Калейдоскоп

Дик был уверен, что находится где-то на пороге Заката. Темнота обволакивала мягким одеялом, заставляя забывать, кто он, откуда и как сюда попал. Ведь больше ничего не будет, ни хорошего, ни плохого. Вот-вот откроется дорога, куда он, по милости друга семьи и отправится. Хорошо, если без мучений. На злость сил уже не осталось. Дик смирился с неизбежностью, готовясь хотя бы достойно встретить свой уход. Может, за ним даже придут? Согласно сказкам нянюшки в свой черед за уходящим приходят те, кто давно уже в Рассветных Садах. Лично Дик очень бы хотел встретить отца. Конечно, тот, наверное, вряд ли обрадуется такому коварству графа Штанцлера, но тут уже они оба бессильны что-то исправить. Вот только вместо тропы и провожатого, Дика резко и неожиданно выдернули куда-то. Произошло все настолько резко, что он почти ничего не понял. Над ним кто-то склонялся…знакомый, совершенно точно. Правда сфокусировать взгляд не получалось, очень уж все кружилось. К горлу подступала тошнота, шевельнуться правда, не выходило — тело словно не принадлежало ему. Где-то рядом доносились какие-то звуки, смысла которых Дик не понимал. Еще и под нос сунули что-то с резким запахом. А потом прозвучал чей-то приказ перевернуть его. Дальше Дик толком не слушал, его начало рвать. На некоторое время все перестало иметь значение, стоило какому-то комку выйти, все повторялось снова. Кто-то его удерживал, не позволяя сменить позу. Над головой переговаривались, Дик не вслушивался, только успевал чуть перевести дыхание, как рвать начинало с новой силой. И непонятно, чем, он вроде бы, ел не так уж и много. «Лучше бы Закат», — мелькнула вялая мысль, но его, похоже, в данном вопросе спрашивать не собирались. Еще один знакомый голос что-то говорил прямо над ухом, Дик никак не мог разобрать, о чем шла речь. Рвота постепенно утихала, но взамен накатывала слабость. Он попытался улечься поудобнее, но снова не вышло. Впрочем, те же руки вернули его в исходное положение. «Где я, вообще? На том свете или на этом?» — вяло думал Дик, рассматривая потолок. Или балахон от кровати? Что-то массивное, синее, крутилось уже чуть меньше, только легче не становилось от этого. Под нос снова сунули что-то, Дик попытался увернуться от резкого запаха. Рядом усмехнулись, снова что-то сказали, Дик не разобрал и решительно поднесли к губам. Подключилась еще одна пара рук. Дик несколько завис, пытаясь понять, бывает ли четырехрукий человек в принципе. По всему выходило, что нет… Дик ничуть не удивился, когда его все-таки напоили чем-то, вроде бы горьким. Он почти не сопротивлялся, занятый размышлениями о том, для чего этому неизвестному странному существу потребовалось ему помогать. Он так и не смог придумать причины для этого. В голове было пусто, словно в опустевшем дупле дерева. Дик видел такое в детстве, большое, крепкое, оно оказалось необитаемым, он сам проверял. И насколько помнил, расстроился. Он возвращался от эра Августа, наотрез отказавшись совершать подлость. А, тот ему предлагал отравить своего сеньора, у которого он был на службе…как вот только зовут-то этого самого сеньора? Это отчего-то не вспоминалось. В любом случае, травить кого бы то ни было — подлость, особенно по чужому указанию. Судя по тому, как ему сейчас было плохо, эр Август угостил отравой самого Дика. Наверно, чтобы не рассказал сеньору или еще по какой-то причине. А может, Дик заслужил, раз друг отца решил, что ему самое место в Закате. Непонятно пока. Его снова принудительно напоили чем-то, тоже достаточно неприятным на вкус. Удивительно, что не потянуло рвать, как было совсем недавно. И синий полог, теперь-то становилось понятно, что это не потолок, перестал крутиться, но сильной четкости не обрел. Как и фигура кого-то, кто склонился над ним. Дик несколько раз моргнул, но по какой-то причине четкость зрения не восстанавливалась. Как и слуха, рядом несомненно, что-то кто-то говорил, а он не