Войди не постучавшись

Мы условились встретиться завтра на ужин, и я ушла к себе в приподнятом настроении. Эх, ну почему в городе именно он, а не Феннориан? Сложно оценить, решился ли бы Феннориан провести со мной ночь, если бы я пришла к нему вот так, преисполненная потребности и желания мести. Сложно понять даже, решилась ли бы я сама на это, потому что Фенн мне практически как брат. Днем, после долгого сна и медленного обеда (завтрак был проспан), мы с Дарьеном пошли в замок короля нанести официальный визит и подать увольнительную. Тусклая королева неохотно приняла меня, все ее мысли были о поездке Эмерика на север. Завидев Дарьена за моей спиной, она вспыхнула и разразилась гневной речью о том, что я бросаю короля ради собственных утех. Хорошо, что она не знала, какие утехи у меня были в этих стенах с ее мужем. Она продолжала кричать что-то нам вслед, когда с чувством выполненного долга я покинула замок. Увольнять меня — не ее функция, а советника короля. — Ну что, пойдем постреляем? — Дарьен приставил руку к глазам, отвыкшим от солнца за моменты нахождения в холодном и мрачном замке. Мы обогнули площадь и несколько жилых домов и направились на стрельбище. Но занятие это быстро нам надоело, потому что мы оба стреляли в яблочко раз за разом, и никакой конкурентности между нами быть не могло. — Сегодня светит солнце, поехали на ручей? — предложил Дарьен, собрав все стрелы в колчан. И я вернулась в дом, чтобы собрать Спарк к прогулке, но на входе в конюшню меня крайне неожиданно перехватил Бастиан, которого я не встречала со вчерашнего дня. — Экса, послушай. Я должен уйти. Я не могу принести тебе сейчас пользу, — протараторил он, понимая где-то на закоулках сознания, что размеренность речи будет только «рубить хвост по частям». Когда я думала, что хуже уже не будет, наступило это. — У нас есть уговор, Бастиан, я не могу просто взять и разрешить тебе скрыться, когда тебе пожелается, — выдавила я, схмурив брови из последних сил. Он понимал это. — Я должен уехать. Но теперь у тебя есть Эмбер! Она, кажется, боготворит тебя после вчерашнего случая. — Но она совсем неопытная в бою! — предприняла я единственную попытку объяснить свой страх, не потеряв чести. Моя голова больше не была способна это выносить, и я стояла, глупо глядя в стену конюшни. Я не могла произнести «Уходи». — Мне все равно нужна от тебя вольная, — вздохнул любимый имперец. — Ты вернешься? — вырвался мой отчаянный вопрос. Он прозвучал как мольба. — Вернусь. Обещаю. Что это меняет? Ничего. Едет ли он за Эвели? Не знаю. — Ты волен, — сказала я, избегая возможности последний раз посмотреть в его лицо. *** Уже смеркалось. Мы с Дарьеном лежали на подстилке у ручья. Я была разбита. Дарьен принес виноград, вино и сыр, я взяла свежего хлеба с остатков обеда и обещанное выигранное пиво. Ручей дарил свежесть, а закат красиво розовел в его бликах. Тень деревьев превратила кожу наших лиц в мрамор. — Ты снова скисла, — сказал Дарьен. — Бастиан уезжает, — я смотрела в одну точку. Изобретать причины не было сил. — Иногда я забываю, что ты не стальная шестерня из Часового города, а просто девчонка. — Я за такое могла бы заехать тебе по яйцам, чтобы напомнить, кто есть кто. — Будь добрее ко мне. Я мог сегодня провести день с алкашами в борделе, и там мне были бы рады, а не с той, которая каждую встречу пытается дать мне по яйцам, — он протянул мне бутылку вина и показал жестом пить ее из горла. *** Мои соски были набухшими и мягкими, как взбитые сливки. Нежно-розовые ареолы на белых упругих округлостях. Он перекатывал их, словно жемчужины, между своими пальцами. Я сидела на его коленях верхом. Он придвинул лицо ближе, пощекотал один кончиком языка, и у меня сладко потянуло внизу живота. Он приблизил вторую грудь и сделал то же самое. Я оттолкнула его, чтобы он упал спиной на подушки: — Расскажи мне еще раз, как ты трахнул Эвели. — Давай я лучше расскажу, — он притянул меня к себе лежа и прикусил кожу на моем запястье, которое рядом с его лицом упиралось в постель, — как ты в сто раз красивее нее. Он был во мне, я двигалась на нем верхом волнами. Полумрак его комнаты окутывал нас, делал невидимыми для мира. Дарьен вел левой рукой по моим волосам. — Я знаю, ты делаешь это только для того, чтобы забыться, но мне все равно. — Я презираю тебя. — Уже нет. Он был весь как из слоновой кости, абсолютно белый с таким большим контрастом к черным бровям, волосам и легкой щетине. Массивные руки и плечевой корсет — он мог бы нести меня на руках километры. Чувственные губы ломаной линией были приоткрыты. Готье водил руками по моему телу, по груди, по ягодицам. Когда он проходил по лицу, я захватывала губами его пальцы, не останавливая покачивания. Дарьен вынул член, перевернул меня на живот и лег сверху так, что