Ушки и хвостики

Гуаньшань стоял перед зеркалом и занимался не свойственным себе делом – думал, что бы ему надеть. Не то чтобы вот прям был выбор. Но и вечеринки у него не каждый день. Обычно он ограничивался первой попавшейся под руку футболкой и спортивками, но сегодня не тот случай. С сомнением рассматривал узкие двухцветные брюки, сверху светлые, от середины штанины черные, с ремешком на правой ноге выше колена. В каком угаре он был, когда купил их? Но ничего более подходящего в гардеробе не было, сколько ни шарь по полкам. За последнее время он вырос, а денег на что-то новое естественно не было и в помине. Не идти же в джинсах, уже больше похожих на бриджи до середины икры… Ладно, можно подумать, кому-то вообще не пофигу, что он там на себя напялил. Вздохнув, натянул сидящие практически в облипку штаны, компенсировав свободной черной футболкой, на груди которой красовались 3 разреза, словно оставленные лапой оборотня. Покрутился перед зеркалом. Сойдёт, но чего-то не хватает… Нашарил в ящике стола черный чокер, подаренный троюродной сестрой, обожавшей такие штуки. Удивляясь себе, с трудом застегнул на шее, повернул застежкой назад. Спереди поблескивало металлическое колечко. Ёпт, теперь на ошейник смахивает. Бери поводок да пристегивай. Что за извращенцы такие штуки придумывают? Или это у него всякая хрень в голову лезет, и он тут единственный с такими нездоровыми ассоциациями? Но смотрелось всё вместе довольно стильно. Решив не забивать голову всякой ерундой, достал практически новые черные с желтым кроссы. Только бы налезли, и можно выдвигаться… *** В квартире Сяо Хой было шумно, девчонки щебетали и фоткались в обнимку, чокаясь стаканами с какими-то коктейлями, которые мешал один из парней на кухне. Кто и каким образом достал всё это разнообразное бухло Гуаньшань не знал, да и в целом пофигу. Его вполне устраивало светлое пиво. Вообще купить алкоголь можно только с 18-ти, но всегда найдется чей-нибудь старший брат, который смотрит на это проще. Им же не по тринадцать, в конце концов. Пришлось конечно скинуться, но слава Богу, сумма была вполне подъемной даже для Мо. Чжань и Цзянь нашлись в одной из комнат за низким столиком, заставленным коробками с пиццей и прочей нехитрой закуской. Хэ Тяня пока, судя по всему не было, и Мо вздохнув то ли с облегчением, то ли немного разочарованно, приземлился рядом. - О, Рыжик! – обрадовался И, салютуя банкой. – Всё-таки ты пришел. Классный прикид. Сам он, как и ожидалось, был в одной из вырвиглазных кислотных футболок с коронной надписью «Я всех бешу». Мо подозревал, что их у него как минимум семь, на каждый день недели. Эта была розовой. Цзянь забрал волосы в высокий хвостик, который ему, надо признаться, очень шел, как и легкий румянец. Чженси каким-то чудом не пялившийся в телефон, тоже поприветствовал Гуаньшаня, и даже чокнулся подставленной пивной бутылкой. – Привет. Они болтали какое-то время, в основном солировал Цзянь, рассуждая обо всем на свете, когда появился Тянь, решительно водрузив на стол бутылку виски. - Привет, девочки. А чего такие скучные сидим? - До тебя весело было. – привычно парировал Мо. Не краснеть. Не краснеть. С этой мантрой он окинул взглядом Хэ, отмечая, что он выглядит не так, как обычно в школе – темные волосы зачесаны назад, черная рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, так что видны ключицы… То, что он смотрит молча и не отрываясь уже какое-то время, Гуаньшань понял, только когда Тянь помахал у него рукой перед глазами, вскинув брови. – Малыш, ты в порядке? Земля вызывает