Калейдоскоп

Дик, откровенно говоря, плохо запомнил дорогу до Олларии. Просыпался он несколько раз, после чего герцог Придд давал ему что-то небольшое съесть. Ел Дик через силу, а вот пил с большим энтузиазмом. Голова вот еще ныла тупой пульсирующей болью…или это был затылок? Дик сейчас был ни в чем не уверен. — Скоро прибудем к особняку герцога Алвы, — голос Вальтера Придда заставил Дика встряхнуться, вырваться из тенет сна, тяжелого и мучительного, пусть подробностей он и не помнил. — Полагаю, вас ждет бурная встреча. — Ох, и заставил же я поволноваться, — Дик попытался было сесть, его замутило, он вернулся к прежнему лежачему положению. Не хотелось испортить экипаж герцога Придда. — Так все получилось…неприятно. — Вы слишком наивны, герцог Окделл. Впрочем, не переживайте, это пройдет с возрастом, — негромко откликнулся Вальтер Придд, покосившись на юношу и поймав себя на мысли, что у того будет запоминающаяся молодость. Как и у самого Вальтера. В его жизни были Алваро*, горячий несносный кэнналиец, упрямый и одновременно верный тем, кого считал близкими людьми, Морис Эпине, из которого бы получился прекрасный герцог, но судьба решила иначе. Были и другие, но на то друзья и назывались лучшими, что их должно быть немного. Вальтер Придд остался один из тех, с кем был близок в юности. И ему оставалось наблюдать, вспоминать, иногда подумывать о написании дневников-мемуаров — пора бы вообще-то, каждый Придд в свой черед этим занимался, сохраняя не только имена, но и личностей своего времени. Вот только Вальтер все никак не мог заняться им, регулярно отвлекаясь на другие дела. Дик растерянно моргнул, смутившись. Он и сам понимал, после того, как они почти доехали до дома на улице Мимоз, что поступил опрометчиво. Надо было взять проклятое кольцо, отдать его монсеньору и постараться забыть об Августе Штанцлере. Но у него так поступить не получилось. Экипаж неторопливо подъехал к особняку Алва. Раннее утро исключало большое число любопытных, да и мало ли какие дела привели высокопоставленного герцога к другому? Не такая уж новость, чтобы сбивать ноги. И к удовольствию Вальтера, так решили не только прознатчики кардинала, но и люди Штанцлера. Тот оказался лишен информации о возвращении герцога Окделла, туда, где он и должен был быть. Дик заставил себя сесть. Его все еще подташнивало, то ли от удара по голове, то ли от банального голода, юноша не мог понять причины. Впрочем, он намеревался не выдавать своего плачевного состояния — друзья и эр и так наверняка все извелись. А время обязательно поможет поправиться. Вальтер Придд ничуть не удивился тому, что дверь его экипажа едва не была оторвана беспокоящимся Арно Савинбяком и Альберто Салиной…и его же сыном Валентином, которого тут официально-то быть не должно. — Доброго дня, отец, — Валентин поздоровался вслед за друзьями, которые выпалив «добрый день герцог Придд, спасибо, мы забираем Дикона», буквально утащили юного Окделла, который засветился так, что почти забыл о том, что ему все еще нехорошо. И идти своим ходом ему все-таки не дали — спина Арно была, похоже, если не привычным, то, похоже, знакомым способом передвижения. — Доброго дня, Валентин, — Вальтер покинул экипаж с куда большим достоинством. — Думаю, спрашивать, что ты тут делаешь, бессмысленно? — Я знаю, что нарушил вашу волю, — Валентин чуть склонил голову. — Но в этом вопросе я ничуть не сожалею об этом. — Даже не сомневался. Только будь добр, появляйся здесь хоть с каким-то минимальными мерами предосторожности, — вздохнул Вальтер, решив, что не сможет давить на нынешнего наследника так, как надо бы. Тем более, что ему был нужен еще один разговор. — Где там Джастин? Мне нужно обсудить с ним кое-что. — Я…передам, — Валентин позволил себе улыбнуться, спохватился, вспомнив, кем он являлся и спешно унесся в дом, каким-то чудом не сбив по дороге герцога Алву, вышедшего встречать гостя. Вальтер примерно представил, что сейчас будет твориться в комнате юного Окделла. Там, вдали от чужих глаз, ему расскажут самую оглушительную новость, выяснят все, что можно о самочувствии и вдобавок, организуют дежурство. И ругаться будет бесполезно, эта компания не менее упрямая, чем его друзья юности. Пусть потом обязанности и семьи почти свели на нет общение, Вальтер был благодарен тому, что у него осталось — воспоминаниям. Хорошо бы, удалось все-таки переложить их на бумагу, как и положено порядочному Придду. — Доброго дня, герцог Алва, — невозмутимо поздоровался Вальтер с сыном друга, ничем не выдав