Самое драгоценное сокровище

      — Мой господин, — Хельги бесшумно проскользнул в кабинет, где Кай в последнее время уединялся, чтобы потренироваться. Снимал повязку и старался удержать концентрацию внутреннего взора. Стоило почувствовать себя незащищённым, как вся магия будто утекала из его тела, оставляя совершенно беспомощным. Так больше нельзя. Так он не сможет никого защитить, если потребуется.       Ярость, на гребне которой он без труда выслеживал и убивал авантюристов, охватывала его всё реже, да и не хотел он полагаться на ярость. Дракон должен обладать силой и холодным разумом. Быть непоколебимым и непробиваемым, как скала. Такими были Древние. А нынешние драконы блуждают каждый в своём лабиринте.       — Что случилось? — спросил Кай, подавляя желание завязать глаза. Хельги никогда не мешал тренировкам и не стал бы прерывать его без серьёзной причины.       — Я только что вернулся из Айрин-Алмара. Градоправитель просит у тебя аудиенции.       — Это ещё зачем?       — Думаю, хочет принести клятву верности.       — Мне не нужны никакие клятвы.       — Господин, ты сам знаешь, что клятва необходима. Она связывает людей и их покровителя особыми узами, укрепляет взаимное доверие. Они уже сейчас любят и доверяют тебе, а со временем и ты ответишь им взаимностью.       — Какая бессмыслица, — проворчал Кай, но принять градоправителя всё же согласился. В конце концов, лучше хоть немного знать тех, кто подобрался к его жилищу слишком близко.              Для аудиенции выбрали погожий день, когда зима начала постепенно отступать, и оттепель, наконец, оплавила заледеневшую дорогу. Солнце светило с самого утра, нагревало мраморный пол зала для приёмов, порхало по лицу Кая тёплыми зайчиками. Время от времени он вдыхал полной грудью, стараясь делать это как можно незаметнее. Воздух, врывающийся в открытые двери, пах талым снегом и скорой весной.       Мысли о людях, что вот-вот наводнят замок, изрядно портили настроение — Каю не хотелось никого видеть. Хотелось спуститься в сад, сесть в плетёное кресло и бездумно впитывать солнце, слушая, как Хельги читает вслух очередную книгу, найденную в библиотеке.       За порогом послышался шум, голоса, звук шагов множества ног.       «Притащил с собой весь совет», — морщась, подумал Кай.       Он не ощущал от людей угрозы, но невольно замер, готовый напасть в любой момент.       Делегация ровным строем прошествовала в зал и, низко поклонившись дракону, выстроилась по двум сторонам ковровой дорожки. Градоправитель Агвид с советниками вошли последними, прошествовали через длинный зал и остановились перед троном.       Кай уловил единый восхищённый вздох.       Здесь давно не принимали подданных, но зал сохранил былую роскошь, в большей степени стараниями Хельги, который накануне наводил в нём порядок.       Да и сам Кай выглядел весьма величественно, облачённый в длинный чёрный церемониальный плащ, подбитый мехом белой лисы. Он вовсе не собирался наряжаться и встречать гостей во всём великолепии, но Хельги уверял, что соответствовать статусу покровителя просто необходимо, и, поворчав, Кай всё же согласился. В конце концов, теперь он действительно их покровитель, хочется ему того или нет. Не думал, что придётся снова заботиться о людях, которых долгие годы ненавидел всей душой.       — Вечного здравия и счастья великому дракону под этим небом, — тем временем поприветствовал его градоправитель по всем правилам, опускаясь на одно колено. Вместе с ним безмолвно преклонили колени остальные. — Благодарю за приют, что мы обрели на твоих благодатных землях. За то, что не оставил в беде потерявших кров. С искренней признательностью и любовью позволь принести клятву от имени всех твоих вассалов в следующих и последующих поколениях.       Градоправитель выжидательно замолчал, и Кай поощрил его лёгким кивком.       Хельги замер сбоку от трона. Кажется, он даже не дышал, но его силуэт, то и дело вспыхивал языками пламени, выдавая волнение и восторг.       — Клянусь в вечной верности господину моему, Каю Сефериону из рода Обсидиановых, — продолжал Агвид. — Клянусь служить ему с чистым сердцем и верной душой, повиноваться без тени сомнений.       — Принимаю клятву, — Кай степенно склонил голову. — Взамен клянусь защищать вас от всякого зла. Не отрину, не откажу в помощи, не отступлюсь.       На этих словах в сердце неприятно кольнуло. Он подумал о бескрайних пепелищах, обожжённых трупах тех, кому он приносил такую же клятву. Произносил те же слова, искренне веря, что сдержит каждое. Та клятва была нарушена с обеих сторон. Тогда зачем повторять её снова?       — Каждый житель Айрин-Алмара будет вовеки славить нашего благодетеля и его верного слугу.       — Слугу? — Кай в гневе вскинул голову. Это Хельги-то слуга?       А ведь и верно. Мальчишка только и делает, что выполняет грязную работу добровольно, не жалуясь. Дракон заскрипел зубами. Он даже не задумывался, сколько забот взвалил на хрупкие плечи. Не замечал, как Хельги постепенно налаживал хозяйство, справлялся с обязанностями камердинера, повара, конюха, помогал с делами в городе. И как он только всё успевает, а потом ещё и бренчит на своей лютне до глубокой ночи, всегда находит время развлечь Кая беседой, и даже в библиотеку наведаться. Воистину, удивительное создание. Так больше продолжаться не может.       — Мы хотели бы узнать, — продолжал между тем Агвид, не замечая реакции дракона, — не нужно ли господину чего-нибудь? Желает ли господин...       — Желаю, — прервал его Кай. — Мне нужны люди.       Хельги встревоженно шевельнулся.       — Жертвы? Любой из нас почтёт за честь отдать своих самых красивых дочерей...       — Нет, мне нужны люди для работы в замке. В достаточном количестве, чтобы моей правой руке не приходилось заниматься не подобающими статусу делами.       — Будет исполнено, покровитель.       Агвид низко поклонился ему и Хельги, а Кай снова мельком взглянул на мальчишку внутренним взором. Тот замер на месте, ошеломлённый словами господина. Каю немедленно захотелось выставить всех и закончить, наконец, этот фарс.       — Благодарю, — сдержанно сказал он. — Мы посетим Айрин-Алмар в ближайшее время и решим все важные вопросы.       Поняв, что аудиенция окончена, градоправитель поспешил попрощаться и покинуть замок.       Хельги так и стоял у трона, не смея пошевелиться.       — Что с тобой? — с досадой буркнул Кай. Он ожидал куда более яркой реакции.       — Почему господин сказал «правая ру»...       — Что сказано, то сказано, не будем к этому возвращаться. Ты не слуга и не будешь заниматься грязной работой.       — Я рад выполнять любую работу, — возразил Хельги. — Счастлив, пока могу быть полезным господину.       — Вот и будь полезным, — отрезал дракон. — Возись с этими людишками, коли так хочется. Если понадобится золото, я дам тебе ключ от сокровищницы.       Уже произнеся эти слова, Кай на секунду замер, готовясь ощутить сожаление, разочарование, ярость. Но сердце его осталось безмятежным. Он действительно готов распахнуть перед Хельги дверь в сокровищницу. Впервые за долгую жизнь ему захотелось разделить с кем-то свою тягостную обязанность. Поражённый этой мыслью, он некоторое время молчал.       Хельги тоже изумлённо притих, но вместо радости испытывал страх и неуверенность.       — Тогда позволь подобрать в городе более достойного помощника, — наконец, произнёс он немного дрожащим голосом. — Я боюсь, что не смогу в достаточной мере...       — Нет. Не смей обесценивать моё решение. И с этого дня я запрещаю тебе возиться с хозяйством. Ослушаешься — будешь наказан.       — Господин...       — Спорить со мной вздумал?!       — Нет, нет. Я... почту за великую честь.              От камердинера Кай отказался наотрез. Хельги тут же заявил, что с радостью сам исполнит его обязанности, и, не откладывая в долгий ящик, взялся за это с двойным усердием. Первым делом необходимо было обновить туалеты покровителя, и он вызвал из города лучшего портного — полуэльфа, что раньше жил в королевском замке Висферии.       Тот явился на следующий день вместе с тщательно отобранными Хельги слугами. Производя замеры, он без устали восторгался точёным гибким станом Кая, его тонкой талией и широким разворотом плеч.       