Калейдоскоп

Дорожная застава показалась уже к сумеркам. Миль планировал добежать чуть раньше, но не затемно — и то хорошо. Юноши уже вполне чутко реагировали на смену направления, никто не отставал, хотя они и вымотались. Миль чувствовал их желание растянуться и поднять лапки кверху, даже у своих младших братьев — а ведь сам их с детства гонял! На заставе их встречали — у ворот стоял один человек и два больших серых волка. Миль подбежал и обернулся человеком. Дик с Арно, как и остальная молодежь, остановились. Рядом приземлились порядком вымотавшиеся соколенок с вороненком — пока более солидного названия они не удостаивались даже в мыслях своих же ровесников. Что поделать, деткой шерстки у всех остальных не имелось, а крылатые оборотни еще щеголяли очаровательным пухом, пробивавшимся из-под перьев. Берто с Паоло старательно делали вид, что полет их вымотал куда меньше остальных, но Дик с Арно понимающе переглянулись. Их крылатые собратья только из гордости еще не распластались прямо здесь. — Добро пожаловать, капитан-ментор Савиньяк, — голос встретившего их человека заставил Дика с Арно переключить внимание. — Вы вовремя. — Спасибо на добром слове, капитан Валмон, — не удержался от фырканья Миль. Он пересекался с Фредериком Валмоном регулярно и его характер в целом был известен. Подшучивал он практически над всеми своими гостями. Что поделать, не так часто у него появлялось такого рода развлечение. — Мы добрались практически кратчайшим путем. Поле, правда, пришлось огибать. — Да, на нем только недавно несколько новых стад выгнали. В прошлом году при забеге оборотнят ничего такого не было. И это не помешало капитану Эпине потерять мальчишку, — усмехнулся воспоминанию Фредерик. Эмиль почти услышал в его голосе сожаление. Тогда Валмон подключился к поискам и помог найти пропажу. Сейчас они добрались сами, что несколько расстраивало скучающего оборотня. Эмиль едва не фыркнул — он не собирался развлекать Валмона за свой счет. И это он пока еще не знает, кто второй сопровождающий. Ульрих-Бертольд Катершванц пока не вмешивался в беседу, он был занят тем, что присматривался к мальчишкам, которые изо всех сил держались на лапах, не желая показывать слабость. — Проходите внутрь. Стол для ваших подопечных накрыт в меру сил. Два волка, преграждавших проход, отступили, повинуясь едва заметному знаку, и Миль обернулся к мальчишкам. — Превращайтесь и ступайте за мной на ужин. Если будут вопросы, задавайте, пока есть время. Юноши на его глазах обернулись собой — все как один бледные и уставшие. Эмиль искренне надеялся, что подустанет и старый Катершванц, но тщетно. Посмотрев, чтобы все мальчишки стали людьми, он тоже обернулся в привычный вид, о чем все узнали в ту же секунду: — Фы софершенно не соблюдаете дисциплину, необходимую ф этом деле, капитан-ментор Саффиньяк! — сурово провозгласил он. — Юноши не должны устраифать балаган за ужином и к тому же, фы не упомянули особенности походной ночевки! — Передохнут, поедят спокойно, и я обрадую их предстоящим ночлегом, — мирно откликнулся Эмиль, выдерживая недовольный взгляд старого воина. — Ого, вот это для меня сюрприз. Добро пожаловать, барон Катершванц, — напомнил о себе Фредерик Валмон. Он с уважением и, пожалуй, легким напряжением смотрел на неожиданного гостя. Характер Ульриха-Бертольда для него не был новостью, посмотрев на мальчишек, капитан заставы все же постарался привлечь внимание прославленного героя к себе. — Я смотффю, у ффас здесь готоффо, — заворчал старый вояка. — Но где ффаша бдительность? Мало ли, кто мог прибыть, кфффоме нас? — Мы регулярно осматриваем территорию. — Фредерик кивнул в сторону волков, которые сидели поодаль и прядали ушами. Кажется, они тоже были впечатлены ворчанием… воспитательными действиями Ульриха-Бертольда Катершванца. — Так что мы были уверены, что прибудете исключительно вы — парные офицеры и оборотнята. Но я не буду от вас скрывать, я надеялся, что кто-то потеряется. Хоть какое развлечение было бы. Но вы все на месте, — капитан заставы широко улыбнулся. — Так что прошу за мной. Поесть не помешает. Грозное и явно недовольное фырканье старшего Катершванца, кажется, ничуть не впечатлило Фредерика Валмона. Он склонил голову, после чего, развернувшись, направился к дому, подмигнув по дороге Эмилю. Ошеломленные юные оборотни