Однострочники (IPL)

Казалось бы, прошло уже столько лет... для кого-то мало, для кого-то — целая вечность. Не суть важно. Этот Город преследует его до сих пор. Во снах, в запрещённых к разглашению отчётах, в повседневных мелочах вроде навязчивой привычки нервно оглядываться при каждом шорохе. А ведь вроде взрослый, образованный, уважаемый человек. Что может за две жалкие недели пробудить в таком первобытные страхи и неподобающие учёному глупые суеверия? Он никому не расскажет о той поездке. И никого не предупредит, что решился её повторить. Так лучше, чем жить в муках совести, никогда раньше не заявлявшей о своём наличии. Какая бы судьба не постигла Город — он должен её разделить. Ведь это ему доверили когда-то решение. Поезд не доезжает до богом забытой конечной станции, и Даниил идёт по рельсам через Степь. Остаётся только догадываться, почему провинциальное поселение больше не принимает гостей. Может быть, на его руинах воздвигнута теперь поражающая воображение Утопия, куда нет пути обычному человеку. Может, оно стало самостоятельным миниатюрным государством, где правит гармония и нет места скорби и суете внешнего мира. Или же совершаемые в нём таинства, сочетающие несочетаемое, способные сделать грешников святыми, а чудеса — привычными, слишком непостижимы. Или слишком страшны. Но лучше бы так, чем то, что он видит перед собой — за секунду до того, как припасть ладонями к бывшей мостовой. Всё равно некому видеть этот отчаянный порыв. "Возьми себя в руки." Данковский выпрямляется. На чёрной коже перчаток остаются мерзкие следы кровавой плесени. Ею покрыто всё: стены, заборы, даже камни дорог, по которым уже несколько лет никто не ходит. Для кого-то — так мало. Для кого-то — вечность... Мёртв Город, за жизнь которого он боролся. Мёртв Город, который он готов был в отчаянии предать ради лучшего, несбыточного, желанного. Но — память давит на плечи, горечью дышит в спину — слишком велик был соблазн отказаться от принятия решения. Мнимое освобождение от обязательств и от влияния сторонних лиц. Он хотел свободного выбора. Он его заслужил. Он его сделал. Туманное марево, пахнущее гнилью, оседает влагой на плаще — таким густым оно стало. Рецепт панацеи утерян, и вернуться в Столицу означает вынести страшную болезнь за пределы погибшего Города, подвергнуть риску всех, кому улыбнулась огромная удача до сих пор не знать о её существовании. Мелькает злая мысль именно так и поступить. Почему он один должен был страдать? Почему отвернулись власть имущие, растерянные, решившие переложить всю ответственность на пешек своей грандиозной партии? Но после стольких лет у Бакалавра не осталось сил даже на месть. Когда-то он смог перебороть это ядовитое чувство. Значит, может и сейчас — ведь что бы не говорили, он сильнее обстоятельств. Даже теперь. Перехватив старый саквояж, тень в кожаном плаще уходит вглубь спящего царства смерти — туда, где одиноко возвышается на горизонте застывший во времени, никому не нужный, никого не спасший Многогранник.