Калейдоскоп

Чем занимался опекун, Дик не знал. После неудачного разговора о нейтралитете он видел его всего пару раз, тот заглядывал, проверял его наличие и уходил по своим делам. Дика это более чем устраивало. Он и так понимал, что ничего хорошего не будет. Дик по-прежнему не покидал выделенной ему комнаты. Чего он не видел в особняке Ворона? Кэналлийцев, которые будут защищать своего соберано от любой опасности? Или близнецов Савиньяков, которые могли появиться из любого поворота? Ничего из этого видеть Дику не хотелось, он и так о них слышал от камней. Был большой соблазн попытаться обрушить это здание до первого этажа, а лучше, ниже, но Дик сдерживался. Ворона он так точно не убьет, а губить ни в чем не повинных людей недостойно. Он не помнил, где это слышал, но точно знал — это неправильно. Что Дика радовало, так это отступавшая боль в спине. Иногда снились олларианские солдаты, которые и нанесли травму, но Дик каждый раз успевал просыпаться самостоятельно, а не от крика. Слушать недовольство за кошмары не хотелось. Конечно, сидеть в кровати, когда уже можно было бы ходить, было невыносимо скучно. Но и попадаться на глаза обитателям особняка тоже был вариант так себе. Вот и сидел Дик, привалившись к стене и слушая рассказы камней — о незнакомой ему Кэналлоа, Алвасете, море, непонятной и чуждой стихии, которую камни запомнили и давали порой послушать. От плавного шелеста волн, звучавших так, словно находились совсем рядом, Дик расслаблялся, позволял себе прикрыть глаза и «смотреть» глазами камней. Сам-то он лично точно не увидит море, если только когда станет взрослым, и то не факт. Для Дика время в этом доме стало понятием очень условным. Только что был день, судя по окну, потом сменился ночью. Вкус еды он толком не разбирал, ел, столько, сколько нужно было, чтобы не мутило и вновь возвращался в кровать, прижимался к стене и закрывал глаза, не видя, кто относил и приносил поднос. — Юноша, вы про купальню знаете или с чего-то решили, что ее в доме нет? — этот вечер остался бы таким же, как всегда, если бы не Рокэ Алва, появившийся подобно тени — Дик подскочил в кровати. А уж когда осмыслил значение слов, залился краской, упорно сжимая губы. Его не интересовали кэналлийские купальни в принципе. И вообще, какое Ворону дело до него? Может, ему, герцогу Окделлу, нравится, когда с него спадают куски грязи? Вслух он ничего из этого разумеется, не сказал, только сверкнул глазами. Чужое место не располагало к подобным вещам, но неизвестно, чего ждать от хозяина дома. С того бы сталось приказать перетащить Дика в купальню, как старый мешок. То, что купальня находилась отдельно, Дика ничуть не удивило — в его нынешней комнате была комната для туалета и умывания, купальня банально не влезла. Пришлось идти через коридор, старательно не шарахаясь от выделенного Алвой проводника. Получалось плохо, стоило кэналлицу остановиться и указать рукой на дверь, Дикк вжался в стену, которая подозрительно дрогнула, но камни все же не сорвались со своего места, Дик успел осознать, что в него ничего не полетит, во всяком случае, сейчас. Дик зашел внутрь только когда проводник отошел от двери на несколько шагов. Со стороны это напоминало игру в гляделки, вот только Дик целенаправленно смотрел не в глаза, а на самого кэналлийца, не думая двигаться с места, пока тот был возле двери. И лишь когда тот отошел, все-таки скользнул внутрь. Вероятно, Ворон хотел еще раз ткнуть Дика носом в различия между провинциями. В Надоре подобные бассейны были непрактичными. Нет, у них, конечно, были бани, Дик очень любил там греться, но для повседневного мытья все же использовался чан, для каждого члена семьи, свой. здесь же было нечто, возможно, глубокое, с какими-то непонятными баночками с многочисленными нарезками чего-то. Дик не принюхивался, его больше интересовало наличие самого обыкновенного мыла, которое нашлось где-то в углу, вместо того, чтобы нормально находиться рядом. Чуть в стороне лежали полотенца и судя по всему, новая рубашка, в которую стоило переодеться после купания. Дик обошел бассейн, вернее, купальню, по кругу, так толком и не понял, как в нее вообще стоило заходить. С того края, где не было баночек с чем-то пахнущим не то цветами, не то еще чем-то? Нос от обилия запахов перестал толком воспринимать окружающее. Прежде чем соваться в купальню, Дикк сунул руку в воду, сначала ладонь, потом локоть — свариться, конечно, было можно, но это больно и не факт еще, что потом мучиться не придется — из вредности же могут не дать быстро уйти за Грань. Так что лучше было заранее ознакомиться с водой, что Дик и сделал. Не нравилась ему данная купальня. Не то размерами, не то чуждостью, Дик и сам не знал причину. Но деваться было