Легенда о красной нити судьбы

Мужчина дождался, пока пару альфы увезут подальше, чтобы продолжить дальнейший разговор. Он не лез в сложные отношения молодежи, а лишь помогал справиться с болезнями. Рёкити Инада любил свою работу, особенно нравилось наблюдать за выздоровлениями людей и смотреть на их счастливые лица, а также слушать искренние слова благодарности. На данный момент эта парочка слишком его заинтересовала. Не зная их истории, а лишь болезни, прекрасно мог предположить, через что пришлось им пройти. — Были ли какие-либо проявления вашей внутренней сущности? — врач смотрел в глаза, допытывая откровение со стороны своего пациента. — Да, — как можно спокойнее отвечает Сано, после ухода Ханагаки его волнение усилилось. Видно невооруженным взглядом. — Помогают ли таблетки? — накидывает вопросы заинтересованный врач. Альфа хмурится, кидает задумчивый взгляд на окно. О своём недуге в последний раз разговаривал с глазу на глаз пару лет назад. Родственникам давно запретил касаться данной темы, а Эма только с приходом Такемичи в его жизнь вновь завела об этом разговор. — Да, но… — Но? — следит пристально мужчина, откидываясь на спинку стула. Слишком огромное «НО». То, что сдерживал долгие годы вылезало наружу. Что будет с его парой, когда он потеряет контроль над собой? Просто на просто боязно представлять в голове. — У меня ощущение, что оно снова началось. Может это из-за течки Такемучи… — его голос предательски дрогнул. Самый завидный альфа – опасен для общества. Если Такемучи являлся носителем болезни подавляющую его сущность, то у Манджиро совершенно наоборот. — Вы жаждете его? — так же спокойно спросили гонщика. Он совершенно не удивлялся и не показывал эмоции, как подобает настоящему профессионалу. — Да, — оторвавшись на раскинутое небо за окном, вновь кинул свой взгляд на доктора. Инада анализирует истории болезни на своём компьютере. Что-то для себя кивает и сопоставляет. Другие его коллеги лечили Сано различными способами, в том числе закрывали в больнице, словно не больного, а психически неуравновешенного. Подавляли различными препаратами, тем самым усыпив сущность. Он знал, болезнь не лечится, поэтому таким способом решали «проблему». Но, что если не нужно подавлять? Нет, мужчина не руководствовался одними только предположениями в своей голове. Недавние исследования показали, что данная болезнь может «лечиться» другим способом. Раз теперь есть пара, подходившая идеально под «хотелки» той самой сущности. Конечно, она жаждала именно её. — Тогда предлагаю убить двух зайцев одним выстрелом, — с этими словами его локти ложатся на поверхность стола, а руки цепляются в замок. — Что именно? — хмурится внезапному порыву со стороны врача. — Переспите как полноценные альфа и омега. Вам обоим это нужно, — предлагает не сдерживать желания внутренней сущности и подкрепить их связь соитием. Да и альфа не дурак, знал, где грань. В случае чего мог подавить зверя. Майки приподнял бровь. Скептически относясь к данному предложению. Впервые врач предлагает не подавлять, а наоборот, выпустить из клетки сущность и «растерзать» лакомый кусочек. — Во время течки Такемучи ластился, но ему было больно, — основываясь на недавнем опыте с возлюбленном, делает вполне логичный вывод. Сдерживаясь из последних сил, Сано безумно жаждал. Сомнений быть не могло, их тела идеально подходили друг другу, он в этом убедился ещё в подростковом возрасте. Не трогал только потому, что уважал Такемичи и хотел показать, как важен он сам, а не его тело. Любил не за тело и не за сущность омежью. Даже если бы родился альфой, Манджиро полюбил его таким, какой он есть. — Так как господин Ханагаки девственник нужно раскрыть его потенциал, как омеги. Его внутренняя омега после соития с вами перестанет давить на его тело, а Вы же насытите внутреннего зверя. Звучало вполне логично. Сколько бы альфа не окунался с головой в похоть. Сколько бы ни представлял перед собой Такемичи, пока трахал очередную подстилку – сущность сильнее рычала на своего хозяина. Как бы говоря: «Ты кого хочешь обмануть? Себя?» и