Гуаньшаня! Кто-то что-то у него спрашивал? Блядь, что делать-то теперь? Уши и щеки предательски вспыхнули. Он кашлянул, оттягивая время. – Не, я норм. Что? - Вот и я хотел бы знать, что? – вкрадчиво произнес Хэ, подбираясь ближе. Ситуацию спас Цзянь, успевший сгонять за пластиковыми стаканчиками и даже каким-то контейнером с кубиками льда. - Смотрите, что я добыл! Теперь можно и серьёзно посидеть! – Чженси с сомнением смотрел, как он разливает по стаканчикам виски, добавляя лёд. - А это точно хорошая идея? - Да чо тут пить-то? Бутылка на четырех мужиков. Тянь только посмеивался, довольный как кот, умостившись поближе к Мо… Конечно, посидеть вчетвером им не удалось – то и дело подходили одноклассники, кто-то «помогал» с виски, собеседники сменялись, рядом начали играть в правду или действие… Праздник шел своим чередом. Гуаньшань успел увидеть, как сияющий Цунь Тоу ведет Сяо Хой за руку в отданный под танцы зал, и даже сам постоял у стенки, полюбовавшись на прыгавших под заводные трэки девчонок, правда зрелище это отчего-то быстро наскучило, и он пошел искать Тяня. Тот нашелся в компании нескольких ребят и девчонок, которые что-то со смехом обсуждали. Все уже порядком набрались и были в той стадии, когда всё кажется забавным и можно легко рассуждать на любые темы. Он было хотел окликнуть его, когда одна из девочек потянулась к своим волосам, и, немного повозившись… сняла аккуратное серое ушко… опа. За столом с интересом рассматривали его. Девушка достала из кармана крошечный пульт, нажала на кнопку, ушко дернулось. До Гуаньшаня донеслась её фраза сквозь смех: - Да меня родители бы убили, если бы узнали. А это удобно, и совсем как настоящие! По фото делают. Признавайтесь, у кого такие же! Все переглядывались, гадая, кто ещё пользуется этим чудом новых технологий, когда Тянь поднял руку и тоже отцепил ушко. То самое. Красивое. С кисточкой... Ребята дружно рассмеялись, кто-то даже зааплодировал. Гуаньшань застыл за его спиной. Но как же… он же тогда… выходит, ничего не чувствовал? И только Мо, как дурак… ему вдруг стало обидно. Хотя с чего бы, Тянь ничего ему не говорил, и уж точно не был обязан… и всё же Гуаньшань чувствовал себя обманутым. Как в замедленной съемке, Тянь обернулся, встречаясь с ним глазами. Мо круто развернулся и начал проталкиваться к выходу. Настроения продолжать вечеринку не было от слова совсем. Хэ поймал его у подъезда, как-то нерешительно тронул за плечо. - Хэй, малыш… - Отъебись. Я домой. - Ты что? Что случилось? - Башка трещит. Говно твой виски. - Нет. – Тянь загородил дорогу, не давая Мо его обойти. Тот мельком отметил, что оба ушка уже снова на месте. Хэ с трудом сглотнул, словно на что-то решаясь. – Гуаньшань, пожалуйста. Поехали ко мне. - Ещё какие пожелания? - Да не кипятись ты. Я… не думал, что придется так скоро. Но ты мне выбора не оставляешь. - Что ты несёшь? Пусти нахуй, никуда я с тобой не поеду. - Пожалуйста. Шань. Я не могу здесь. Дома всё тебе объясню. - Да нехер мне объяснять. Вот что тебе надо от меня вообще?! – прежде, чем Мо успел понять, вопрос, который крутился у него в голове последние дни, всё-таки прозвучал. Хэ тяжело вздохнул. – Что, прямо здесь? Давай хотя бы от подъезда отойдём. Тебе же не обязательно при свидетелях? Всё ещё слабо понимая, что происходит и потихоньку начиная паниковать, Гуаньшань пошел за Тянем. Впрочем, идти далеко не пришлось, остановились в тихом соседнем скверике. В поздний час никого не было, светили редкие фонари. Оставив Гуаньшаня стоять на дорожке, Хэ отошел на два шага, развернувшись к нему лицом. - Мо