собственных мыслей. — Доброго дня, герцог Придд. Хочу выразить вам благодарность за спасение моего оруженосца, — Рокэ Алва позволил себе чуть склонить голову, показывая, что искренен. На левой руке перстень с сапфиром чуть сдвинут, похоже, в попытке скрыть беспокойство, бессознательно крутил драгоценность на пальце и так не вернул его на прежнее место. — Сочтемся, герцог Алва. И не деньгами, — предпочел Вальтер Придд прояснить ситуацию и ничуть не удивился кивку. Теперь можно было ждать гонцов с различными предложениями или непосредственно дарами, Рокэ Алва не любил оставаться в долгу. — Разумеется, в ближайшее время я подберу что-то достойное, — уж с правилами этикета они оба были знакомы до зубовного скрежета. И даже за пределами стен дворца приходилось придерживаться правил. Вальтер когда-то сам выбрал такую манеру поведения, даже с близкими друзьями. После получения своего титула он уже не мог позволить себе все те глупости, на которые была так падка молодость. Этому же Вальтер учил сначала Джастина, потом Валентина. Подобающему поведению, разумеется тоже, но и этой непростой науке — отделяться от друзей ради долга и семьи тоже. Правда, пока у него не было никакой уверенности, что этот урок хоть кто-то из его детей усвоил правильно. Кстати о детях…появившийся на пороге дома Джасстин выглядел заметно смущенным. Жизнь в доме Алвы определенно его испортила в этом плане. Вальтеру ли было не знать, насколько кэналлийцы могли перевернуть весь внутренний мир человека. А уж соберано владеет этим искусством не хуже собственного отца. На Вальтера не действует, у него иммунитет, в отличие от его же сыновей. И снова официальное приветствие, привычное и такое же утомительное. Вальтер Придд поймал себя на легком удивлении. Когда он успел устать от правил хорошего тона? Все-таки не слишком полезно для внутреннего спокойствия сравнивать нынешнее поколение юнцов с прошлым. Ни к чему хорошему это не приведет. Только раздирать давно зажившие раны. Непросто это — выбирать сторону, особенно когда на одной один старый друг, а на другой-второй. Рокэ Алва подавлял бунт еще маркизом Алвасете, но после победы практически в один день стал еще и соберано Кэналлоа. Алваро Алва ушел из жизни внезапно и, Вальтер знал это абсолютно точно, не от яда. О чем он иногда жалел, так это о том, что так и не нашел времени заглянуть в Кэналлоа, чтобы поговорить лично, а не письмами, как они это делали многие годы. — Не буду вам мешать, — герцог Алва удалился внутрь собственного особняка сразу же, как только убедился, что герцог Придд не намерен лишать жизни бывшего наследника. — Даже спрашивать не буду, чем ты руководствовался, когда так сильно менял исходные условия ритуала. Это было тщательно зауволированное самоубийство, Джастин и ты это знаешь. Тебе невероятно повезло в том, что Арно Савиньяк оказался кровным родственником Ричарда Окделла. Я не этому тебя учил, — Вальтер и не думал орать или хоть как-либо повышать голос. Он и так знал, что его слышат. Риск был колоссальный. Вальтер только диву давался, как такое вообще пришло в голову именно старшему сыну. Склонности к авантюрам в нем он до этого момента нее замечал. Если бы не та ситуация, из-за которой Вальтер вынужден был выводить Джастина из-под удара, он был бы идеальным наследником. И вот этот «идеальный» внезапно решил, что кровь друга способна работать так же, как кровь родственника. Вальтер был готов поблагодарить Эгмонта Окделла, что тот выбрал в отцы ребенка именно старшего Савиньяка — ему самому не пришлось лишаться сына. — Ритуалы, причем, все, основаны на неукоснительном соблюдении правил, — продолжил тем временем Вальтер, полюбовавшись опущенной головой старшего сына и тем, как он неловко переминался с ноги на ногу, словно унар на выпуске. — В следующий раз так не повезет, эреа Удача не наша спутница, так что будь добр — сначала думай, потом делай. Я думал, мне это повторять только Питеру с Клаусом, — Вальтер выразительно посмотрел на сына, который старательно отмалчивался. Сказать ему точно было нечего. Вальтер мог бы и не отчитывать Джастина, официально он к его семье больше не принадлежал. Но официальность еще ничего не значила. Только убедившись, что сын запомнил, что делать не надо, Вальтер сухо попрощался и вернулся в экипаж. Следовало вернуться к делам и выкинуть из головы не только чужой образ жизни, но и чужие приключения. Его это не должно бы касаться никаким образом. * — АУ в этой и некоторых других историях, Вальтер, Алваро и Морис друзья детства.