разочаровывалась в своём хозяине больше. — Мне все говорили его сдерживать, — накрывает своими ладонями лицо, слишком громко вздыхает. — Союз альфы и омеги творит чудеса, — усмехается Инада. — Вы замечали, что с господином Ханагаки ваш зверь умолкает? Зверь постоянно вырывался из клетки, стоило показаться сущности возлюбленного. А этот маленький зверек, словно специально перед ним махал пушистым хвостиком, кокетливо подзывая. Ох, как же тяжело. — Он его хочет трахнуть постоянно, — глухо выговаривает в свои ладони. Глупое желание присвоить себе своё. В голове всплывал один недавний момент, когда во время течки Такемичи подошел к нему сзади и обнял Майки. Тогда ему действительно полегчало. Сущность заметнее успокоилась, превращаясь в безобидного котика, даже мурлыкал. Хотя и мурлыканьем не было похоже, скорей на звуки трактора. Гонщик убирает ладони с лица, вновь смотрит на чужой сосредоточенный взгляд. — Был момент, когда Такемучи смог его подавить. Доктор не удивляется, как будто знал. — Господин Ханагаки может контролировать это с помощью своих феромонов. Но из-за того, что он омега с дефектом, то не научился выпускать феромоны. Ваша задача научить его, этим самым вы будете дополнять друг друга. Он будет подавлять с помощью своих феромонов вашу внутреннюю сущность, а вы с помощью своих феромонов будете контролировать его сущность, — с этими словами, демонстративно поправил съехавшие очки. — А как я его могу обучить выпускать феромоны. Это же естественно, как дышать воздухом? — не понимал гонщик, лишь сильнее загоняя себя в угол. С таким сталкивался впервые. Из него учитель, как из Доракена балерина. Никаку́щий. Ему гайды что ли смотреть? — Во время соития просите его прислушаться к своей и к вашей сущностям, — примерно объяснил Инада, нервно посмеясь. — Понял. И если это работало так. Так легко оказывается? Но сомнения всё еще закрадывались в закоулках его головы. На словах объяснялось легко, а вот на практике окажется сложнее. — Так как первый раз для него будет трудным, пока подождите неделю. Купите смазку с охлаждающим эффектом, — он протянул листок с рецептом на данный препарат Сано, на котором был написан... В их мире хороший и качественный афродизиак продавался строго по рецепту врачей. Пару десятков лет назад вышел закон о запрете продажи данного препарата без рецепта врача. В далекие девяностые, когда процветал бандитизм, возбуждающее средство применяли на омегах. Накачивали бедняг, а после отдавали в бордели работать, либо же насиловали. На них воздействовало особенно хорошо, нежели на обычных бетах. Поэтому правительством было решено запретить их, а рабство и насилие над омегами уменьшилось с годами. Правда, не совсем, конечно же, афродизиак стали доставать контрабандистским путем. — Афродизиак?... — удивленно переспросил альфа, протянутый листок он принял. На нём стоял недельный срок, когда можно было приобрести его. Были те, кто пытался подделать документ. Только вот листок с рецептом – не всё. Вместе с тем запустили электронный реестр с картотекой человека, на которого оформлялись все рецепты. И каждый аптекарь мог вбить информацию, чтобы проверить подлинность. — Его первый раз будет непростым, поэтому, чтобы склонить его к анальному сексу, подлейте либо в чай, либо в коктейль это. Во время сильного возбуждения разработайте ему анал пальцами, а дальше уже действуете вашим оборудованием в штанах. Чем лучше все разработаете, тем в последующих ваших утехах он будет все легче переносить, господину Ханагаки главное познать, что от секса можно получать удовольствие. Вам все ясно? — давал последние рекомендации, прежде чем отпустить парочку в свободное плаванье. Возможно, Инада видел их в последний раз. И доктору от того стало на душе одиноко, хоть и видел от силы пару раз. — Да. — Тогда удачных вам игр, если что-то пойдет не так с вашей внутренней сущностью, то немедленно обращайся ко мне. Не тяните с этим, — одобрительно кивнул доктор. На этом разговор с доктором закончился. Альфа поблагодарил, пулей вылетев из кабинета на встречу к своей паре.