его губы оказались у моего уха. Грудь накрыла спину. Рыцарь направил член в меня и начал двигаться. Руками он зафиксировал мои запястья над головой, матрас под нам прогибался и слегка подпрыгивал. Это был нежный танец. — Тебе не нужно меня бояться, — шептал он. И первая реакция, тут же затухшая, была «да что он думает о себе?» но это была ложь. Истина была таковой, что мне действительно очень нужно было сейчас ничего не бояться. — Дарьен, мне нужно слышать твой голос, — попросила я, хотя дыхание под его тяжестью сбивалось. Его член ритмично скользил внутри, мягко наращивая расслабление в моем теле. — Веришь, из всех, я тебя хотел иначе, честно. Я немного напрягла и подала назад бедра навстречу члену, сделав фрикции более устойчивыми. Он говорил иначе, чем обычно, то ли специально сдержавшая свои типичные заносчивые комментарии и избалованный тон, то ли он умел быть нормальным, переключаться, как радио, на новую волну, которую раньше он никогда не демонстрировал публике. Я ощущала не словно нахожусь под самым развращенным блядуном Тамриэля, а как на сеансе лечебного гипноза и физиотерапии. Он знал, что мне нужно, и как, все страхи и боль таяли, как сахарная вата под водой. Чувство спокойствия, помимо прочего, происходило и из отсутствия между нами любых мезальянсов. Никакой кривой логики влюбленности в нижнего по рангу. Никакого подчинения силе, никаких таинственных незнакомцев. Я знала Дарьена давно, он был сосудом Меридии, я — чемпионом Тамриэля. Это полное равенство и свобода самовыражения. Закоулками сознания, которыми я еще была способна рационально мыслить, я вдруг поняла, в чем сила соблазнения Дарьена. Не в том, чтобы засунуть тебе руку в трусы, когда ты отвлечешься, а в том, чтобы сделать тебя центром композиции, причем так, что ты осознаешь это, когда уже в ней участвуешь. Этакий обман-не обман. Обещание и действие. Совсем не так, как ранее, через громкие реплики и скользкие намеки, но через понимание и внимание он увлек меня сегодня от ручья в свою постель. Желание мести, кипящее во мне из-за ухода Бастиана, сыграло роль, но не оно одно. Что-то щелкает, и вдруг Дарьен, как ни звучало бы это противоречиво к нашим прошлым отношениям, оказался идеальным партнером на сегодня. Красивый и высокостатусный, с аристократическими корнями, не то, что какой-то нищий прислужник, у которого нет денег даже на собственную клячу. Именно такой человек должен быть во мне в этот день, когда проклятый имперец паковал вещи. Дарьен был как ветер, незаметный глазу, но пригибающий пшеницу к земле в порыве. Ты не знаешь как, думаешь, что выстроена холодная стена, навечно оберегающая тебя от него, но он хитрее. Потому что позволяет тебе верить, что он идиот. Готье приподнялся, взял флакончик с маслом и добавил немного жидкости в зону действия, ощущения стали еще более нежными и волнообразными. Он налил масла и на ладони и вмассировал мне его в плечи, запахло жасмином. Аккуратно перевернув меня на бок, он снова вошел сзади. Его губы скользили от моего уха к косточке плеча. Угол введения изменился и ощущения стали чуть ярче, но все так же нежны. Я взяла его руку в свою и положила пальцы по очереди в рот, скользя по каждому языком. Моя киска, как гостеприимная хозяйка леди Ард, впускала в свое нутро что-то постороннее, но желанное. Оргазм внутри меня начал нарастать так же медленно и плавно, как и тек процесс. Никогда в жизни я не думала, что этот болтун будет способен довести меня до разрядки, еще и добровольно. Дарьен нежно обнимал меня двумя руками, наши тела были полностью склеены. На ухо он нашептывал мне что-то, чего я не помню в словах, но помню в чувстве неги и спокойствия. Он ни разу больше не упомянул имя Эвели, но в своих словах невидимо очерчивал, отражал меня от нее. Сейчас я была для него самым главным человеком в мире. В этом магия Дарьена. Нежная теплая волна пошла от клитора вверх по мне, набегая, как южный прибой на разогретый солнцем песок. Она двигалась медленно, но постигала все клеточки тела, одну за одной. Заметив, Дарьен совсем чуть-чуть нарастил темп, чтобы поспевать за развитием ощущений, и в самый последний кульминационный момент сжал меня всю в руках, как будто защищая от взрыва, и загнал ствол до конца, не вынимая более. В глазах светилось золото. Все тело как будто стало золотым, и по цвету, и по ценности. Зубы Дарьена были на моей шее, в чувстве лани, пойманной львом, я пережила последний импульс. Дарьен аккуратно вынул и поцеловал меня в губы. Несмотря на то, что секс был неинтенсивным, он был весь в поту. Мне хотелось сказать — «Как ты это делаешь, Дарьен?» Имея в виду всю магию полного попадания в эмоцию, но я знала, что в этом и есть его дар. — А ты? — спросила я, поняв, что он не кончил. — Сегодня не об этом. Сегодня — о тебе.