Калейдоскоп

Алан знал, что однажды этот момент настанет. После Варасты наставник все чаще приходил, повторял, что он не должен поддаться Ворону, как это сделал его брат. И не уставал повторять, что от него требуется. После десятого повторения Алан поймал себя на глухом раздражении. Он все прекрасно понимал, зачем надо было напоминать снова и снова о неизбежном. Тем более, что чем ближе было время подмены, тем чаще Алан ловил себя на мысли, что вероятнее всего, того же Ворона обмануть не получится. И действовать придется быстро. К примеру, Алан понятия не имел, как Ричард двигался, не знал его неосознанные жесты, не говоря уже про улыбки. Это наставнику казалось мелочью, ему самому еще пару лет назад — тоже. И вот только непосредственно перед началом того, к чему его готовили, Алан стал задумываться об этом. Ладно, прическу можно было подправить, не зря младший Окделл носил волосы чуть ниже плеч, чтобы постричь их при необходимости. Это было быстрее, чем отращивать. Наставник упоминал, что Ворон общался с близнецами Савиньяками, которых Алан никогда не видел. И умудрялся никогда не путать их. А что будет с ним и Ричардом? Насколько отношения у Ворона с братом сложились, что тот сможет понять, что что-то не так? У Алана не было ответа на этот вопрос. Он не боялся, не умел этого делать. Вот только волнение скручивало с каждым днем все сильнее. Алан готов был выполнить то, к чему ему всю жизнь готовили вместо слабака брата. Но от себя-то было не скрыться. Алан с самого детства думал о том, как бы могла сложиться его жизнь, вырасти он вместе с братом и отцом, а не эром Августом. Выучился бы в Лаик, нашел бы друзей, ну и врагов конечно, куда без них. С Ричардом они бы подшучивали над однокорытниками, изображая друг друга. Интересно, нашелся бы тот, кто их отличил? У него была бы своя жизнь, пусть с ошибками, неправильными решениями, разочарованиями и болью. И иногда, когда эра Августа не было больше недели, Алан позволял себе мечтать об этом. И на него бы никогда не смотрели, как на живое оружие, послушное в нужных руках. Не зря наставник постоянно повторял, что для Алана есть лишь единственная цель и ничего больше. Он наверняка предполагал, что в случае замены у него будет лишь один шанс. Если Алан промедлит, Ворон наверняка раскусит весь план, не зря он был Первым маршалом и гениальным стратегом. Когда карета неторопливо подъехала к поместью, в котором жил Алан, он сразу понял — ожиданию пришел конец. Ричарда перенесли в комнату доверенные люди наставника. Против воли Алан сглотнул подступивший к горлу ком и удивился собственной противоречивости. Он хотел заменить брата, а не его смерть. И осознавать это было странно. Он же ненавидел, твердо и незыблемо, как полагалось. Ворона, и брата заодно, который не смог выполнить свою задачу. Вот только оказавшись в одной комнате со спящим братом Алан поймал себя на мысли, что они оба не более чем игрушки. И наставник выкинет их обоих, когда прижмет. Ричарда вот, уже. Дриксен Алан прекрасно понимал и услышав о продаже брата на тамошнем рынке наложников для местной знати, позволил себе криво усмехнуться, прежде чем потянуться к спящему. — Жаль, что так сложилось, — беззвучно пробормотал Алан, сжав ладонь Ричарда, прежде чем взяться за его раздевание. Хотел он или нет, но сине-черный костюм придется одеть, без этого в особняк Алвы не попасть. И тут в голову младшего Окделла пришла мысль, от которой он на секунду замер. Прожив всю жизнь в поместье, он абсолютно не знал город. И до особняка Ворона предстояло еще добраться, причем, пешком, едва ли лошадь брата, если она действительно мориска, подпустит его к себе. Эр Август появился, когда Алан успел уже переодеться. Выглядел он заметно взволнованным, руки дрожали. В руках он держал кольцо со знаком молнии. — Нужно торопиться, Алан, — несколько напыщенно произнес эр Август. — Твой брат получит заслуженную