Калейдоскоп

Рокэ почти не удивился тому, что герцогиня Окделл послала их покидать замок самостоятельно. Провожать своего воспитанника она точно не собиралась, похоже, опасаясь, что с нее все-таки спросят за перемычку. Рокэ очень хотелось задать пару вопросов на эту тему, а вдове Эгмонта так же сильно не хотелось на них отвечать. Эмиль вместе с Диком вели сборы в герцогском кабинете. Некоторые бумаги граф Лэкдеми посоветовал тоже захватить с собой, для смены опекунов пригодится — Эмилю хватило нескольких из них, чтобы выявить сильное занижение цен. По сути, кому-то перепало почти бесплатно весомое количество металла и неограненных камней. Это только то, что попалось прямо с ходу. Помимо этого, Дик еще вытащил из стен несколько шкатулок, которые непременно хотел взять с собой. Эмиль не возражал, пусть у ребенка хоть что-то из дома останется на память — в Надор он теперь если и будет приезжать, то исключительно наездами. И точно не один, что-то подсказывало, что на Дика вполне могут затаить зуб после того, как опекун будет официально сменен. И чем это грозит, Эмиль уже представлял. Спустя несколько часов отряд во главе с Рокэ Алвой покинул замок Окделл. Дика взял к себе Эмиль, мальчишка внимательно смотрел на собственный дом, словно впервые видел, чуть склонив голову к плечу — слушал камни, которые шептали, что он сделал правильный выбор и им лучше встретиться потом, когда войдет в силу. Дик негромко поделился этим с Эмилем, который удивленно вскинул брови. Кажется, даже замок понимал всю неправильность той жизни, которая была у живущих в нем людей. А в Олларии или в Кэналлоа, или в Сэ, Дику точно будет безопаснее, чем дома. Пока не повзрослеет, уж точно. К большому облегчению старшего младшего Савиньяка в них не полетело ничего тяжелого или острого. Судя по напряженной спине Рокэ, тот тоже об этом думал, но все-таки обошлось без сюрпризов. Герцогиня Окделл решила проявить благоразумие. Отправленное голубиной почтой письмо из Окделла осталось незамеченным. Мирабелла предупреждала Августа Штанцлера, что, похоже, на некоторое время придется придержать отправку неучтенных ценностей в Дриксен. И она же сообщала ему, а другим письмом — Эйвону Лораку, о предстоящей смене опекунства и вероятном новом управляющем провинции, от которого придется куда тщательнее скрывать те дела, что они спокойно могли проворачивать при малолетнем и не обученном герцоге. Постоялый двор был выбран в одном из городков, расположенном относительно недалеко от замка Окделл — ехать пришлось медленным шагом около двух часов. Получалось нечто похожее на прогулку. Если за ними велось наблюдение, то подобная скорость передвижения непременно будет сообщена герцогине — Рокэ Алва никуда торопиться не собирался. Да и Дик рассказывал, что помнил из своих поездок с отцом. Воспоминания регулярно обрывались, мальчишка запинался, смущался, вздыхал, переключался на другое. В Надоре, вопреки общему мнению, было чем заняться герцогу. Шахты при отце Дика открывались часто, развивалось кузнечное дело, с ювелирным Дик не помнил, как все обстояло именно в Надоре, но на юг точно отправлялись какие-то камни и уже там точно шли на украшения. Куда именно, Дик назвать не мог, но тот же Рокэ понимающе кивал — часть камней и до Кэналлоа доходила, хотя там тоже была развита добыча именно ювелирных камней, пусть в куда меньшем масштабе — Кэналлоа была известна совсем не этим. Но сапфиры там все же добывались великолепного качества, Рокэ знал это прекрасно, сам владел большим их количеством. Обосновались они на постоялом дворе ближе к вечеру. Наблюдателей видно не было, но Рокэ с Эмилем не сомневались в их присутствии. Возможно, даже на них попытаются организовать покушение, но лишь когда они покинут территорию Надора, не раньше. Так доказать причастность герцогини Окделл будет все-таки сложнее. Дик на пару с Эмилем растянулись на широкой кровати — Рокэ решил, что им все