Однострочники (IPL)

Оживлять сказку — чудо. Пусть это всего лишь иллюзия, и сама по себе кукла жить не может. Пусть сказка мрачная, даже страшная — лучше думать о ней так, чем как о повседневной работе умелого мастера. — А ведь младшим я уже почти поверила. — разочарованно комментирует Виктория, следя за движениями куклы. — Не вините их. Фантазёром быть не так уж плохо. — доносится сверху, со сцены. — Видеть сердце Города вместо старого Театра, лукавого волшебника вместо одинокого кукловода... и живое существо с собственной волей и судьбой вместо марионетки в его руках. Впрочем, говорят, ночь сегодня такая, что и кукла может ожить... Время самых потаённых страхов. Она задумчиво подпирает голову рукой. Луч прожектора с такой перспективы бьёт в глаза, но не слепит: слишком тусклый. — Так поэтому суеверные горожане попрятались по домам и даже не пришли на представление? Марк оставляет выполненные профессиональные обязанности и по привычке садится на край сцены. — Всё может быть, драгоценная будущая Хозяйка. Однако, вы пришли. Возможно, вы и в самом деле ничего не боитесь? — Я слишком рано выросла из детских страхов. — пожимает та плечами. Но не договаривает о своей тайне — возникающем иногда параноидальном желании резать запястья в поисках вшитых ниток. Молчит Капелла и о сожалении, что не смогла перебороть тягу к регулярным посещениям Театра, и о предчувствии, что мрачных стен его ей не покинуть ещё долго. Ей действительно не по себе — и как юной девушке, оставшейся тет-а-тет с мужчиной сомнительной морали, и как королеве местных детей, бесчетное количество раз слышавшей от них малоправдоподобные, но жуткие легенды о кукловоде. Но как говорится в умных книгах из Столицы, большинство таких страхов — лишь подавленные желания. И наличие в году подобного странного праздника только подтверждает это.