все это время крутили головами, переводя взгляд со старшего Катершванца на капитана заставы. Йоганн с Норбертом еще и втягивали головы в плечи, они-то хорошо знали деда. Но, к их огромному удивлению, никакого взрыва не произошло. *** Ужин некоторое время проходил в молчании. Вымотанные юноши ощутили себя зверски голодными, едва запахло едой, и даже каша с мясом и вареные овощи сейчас им казались очень даже вкусными. Миль посмеивался про себя. Насчет остальных он не знал, а вот Арно дома на кашу с детства смотрел с сомнением. А тут ничего, ест… — Капитан-ментор Савиньяк, вы сказать, что можно спрашивать? — осторожно нарушил молчание Йоганн Катершванц. — Можно, — прожевав, кивнул Эмиль. — Волки на заставе… есть простые солдаты? — сформулировал он, настороженно глядя на родственника, который мог бы быть недоволен глупым вопросом. Ульрих-Бертольд и правда возмущенно вздохнул, но немедленно начать тираду не смог — с полным ртом говорить старому и уважаемому воину не подобало. Чему Миль про себя порадовался. — Да, это простые люди, выбравшие путь зверя, — Эмиль кивнул. — В Бергмарке, насколько я знаю, служит больше людей, чем оборотней, но талигская армия по большей части состоит из настоящих оборотней и простых людей, представленных волку. Добежим до ставки — увидите, — улыбнулся Миль, вспоминая, как его самого впечатлила зубастая армия в первый раз. — В Бергмарк люди не хотеть навсегда оставаться зверем, — заметил Норберт. — Потому мы не привыкнуть такой видеть. И быть благодарны, что нас обратить иначе, — не удержался он, поежившись. Эстебан Колиньяр, сидящий рядом, только фыркнул: — Нет ничего ужасного в том, чтобы в безвыходной ситуации стать зверем. Уж лучше так, чем сдохнуть от какой-нибудь неизлечимой болезни, о которой оборотни и не слышали. Дик и рад был бы спросить, что Эстебан имел в виду. Нет, они с Арно слышали о представленных зверю без возможности обратного оборота, но сегодня они в первый раз тоже увидели таких. Но вот при чем тут болезни… — А что, в Талиг можно представиться зверю в случай болезни? — Дика опередил с вопросом Йоганн. — Такое случается, хотя лично я и не встречал оборотней, прошедших через это, — ответил Эстебан, прожевав кашу. Отвечать с полным ртом он не хотел. — Разные могут быть обстоятельства для согласия на такого рода оборот, — подал голос Валентин, который тоже знал о подобном. Библиотека его семьи плюс отец были очень хорошими источниками знаний. Дик с Арно переглянулись друг с другом. Это было очень интересно, они о таком знали только в общих чертах. Братья и отцы упоминали, но без подробностей. — Разные, — подтвердил Эмиль мрачно. — В том числе и бедность. За солдата-зверя его семье выплачивают большее жалование, — он глубоко вздохнул. Это было важно растолковать мальчишкам сразу. — Рано или поздно всем вам придется командовать собственной стаей. Даже если она, как у капитана Валмона, будет из трех-четырех волков. И, если вы хотите с этим справиться, то никогда не смотрите на них, как на простых зверей. Это оборотни, которым повезло немного меньше вашего. Да, в их ритуале не участвовала кровь Абвениев, что позволила вам иметь два облика сразу. Но боевые товарищи из них не хуже. Мальчишки притихли, обдумывая услышанное. У Дика загорелись уши, Арно бережно сжал его плечо, сам чувствуя себя неловко. Эдвард Феншо опустил взгляд в практически пустую тарелку. Опустили головы и младшие Катершванцы, переваривая сказанное. Валентин Придд внешне остался абсолютно невозмутим, только между бровей появилась глубокая морщинка. Паоло и Берто синхронно нахмурились и вздохнули, но от комментариев удержались. Эстебан крутил в руках вилку, ему тоже стало неуютно. Истина, которая открылась им сейчас, была известна всем офицерам. И им тоже предстояло принять и понять этот непростой факт и учиться в будущем заботиться о своей стае, тех, кто никогда уже не сможет принять человеческий облик. — Фффсем нам быть непрофффто, — неожиданно заговорил Ульрих-Бертольд. — Но мы спраффиться. И фы тоже. Стая — это отффетстфенность, большая. Фы, каждый, для таких зверей-людей будете фожаком. А фожак для них — это самое ффажное, — старший Катершванц посмотрел на растерянных мальчишек, переваривающих услышанное. — В случае опасности они отдадут жизнь за вас, — негромко добавил Фредерик