Гуаньшань, ты мне нравишься. Давай встречаться? – он поклонился и застыл, ожидая ответа. Напротив застыл Мо. Хотел ответов? Получите, распишитесь… Вообще практикой таких признаний было добавить, что ответа прямо сейчас не ждешь, давая объекту время подумать. Но это же Хэ Тянь, он не утруждал себя такими реверансами. Стоит отметить, что сейчас Гуаньшаню в первый раз признались вот так, лицом к лицу. В начале средней школы он находил в своём шкафчике письмо с признанием от одной девчонки, но тогда просто не знал, что с ним делать, и проигнорировал, оставив лежать на месте. Видимо, девочка приняла это за ответ, и через пару дней письмо исчезло так же, как появилось. Чем дольше он молчал, тем сложнее становилось открыть рот и произнести что-то внятное. Только дыхание становилось всё чаще, и Гуаньшаню показалось, что ещё немного и он просто грохнется в обморок от гипервентиляции и подскочившего давления. Наконец эту бьющую по нервам тишину разорвал Тянь, шагнув ближе и притягивая к себе: - Шань? Ну ты чего, тише, тише. Я не хотел напугать тебя. Просто ты сам спросил, я думал ты хочешь это услышать. Дыши. Вдох-выдох, вдох-выдох. Вот так. Он медленно ритмично поглаживал Мо по спине, пока его дыхание не выровнялось, и стоило Гуаньшаню упереться руками ему в грудь – сразу отпустил. - Почему я вечно именно перед тобой сопли распускаю? – глухо проговорил рыжий. – Это уже становится традицией. - Я не против. Готов быть твоим носовым платком в любое время. - Гадость какая, - скривился Гуаньшань. – Нет уж, спасибо. - Так мы… идём? – Тянь вопросительно заглянул в глаза. Похоже, ответа на своё признание он уже не ждал, по крайней мере, не сейчас. После пережитого стресса Мо отчаянно хотелось поехать домой, но и узнать, что там у Хэ за истории, которые он собирался поведать, тоже хотелось. Ну не будет же он в красках ему про своих бывших рассказывать? Такого кринжа Гуаньшань бы не вынес. Вместо ответа он только устало кивнул. В метро едва успели до закрытия, но ехать было всего одну остановку, и вот уже на знакомой кухне Тянь заваривает свой невозможный горький кофе, который пил в любое время дня и ночи. Гуаньшань по-хозяйски щелкнул чайником, роясь на полках в поисках чая, одновременно пытаясь уложить в голове тот факт, что он сейчас приперся в квартиру парня, который полчаса назад ему признался, и готовит себе чай у него на кухне. И они здесь одни. И он собирается остаться на ночь. Да он ебанулся. Уселись напротив друг друга, Хэ подтянул валяющуюся пачку сигарет и пепельницу, жестом спросив: не против? Гуаньшань только покачал головой: твоя кухня, мне-то что? Щелкнула зажигалка и Тянь глубоко затянулся. Видимо, не только Мо здесь было странно и нервно. - Время охуительных историй, да? – Хэ дернул уголком рта. - Можешь ничего не рассказывать, если не хочешь. - Я лучше покажу. Тянь отложил сигарету и потянулся к волосам, снова снимая теперь уже оба ушка. Гуаньшань вскинул бровь – этот фокус он уже видел. И что? Хэ тряхнул головой, слегка морщась, словно от боли… в волосах шевельнулись, приподнимаясь совершенно другие ушки… очень маленькие, круглые… как у детеныша пантеры… - Если ты сейчас заржешь, клянусь, я убью тебя. Мо впервые видел, как Тянь покраснел. Он выглядел до неприличия мило с этими крошечными подергивающимися ушками, едва видными среди волос. Слава Богу, ржать не хотелось, но улыбку сдержать было совершенно невозможно… - И ты поэтому… - Да. Чёрт. Это у нас семейное. До средней школы было ещё туда-сюда, но наблюдать эти лыбы, когда на тебя смотрят как на милую зверушку… перед