Нескончаемый поток комплиментов, сопровождаемый будто бы случайными и явно лишними прикосновениями, в конце концов вывел дракона из себя. Раздражённо шипя, он велел Хельги немедля отправить наглеца обратно, иначе он за себя не ручается. Маэстро, на удивление, вовсе не испугался, но пообещал не беспокоить господина частыми примерками и вернуться, когда всё будет готово.       С появлением слуг в замке стало, по мнению Кая, слишком уж оживлённо. Нет, люди не производили лишнего шума, напротив, скользили по коридорам неслышно, стараясь лишний раз не попадаться хозяину на пути. Дракон, то и дело находивший внутренним взором своего помощника, неизменно заставал его то в кухне, в беседах с поваром, то в окружении горничных, которые, как ему казалось, притискивались к нему слишком близко, выслушивая распоряжения.       — Тебе нравятся эти люди? — спросил Кай как-то вечером.       — Конечно. Они пережили много страданий, но не впали в отчаяние. Помогали друг другу, заботясь больше о других, нежели о себе. Но главное для меня то, что они преданы тебе всей душой. И любят тебя так же беззаветно, как...       Хельги вдруг запнулся. Кай вновь почувствовал, что температура тела мальчишки стремительно повышается.       — Что с тобой? — обеспокоенно спросил дракон. — Ты болен?       — Нет, господин, я совершенно здоров. Позволь, я оставлю тебя ненадолго.       Он стремительно выскочил за дверь и ошарашенный Кай с изумлением проводил его взором до самой комнаты, где тот рухнул на кровать, сжался в комок и больше не шевелился.              Как только достаточно потеплело, Хельги снова зачастил в город. По вечерам он теперь стал более сдержанным, не позволял себе шалостей и громкого смеха, но, как и раньше, всегда приносил с собой лютню и пел те песни, что особенно нравились дракону.       Кай решил, что эти изменения связаны с новым положением и появлением в замке посторонних. Единственное, что он не смог себе объяснить — грусть, временами охватывающую мальчишку и невольно передающуюся ему самому. Тоска по кому-то, столь сильная, что становилось трудно дышать. Она проходила быстро, и Хельги снова становился жизнерадостным и неутомимым, а Кай наблюдал за ним всё внимательнее, пытаясь понять причину неожиданных приступов хандры.       Даже в тоске Хельги не избегал его. Напротив, верный обещанию, старался всегда быть рядом, на случай, если господину что-нибудь понадобится. Делал всё, чтобы тот заново привык и привязался к людям. Много рассказывал о городе и его жителях, а Кай невольно скучал по временам, когда они были в замке только вдвоём и знать не знали ни о каком городе.       Но если Хельги стал из-за него счастливее, что ж, это стоило столь малых жертв.       Точнее, так думал дракон, пока однажды Хельги не заявился из Айрин-Алмара в обнимку с каким-то оборванцем.       — Кто это с тобой? — подозрительно спросил он, едва учуяв перепуганного незнакомца. От того пахло пылью, потом и кровью. Скорее всего, он долгое время провёл в дороге.       — Не прогневайся, мой господин, — поклонился Хельги. — Этот юноша ранен и к тому же очень истощён. Я просто не мог оставить его на улице.       Парнишка рядом с ним сердито засопел, но тоже склонил голову.       «Наглый щенок», — подумал дракон, уловив и движение, и эмоции.       — Лишь недавно тебя полуживого в лесу подобрал, так ты ещё одного бродягу притащил? — зашипел дракон. Он сам не понимал, что его так разозлило. Чужаком больше, чужаком меньше. Теперь его замок и без того похож на трактир в рабочем квартале. Кто только здесь не ошивается. Но подпускать незнакомца близко к Хельги он не собирался.       — Его зовут Ингимунд, — как ни в чём не бывало рассказывал Хельги. — Он незаконнорожденный сын короля.       Кай удивлённо изогнул бровь.       — Что привело в мои владения сына короля?       — Я не собирался просить тебя о помощи, покровитель, — пробурчал Ингимунд под голодное урчание своего желудка.       — Король заточил его, а Инги сбежал, — пояснил Хельги. — За ним была погоня, но недалеко от Айрин-Алмара они отстали. Я нашёл его на торговой площади почти бездыханным и привёл сюда.       — А более подходящего места для него не нашлось? Отдай его Агвиду, пусть разбирается.       — Господин, город разрастается, с каждым днём к нам приходит всё больше людей. А с ними увеличивается и количество прошений. Почему бы тебе не нанять его?       — И кем же?       — Казначеем.       — Ты в своём уме?! — рыкнул Кай. Ингимунд в страхе попятился, но Хельги даже не дрогнул.       — Он хороший человек, поверь мне, господин. Я это чувствую.       — И ты подумал, что я так просто допущу чужака к сокровищнице?! — бушевал дракон. — Да откуда ты вообще знаешь, что он не лжёт? Что это не очередной авантюрист, пожаловавший сюда ради наживы!       — Прости, мой господин, — смиренно опустил голову Хельги. — Я знаю, что он говорит правду. Но поступил опрометчиво, считая, что ты поверишь и ему, и мне. Позволь хотя бы накормить его и приютить на время, пока заживут его раны, а потом мы найдём ему занятие в Айрин-Алмаре.       — Как только поправится, чтобы духу его здесь не было. Иначе его убью, а тебя посажу под замок, чтобы не бродил где не нужно и не собирал у дороги всяких проходимцев.       — Меня ты подобрал так же.       — Ты — другое дело!       — Правда? — в голосе Хельги послышалась улыбка.       Кай захлопнул рот, так, что зубы щёлкнули, и удалился в кабинет — думать.       Полдня он не показывался, а потом вызвал Хельги и велел послать за Агвидом.       — Подумаем, что делать с твоим заморышем, — ответил Кай на невысказанный вопрос.       Хельги низко поклонился, не сдерживая восторга, и, полыхая золотом, бросился исполнять.       Пока дракон совещался с градоправителем, мальчишки сидели в гостиной тихо, как мышата, в ожидании его решения.       — Есть у меня доверенные помощники, покровитель, — говорил между тем Агвид, отвлекая дракона от созерцания взволнованно вздрагивающего за стеной Хельги и пытающегося сохранять достоинство, но при этом не менее взволнованного Ингимунда. — Пошлю немедленно. Они быстро всё разведают и внимания лишнего не привлекут.       — Отправляй, — кивнул Кай. — Лучше прямо сейчас, за ночь доберутся.       — Твоя правда. Дозволь сказать, господин: спасибо, что приютил мальца. Не привыкли мы бросать других в беде. А если выяснится, что всё, рассказанное им, правда...       — Знаю. Незаконнорожденный сын короля получит здесь убежище.       Агвид низко склонил голову. А Кай, ошеломлённый столь неожиданно принятым решением, снова нашёл внутренним взором своего помощника. На что ещё он готов, чтобы порадовать его? Как далеко сможет зайти, ведомый его светом?       Градоправитель спешно покинул замок, торопясь отдать распоряжения, дракон же остановился у порога гостиной.       — Останешься здесь, пока всё не выяснится, — сказал он. — Хельги, распорядись.       — Будет исполнено! — счастливо взвизгнул тот и ринулся в коридор, едва не подпрыгивая от восторга.       — Спасибо... господин, — Ингимунд неловко, но на сей раз гораздо более уважительно поклонился дракону.       — Его благодари, — Кай дёрнул подбородком в сторону, куда только что ускакал его помощник.              Шпионы Агвида вернулись через два дня и поведали вполне банальную историю.       Принц одного из северных королевств, будучи человеком порывистым и легко поддающимся моменту, увидел как-то на приёме невероятно красивую девушку. Тут же воспылал неземной страстью и, протанцевав с ней всю ночь, решил предложить руку и сердце. Девушка, к его огромному удивлению, сбежала прямо у него из-под носа. Раздосадованный принц устроил погоню, изловил беглянку и провёл с ней пару ночей, обещая златые горы и скорую свадьбу.       На беду, девушка оказалась служанкой одной из высокородных барышень, пробравшейся на бал в платье своей госпожи. Естественно, жениться на простушке принцу никто не позволил, и это дело тихо замяли, подсунув ему настоящую принцессу.       Вскоре после свадьбы он благополучно взошёл на престол. Служанку же убрали подальше, а рождённого ею ребёнка заточили в старом замке на самой границе королевства. Мальчик рос в окружении строгих нянек и вышколенных надзирателей, пока ему не исполнилось восемнадцать и он не сбежал, изучив тайные ходы и повадки своих стражей.       Спасаясь от погони, Ингимунд оказался вблизи Айрин-Алмара, где и нашёл его Хельги.              