Да и гори оно, синим пламенем

— Знаешь, бесёнок, мне уже не слишком-то хочется тебя убить. Хотя если ты будешь болтать под руку, я могу задуматься над использованием тебя в качестве батарейки для вот этой дамочки, — преобразовательница ткнула пальцем в свой «рабочий стол». — Который раз за последние дни ты мне об этом говоришь? — он закинул ногу на ногу, вызывая у Анктар лишь разочарованный вздох. Кто бы что о её предпочтениях не говорил, а такой типаж Аль любила: выросшая в крайне матриархальном роду она предпочитала мужчин, знающих своё место, и безошибочно чувствовала тех, кому его можно указать. Вот все говорили про чутьё для поездок автостопом, а у неё оно было на ситуации, когда можно оторваться по полной, а где — стоит подзавалиться, чтобы не огрести. Вот с Вельзевульченко цапаться по-настоящему серьёзно она бы не стала, объективно оценивая свои силы: далеко не факт, что сможет свести в ничью. Азик же… на Азика срабатывало чутьё, то самое, что когда-то свело её с Мактаром. — И всё-таки, неужели нет чего-то, что может тебя заинтересовать? Она тяжело вздохнула, откладывая инструменты. Руки ныли от пропускаемой через них магии, так что ей всё равно нужен был перерыв. Альхэ развернулась к демону, повторяя его движение, точно так же наклоняя голову к плечу. Два шага к высокому столу — и руки упираются в столешницу по сторонам от беса, преобразовательница наклоняется совсем близко, так, что любой смертный бы поспешил отстраниться. Голову кружит ощущение чужой магии, густой, тёмной, так похожей на её собственную суть. В глотке снова оседает привкус серы, губы горят — и ей это нравится. — Азик, Азик, — сложно держать себя в руках, но должен же кто-то один оставаться со здравым рассудком. — Не боишься, что твоему начальнику не понравятся твои смелые, идущие в разрез с линией партии речи? Аль заставляет себя переключиться с волны чужой силы на реальность, запахи пекла прячутся за каким-то модным одеколоном. Тот ещё засранец, конечно, но когда она любила белых и пушистых? Ну, хорошо, был Рей Майерс, но и тот иногда взбрыкивал, так что не в счёт, статистическая погрешность. Хвост слегка покачивается, задевая узкую лодыжку. Демон шипит, но Анктар прекрасно различает интонацию — боль в этом шипении занимает далеко не первое место. Она улыбается, показывая острые клыки, кончик языка всё-таки проходится по бесовым губам — горячо, будто раскалённые угли облизала, даже ожёг вылез, пусть и исчезнет совсем скоро. — Но я так и быть не буду сдавать тебя Сатане. Из любви к прекрасному, — шестипалая ладонь ухватила Азика за подбородок. — Если хочешь, я могу примерить чьё-нибудь тело, и… Что смеёшься-то? — Так не интересно. Но, — она оказалась совсем вплотную, выдыхая в самое ухо настолько тихо, что даже красные пряди от дыхания не шевельнулись, — если ты найдёшь способ как это остановить и при этом не дать мне заскучать, я даже поучаствую в заварушке. Если бес и хотел что-то ответить, то взгляд за спину преобразовательницы заставил напряжённо замереть — там стоял Вельзевульченко собственной персоной, ехидными глазами обводя открывшуюся ему картину. Анктар даже не шелохнулась, лениво оборачиваясь через плечо. Ладонь скользнула по бедру Азика, то ли успокаивая демона, что всё под контролем, то ли показывая Сатане, что тот видел именно то, что видел. Преобразовательница уселась на стол рядом с красноволосым. — Итак, чем обязана такому визиту? — она довольно облизнулась, демонстрируя обожённый язык. — Я погляжу ты и поработать, и поразвлечься успеваешь. Похвально, похвально… Азик, у тебя, кажется, план не выполняется. — Лишают последней радости на рабочем месте. Птицу сюда принести не дают, игрушку отнимают, не начальник, а тиран, — наигранно вздохнула девушка. Демон, ведомый инстинктом самосохранения, поспешил скрыться, хотя взгляд преобразовательницы жёг затылок до самой двери. Во рту стоял странный привкус, будто он до того старательно слизывал остывшую кровь с куска железа. — Как успехи? — Осталось запитать и всё. Нужно кого-то пустить на батарейку и мадам оживёт. Но поговорим об оплате. — Мы же вроде договорились, что я оставляю вас в покое? — Я хочу ещё кое-что. Кое-кого, вернее. — Я подумаю. — Подумайте, хорошо подумайте. Знаете, щедрость оплаты иногда влияет на сроки, кхм, гарантийного обслуживания.