старшей школой я потребовал у отца разрешить мне носить искусственные, их как раз наконец доработали и начали продавать за вменяемую цену, и перевести меня как можно дальше от поместья, чтобы точно не пересекаться с бывшими одноклассниками. Он конечно был против, но я сказал, что иначе сделаю как старший брат, и ему пришлось согласиться. Так меня и перевели в вашу школу. - Хм? А как сделал твой старший брат? - Ты же видел Чэна. Это сейчас он такой серьезный, что странно, как на нем очки не трескаются. А вот в старших классах был настоящей оторвой. На своё пятнадцатилетие он приперся домой утром, бухой, уже без ушек и хвоста, в обнимку со своим лучшим другом. Хуа Би, это который тогда за Цзянем приезжал. - А, похожий на двустворчатый шкаф. Его сложно забыть. - По сравнению с ними я просто цветочек. Эти ребята тогда сказали, что нашли себе девушек старше. Отец рвал и метал. Ты же знаешь, в семьях вроде моей обожают соблюдать традиции, и детям предписывается хранить девственность чуть ли не до свадьбы, уж во всяком случае до окончания школы. А тут такое вопиющее непослушание. Чэна на неделю заперли дома, переписывать от руки с утра до ночи буддистские тексты на тему морально-нравственных постулатов. За каждую ошибку наказание продлевалось на день, отец лично проверял. Не знаю, что бы он сделал, если бы узнал, с кем на самом деле брат растерял ушки… я однажды случайно видел Чэна с Би. Они целовались в парке. И потом всю старшую школу отрывались, мотаясь по байкерским тусовкам и рок концертам, несмотря на постоянные наказания. Сколько седых волос отцу добавили, когда он забирал их из полиции за драки – вспомнить страшно. И оба до сих пор не женаты, думаю, они и сейчас вместе. - Сурово. – выдохнул Гуаньшань. Действительно, представить Чэна с эдаким-то характером и эти ушки… ещё невероятнее, чем Тяня. – Спасибо, что рассказал. Ты знаешь, я не трепло – никто больше не узнает. - Никому другому я бы и не рассказал. – Хэ пожал плечами. - Прости, я сейчас ни хрена не тактично, но хвост… Тянь уложил свой хвост на колени, помахивая кончиком. – А хвост нормальный, меня устраивает. - Ага, красиво. – Мо оглядел шелковистую черную шерстку. – Аж немного завидно. - Вот нашел чему. У тебя-то реально красивые ушки и хвост, так и хочется потрогать. И я тогда не утерпел… это было нечто. Кхм… что-то тема сворачивала не туда. Гуаньшань почувствовал, как уши краснеют, а те самые ушки настороженно подрагивают. Он быстро дохлебал чай и подорвался к раковине. – Слушай, поздно уже, давай спать. Где бельё? Я на диване постелю… Шею обожгло дыханием, на талию легли ладони. – Точно уверен, что не хочешь на моей кровати? - Т…точно. - Ну ладно, - руки с талии исчезли. Что, вот так просто? Обычно от Тяня невозможно было отделаться простым «нет». И даже «нет, блядь!». И даже «отъебисьнахкомусказал», дополненное локтем под ребра не всегда результат давало. А тут просто «ладно»? Чтобы как-то немного успокоиться, Гуаньшань помыл свою чашку, чашку Тяня и даже вытряхнул и сполоснул пепельницу. Если бы было что-то ещё, он помыл бы и это, только бы занять руки, прежде чем идти в комнату, служившую спальней. В этой квартире куча места, так какого в ней всего один диван, в той же комнате, где и широченная кровать, на которой спал хозяин. Нафига ему вообще такой траходром, на котором вчетвером не тесно? И что за магия такая – стоит подумать про Тяня и в комплекте сразу идёт что-то малоприличное… Когда Мо добрался до спальни, диван уже был разложен, на нем стопкой лежало чистое, благоухающее кондиционером бельё и полотенце. Судя