После долгих сомнений, когда юноша оправился и поздоровел, Кай всё же предложил ему должность казначея. Поначалу Ингимунд вёл себя как загнанный в угол зверёныш, но неусыпная забота Хельги а позже и молчаливое одобрение дракона изменили его до неузнаваемости.       Кай раздражался, замечая, как Ингимунд доверчиво льнёт к Хельги, как, немного привыкнув, ходит за ним по пятам, внимая каждому слову.       И вместе с тем заметил, с каким упорством Инги учится, вникает в дела, разбирается с прошениями, имеющими отношение к сокровищнице. И с какой скоростью проникается доверием к нему самому.       Кай крайне редко разговаривал с ним, но, почему-то, юноше пришлась по душе его молчаливость и отчуждённость. Он мог часами сидеть рядом, изучая бумаги, и не проронить ни слова. При этом в нём не чувствовалось ни неловкости, ни страха. Инги очень быстро перестал вздрагивать, едва услышав раздражённый голос господина, перестал сжиматься, стоило тому приблизиться.       А со временем воспылал к нему столь абсолютной преданностью, что авантюристы, тайно проникшие в город и пытавшиеся подкупить казначея, прозвали его драконьим цепным псом и спешно отбыли, так ничего и не добившись.       Ингимунд оказался очень сообразительным юношей. Он быстро наладил поток прошений, чётко разделяя их по темам. Частью занимался сам, часть передавал Хельги.       У Кая тоже появилось больше свободного времени — город действительно разрастался, и ему пришлось, скрепя сердце, вновь погрязнуть в делах людей с головой. Благо, подданные были на удивление сплочёнными и самостоятельными. Пройдя через трудности войны, не беспокоили покровителя по пустякам, предпочитая решать большинство вопросов сообща.       С тем же, что решить не получалось, шли к Хельги, которого знал и любил каждый. Он помогал крестьянам, лечил больных, принимал новых и новых беженцев, наводнивших Восток.       Земли были богатыми и на урожай, и на руду. Люди уже начали обживать давно заброшенные копи в горах, и народ стекался в Айрин-Алмар почти нескончаемым потоком.       Каждому здесь находилось место. Правда, к новичкам поначалу присматривались, и если они приходились не ко двору, мягко выпроваживали.              Заслышав, что Кай снова в добром здравии, в замок прибыла делегация дриад из Пограничного леса для повторного заключения союза.       В приступе безумия Кай сжёг малую часть их территорий, но мать-прародительница готова была забыть об этом недоразумении и позволить торговым караванам вновь ходить по прилегающему к лесу тракту.       Делегация прибыла не с пустыми руками. Обговорив все важные вопросы, дриады вывели вперёд испуганного взъерошенного человека.       — Он может быть интересен тебе, Танниим, — бесстрастно произнесла старшая. Её голос был похож на шелест листвы на ветру. — Этот человек — потомок. Потомок тех, что жили на твоих землях раньше. Он знает правду.       На лице Кая не дрогнул ни единый мускул. Он поблагодарил дриаду лёгким кивком, не рискнув заговорить. Боялся, что голос выдаст поднявшуюся со дна души ненависть и мутный страх.       Дракон не хотел вспоминать те времена. Не хотел знать, почему вассалы предали его. И в то же время нестерпимо хотел узнать это. Он впился внутренним взором в стоящего сбоку от трона Хельги, находя в нём успокоение. Юноша не скрывал волнения, его силуэт подрагивал, руки нервно сжимали края церемониальных одеяний, в которые они с Ингимундом облачались перед аудиенциями, как приближённые покровителя.       Казначей застыл каменным изваянием по другую сторону трона, волнение выдавал только цвет бушующей в нём энергии. Кай не сомневался, что Хельги посвятил Ингимунда во все подробности давнего происшествия. Наказать бы дерзкого мальчишку за болтливость, да теперь уже рука не поднимется.       Когда дриады отбыли, Кай послал за Агвидом. Решил, что будет лучше, если градоправители узнают всё из первых рук. К тому же, в Агвиде он с удивлением обнаружил верного соратника, знающего о своих горожанах почти всё. Хельги говорил, что он никогда не отрешался от проблем, вникая в дела самостоятельно. Всегда находил время выслушать и помочь. Готов был мчаться к дракону по первому зову и каждый раз проникался к нему всё большим уважением.       