***

Дни летели быстрой чередой, неделя прошла слишком быстро. За это время альфа заставил перевезти вещи Такемичи из своего старого захолустья в его квартиру. Их оказалось не так много, ведь тот приехал в город с одной лишь дорожной сумкой. Куртка Майки и футон успели пропитаться и стали неприятно пахнуть. Майки захотел сразу распрощаться с ними, на что Такемичи устроил истерику, и лишь под суровым взглядом сдался. Куртка, которую Майки недавно отдал Такемичи все же отправилась на мусорку. — Зачем тебе какая-то дрянная куртка, когда есть я — обидчиво посмотрел на Такемичи. По итогу Такемичи ушел с одними лишь документами, а на альфу пару часов дулись. Обновление вещей произошли без ведома на то возлюбленного. Сано в тихую заказал пару комплектов и всучил пребывающему в шоке Ханагаки. Питание, как и прописывал доктор по-расписанию, заказывалось строго в специальной доставке. За неделю лицо Такемичи заметнее розовело, придавая всё больше и больше здоровый вид лица и кожи. Быстро набирал в весе, округлившие бёдра тому доказательства. Хоть и альфа старался не пялиться. Рана на руке Такемичи стала проходить, Майки каждое утро перебинтовывал ладонь возлюбленного, и с грустью смотрел на нее. Они много разговаривал о своём прошлом, что прожили порознь друг от друга. Вспоминали о былых временах, сидя на кухне с кружкой чая. Смеялись над смешными случаями, вспоминали свои первые любовные приключения, о чём мечтали. Вечерами, когда они сидели вместе на диване, смотрели фильмы, которых Майки накупил в магазине ДВД по совету Такемичи, а после делились своими впечатлениями и обсуждали сюжеты фильмов, которые порой были простыми и без излишней сложности. Омега любил задавать интересные вопросы и поднимать темы для дискуссий, а альфа с радостью участвовал в этих разговорах. Также омега время от времени просил Майки гулять в малолюдных местах. Выбирали уютные парки или прогулки по тихим улочкам. Такемичи ощущал особое спокойствие и комфорт, когда был вдали от шума и суеты с ним. Наслаждались общением, делились своими мыслями и чувствами, и каждый раз узнавали что-то новое друг о друге. Начало новой недели встречает их ароматом дождя, его звуком... Впервые за пару недель погода вновь испортилась. Даже влага на одежде и в волосах под издевательски холодный ветер не портила их свидание. Они пробежали, кажется, целый район, и неплохо промокли, но оба испытывали искреннюю детскую радость. Ветер развевал их мокрые волосы, а запах дождя наполнял их лёгким освежающим ароматом. Они бежали в сторону дома, держась за руки и глупо хихикали. Остановившись перед подъездом, они обнялись и взглянули друг другу в глаза. В этот момент дождь окончательно прекратился, и над городом появилось голубое небо с яркими лучами солнца. Парочка укрылась в тепле своей квартиры, осторожно раздевались, роняя капли воды на пол. Переодевшись, они обмотались тёплым пледом и устроились на диване, любуясь видом заливающего комнату солнца. Его лучи окутывали их тела теплом, отгоняя остатки холода. Сердца их бились в унисон, наполняя комнату любовью и теплотой. Они знали, что даже если на улице будет дождь или снег, в их сердцах всегда будет сиять светлое солнце. И эта новая неделя стала для них началом чего-то особенного, чего-то, что они с нетерпением ждали уже давно. — Я сделаю нам какао… —  поцеловал в макушку своей пары, оставляя того ненадолго. Спустя время Майки приносит два напитка, протягивает одну из кружек, кивает. Внимательно и осторожно следит за каждым движением. В него он подлил тот самый афродизиак. Такемичи без сомнений делает глоток, а потом и ещё несколько. Напиток был не слишком горячим, видно Майки постарался остудить. Минуты текли слишком долго. Внимательные чёрные глаза старались незаметно рассмотреть каждую деталь. Они продолжили разговаривать о какой-то глупости. Пустые, но одновременно такие нужные. Шутили о своих старых друзьях, глупо похихикивали. Строили совместные планы на ближайшие дни так непринужденно. Вслед за глотками напитка Такемичи ощущал, как некая теплота постепенно начинала распространяться по его