Калейдоскоп

Юный наследник отыскался у себя в комнате, расположенной поблизости от покоев Альдо Ракана. Мальчишка никак не реагировал на шум, погруженный в чтение исторической хроники. Пусть в силу возраста, он ее понимал плохо, но успел уяснить, что подобное уже происходило в истории страны, когда менялась династия. Вот только там было все как-то очень запутано. Мальчик так и не мог понять, кто кого предал и справедливо ли казнили бунтовщика. Появление неожиданных гостей Карла уже не напугало. Он только устало вздохнул, недоверчиво рассматривая кэналлийцев и отложил свою книгу. Мануэль смог вздохнуть с облегчением только когда удалось вывести юного короля за пределы дворца. Чувство, что вот-вот произойдет что-то непоправимое, усиливалось с каждой минутой. Поручив наследника в руки лучших бойцов, он отправил их к четвертым воротам — оттуда сейчас проще всего было выехать, даже если придется разбираться с охранниками. «Король выведен из дворца. Отправлен к воротам с тремя лучшими. Должны успеть покинуть столицу. Что-то грядет, выбирайся из дворца», — создав вестника, Мануэль отправил его к Рокэ Алве. Очень редко молочный брат соберано позволял себе вольность и обращался к нему на ты. Только в очень особенные моменты. И сейчас, как считал Мануэль, был именно такой. Сам он постарался привлечь к себе внимание, чтобы стянуть нынешнюю городскую стражу на себя. Расправиться с несколькими на узкой улице ему труда не составило. А вот дальше предстояло поиграть в кошки-мышки, уводя врагов от экипажа с королевой и принцессами и от другой группы, в которой находился король, пусть пока и не коронованный. Оллария притихла, словно внезапно оказалась в «глазе бури». Все, кто мог из колеблющихся, выжидали, надеясь успеть все же принять правильную сторону. Лишь те, кто уже принял должности все же выходили и выводили своих людей, чтобы организовать сопротивление войскам. Ведь в случае победы армии Рокэ Алвы их ждало, в лучшем случае, Багерлее и главы домов это очень хорошо понимали. Кое-где запылали дома, штурм входил в ту самую стадию, когда проникновение было не просто неизбежным, а состоявшимся. Защитники дрогнули и отступили, пытаясь сгруппироваться и все же отразить атаку. Рокэ Алва вместе с Эмилем Савиньяком практически пролетели несколько улиц. Звуки сражения отсюда были хорошо слышны. И теперь следовало торопиться, поскольку крыса, загнанная в угол, была особенно опасна. На подходе ко дворцу, Рокэ догнала весточка от Мануэля. Новость радовала — король находился в безопасности, но в то же время настораживала — интуиция у молочного брата всегда была развита хорошо. Но просто так уходить Рокэ не мог, да и не хотел — Август Штанцлер был все еще жив. — Есть хорошие новости? — поинтересовался Эмиль, заметив, как друг чуть расслабил плечи. В нынешней ситуации это уже значило многое. — Король в безопасности и вывезен из дворца, как и его семья, — откликнулся Рокэ. — Займемся Штанцлером, но глядим в оба. Просто так Мануэль не предупредил бы об опасности. Похоже, грядет некий сюрприз. — Вот уж чему я не удивлюсь, — Эмиль зло сверкнул глазами. — Впрочем, нам не привыкать. Будем смотреть по ситуации. Рокэ был полностью согласен с другом. Им не привыкать было импровизировать. Так что ждать и смотреть, когда что-то изменится, не стали оба. Дворец Рокэ знал неплохо. Может, не так хорошо, как Лионель, который был в курсе каждого тайного хода и всех укромных уголков, в которых так любили пауки в банке плести свои интриги. Но и знание, куда ведет коридор второго этажа уже было большим подспорьем. Август Штанцлер обнаружился в кансильерском кабинете. Старый новый кансильер отчаянно пытался сопротивляться, используя тяжелые вазы из алатского хрусталя. Впрочем, перебил он их зря, Эмиль с Рокэ увернулись без особых проблем. Посеревший от явного истощения, дрожащий от страха и ненависти «старый больной человек» до последнего пытался отыскать единственный возможный шанс выбраться из заведомо проигрышной ситуации. Но Эмиль с Рокэ бдили и не позволяли ему