кару, сам понимаешь. А тебе предстоит выполнить ваш общий долг, — к кольцу прибавилась краткая инструкция, как с ним обращаться. Алан молча надел кольцо на палец, там, где должен был быть родовой перстень. Снять его с пальца спящего брата оказалось невозможным. Не калечить же того из-за этого. Ну а так он, в какой-то степени, даст врагу подсказку. И если Ворон окажется внимательным, удастся сразиться с ним, а не использовать яд. — А Ричард разочаровал, — эр Август смахнул со лба испарину. — Он мало того, что швырнул в меня кольцом, так заявил, что по мне Багерлее плачет и он непременно доложит своему сеньору обо всех моих злодеяниях и обманах.Это что же Ворон с ним сотворил, чтобы он пошел против меня, друга вашего отца. Алан молча смотрел как наставник нервно расхаживал по комнате. Он внимательно смотрел на брата, ловя себя на неожиданной горечи — им даже не дали лично познакомиться. Изменило бы это что-нибудь? Алан не знал наверняка. Хотелось верить, что да. А сейчас уже поздно — Ричард отправится в чей-то гарем, а он — в особняк герцога Алвы, чтобы пожертвовать жизнью в попытке убить врага. Другого от него наставник и не ждал. Пока наставник возмущался «ужасным падением» Ричарда, Алан краем глаза его рассматривал. В тонкой рубашке и бриджах он все же не выглядел хрупким, на шее остался странный след от укуса, да не один. Вероятно, ужалило насекомое. Волосы отрастил такие, что Алану и стричься не пришлось, разве что малость кончики подровнять. — Тобой будет гордиться будущая Талигойя, мальчик мой, — наконец, закончил с вдохновляющей речью эр Август, обнимая Алана. — Идем, нам пора. А его, — кивнул он на спящего. — Отвезите сами знаете куда. Деньги оставьте себе. Алан заставил себя смотреть, как Ричарда волоком тащили в сторону второй кареты. Странные кандалы эр Август лично нацепил ему на руки и ноги, чтобы не преподнес никаких сюрпризов. Алан знал, что брат вроде бы начал осваивать свою стихию, но подробностей наставник не говорил. А ему, видимо, не передалось и капли силы рода. Раньше он переживал, а сейчас это все перестало иметь значение. Младший Окделл сел в карету, ничуть не удивившись тому, что наставник не последовал за ним. Все было обговорено, за исключением, конечно «мелочей». К примеру, как выглядит особняк Ворона Алан понятия не имел. Не хотелось бы привлекать к себе внимания уточнением. А еще надо что-то придумать, что стало с лошадью Ричарда — вряд ли он пошел пешком к наставнику. Криво усмехнувшись, Алан поймал себя на мысли, что более слабой подготовки, как оказалось, надо было еще поискать. Пришел пешком, не знает никого из слуг и охранников Алвы не то что в лицо, по именам даже. И это не говоря уже о расположении комнат в особняке. Алана высадили за пару кварталов до особняка, возница коротко указал ориентиры. Коротко кивнув, юноша двинулся в нужную сторону и почти не удивился, когда столкнулся с тремя кэналлийцами, которые, судя по всему, искали Ричарда. — Дор Рикардо, все нормально? Сона вернулась в особняк без всадника, с ослабленной подпругой, — обратился к Алану один из них. «Ну хотя бы наставник догадался выпустить лошадь брата, уже что-то», — мелькнуло в голове у «замены». — Все нормально, случайно вышло из-за небольшого инцидента у эра Августа, — ответил Алан, удивляясь тому, как спокойно звучал его голос. Он ничуть не удивился словам кэналлийцев, что соберано приказал своему оруженосцу появиться у него. в кабинете. Вероятно, Ворон хотел проверить, не свернул ли тот себе шею, раз лошадь появилась без всадника. Чему быть, тому не миновать. Алан решительно шагнул внутрь особняка, полностью отдавая себе отчет, что ни кошки не понимал, куда ему идти. «Вероятно, кабинет у Ворона на втором этаже. Понять бы еще, где именно», — думал Алан, поднимаясь по лестнице и радуясь, что по дороге никто не попался. Настало время разрушить чужую жизнь, раз уж не быть собственной.