телу, а мысли становились более бессвязными и беспорядочными. Сано замечает изменения в состоянии, резко перестает шутить. Наблюдает, как возлюбленный начал странно себя вести: зрачки заметнее расширились, грудная клетка тяжело вздымалась, а его маленькая ручка легла на коленку, слегка поглаживала через ткань, намекая на свое дикое желание. Прерывает разговор, обращаясь к Такемичи с беспокойством в голосе, спрашивая, что с ним происходит. С уст омеги слова вырываются неразборчивым потоком. Он чувствовал, как адреналин начинает переполнять его организм, а дыхание становилось все более регулярным. Странное возбуждение нахлынуло горячей волной резко и внезапно. Кожа по всему телу заметнее розовела, после придавая красноватый оттенок. Тело и мысли наполнялись желанием. Сдерживаться совершенно не было сил, и он сдаётся. Поддаётся своим чувствам. Прижимается губами к губам Майки, страстно сплетая их языки. Теплый плед исчезает с хрупких плеч прямиком на пол. Огонь страсти разгорался, накаляя чувства до предела. Руки скользят по телам беспорядочно. Комната заполнялась звуками наслаждения: томные и тяжелые вздохи, тихие постанывания. Омега чувствовал еле заметную влагу под собой. Он не понимал, что вызвало резкое бурное желание заняться любовью с альфой. Мысли проносились быстрым потоком в голове и тут же забывались. Поцелуй прерывают, тонкая ниточка слюны быстро обрывается. Утягивают за руку прочь от зала. Хватка на запястье стальная настолько, что не представлялось возможности вырвать, да и не хотелось. Из-за накрывшего возбуждения омега едва мог ходить, благо мыслями отдавал себе отчёт, что между ними произойдёт. То, чего он так давно жаждал. В спальне Такемичи прижимают лицом к стенке. В комнате заметнее темнело, а за окном уже не было солнца. Чужой нос уткнулся в шею, жадно втягивает природный запах, а после издаёт рычащее-рокочущий звук. Такие действия вызывают табун мурашек по всему телу. Запах Манджиро внезапно окутал сущность, словно хотел расслабить больше и успокоить. Он понимал. Всё понимал. — Такемучи… — шепчет как-то интимно Майки, ведёт кончиком носа по шее. Именно в этом месте ярко ощущался запах своего сокровища. Язык «пробегается» по нежному местечку, именно там, где билась синяя жилка вены. Зубы тут же слегка прикусывают молочную кожу. Омега вздрогнул, совсем не ожидая такой реакции от самого себя. Тихо поскулив, цепляется руками прямо за ляжки альфы как за спасательный круг. Жар накрыл тёплыми волнами маленькое и хрупкое тельце, одарив невероятным возбуждением внизу живота. Сознание улетало куда-то далеко, вводя в состояние эйфории. — Стой… —  горячая рука, ловко пробралась под штаны Такемичи, заставляя выдавить из себя протяжный вздох, и откинуть голову на чужое плечо. Слова разнились с желанием: губы «умоляли» остановиться, а тело льнуло, упрашивая больше касаться, гладить и целовать. Омега не сопротивлялся, лишь периодически повторяя какую-то нелепицу. Мозолистые пальцы оглаживали через ткань белья головку члена. Не встретив сопротивления со стороны своей пары, а лишь наоборот, получая сладостные постанывая, альфа довольно выдохнул в шейку, покрытую гусиной кожей. Прижав грудью к стене сильнее, кусает за мочку уха и тут же посасывает, выбивая из невинной души ещё больше стонов. Ханагаки украдкой шипел, пока на нём оставляли метки. Засосы и полуукусы удачливо были оставлены на задней стороне шеи. Он хотел заполнить каждый участок тела собой, пометить зубами затылок, но из последних сил сдерживается. Метка в их мире равноценна браку. Метка на омеге остаётся на всю оставшуюся жизнь, скрепляя самой сильной невидимой связью. Внизу у омеги уже всё горело и трещало по швам. Безумно хотелось большего, а ещё больше притронуться к Манджиро, но сдерживался. У них всё впереди. Поэтому терпел сладостную пытку, героически принимая ласки губами и поглаживания рукой его пах. Ладони отчаянно придерживали холодную поверхность стены, словно та норовилась на них упасть. Колени предательски дрожали, а в ногах ощущалась лёгкость, не в силах больше держать своего хозяина. Поток совершенно новых и