       - Ой да ладно, - закатил глаза Джин, - это не сложно. Я уверен тебе понравиться.       - Хен, даже не думай отказываться, - сказал Тэхен, - Мы едем только с тобой или не едем вообще.       - Какое громкое заявление. - засмеялся Мин, а затем в недоумении посмотрел на друга, - Подожди, ты что уже знал об этой идее?       - Ну, есть свои преимущества, когда живешь с хозяином дома в одной комнате, - усмехнулся Ким, - Узнаю все первым. К слову, я считаю, что каток - это идеальное место в которое нужно съездить перед Рождеством.       - Я согласен, может так у нас появиться праздничное настроение? – согласился с другом Чимин и, неожиданно, обратился к первокурснику, - А ты Чонгук?       Чон на секунду замер от неожиданности. С чего вдруг танцор решил задать ему вопрос? Но не желая выдавать свое замешательство, парень ответил:       - Конечно, почему нет?       Чимин улыбнулся ему и повернулся к Сокджину, чтобы сказать:       - Отличная идея, хен.       По улыбке Джина было понятно, что его порадовали ответы друзей и следующие минут тридцать он рассказывал им про этот стадион и как до него доехать.       Оказалось, что Ким немного приукрасил, когда сказал, что каток находится недалеко то них. На самом деле он был ближе к городу, чем к их дому, но парни слишком настроились хорошо провести время, чтобы их волновали такие мелочи. Ехать решили ближе к вечеру, поэтому впереди у них был еще целый день, который каждый проводил по-своему. Сокджин и Тэхен практически сразу после завтрака ушли гулять по окрестностям. Художник собирался сделать как можно больше фотографий на свой фотоаппарат, который он привез с собой, чтобы вдохновиться пейзажами и в будущем перенести их на бумагу. Юнги, в свою очередь, подключился к Нетфлексу с телевизора и устроил себе марафон фильмов, так как по его словам, хотя бы часть его выходного должна быть проведена без лишних телодвижений. Чонгук хотел тоже найти себе занятие. В его планах было пойти в свою комнату и немного порисовать в тишине. Ему хотелось ненадолго убежать от всех в свой внутренний мир и постараться привести мысли в порядок, насколько это было возможно.       Когда он уже направлялся к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, последнее, что он ожидал услышать, это как Чимин обращается к нему с кухни:       - Эй, Чонгук, ты не хочешь прогуляться со мной?       Остановившись, художник обернулся через плечо и поймал своим удивленным взглядом глаза Пака. Танцор смотрел на него так, словно они давние приятели и в его вопросе нет ничего странного.       Что-то внутри Чона сопротивлялось явному желанию согласиться и выйти на улицу с Чимином. Прошло слишком мало времени. Он даже не успел до конца осознать события этой ночи, а блондин уже, как ни в чем не бывало, зовет его прогуляться. Как себя вести? Что говорить? Как не сгореть со стыда, находясь слишком близко к старшему?       - Чонгук, ты так и будешь стоять и загораживать телевизор? – послышался голос Юнги. Чон и не заметил, что остановился прямо напротив плазмы, - Если вы идете на улицу, то заскочите в магазин, который мы проезжали на повороте, у меня закончились сигареты.       Художник медленно подошел к Паку, все еще не веря, что он действительно сейчас останется с ним наедине. Парень хотел поговорить с танцором, хотел перестать бегать от него, потому что рано или поздно это нужно было сделать, но что-то внутри него напряглось от их предстоящего разговора. Он был не готов. С одной стороны, парень был благодарен Чимину за эту инициативу, ведь кто-то из них должен был сделать первый шаг к их общению, но с другой стороны, ему еще нужно было время, чтобы заранее продумать все, что он мог бы сказать Паку, оставшись с ним один на один.       - Конечно, хен, мы купим, - ответил блондин и вновь посмотрела на Чона, - Ты ведь идешь?       Чонгук уловил надежду в этом вопросе, что сильнее его напрягло, тем не менее он произнес:       - Да.       - Отлично, - Чимин улыбнулся ему и неожиданно похлопал по плечу, проходя мимо, к выходу, - если тебе нужно переодеться, то я подожду тебя на улице, - и надев куртку, он вышел из дома.       А первокурсник так и замер, смотря, как закрывается за Паком входная дверь.