по шуму воды, сам Тянь уже пошел принять душ. Гуаньшань аккуратно застелил постель, немного удивляясь, зачем ему выделили аж две подушки. Хэ вышел из душа в одних трусах, вытирая голову полотенцем. Мо поспешно отвел взгляд, но он тут же, как стрелка компаса вернулся обратно. Если на вечеринке Гуаньшань залип на ключицы, видневшиеся в расстегнутом вороте рубашки, то тут поле для залипания было не в пример шире: от самой влажной челки, падающей на лоб, до стройных ног, с четко очерченными мышцами. Фигура у Тяня была прямо-таки загляденье, и главное было вовремя поймать себя на том, чтобы пускаемая слюна не начала течь по подбородку. Из очередного сеанса связи с космосом Гуаньшаня вывел виновник, присевший на край разложенного дивана с другой стороны, с явным намереньем на нем расположиться. - Э… - отмер Мо. - Ты сказал, что не хочешь спать на кровати. Я согласен на диван, хотя и не так удобно. – очевидно верно прочитав все сменяющие друг друга эмоции на лице Мо, Тянь улыбнулся. – Малыш, да прекрати ты дергаться. Ты чего боишься? Всерьез думаешь, что я тебя насиловать собрался, или что? Он выразительно пошевелил ушками. – Если бы я был настолько озабочен, давно бы с этим всем расстался. Мне бы хотелось тебя поцеловать, конечно, и вообще, но, если ты пока не хочешь – достаточно об этом сказать. - Ага, - закивал Мо. – С кроватью ты уже меня послушал. - Каюсь. Но мы уже спали рядом несколько раз – тогда в горах, в поместье… и я подумал, что ты на самом деле не против, а брыкаешься по инерции. Всё-таки, всё слишком быстро. - Да что ты говоришь. Я вообще-то тебе не ответил ещё. - А ты хочешь мне отказать? – в глазах Тяня мелькнуло что-то очень растерянное и беззащитное. – Я думал, ты давно знаешь и просто ждёшь, пока я первый шаг сделаю. - Ну прости, что я такой идиот. – Гуаньшань злился на себя. Ведь уже понял, что Тянь ему нравится. А сегодня ещё и услышал прямо словами, что сам он тоже нравится. Ему доверили секрет, какой не враз расскажешь. И что вот сейчас происходит? Он поднялся. - Не уходи… - в голосе Хэ слышалось настоящее отчаяние. – Я… - Ложись уже, - Гуаньшань подхватил полотенце. – Куда я денусь с подводной лодки, время полтретьего. *** Время – полтретьего, а сна ни в одном глазу. Хотя уже ближе к трём. Потому что этот рядом тоже не спит. А вот нехер было крепкий кофе пить на ночь глядя. Или дело не в этом? Хотелось ворочаться с боку на бок, пытаясь пристроить удобнее снова краснеющие щеки, перевернуть подушку холодной стороной, а лучше вообще оказаться дома и наконец-то выдохнуть и расслабиться. В какой-то момент Гуаньшань не выдержал, и развернулся, натыкаясь на внимательный взгляд темных глаз. – Это невозможно! Я не могу больше. Прекрати смотреть. - Я тоже не могу. Прекратить смотреть. Ты слишком красивый. - Что красивого? Мой затылок? - И затылок тоже. И шея. И плечи. И руки. Много всего. - Мы так не уснём. - Вероятно. - Можно что-то сделать, чтобы ты уже наконец успокоился и спал? - Не знаю, можешь попробовать. - Что? - Всё, что сочтешь нужным. - Ты вот сейчас ничего не объяснил. - Меня к тебе тянет. … Приехали, а потом приплыли. И да, сам Мо тоже сейчас мучился смесью волнения и возбуждения, которое накатывало волнами под этим взглядом. Но было страшно самому нажать на спусковой крючок. А Тянь дисциплинированно ждал, как пес на цепи, пока ему что-то разрешат. Да чтоб тебя, Мо Гуаньшань, своими руками создал ситуацию, надо отвечать. На мгновение прикрыв глаза и глубоко вдохнув, как перед прыжком с вышки, Мо потянулся вперед, прижимаясь всем телом и целуя…