неизведанных чувств – это слишком для слабого организма и трезвого ума. Такемичи старался бороться со своим слабым телом, мужественно умалчивал. Но это не скрылось от чёрных, как ночь, глаз. Действия со стороны мужчины резко прекратились, Майки поворачивает к себе ничего не понимающего возлюбленного, резко подхватывая на руки свою драгоценность. Щеки Ханагаки покрылись бардовой палитрой, допуская самую дурацкую мысль: «Словно принцесса…». На лице появляется глупая улыбка, он обвивает руками шею гонщика, пряча своё лицо в изгиб шеи. Внутренняя сущность рокотала от счастья, а в груди сердце бешено постукивало какую-то сладостную чечетку. Манджиро уложил свою пару на кровать, устроившись между его ног, смело раздвинув их в стороны. Неспешно проводит руками по дрожащим коленкам к бёдрам, цепляется за край, стягивая штаны по щиколотки. Опасливо оскалился, вызывая у омеги разряд тока. Как же прекрасно в этот момент выглядел омега в глазах альфы. Не описать словами. Сексуальный, тяжело дышащий с помеченной шеей. В порыве накрывшей нежности, он утыкается носом в живот, довольно урча. Такемичи не заметил, как трусы стянули с худых бёдер, окончательно освобождая вместе со штанами. Вещи были откинуты куда-то вглубь комнаты. Нависающий вновь зверь опасливо приподнял уголки губ, пододвигаясь ещё ближе к лицу, жадно рассматривал бездонную синеву в глазах. Уверенно припадает к манящим губам, жарко смакуя их. Сильные руки стискивают зад, прижимаясь своим возбуждением с чужим, вызывая жалобный стон сквозь поцелуй. Терзающий душу, и тело поцелуй резко разрывается из-за нехватки воздуха. Если бы они не нуждались в воздухе, мужчины вряд ли смогли отлепиться друг от друга еще долго. Никто из них не решался сказать об этом слух, но в данной ситуации слова не были нужны. Гонщик неохотно привстал с разгоряченного тела, цепляется за край футболки, снимая её через голову. Распластавшийся под ним Такемичи чуть ли не вскрикивает, ловит руками чужую вещь, поднося к носу, жадно вдыхая дымный запах дерева. Крепко обнимает футболку, от такой картины даже у самого опытного альфы пробегаются мурашки, вызывая к лицу еле заметный румянец. Следом за футболкой, Манджиро расправляется со своими штанами вместе с трусами. Налившийся кровью член болезненно тянет. Ни с одной его пассии такого не происходило. Ему казалось, словно сейчас его первый раз, а они оказались во время их подросткового периода. Сано вновь оказался в опасной близости, просовывает руку под подушку, именно туда, где лежала голова Такемичи. Достаёт оттуда заветную баночку, даже с природной омежьей смазкой омега не сможет принять его плоть. Он не хотел доводить до слёз. Смазка тут же была вылита на руки. — Солнце, расслабься… — как можно увереннее попросил, но еле заметная хрипотца выдавала безумное желание. Ему просто хотелось бросить всё и взять грубо, без какой-либо подготовки — это прекраснейшее создание. Но не сейчас, не в его первый раз. Осторожно надавливает указательным пальцем вход. Ханагаки вздрагивает, комкает простынь в своих ладонях. Природная и искусственная смазка выступает по краям наружу, позволяя проникнуть ещё одному пальцу внутрь. Ткань простыни пачкается мутными каплями под пятой точкой. Пальцы проникают глубже, гладят нежные стеночки в поисках заветного местечка. Было немного больно, непривычно, но это чувство вызывало некое предвкушение. Безумно хотелось впустить в себя нечто большее и вкусить неизведанное. Окунуться с головой в липкую и грязную похоть, и барахтаться в этом сладостном ощущении. Майки разводит пальцы, и удовлетворенно прикрывает глаза, когда до ушей доносится первый блаженный стон. К двум пальцам неожиданно присоединился третий, разрабатывая проход намного активнее. И омега понимает желание партнёра, ведь и сам держался из последних сил. Он был готов и сам завалить предмет своего обожания и насадиться на этот огромный член. Пальцы покидают чужое тело, вызвав сдавленный стон разочарования. Не жалея смазки гонщик щедро вылил её на свой член, приставил к проходу. — Будет немного больно… — еле предупредив своим заплетающим языком. На