Никто не предугадает, когда рука на бедре может привести к ножу в спине.
Сара зашла в квартиру, где по вине родителей была слишком редко. Но она помнит эти стены и запах дома, который веел счастьем. Однако сейчас она чувствовала горе, словно каждая стена пропиталась им. Джонсон это ненавидела, но чувствовала себя так же. Девушка прошла по коридору и услышала голоса. Люди на кухне не молчали, утопая в скорби, а вспоминали тех, кто ушёл. Они смеялись и плакали, просматривая старые фотографии в альбомах, пытаясь заклеить рану скотчем. Заходя на кухню, Сара облокотилась о стену, наблюдая за родными. Но не успела она наглядеться, как братья окружили со всех сторон и обняли. Девушка потрепала Саймона по голове и обняла троих так крепко, как только могла. Правда в том, что они никогда не были слишком близки. Сара приезжала к Гвен, и та закрывала от них дверь, чтобы не мешали. Но сейчас, обнимая их, Джонсон чувствовала покой. Она любила их не меньше сестры. — Саймон, посмотри на себя, как ты вырос! — воскликнула девушка и посмотрела мальчишке в глаза. — Ты просто меня давно не видела,— прощебетал в ответ Стейси, и мальчики отпустили Сару из объятий, после чего потащили за руку в комнату, не дав возможности обнять тётю. Девушка присела на кровать и подвинулась к стене, оставляя место мальчикам. Когда те сели, она обвела каждого взглядом и положила свои руки на ладони Филипа и Говарда, потому что они сидели по обе стороны от неё. — Я знаю, что вам сейчас сложно и уверяю, что необязательно улыбаться передо мной. Вы можете поплакать здесь, а потом подбадривать маму с улыбкой, хорошо? Со мной можно снять маски, — уверила мальчиков Сара и, заметив лёгкие кивки, вновь обняла, закинув руки им на плечи. Джонсон не плакала, но слезы этих троих разбили ей сердце. Чувствовав опустошение после того, как братья покинули комнату, девушка взяла в руки телефон и разблокировала его, параллельно раздумывая, что делать дальше. Сара знала, что не вернется обратно в ту дыру, что называет домом. Она обязана остаться в Квинсе. С братьями, которым не помешает старшая сестра. Сара была уверена, что сможет подделать документы и поступить в ближайший колледж. Это не составит труда. Да и тетя навряд ли будет против. Проблема состояла лишь в отце. Просто так он не оставит ее здесь. Свою грушу для битья он везде носит с собой. Этот факт показался настолько абсурдным, что Джонсон рассмеялась, прикрыв рот ладошкой, дабы никто не услышал. Джонсон часто чувствовала противоречия на счет своего отношения к отцу. Он был ее подушкой для слез и опорой, а в следующий миг страшным сном, который не давал сомкнуть глаз по ночам. Тут не было никакой иронии, лишь ее никчемные родители, переставшие быть семьей. У Сары была одна непредсказуемая черта характера. Если она чего-то хотела, для нее не было преград. А даже если и были, они казались пустяковыми. Не имели смысла. Точно так же, как и мнение отца на счет ее переезда сейчас. День, казалось, длился не двадцать четыре часа, а целый год. И лишь поэтому, закрыв глаза, Сара моментально заснула и упала на мягкие подушки, совсем забыв про то, что хотела написать незнакомцу.***
Утро давно не было таким приятным. Обычно, открывая глаза, первое, о чем думала Сара, это у кого можно было купить травку. Сейчас же первой мыслью было как заставить отца уехать. Вчера девушка поставила пару галочек в голове, мысленно подметив, кому можно позвонить и на какие точки можно надавать. Рассел был тряпкой. Он умел бить только собственную дочь, но когда дело доходило до драки с его ровней, кое-что сжималось, и он уходил от ситуации, абсолютно не беспокоясь о последствиях. Сара не знала, в какой момент всё пошло не так, но точно знала, что после ухода матери всё стало в десятки раз хуже, да и задумываться времени не было. Джонсон скинула одеяло и, заправив кровать, вышла из комнаты, направляясь по коридору на кухню. И вновь голоса и даже смех Саймона слышались из-за стола. — Доброе утро, — сказала Сара и налила себе уже стоявший на столе кофе, осторожно отпивая. — Доброе, как спалось? — спросила Хелен, сидя на стуле напротив Сары и так же попивая кофе. — Знаете, давно я так не высыпалась, — улыбнулась в ответ девушка, чувствуя приятную горечь во рту. Они завтракали, как будто ничего не случилось, и Саре было приятно, что они не убивают друг друга болью, которая точно есть у каждого в душе. Джонсон не хотела, чтобы родные мучились, и знала, что Гвен бы тоже этого не хотела. Если бы на