некуда, он Окделл, а они уж точно не пасуют перед такими мелочами. Оказавшись, наконец, в воде, Дик тут же вцепился руками в борт. Не то, чтобы она была глубокая, по пояс, но вот дно под ногами было скользким. Он планировал аккуратно окунуться, вымыться с мылом и выбраться отсюда, но вот только треклятая купальня имела свое мнение на этот счет. Нет, конечно, можно было не слишком сопротивляться, вот только едва ли это поможет. Спасут, потом совсем жизни не дадут — излом же на носу, им нужен Повелитель Скал. Дик криво усмехнулся, заставляя себя мыться быстрее. Неприятное место, как и все в доме. Камни, правда, были не такими уж неприятными, но так они и не зависели от владельца этого места, в отличие от всего остального. Несколько раз Дик оскальзывался, шипел сквозь зубы, но удалось обойтись без падений. И даже выбраться получилось, пусть только с пятой попытки. Неприятно стало от осознания, что запыхался от не самого сильного усилия. На то чтобы вытереться и одеться много времени у Дика не заняло. С дверью, правда, пришлось повозиться, но и с этим справился, в конце концов. В коридоре его встретил тот же молчаливый кэналлиец, который довел до комнаты. Оказавшись в постели, Дик понял, зачем его загнали в купальню. Постель перестилали, да и в целом, комнату, похоже, убирали — в его присутствии, этого, было видимо, не сделать. Правда, слова Алва все еще жгли душу. Дик уселся, молча обняв колени руками и привычно уже закусил губу. «А я еще думал, что дома плохо», — мелькнула в голове Дика горькая мысль. Он криво усмехнулся, мысленно назвав себя наивным дурнем. Вот теперь он сравнил, что плохо, а что нет. Хорошо еще хотя бы опекун не маячит перед глазами. Скоро они, видимо, двинутся дальше. Дик ничего этого не знал, лишь предполагал, все-таки времени прошло достаточно. — Ладно, Ли, его переклинило на дурацком письме, но Росио, ты-то чем думал? — донесся до ушей Дика чем-то недовольный голос, кажется, графа до Лэкдеми. Вероятно, что-то не поделили. — Он уже достаточно взрослый, — лениво откликнулся герцог Алва, открывая дверь и Дик непроизвольно подобрался, когда в комнату вошли двое. — Как видишь, цел, жив, и думает, что бы на меня уронить. Очень надеюсь, что не потолок. — Смысл на вас переводить хорошие камни, если лоб у вас тверже скал, — злобно бросил Дик на надорском, прекрасно зная, что его не поймут. Их диалект не считали нужным учить в пределах Талига и он это помнил. Вот и сейчас на лицах мужчин не отобразилось и капли понимания. — Хорошо, что так. Но все-таки, это было не самой лучшей затеей, — вздохнул Эмиль и уселся в кресле напротив кровати. Дик закатил глаза и отвернулся — опять брат опекуна будет пытаться что-то там говорить, точно он малолетний ребенок. — Мануэль бы помог, в случае чего, — заметил Ворон, расположившись рядом. — Не думаю, чтобы что-то из этого получилось, Миль. — Это не означает, что совсем надо его игнорировать, — Дик уже привык к тому, что о нем говорили так, словно его здесь нет. — Дик, через несколько дней двинемся дальше. Росио поедет с нами. «Кто бы сомневался. Проследит, чтобы я точно не сбежал. Или давно никого не убивал», — Дик повернул голову в их сторону и молча кивнул, принимая к сведению. Что он должен был делать? Кидаться в окно с криками ужаса? Или, может, читать молитву из Эсператии? Смысла будет немного от обоих вещей, первое не позволят, а от второго Ворон не отправится к Леворукому на поклон. — И на этом тишина. Юноша, как вас учили в своем Надоре? Молчать на каждое слово? — Дик ничуть не удивился тому, что Рокэ Алва принялся к нему цепляться. — Не надо, Росио. Ну не хочет разговаривать, не надо, но Дик должен знать, что впереди, — более миролюбиво заметил граф Лэкдеми. Дик на него даже не посмотрел, не считая нужным это делать. Они с братом преследовали свою цель, вместе не получилось, теперь по очереди пробуют зачем-то. Словно Дик от этого будет ненавидеть их меньше. — Он не сможет молчать так до бесконечности, — заметил Ворон из своего кресла. — Впереди его ждет учеба, общение с менторами, с тем же Арно, в конце концов. На них он тоже будет сверкать глазами и не реагировать? Так не пойдет, Миль. Жалеть себя он может и дальше, но человеческие правила поведения в обществе должен усвоить. Может, переживет совершеннолетие. «Можно подумать, вам до этого есть дело. И да, не буду реагировать, нужна мне ваша учеба», — зло думал Дик, сузив глаза и никак не отвечая на слова Ворона. Повисшее молчание на Дика не действовало совсем. Он не смотрел на мужчин, но не сомневался, что они переглядываются друг с другом. Когда камни тревожно зашептали о посторонних поблизости, Дик никак не отреагировал. Ему было все равно, кто решил стать самоубийцей, сунувшись в особняк Алвы.