же не стоило разбредаться по трем комнатам, намеренно оплаченным. Им вполне хватало места и в одной, тем более, что предстояло еще много чего обсудить. Ужин им тоже доставили сюда. Отряд Рокэ частично остался внизу, часть бойцов заняли свои места в охране — напрямую не отсвечивали, пытаясь намеренной беззаботностью и расслабленностью отловить возможных нападавших. Ставни закрыли во всех трех комнатах, чтобы сбить вероятных покушающихся — где и кто будет ночевать становилось непонятным. — Наконец-то, ничего не давит, прости Дик, — спохватился Эмиль, виновато посмотрев на валяющегося рядом с ним. — Твой замок и те, кто в нем, это та еще проверка на прочность. Так не на всяких учениях бывает. — Я понимаю, правда, эр Эмиль. Так точно было не всегда, но когда отца не стало, поменялось все, — Дик печально вздохнул, вспоминая наказания, которых становилось все больше. И если поначалу ему приходилось за вопросы сидеть в темной мрачной часовне, то потом становилось все хуже. — Учитывая, каким образом вашего отца не стало, я ничуть не удивлен, — вздохнул Рокэ. — Такими темпами, к Лаик вы, вероятнее всего, превратились бы в загнанного зверя, наделенного немалой силой и не имеющего никакого представления, как ее использовать. — Отец не мог отказаться, — неожиданно грустно сказал Дик. — Я это точно знаю, но…не помню ничего, — он осекся, попытавшись вспомнить и поморщился от привычного белого полотна. — Обидно очень, почти не помнить отца только потому, что так было нужно дяде Эйвону. — Разберемся, — потрепал его по голове Эмиль. — Может, матушка что-то с этим сможет сделать, это же принужденное, не добровольное. — Вариант, — неожиданно встрепенулся Рокэ. — Вот про способности эреа Арлетты я и забыл, а здесь она как раз может помочь. Тем более, что, кхм, вероятно она-то в курсе, — вспомнил Рокэ с чего начались его открытия в кабинете с зеркалами и шаром. После способностей Штанцлера и вероятной угрозой эта новость стала практически самой незначительной. — Росио, а можно понятнее? — вздохнул Эмиль, после ужина он наотрез отказывался понимать намеки. А Дик и вовсе озадаченно заморгал, явно пытаясь как-то переварить странную фразу старшего герцога. Сделать это у него не получалось. — Сейчас можно и даже нужно, — Рокэ разместился в ближайшем кресле. — Как я и говорил, новостей я узнал много. И одна из них — Дик не сын Мирабеллы Окделл, Эгмонт дал ему жизнь напрямую, любопытно только где, в Надоре или Сэ. Второй твой отец — Арно Савиньяк, — Рокэ озвучил первую новость, чуть усмехнувшись очень похожей реакции — круглым глазам и чистейшей растерянности. До Лионеля с его умением держать лицо обоим было очень далеко. Рокэ откинулся в кресле, позволяя Эмилю и Дику переглянуться между собой, осознать ситуацию. Младший заморгал, замер на месте, вглядываясь в Эмиля — судя по его лицу, что-то вспоминал. Так оно и было. После слов герцога Алвы один из белых листов рассыпался. Пятилетний Диу с упрямством достойным лучшего применения упорно продирался вперед, собираясь найти что-то интересное. Споткнулся буквально на ровном месте, лететь бы в ручей, но сильные руки не позволили это сделать. — Нет, Дикон, для купания сейчас точно не сезон, — светловолосый мужчина перехватил его, чтобы потом попросту взять на руки. — Вот ближе к лету, это да, когда теплее будет. А сейчас Эгмонт нам обоим даст по шее и будет прав. — Я не хотел купаться, эр Арно, — Дик, цепляясь одной рукой за плечо старшего Арно, второй рукойй тянулся к неприметному на вид камню. — Его вам надо обязательно взять. Он полезный. — Возьмем, раз так надо, — старший Савиньяк ничуть не удивился такой странности, напротив, нужный камень был взят и отправлен в карман. И таких полезных на взгляд Дикона камней, было набрано еще с десяток, если не больше. И граф Савиньяк их забрал с собой, еще и благодарил за такие подарки. Дик понятия не имел, что за камни он тогда нашел и отдал второму