покинуть пределы собственного кабинета. — Не советую торопиться, граф, — Эмиль придержал рванувшего было куда-то в сторону кансильера шпагой. Когда лезвие закачалось у горла, Штанцлеру ничего не оставалось как отступить. — Знал бы, устранил бы вас еще перед бунтом Окделла, — прошипел он, с нескрываемой ненавистью глядя на Эмиля. Сейчас не было сил, не было времени, которое было залогом успешного проведения ритуала. И все, что мог Август Штанцлер, так это пытаться заговорить противника. В былые времена так отвлечь и нанести удар у него неплохо получалось. — Неплохо, граф Штанцлер, но если вы рассчитывали вывести нас из себя, то это бесполезно, — Эмиль ледяным взглядом смотрел на того, благодаря которому их младший брат чуть не погиб. И церемониться с ним они с Росио точно не собирались. — Вы не знаете, что делаете… — Да что вы говорите? — перебил его Эмиль, опасно щурясь. — По-хорошему бы вас задержать и потом устроить показательную казнь… Где-то неподалеку что-то с грохотом рухнуло. Раздавшийся крик не отвлек Эмиля, за защитниками кансильера, которых к слову, становилось все меньше, наблюдал — и устранял, Рокэ. Они успели коротко переглянуться между собой. Герцог Алва молчаливо опустил ресницы, позволяя Эмилю разобраться со Штанцлером самостоятельно. Август Штанцлер в этот момент окончательно понял, что все кончено. Как бы он не старался, граф Лэкдеми настроен самостоятельно осуществить полномочия палача. И разжалобить его возрастом, болезнями и заблуждениями точно не удастся. Побольше бы магии, тогда бы он смог нанести последний удар. Откаты и раньше были, но он обычно успевал восстанавливаться. Вот только в этот раз что-то пошло не так и откат, уничтожив особый артефакт, ударил и по нему самому. Официальный вызов на дуэль в исполнении графа Лэкдеми прозвучал настоящей насмешкой. И все же Август Штанцлер попытался противостоять Эмилю и в бою, хоть и понимал, чем это все для него закончится. Он рассчитывал, что может быть, удастся во время схватки выскользнуть в дверь, которая была так заманчиво распахнута. Сейчас весь город напоминал поле боя. Штурмующие брали улицу за улицей, тесня, захватывая в плен или уничтожая тех, кто решал биться до последнего. Лязг оружия и крики раненых и погибающих звучали в каждой части Олларии. Не слышал их разве что юный Карл Оллар, которого удалось вывезти подальше до того, как развернулись все события. Его доставили в безопасное место, вернув ребенка матери, которая извелась от неизвестности. Лишь получив сына, живого и относительно невредимого, Катарина разрыдалась, притянув его в объятия, которыми до этого момента ребенка не особенно баловала. А Эмиль Савиньяк не церемонился со Штанцлером. Погоняв его, как большой дворовый кот мышку, он нанес один но точный удар в сердце и криво усмехнулся, появившемся на лице графа выражению удивления и недоумения. — Надеюсь, твари не отравятся вами, Штанцлер. Получайте возмездие, — прошипел Эмиль, рывком освобождая свою шпагу. Тело рухнуло на пол, дернулось и затихло. — Получил по заслугам, — поморщился и Рокэ, сейчас позволивший себе довольствоваться ролью наблюдателя и участника исключительно опосредованного, он разбирался с защитниками теперь уже точно бывшего кансильера. — Теперь можно выйти и уточнить ситуацию по… Рокэ не договорил. В этот момент дворец внезапно содрогнулся до основания и заходил ходуном. Проваливаться, впрочем, он не спешил. Ветер, стихия Рокэ, зазвенел, запел тревожно. И к своему удивлению, ошеломленный Алва почувствовал, как рвется, распадается защита с печатью его рода. В палатке Арно вынужден был держать Дика, который внезапно открыл глаза и попытался вскочить, лихорадочно бормоча про поврежденную печать. Младшему Старшему Савиньяку пришлось приложить немалые усилия, чтобы не дать брату навредить себе. Продолжалось это всего пару минут, после чего Дик обмяк, снова потеряв сознание. Устраивая его поудобнее, Арно тихо шептал молитвы Литу и остальным, чтобы там, в столице, все завершилось уже. Ждать оказалось не так уж легко.