завтра не были назначены её похороны. Единственное желание, которое разрасталось точно множеством васильков в душе, было отомстить виновным в случившемся. И Сара уверена, что то сообщение не было случайным. У кого-то есть информация, за которую она готова убить, и это не играло ей на руку. Допив кофе, Сара ушла в комнату и переоделась, намереваясь понять, как же правильно поступить и всё же остаться в Квинсе с семьёй Стэйси. Попрощавшись, Джонсон накинула пальто и вышла из квартиры, закрывая дверь на ключ, который дала миссис Стейси. Сара знала много интересных мест, ведь это всё ей показывала Гвен, когда она достаточно выросла и родители стали отпускать без присмотра. Несколько кофейных, ресторанов и парк. Они постоянно брали чай и десяток пакетиков с сахаром, что казалось абсурдным. Кто же берёт чай в кофейни? Да еще и так много сахара. Но это было их традицией. А после Джонсон и Стейси гуляли по, как казалось в детстве, бесконечным дорожкам, окружёнными деревьями и зелёными кустами, которые садовники стригли в форме квадрата. Сейчас же, взяв тот же чай и идя по тем же дорожкам, всё казалось в сотни раз менее счастливым. Дул холодный ветер, из-за чего даже горячий напиток не грел кончики пальцев. Деревья сбросили свои шубы, оставаясь абсолютно открытыми и печальными. Да и те тропинки всё же закончились, когда Сара вышла к воротам, в которые недавно зашла. Чай оказался не таким приятным, как тогда, потому что Сара забыла взять сахар, поэтому, не допив, девушка выбросила стаканчик в ближайшее мусорное ведро и в голове послала к чёрту всю эту ностальгию и скорбь. Сара развернулась и пошла на выход, по пути доставая телефон и набирая номер человека, который мог повлиять на отца. Несколько гудков и на том конце линии послышался голос начальника отца и по совместительству единственный человек, который беспокоился за Рассела — Генри Форд. Он не такой, как отец. У Генри три дочери и прекрасная жена, на которую он не смеет поднять руку. У них идеальный пример семьи, и в детстве Сара жутко завидовала, пока ей не стало всё равно. Но суть в том, что Генри очень влиял на Рассела. Он, кажется, предотвратил возможную смерть мамы, учитывая срывы Рассела в те времена, когда Сара была совсем малышкой. Сара молчала несколько долгих секунд, прежде чем решила, что делать и говорить дальше. — Дядя Генри, здравствуй! — сладость сочилась из слов, словно мёд. — Сара, не ожидал тебя услышать, как дела? — девушка почти услышала, как на его губах расплылась улыбка. — Учитывая последние события, сложно ответить, что хорошо, — только Джонсон могла знать, когда её слова были притворством, а когда правдой. Сейчас не хотелось врать. Приходилось. —Соболезную вашей потери, Рассел рассказал мне о том, что случилось,— осторожно сказал он, зная, что тема потери близких плохо влияет на Джонсон. — Дядя Генри, вообще-то я звоню вам с просьбой,— начала Сара, уже сомневаясь в своей идее. — Конечно, чем я могу помочь? — Мне нужно остаться здесь, в Квинсе. Хелен будет сложно после потери мужа и дочери, а братьям нужен один сильный близкий и я вполне могу им стать. Единственная преграда — отец. Ты бы не мог что-нибудь с этим сделать? — последние слова девушка шептала, пытаясь выглядеть уязвимой. Может, даже стараясь выдавить слезу. Кому точно не хотелось врать, так это Генри. Он всегда помогал, но Сара была вынуждена остаться в этом городе с этими людьми. И разобраться во всей этой путанице. — Сара, я понимаю о чём-ты, но навряд ли могу повлиять в этот раз. Он не оставит тебя одну, дорогая. И мы оба это понимаем. — она знала, о чем говорит мужчина. — Мне просто нужен рычаг давления и этого хватит, — услышав лишь молчание в ответ, Сара попробовала снова: — Пожалуйста, Генри. Ты был моим единственным шансом, — Джонсон почувствовала, как намокли щеки от слез, но знала, что это лишь мираж. Она давила жалостью. — Сара, извини, но ты знаешь, что если твой отец узнает об этом разговоре, тебе достанется больше всех. Я не могу так рисковать,— спустя долгие минуты ответил мужчина и разбил последнюю надежду девушки. Чертыхнувшись про себя, Сара поблагодарила Форда за ответ и сбросила трубку, не дожидаясь прощания. Приняв безразличное выражение лица, девушка промокнула лицо салфеткой, стирая слезы и несколько раз, уже вслух, вновь прошептала ругательства. Сара сорвалась. Она вышла из парка, зашла в первое попавшееся кафе, села за столик и включила телефон, набирая сообщение о котором, скорее всего, пожалеет.«Кто?»