отцу. Благодаря им быстродействующие яды оказались бессильны не только против маршала, уцелело еще несколько человек, включая Зигфрида Катершванца и Хорхе Дъегаррона. Необработанный чароит был сильным природным противоядием, вот только даже в Надоре, где он в основном и находился, его было крайне немного. А маленький Дик о его свойствах и не знал. Дик шмыгнул носом, осмысливая то воспоминание. Что они делали в лесу, непонятно, наверное, просто ушли подальше от Мирабеллы Окделл. Теплые руки осторожно обняли, выдеергивая Дика из воспоминаний. Эр Эмиль переварил услышанное, отмер и кажется, оказался, совсем не против наличия у себя еще одного брата. — Получается, ты у нас младший младший теперь, — Дик шмыгнул носом и неловко обнял его в ответ. — Теперь точно отправимся в Сэ, там тебе точно будет хорошо. С Арно вдвоем будете разносить поместье. — С Арно и моими кэналлийцами, в Сэ стоит оставить защиту, — Рокэ из кресла напомнил братьям, что они не одни. — Отошли чуть? — поинтересовался он. — Неожиданно, но новость радостная, — Эмиль гладил явно не отошедшего Дика по голове одной рукой, второй продолжая его обнимать. — Судя по твоему лицу, есть что-то еще? — Штанцлер, — Рокэ практически выплюнул это имя. — Не буду пока подробности, иначе Дику кошмары сниться будут, но он оказался опаснее, чем я предполагал. Как доберемся до столицы, нужно будет выдернуть Лионеля. Это не то, что можно не учитывать, особенно через несколько лет, когда Дику и Арно предстоит отправиться в Лаик. — Он приезжал несколько раз в Окделл, но я мало что слышал, кроме увеличения чего-то. А, и он очень хотел получить кинжал, — откликнулся Дик, до этого жмурившийся и позволявший себе расслабиться и ни о чем не думать. Все обязательно наладится. Вот только упоминание графа Штанцлера заставило его встрепенуться. — Кинжал? — Эмиль и Рокэ озадаченно переглянулись, не слишком-то понимая, зачем кансильеру вдруг понадобилось оружие. — Да, не простой, — Дик нехотя выбрался из объятий Эмиля, соскользнул с кровати и направился к тем шкатулкам, что стояли возле кресла, в котором разместился Рокэ. — Не знаю, зачем он ему, — Дик сглотнул подступивший к горлу ком. Дик тогда едва успел вытащить из ящикка отца кинжал и кольцо эра Арно. Их прислали, когда эр Арно погиб, Дик позволял себе иногда доставать их, вспоминать, тогда он похоже, помнил куда больше и тихонько плакать — эра Арно было невыносимо жаль. Что тогда дернуло его схватить кинжал с кольцом, кинуться к подаренной старшим Савиньяком шкатулке, убрать их туда и спрятать совсем в простой тайник — под камень возле стены, Дик и сам не знал. Он верил, что эр Арно не ушел совсем в Закат, куда его посылала герцогиня, а кольцо странно успокаивало, хотя Дик ни разу его и не примерял, считая это неправильным — оно должно было попасть его семье, а оказалось здесь. Он вырастет и обязательно его вернет. А графу Штанцлеру эти вещи не принадлежали совсем. О чем Дик ему и сказал, когда тот пришел интересоваться судьбой этих вещей. — Отец наверняка отправил их семье, эра Арно, — Дик тогда врал напропалую. — А если бы они были здесь, я бы вам их не отдал. Они не ваши. Эр Август странно сузил глаза, похвалил Дика за несомненно благородные качества, которые стоит проявлять только к достойным людям. И это Дик должен запомнить через боль. В тот же вечер Дик свалился с кашлем, который терзал его несколько недель. Из горла шла кровь, жар не спадал, почему-то болела рука, распухнув до неприличия. И герцогиня все время спрашивала про кинжал и кольцо, но Дик так и не признался. Через три недели отпустило, словно и не было ничего. И это тоже Дик забыл, вспомнилось вот только сейчас. Найти нужную шкатулку и достать эти самые вещи труда не составило. Кольцо так же ласково скользнуло в ладонь, как и кинжал, который бывало Дик часами рассматривал, пытаясь разгадать смысл непонятной фразы, выгравированной на лезвии. Так и не смог.