понимал ни слова. И сам не мог ничего сказать, при первой же попытке сорвался не то стон, не то болезненный вздох. После этого над ним появились сразу две головы. Или три? Все расплывалось перед глазами. Дик попытался их прикрыть, но его неожиданно ущипнули, заставив попытаться возмущенно посмотреть на виновника. Но кто это был, он не понимал. По хорошему, Дику должно быть страшно, но, к своему удивлению, он не испытывал ничего. За исключением, конечно слабости и некоторой злости на друга семьи. В голове гудело, говорить, как выяснилось, он не мог, осознавать происходящее тоже не выходило. Слова окружающих сливались в один нескончаемый гул. Хотелось уснуть, в надежде, что снова окажется там же, где был. Правда, внутренний голос упорно шептал, что ему этого сделать не дадут. Не для того вытаскивали…понять бы еще только, кто именно его неожиданные спасители. Или он их знает, но благодаря яду, не помнит? Эта мысль принесла неожиданное беспокойство, Дик снова открыл глаза и попытался снова вслушаться в то, что происходило рядом с ним. Чужие слова звучали сплошным потоком. Они то звенели взволнованно, то сбавляли тональность, точно стремились успокоить. То, что это не надорский, Дик точно знал. Может, в этом все дело? Он не знал это наречие? О том, что талиг учили во всех частях королевства с определенного возраста юный Окделл благополучно забыл. Он ни слова не понимал и это тоже начинало причинять беспокойство. «Неужели, я вот таким и останусь?» — мысль, пришедшая в голову, была неприятной. Но и выразить ее Дик тоже не мог, он не понимал ни кошки из того, что говорили. И от лица, появившегося совсем рядом, Дик вздрогнул. Оно, несомненно, было мужским, это все, что он мог сказать. И наверно, все-таки знакомый, иначе совсем нехорошо бы получалось. Лицо было словно подернуто толстой туманной дымкой, расплывалось при любой попытке проморгаться. Неизвестный вздохнул, что-то сказал тем, кто находился рядом — Дик видел два высоких силуэта, в котором мог признать людей, но не более того. Теперь он понимал, что его держал кто-то из них, а не то четырехрукое нечто, которого он себе надумал. Кто-то неожиданно погладил его по голове. Дик не понимал, что значил этот жест — поддержку или прощание. Отец делал и так, и так, что это значило здесь было не до конца понятно. И спросить Дик не мог, не получалось. Его напоили чем-то в который уже раз, но для разнообразия, это было вкусным. Дик устало вздохнул, закрыл глаза, понимая, что ему кажется дали возможность заснуть. Он уже не видел, как переглядывались между собой Рокэ Алва, Валентин Придд и Лионель Савиньяк, который остался в особняке после того, как разобрались со стрелками. Как оказалось, не зря. — Последствия яда оказались куда серьезнее, чем я думал, — констатировал очевидный факт маршал Талига. — И пока непонятно, что и как будет дальше. Сильно сомневаюсь, что Дик нас не только слышит, но и хотя бы понимает. И зрение тоже, лекарь конечно, скажет, точнее, но уже понятно, что и здесь проблемы. — Может, Штанцлера допросить, что он ему дал? — Лионель хмурился. — Да и в целом, предъявить ему покушение на убийство сможем. — Попробуй, но я не уверен, что этот ызарг еще в особняке. Мне не до него, буду пробовать подобрать противоядие, — Рокэ тихо прошипел пару нецензурных выражений и вздохнул. — Юноша, вы, кажется хотели провести время с другом? — Если не возражаете, герцог Алва, я останусь здесь, хотя бы на несколько дней, что мы обсуждали. И Арно я сообщу, — Валентин старался говорить спокойно, но из головы не выходил блуждающий, пустой взгляд Дика, его полная вынужденная беспомощность. — Присмотрим, мало ли что. Рокэ кивнул, бросив, чтобы они с Арно менялись, комнаты им приготовят и вышел вслед за Лионелем из комнаты своего оруженосца. Ему еще предстояло написать в Кэналлоа, вызвать в Олларию специалистов именно по ядам и восстановлению после них. Такой реакции Ричарда на яд он не ожидал.