Как только все собрались, трясущийся от страха человек, запинаясь на каждом слове, поведал наконец историю, передающуюся в его семье из поколения в поколение.       Началось всё с чародея. Он пришёл из-за океана, с земель, скованных льдом. Рассказал, что его народ поработил Алмазный дракон.       Поначалу соседство дракона действительно улучшило и облегчило жизнь бедняков, безуспешно год за годом возделывающих промёрзшую неплодородную землю и охотящихся на неумолимо исчезающую дичь. На радостях ему выстроили замок и принесли клятву.       Постепенно, незаметно для подданных, Алмазный тиран установил над ними абсолютную власть. Обычных жертв ему оказалось мало — он требовал жестоких кровавых ритуалов, за неповиновение сжигал или разрывал на части. Люди были столь напуганы, что превратились в бессловесный скот, безропотно подчиняющийся любому его приказу. Но в конце концов появился смельчак, что смог поднять восстание и свергнуть узурпатора.       Чародей уверял, что сытая и безопасная жизнь под драконьим крылом — лишь способ заставить людей потерять бдительность, чтобы тут же надеть на них кровавое ярмо.       Люди не верили чужаку, но тот день ото дня вливал яд им в уши. Говорил и о принятых Каем жертвах. О том, сколько своих дорогих детей уже отдали ему. Люди возражали. Ведь Кай после обручальной ночи выставлял всех за ворота. Да и жертвы ему приносили лишь раз в несколько лет.       Тогда чародей вкрадчиво поинтересовался: а что же случилось с этими юношами и девушками после? Кто-то из них создал семью? Родил детей? Жители лишь недоумённо переглядывались.       Ведь и верно. Молодые люди, отпущенные из замка, только и мечтали, чтобы вернуться обратно. Они вожделели к господину, не помышляя более ни о ком другом. Может быть, поэтому древний обряд обязывал дракона съесть жертву, если после ей без него и так не будет жизни?       Чужак из ледяных земель уверял, что со временем Кай станет требовать всё больше жертв. Околдовывать их своей драконьей магией, воспитывая бессловесных рабов. А недовольных ожидает кровавая расправа.       Так было с его народом. Так будет везде, где есть драконы. И если они хотят выжить и сохранить своих детей, дракона нужно уничтожить.       Люди, напуганные его рассказом, и не заметили, как чужаков на улицах стало больше. Они просачивались в таверны, маячили на улицах, заходили на фермы.       В городе было неспокойно, люди боялись выходить из дома, но идти к своему покровителю теперь казалось ещё страшнее.       Однажды ночью собравшиеся в немалый отряд чужаки, никем не остановленные двинулись на замок.       Так всё и произошло. А после того, как Кай в ярости сжёг город дотла, немногочисленные выжившие только убедились в правоте чародея. Драконы безумны и жестоки. От драконов нужно бежать как можно дальше.              Когда рассказчик умолк, все долго сидели в оцепенении.       — Значит, те же люди напали и на Висферию? — проговорил наконец Хельги дрожащим голосом.       — Похоже на то, — с горечью отозвался Агвид. Исходящие от него ярость и отчаяние Кай чувствовал так же хорошо, как свои собственные. — Только наши предки жили в любви и доверии с драконами задолго до того, как господину Каю выстроили замок. От жертв покровители сразу твёрдо отказались. Поклялись защищать людей и без них. Так что чужаков в столице слушать не стали, подняли на смех и выставили за ворота. А после этого началась война.       — Уверен, за океаном нет никаких драконов, — сказал Хельги в воцарившейся тишине. Казалось, мальчишка сейчас разрыдается. — И они хотят сделать так, чтобы у нас их тоже не осталось. Ведь без драконов захватить наши земли будет намного легче.       — Тем не менее, захватчики не побоялись напасть на город под покровительством сразу двоих, — заметил Кай.       — Говорят, у них были сильные маги,— сказал Агвид. — К такому никто оказался не готов. Но всё же они получили достойный отпор и были уничтожены.       Кай опустил голову, глубоко задумавшись. Он тогда тоже оказался не готов. И будь у чужака побольше людей — Восток постигла бы та же участь. Правда, дракон с опустошением своих земель вполне справился сам.