Войди не постучавшись

Появившись дома, я сразу заподозрила неладное. На полу были разбросаны платья, принадлежащие не мне, как будто кто-то собирал белье для стирки и выбрасывал все подходящее на пол, чтобы потом собрать в большую кучу. Эмбер или Хельги не было видно, но очевидно, что дом не пустовал, потому что со второго этажа доносились звуки женского разговора. Я поднялась наверх один пролет и заглянула в щель гостевой спальни, той самой, где ранее ухаживала за больным Бастианом. Неужели все кошки не умеют держать свои причиндалы в одежде? Эмбер лежала на кровати совершенно голая, а в районе колен мелькала светлая голова кого бы вы подумали? Моей служанки Хельги. Ее припухлые формы тоже не были ничем прикрыты. Обе были максимально поглощены процессом. Киска моей новой компаньонки была вся влажной от интенсивных вылизываний. Хорошо же ты тут без меня проводишь время вместо тренировок! Зрелище показалось мне забавным. Совсем не хотелось их пугать, а то у Хельги, пожалуй, сердце от страха разорвется. Никогда еще мне не представлялось возможности в таких деталях осмотреть Эмбер, и я решила не упускать шанса полюбоваться ее шкуркой, а заодно и манерами, пока присутствие Чемпионки на неё не влияло. Писечка Эмбер, как мы знаем, знававшая мастера Ирина и Разума Дара, выглядела весьма аппетитно: черно-белая шерстка покрывала губки, которые были очень пухлыми, не как у людей. Само отверстие было большим, ведь члены у каджитов, как известно, мощные. Клитор тоже ярковыраженно торчал, этакий коричневый бугорок, ведь Эмбер — темнокожая под шерстью, и вторая пара ее губок тоже коричневая. Наверняка любители экзотики с ума сходили от такой красоты. Хельга, обладавшая же вполне обычной щелью, покусывала пухлые губки Эмбер. Интересно, что Эмбер восемнадцать, а Хельге, наверно, все тридцать пять. — Госпожа Эмбер, а будем ли мы сегодня использовать тот же чудесный пояс, что и вчера? — Тебе понравилось да, служанка? Мне тоже было хорошо, хихи. Ты очень забавно стонала, служанка. Может быть, сегодня ты хочешь его надеть? — щебетала легкомысленная киса. Эмбер вытащила из-под кровати черный пояс на ремешках с приделанным к нему резиновым членом розового цвета. Он был примерно размером с мою игрушку в форме короля. — Помогите застегнуть. — Стой, сначала принеси нам вина! Хельга поспешно встала, я мигом отошла от двери и спряталась в пустой комнате напротив. Она никак не использовалась и туда никто не ходил. Через несколько минут служанка вернулась с подносом, забыв прикрыть дверь. Они распили полбутылки. — Одевайся, служанка. Знаешь, как давно во мне не было члена? Уже три недели! Они вместе надели на Хельгу страпон. Она попыталась примоститься сзади к Эмбер, которая уже встала на четвереньки и прогнула спину, но опыта было мало, и служанка никак не могла совладать с резиновым аппаратом. В итоге она все же нашла вход. — Вы готовы, госпожа? — Конечно. Я всегда готова. Член вошел между губок, и Эмбер довольно отклячилась, чтобы насадиться на игрушку поглубже. Хельгины пухлые пальцы придерживали хвостик Эмбер, чтобы она не соскользнула с неуправляемой палки. — Неплохо, неплохо, но это не каджитский размер, — сказала Эмбер с закрытыми глазами, — я люблю помощнее. Либо как у аргонианцев, с шипами, ммм… Но ты не останавливайся, служанка. Я проскользнула вниз по лестнице и вышла из дома, поскольку открывавшаяся картина заставляла рисовать в голове совсем неподобающий образ своей компаньонки, а с меня хватило и одного. Я шла по улице, а в голову упорно лезли картины, где она и я по очереди седлаем Раза. Кто вообще ее родители? Я задумалась и поняла, что слишком давно, кстати говоря, не видела своих. А сейчас, пока нет миссий, самое время повидать отца и мать, пока не навалило снега. Для этого придется закупить зимнего обмундирования себе и Эмбер, и перековать коней. А Раза на время придется оставить. И сейчас, вдалеке от его дворца, мне очень легко далось решение туда временно не возвращаться. Были дела поважнее, чем стонать в простынях. Успеется. Решено, выезжаем завтра. Кошке тоже пойдет на пользу немного суровых приключений после недель праздных дней и горячих услад. Я дошла до лавки кожевника. Он был аргонианцем, как раз из тех, кого видеть на Саммерсете не очень хотели. Я знала его относительно давно, но только в этот день, зайдя в лавку, я впервые подумала о его шипастом члене.