Валмон. — Ваша задача, как офицеров в будущем — такого не допустить. — Ладно, пора устраивать вас на ночлег, — подвел черту тяжелому разговору Эмиль. — Кто-нибудь уже ночевал в зверином облике? — усмехнулся он. — В зверином? — тут же удивленно фыркнул Эстебан. Другие юноши тоже были удивлены и раздосадованы. Даже Дик с Арно. Миль улыбнулся, довольный эффектом. — В этом маленьком домике вас, как видите, устроить негде. В таких случаях второе обличие очень выручает. Сегодня вам самое время с этим познакомиться. — Так мы что, только ради ужина превращались? — недоуменно спросил Арно. Ему ужин казался не такой уж и причиной, чтобы менять облик. — Именно, — Миль едва сдержал смех. Выражение лица у младшего братишки было крайне забавным — озадаченно-разочарованным. — Это, чтоб вы знали, обычная походная хитрость. Люди едят меньше. — Разумно, — ошеломленно моргнул Валентин. — Все-таки габариты нас-зверей больше и, соответственно, желудки больше, — он растерянно хмыкнул, вспоминая недавний разговор. Очень хотелось спросить, как же тогда кормят тех, кто не меняет облик, но Валентин постеснялся это делать. Скорее всего, это им расскажут в лагере, когда начнут обучение. — Вот именно, молодой человек, — довольно улыбнулся Фредерик. — Вы очень удивитесь, сколько способны съесть в форме зверя, но это будет не здесь. При всем моем уважении, прокормить голодных оборотнят после бега у меня со стаей не получится. — Ф лагерь они поефят и фф зфериной форме, — махнул рукой Ульрих-Бертольд, который вполне оценил здешний ужин. — Сейчас им предстоит перфый сон в сфоих формах. — Это не так сложно, как кажется, — Фредерик полюбовался растерянными лицами мальчишек. — Сейчас выйдем отсюда, и я покажу вполне удобную поляну возле дома. Логово моих волков я вам не покажу, потому как для них оно личное. Пусть они не меняют облик, но позаботиться о своем комфорте в состоянии. В звериной форме он несколько другой. Сейчас вы в этом и убедитесь. *** Дик потянул лапы и зевнул во всю пасть. Он и сам не знал, что его разбудило — то ли шум ветра в листве, то ли щекочущие нос травинки… Словом, просто было уже утро. Хотя Миль и Арно явно так не считали — белые волки мирно сопели, грея Дикона своими боками. Арно даже уткнул носик в шерсть младшего брата и сопел так сладко, что сил не было — Дикон тут же лизнул брата, с теплотой фыркнул и лизнул еще раз. Арно заворчал, не особенно просыпаясь, но начиная нежно вылизывать в ответ. Дикон дернул ухом, слыша чье-то, скорее всего, лисье фырканье, но не обратил на это ни малейшего внимания. Арно был его братом, его стаей с самого детства. Ну что теперь, из-за какого-то лиса нос ему не лизать? Дик счастливо заворчал, снова лизнув носик брата. Ему было хорошо и тепло, лапы не гудели после вчерашнего бега. Да, такой переход был для них настоящим испытанием, но они справились. И теперь, после хорошего отдыха, было самым правильным вылизать мордочку родного волка. Арно наконец зевнул, окончательно просыпаясь. Дик снова лизнул его в нос, потом в лоб и с удовольствием принялся ухаживать за белыми мягкими ушками. Арно подполз поближе подставляя ушки и довольно ворча — Дик давно умел его понимать. Брат довольно подставлял мордочку и шевелил ушками, пока Дик тщательно его облизывал. Через несколько минут уже Арно взялся его умывать. Дик распластался удобнее, счастливое ворчание само рвалось, и черный волчонок и не думал его сдерживать. Кто-то рядом кажется, чихнул, но Дик не обратил внимания на удивление Эдварда Феншо — чих был явно кошачьим, а у них была только одна рысь. Он довольно ворчал, скулил и подставлял носик, растягивая удовольствие. А еще рядом уютно сопел Миль. Потершись носом друг о друга, Арно с Диком подобрались к старшему — его тоже надо было обязательно умыть. К тому времени, как вылизывание двух волчат привело Миля в чувство, вокруг них уже с любопытством столпились все проснувшиеся оборотнята. Даже медведи проснулись и озадаченно смотрели на все это. Целый день бега позволял им кое-как чувствовать друг друга, но тут и чутья не надо было. Эта картина имела только одно значение. «Семья». Дик и Арно еще не знали, что скоро не оберутся вопросов. Грозное уханье заставило всех подскочить на месте и испуганно прижаться к земле. Ульрих-Бертольд Катершванц напоминал, что им нужно продолжать путь.