Казалось, незнакомец ждал её, ведь ответ пришёл незамедлительно. Правда, не тот, который она ожидала. На экране её ждало видео с отцом. Видимо, снятое исподтишка, но всё отчётливо видно. Джонсон зажимает рот рукой, чтобы не закричать. Первые секунды видео показывают, как Рассел на кого-то кричит, размахивая руками и плюясь ядом изо рта. Звука не было, но Сара представляла, какие слова могли быть озвучены. Она слышала это в свой адрес. В следующую секунду мужчина берёт со стола что-то острое и кидает в сторону собеседника. А после отец стоит. Он просто замирает и чего-то ждёт. Грудь разрывает от рыданий, но девушка ещё не разрешила ни одной слезинки выпасть. Она не может показывать чувств в общественном месте. Дальше видео обрывается, но Джонсон включает повтор. Раз за разом, не веря своим глазам. У неё, кажется, болит каждая кость в теле. Она всю жизнь знала, что папа склонен к насилию. Она и мать тому пример. Но Сара не поверила бы никому, кто бы сказал, что он способен такое совершить, если бы не это видео. Джонсон знала, зачем ей его отправили. Знала его задачу в этой истории и знала, что будет делать с этой информацией. Разыграть её себе на руку не было проблемой, лишь страх от встречи с отцом дома был преградой. Он мог сделать это с ней не раз. Сдерживало лишь родство? Или ей просто напросто повезло, и никакого смысла в родословной здесь не было. Девушка встает из-за стола. Ноги не держат, и хочется упасть посреди помещения и кричать, чтобы все слышали, как ей больно. Но Сара продолжает идти, выходит из кофейни и спустя десять минут подходит к подъезду, в который не хочет входить. Она знает, что выйдет из этой ситуации с парой синяков и ссадин. Джонсон только молилась, что дома будут Стейси.Olivia Rodrigo — vampire
Зайдя в квартиру и убрав верхнюю одежду, Сара сразу наткнулась на отца, когда прошла из прихожей в гостиную. Она знала, что легко не будет, но надеялась на минутку с собой наедине. —Пап, мы можем поговорить? — ровным тоном спросила девушка и была бесконечно рада тому, что голос не дрожал, ведь внутри все тряслось от страха. —О чем? — спросил мужчина, сидя на диване и смотря очередную игру по телевизору. Боже, он был таким предсказуемым. Саре казалось, что все клише отцов собрались именно в нем, добавляя и утраивая злость на его никудышную жизнь и насилие над родными. —Я остаюсь в Квинсе, —Саре не нужно было разрешение, она уже сама все решила. Суть была в том, что у Рассела не было шанса повлиять на это решение, ведь она хотела им шантажировать. Смех отца резал уши. Надменность и раздражение перемешалось в его словах. —Нет, детка, ты едешь со мной домой, —мужчина пренебрежительно отнесся к ее словам и вновь отвернулся к телевизору, отдавая все свое внимание игре, а не дочери. Несколько минут Сара стояла рядом с ним и смотрела в стену, пытаясь собраться с силами. Она знала, что такое гнев Рассела, но не представляла, что с ним станет после этого дня и момента. Девушка достает телефон и включает запись со звуком. Первые секунды, и до Джонсона доходит, что это за видео. Мужчина подскакивает с дивана и подбегает к Саре, но девушка уже успела спрятать телефон в карман. Сара не сдвинулась с места, когда отец подошел вплотную и свысока посмотрел на нее. —Откуда, черт возьми, у тебя это видео? —он не говорил, а шипел, словно вот-вот и ударит. Сара подняла голову и взглянула ему в глаза, удивляясь, что еще не упустила ни одной слезинки. —Это не уйдет дальше меня и тебя, если уедешь и оставишь меня здесь, —тихо шептала она. —Я в любом случае останусь в Квинсе, но тебе решать, решетка или твоя жалкая квартира, —девушка видела страх в его глазах и желание выбить из нее всю ту дурь, что вошла вместе с его генами. —Это и твой дом тоже, Сара, —когда девушка кинула взгляд на его руки, то заметила, как трясутся кулаки. —Я никогда не чувствовала себя дома рядом с тобой, Рассел, —точно как он, прошипела девушка, а через секунду отлетела на несколько шагов назад, чудом удержавшись на ногах от его пощечины. Рука дернулась, желая закрыть щеку и попытаться остановить боль, но девушка только смотрела в глаза отца и видела там незнакомца. Он вновь подошел и схватил ее за предплечья, вдавливая в стену позади. —Что, убьешь меня так же, как сделал это с тем мужчиной? —усмехнулась девушка, провоцируя.—Теперь я понимаю маму, —контрольные слова, и он на выдохе бьет Сару об стену. Снова. Весь воздух выбивает из легких, но Сара улыбается, потому что так давно хотела ему навредить и увидеть страх в глазах, который видела в зеркале. Рассел слышит, как открывается дверь и мгновенно отходит от дочери на несколько шагов назад, жалко только, что не как она от пощечины. —Надеюсь, мы все уяснили, Рассел. Ты уезжаешь из штата, и мы больше никогда друг друга не видим. Живем своими жизнями, точно у меня никогда не было отца, а у тебя дочери. Иначе у меня будет отец за решеткой, а у тебя дочь, которая никогда не будет навещать. А ты медленно будешь гнить в камере и считать дни до своего возможного освобождения, —с ненавистью, которая впитывалась в Сару каждый прожитый день с отцом, шептала девушка, чтобы никто не услышал. —Ты похожа на меня больше, чем думаешь, Сара.