что получил заметный кивок, обозначающий, что совсем не против. Давит набухшей головкой в пульсирующий вход. Плавно толкается внутрь, достигает половины, наклонятся к розовым соскам, вбирая их в рот, отвлекая от боли. Афродизиак и огромное обилие смазки не сняло полностью боль от первого проникновения. Резко входит до конца. Такемичи прикусил нижнюю губу. А крепкие руки на бедрах сильнее прижимали тонкую кожу, оставляя на них синяки. Он впервые ощущал в себе нечто огромное, даже попытки сосредоточиться на новых ощущениях, которые давались с огромным трудом. Анус нещадно горел от проникновения внутрь. Несмотря на подготовку, омега не мог скрыть свои слёзы, солоноватая жидкость скатывалась с уголков глаз, скрываясь в чёрной шевелюре. Низкий голос нашептывал ласковые слова, упрашивая расслабиться. Альфа целовал личико, заставляя, зажмуриться от теплых и шершавых губ. Внутри бушевал пожар, осознание приходило с диким опозданием. Давняя мечта, казавшаяся такой далекой – осуществилась. Вместе с осознанием пришло счастье, без стука ворвалась в омежью сущность, нежно погладила, тихо нашептывая: «Ты больше не одинок». Такемичи коротко кивнул, давая понять, что альфа может двигаться. Манджиро ощущал небольшой страх своей омеги, чужие ножки дрожали от предстоящей, как ему казалось, боли. Сильные руки приподняли под колени. Первый и полноценный толчок оказался мягким и на удивление аккуратным. Оба парня простонали в унисон, альфа точно попадает по мягкому местечку. С каждым толчком он выбивал всё больше стонов, вскриков и самых различных звуков, которые не могли попасть не под одно описание. Движения становились всё резче и смелее. Их тела идеально сливались, образовывая некое произведение искусства. Уверенные толчки Майки дарили некое успокоение для омеги, убеждая того окончательно отдаться под опытные руки. Вместо боли, движения постепенно дарили приятные ощущения. Пальцы на ножках омеги растопыривались от сладкого единения. Такемичи никогда не ощущал себя так хорошо. Не получал столько много нежных касаний и поцелуев. Никаких сомнений не было – он желанный, нужный и любимый. Без каких-либо сожалений отдавался в руки своей любви. Ему хотелось показать, насколько их чувства взаимны. Шлепки с различным эхом разносились по спальне, разбавляя возбуждёнными стонами и всхлипами, периодически заглушая друг друга долгими поцелуями. Омежьи руки с необычайной крепкой хваткой властно обнимали шею возлюбленного, иногда притягивая для очередного поцелуя или для томных вздохов и звуков в чужую ушную раковину, чтобы возбудить ещё сильнее. Руки альфы скользили по горошинам сосков, играясь с одним из слабых мест любимого. Их хотелось терзать, жадно вылизывать часами, оставлять свои покусывания и ярко-бардовые засосы, а после выслушивать причитания Такемичи, как после него ноют и побаливают соски. Обе руки легли на две половинки полушария, начиная резко втрахивать в постель со звуками похлюпывающей смазки. Крики омеги заметнее стали громче. А после и вовсе стал сам активнее двигаться навстречу бёдрами. Ещё несколько толчков, и обоих накрывает волна дикого экстаза от нахлынувшего оргазма. Альфа рычит, обильно кончив внутрь. Тёплая жидкость попадает прямо в чрево омеги, заполняя дырочку до краёв. Стенки ануса сократились, сжимаясь вокруг члена с жадностью всасывая в себя сперму, не желая отпускать «чужака». Омега же от столь будоражащегося чувства закатывает глаза, обвивая ножками бедра Майки. Разбрызгивает жидкость по своему животу и жадно глотает воздух, но не может заставить себя выпустить в своей дырочке плоть. Его не пугала и мысль о том, что он мог забеременеть. Вероятность для таких омег, как он, почти равна нулю. Ещё пару минут они лежат в тишине, восстанавливая тяжелое дыхание. Манджиро осторожно покидает тело и наблюдает, как из дырочки вытекало огромное количество спермы. В голове мутнеет. Подбирается ближе к уже уснувшему омеги, крепко прижимает к груди тело, накрывая теплым одеялом. Они засыпают мокрые, полностью изнурённые, но до чёртиков довольные. Я никогда не смотрел на других омег, так как на тебя.